https://wodolei.ru/catalog/chugunnye_vanny/180na80/
Отчаявшись, он стал танцевать с Флорой Клейтон, но и та скоро предпочла менее знакомых кавалеров.
Мы с Моррисом выпили для храбрости по бокалу шампанского марки «Редерер» и почувствовали себя не хуже других, хотя совсем не знали этих кадрилей и мазурок. Зато вальс мы накручивали так, что наши дамы обмирали. В конце концов мы добрались и до Мари, каждый станцевал с ней по разу.
Близнецы Смиты лихо отплясывали друг с другом. Несколько дней назад они выписали очки и теперь ходили только в очках. Можно позавидовать близнецам Смитам. Наверное, до старости они будут держаться за руки, никто им особенно не нужен.
Неужели я все-таки влюбился в Мари? Все время искал глазами ее красное платье. Вот она танцует с сыном судьи, вот с каким-то лихим глиноедом, он даже на бал пришел в кожаной куртке и жирно начищенных сапогах. Она совсем не замечает меня. Но нет. Вот пронеслась мимо и вспыхнула ярким личиком, бросив веселый и, как мне показалось, ласковый взгляд.
Я немножко воспрянул духом и добился от нее тура вальса. Когда мы кружились, она сказала:
— Ax, Майк, я так хорошо представляю себе Париж. Мне так хочется в Париж! Там танцуют с утра до вечера. Ты хочешь в Париж, Майк?
— Чего я там не видал! — сказал я презрительно.
— Чудаки вы с Моррисом. Все-таки ты выглядишь старше своего брата. Неужели ты моложе на целый год?
— Мы родились почти одновременно, — сказал я.
— Да-а? — протянула она. — Как же это так?
— Бывают случаи, — сказал я. — Сначала появился на свет он, а спустя три недели я. Только он в декабре, а я в январе. Вот и получилось, что разница в год.
— Правда? — она округлила глаза. — Разве так бывает? Я не знала. Ты не врешь?
— Конечно, не вру, — сказал я. — Просто я немножко задержался в пути. Когда-нибудь тебе расскажу.
— Ой, как интересно! Расскажешь, Майк?
«Неужели ты такая глупая? — думал я уныло. — Да разве в этом дело? Дело в том, что у тебя серые пушистые брови, длинные ресницы и розовые щеки. А глаза у тебя веселые и глупые».
— Все девочки глупые, — сказал я по этому поводу.
— И я? — спросила она.
— Все, кроме тебя, — заверил я.
«Что ты можешь знать о Париже, глупенькая Мари Бланшар? — думал я. — Что там танцуют с утра до вечера?» Странно, почему можно влюбиться в глупую девочку? Об этом я спросил Флору Клейтон.
— Ты думаешь, можно влюбиться в глупую девочку? Черноволосая пампушка Флора ответила вопросом:
— А можно влюбиться в глупого мальчика?
— Глупых мальчиков не бывает, — грустно сказал я.
— Ну да, конечно, — заметила Флора, — умные только вы со своим Моррисом.
— Ничего такого не говорю, — ответил я смиренно. Совсем не в своей тарелке чувствовал я себя на балу. И сюртук стал жать, и сорочка сдавила горло. Но самое главное, я не мог спокойно смотреть на красное платье Мари Бланшар. Мне хотелось подойти и сказать ей какую-нибудь дерзость.
А бал, бал гремел оркестрами, расточал запахи цветов и желтое придушенное пламя масляных светильников. Я не вытерпел, я подошел к дочке какого-то фермера и сказал:
— Et bien, petite, dansons peut-etre?
— Чего вы сказали? — спросила она простовато.
— Нет, ничего, извините, миз. — Я специально сказал это «миз», а не «мисс», как говорят приличные люди. Я тоже прикинулся простаком.
Я вышел в курительную комнату. Здесь огненный Чартер сиротливо корчился в углу дивана.
— Как поживаешь, Люк? — спросил я.
— Называйте меня на «вы», — уныло ответил он. — Я старше вас на три года.
— Да, не везет нам с тобой, — сказал я. — Мари и дела до нас нет.
— Еще бы! — сказал он. — Какое ей до меня дело.
— До нас, — поправил я.
— Нет, до меня. Вам хорошо, у вас паровоз. А у моего папы долги во всех лавках.
— Неужто, Люк? — сказал я.
— Поэтому она и не обращает на меня внимания, — печально промолвил Чартер.
— Но ты же офицер. Быть может, ты станешь начальником пожарной команды.
— Не хочу, — он махнул рукой. — Поеду учиться на Север.
— Ого! Как бы нас не услышали!
— Слишком тут жарко, — сказал Чартер.
— А если война начнется?
— Пускай воюют.
— На чьей же ты будешь стороне?
— Я поеду учиться. Я стану адвокатом.
— Но тебя заберут в солдаты. И на Севере, и на Юге.
— А ты думаешь, они станут воевать? — с детским удивлением спросил Чартер.
— Кто знает, Люк. Ты ведь слышал, Черная Роза собирается отделяться.
— Я ничего не собираюсь.
— Да, но ведь ты настоящий южанин, Люк.
Он сморщил лоб.
— Мистер Аллен, вы какой-то странный. Вы и ваш брат. Я думаю, вы шпионы.
— Чьи? — удивился я.
— Их. — Он показал на север.
— И ты хочешь нас выдать?
— Выдать? — теперь удивился он. — Нет… Оставьте меня в покое. Что вы пристали? Кто из вас женится на Мари?
— Мы оба, — сказал я, вспомнив рассказ дядюшки Парижа.
— Так не бывает, — сказал он почти как Белая Коробочка.
Странный, однако, парень. С виду не слишком умный, спесивый, а выходит, не так уж все ладно у него в душе. Из всех сынков Черной Розы вряд ли наскребешь десяток, которые захотят учиться на Севере.
Я отыскал Морриса.
— Посмотри, как скучает Хетти, — сказал я. — Ты бы хоть поболтал с ней немного.
— А почему это я должен с ней болтать? — Моррис принял высокомерный вид.
— Да нет, — сказал я. — Просто я так…
Хетти весь вечер просидела на стуле у самого входа. Иногда к ней подбегала Мари, говорила что-то оживленно, подходила Флора и даже близнецы Смиты, но я ни разу не видел рядом с ней Морриса.
Он явно старался держаться от Хетти подальше. Быть может, мне приснился тот разговор в саду? С тех пор мы были у Бланшаров всего один раз, но и тогда Моррис не обмолвился с Хетти и словечком. Она чуть не расплакалась при всех в тот вечер.
— Красные слева, желтые справа! Синие и белые по бокам! — кричал распорядитель, — выстраивая пары для кадрили.
Я не мог спокойно смотреть на Хетти. Когда к ней подсаживалась Мари, Хетти пыталась улыбнуться, но губы только слегка кривились. Она совсем смяла в руках два белых цветочка ясменника, две скромные звездочки. Ее палка стояла рядом, прислоненная к стулу. В глазах ее набухали слезы.
— Моррис, — сказал я, — давай посидим вон там. Я что-то устал.
— Там? Нет, я боюсь сквозняков. Я почти тащил его к стулу Хетти.
— Что ты меня толкаешь? — Он посмотрел подозрительно.
— Ничего. — Я отпустил его руку. — Давай крутись дальше. С кем ты танцуешь?
— С Пруси Хендерсон.
— Смотри не лопни от натуги. Она весит десять пудов.
— Почему ты меня задираешь? — спросил Моррис. — Тебе не нравится, что я танцевал с Мари четыре раза, а ты только два?
— Ты угадал, — сказал я. — Именно это мне и не нравится.
— Но я уже перешел на Пруси, — сказал он примирительно.
— Мне и это не нравится, — сказал я.
— Почему?
— Мне не нравится, когда ты хватаешь кого-то в охапку, а потом не обращаешь внимания. Он сразу понял и напрягся.
— Ты это про Хетти?
— Почему про Хетти?
— Но ведь это с ней я тогда…
— Не знаю, с кем и когда.
— Что с тобой, Майк?
— Со мной ничего. А с тобой?
— И со мной ничего. Все в порядке.
— И со мной все в порядке, Моррис.
Я оставил его в легкой задумчивости. Я подошел к Хетти.
— Хетти, тебе не скучно?
— Майк, проводи меня домой, — попросила она еле слышно.
У ворот своего дома она не выдержала и заплакала.
— Что ты, Хетти? — пробормотал я.
— Спасибо тебе, — повторяла она сквозь слезы, — спасибо тебе, Майк.
— За что?
— Ты меня проводил. Я бы одна не дошла. Я в самом начале вечера хотела уйти. Но я бы одна не дошла. Никто бы не пошел меня провожать. Спасибо тебе, Майк. Тебе ведь хотелось танцевать, а вот пришлось…
— Пустяки, — бормотал я. — Что ты говоришь, Хетти?
— Нет, нет, Майк… Зачем я только пошла в Капитолий. Я не хотела идти, я боялась. Не стоило мне идти в Капитолий, Майк…
Она плакала, прислонившись к чугунной решетке имения «Аркольский дуб».
Ночью я плохо спал. То ли перенервничал, то ли надышался густым запахом цветов. Мне снился пустой разрушенный Гедеон, заросший черной травой и картонными цветами. От этого сна я проснулся весь мокрый.
Глава 15: Как попасть в Леденцовый Каньон
Все вы знаете, где находится Леденцовый Каньон. Как раз за Дымной Горой, рядом с ущельем Дырявых Штанов, сразу после Медовой Поляны. В Леденцовом Каньоне течет речка Шипучка, растут на деревьях имбирные пряники, и делать там совсем ничего не надо. Летом течет по реке яблочный сидр, а зимой вишневый сироп. Ну, такие дела.
Вот что. Думал, думал Кривой Початок и говорит:
— Послушай, Чих, а ведь хорошо в Леденцовом Каньоне.
— Что верно, то верно, — говорит Чихни-Понюхай. Он думать совсем не любил.
— А ведь разве найдется дурак, который туда заглянуть не захочет?
— Да кто его знает, — отвечает Чихни-Понюхай.
— Ну, ясное дело, таких не найдется, — говорит Кривой Початок.
— Ну, ясное дело, — соглашается Чихни-Понюхай.
— Так надо же людям помочь, — намекает Кривой Початок.
— Только не задаром, — понимает Чихни-Понюхай. Вот оно что! Стали приятели бегать по Черной Розе, всех собирать, кто захочет в Леденцовый Каньон.
— А как же туда добраться? — спрашивают.
— Два доллара за билет, — говорят приятели. — Довезем до самой Шипучки.
Ну кто самый глупый? Смоляной Малыш. Стало быть, он и выложил первый два доллара. Уж больно ему не терпелось попасть в Леденцовый Каньон, где пряники на деревьях растут и сидр под ногами бежит.
За ним девочка Белая Коробочка. А там братец Опоссум вынул свою заначку. Доллар и тридцать два цента. Ничего, взяли у него денежки. Потом, говорят, доплатишь.
А мистер Лис с мистером Кроликом? Неужто в таком деле отстать? Но ведь поумней других будут. Сказали:
— Пока покупать билеты не будем. Заплатим потом, как вернемся. А где этот Леденцовый Каньон?
— Эх ты! — сказал Кривой Початок. — Хоть кукурузы мешок, подкиньте. Неужто задаром везти?
— Ладно, — говорит мистер Кролик, — есть тут у братца Лиса мешок кукурузы. Давай, братец Лис, отдай им мешок кукурузы. Я, как в Леденцовый Каньон сходим, мешок пряников тебе уступлю.
Обрадовался мистер Лис. Мешок пряников куда как слаще мешка кукурузы! Притащил свою кукурузу. Руки потирает.
— Как все-таки в этот Каньон добраться? — спрашивает.
— Да просто, — говорят приятели. — Видели, какие у Белого Дымка колеса? Передние маленькие, а задние большие. Стало быть, что ты на это скажешь, братец Лис?
— Да что сказать? — отвечает тот. — Прямо не знаю.
— Да ты, видно, скажешь, что большие колеса когда-нибудь догонят маленькие. Вот что ты скажешь, братец Лис.
— Ей-богу, верно, — говорит тот.
— А когда большие колеса догонят маленькие и чикнут по ним, тогда и начнется Леденцовый Каньон.
— Скажи как просто! — удивляется мистер Лис. — Как же я сам не догадался? А где ваш Белый Дымок?
— Ну, это еще проще, — отвечают приятели. — Сейчас доставим.
Ох и смекалистые ребята! Помчались к Белому Дымку. Тот в это время перед зеркальцем красуется, песенку поет:
Пых-пых, хорошая погодка,
Пых-пых, побегаю в охотку.
— Вот-вот! — говорят приятели. — Самое дело. Народу собралось пропасть. Хозяин Тутовый Лоб пригласил всех на варенье. Но чтоб, говорит, первым был Белый Дымок. А за ним, говорит, все остальные. Бочку варенья ставит.
— Батюшки! — Белый Дымок обрадовался. — Ужас как варенье люблю!
— Значит, прямой дорогой к нему, — советуют приятели. — Да не больно беги. Чтоб все за тобой поспевали.
А сами вприпрыжку к мистеру Лису, мистеру Кролику, братцу Опоссуму, Смоляному Малышу и Белой Коробочке.
— Быстрей, значит, — говорят. — Белый Дымок вон уже в пути.
Бежит потихоньку Белый Дымок, красуется. За ним мистер Лис с мистером Кроликом поспевают, а дальше братец Опоссум пыхтит, а дальше Белая Коробочка и Смоляной Малыш семенят.
Кривой Початок да Чихни-Понюхай — те хлеще всех нажимают. Прямо страсть как мчатся. Первыми прибежали к хозяину Тутовому Лбу. Спрашивают:
— Ты обещал награду за мистера Лиса и мистера Кролика, которые разорили твой огород и курятник?
— Ну, стало быть, я, — отвечает Тутовый Лоб. — Только мне чтоб без болтовни. Мне их живыми подай, тогда и награда будет.
— Ну, ясное дело, — говорят приятели. — Сейчас они к тебе прямым ходом за Белым Дымком прибегут. Давай награду.
Взяли награду приятели, порадовались, убежали. А Белый Дымок — вон он уже во двор въезжает. За ним мистер Лис, мистер Кролик, братец Опоссум да Смоляной Малыш вместе с Белой Коробочкой.
— Неужто это Леденцовый Каньон? — удивляется мистер Лис. — Тогда мне это место знакомо. Я тут хороших курочек брал.
— А я капустку, — говорит мистер Кролик. — Только не нравится мне это местечко, братец.
А тут хозяин Тутовый Лоб как выскочит, да с ружьем двадцать второго калибра.
— Руки вверх! — кричит.
Мистер Лис с мистером Кроликом побледнели и руки подняли. Все поняли, все сообразили.
— Здравствуй, хозяин, — говорят. — Помним, помним, одолжались. Теперь, значит, решили должок вернуть. Получай.
— Чего получать? — спрашивает Тутовый Лоб.
— Работничков привели. Белую Коробочку, Смоляного Малыша, братца Опоссума да и паровозик. Будешь на нем кукурузу возить. Бери их совсем. Они наш долг отработают. А нам так пора. До свидания.
И как дунули! В одно мгновение. Были и нет их.
Схватил хозяин Тутовый Лоб Смоляного Малыша, девочку Белую Коробочку, Белого Дымка и заставил их на себя работать. Как те ни отпирались, ничего не вышло.
А братец Опоссум — тот сумел удрать. Хозяин Тутовый Лоб за хвост его попробовал удержать, но братец Опоссум вырвался, только шерсть в руках хозяина осталась. С тех пор братец Опоссум ходит с голым хвостом.
Вот ведь какая история, милые господа. Непросто попасть в Леденцовый Каньон. Скорей угодишь в сарай к хозяину с ружьем двадцать второго калибра и кожаной плеткой.
Глава 16: Я и Моррис
После Цветочного бала Моррис впал в спячку. Он завесил окна вагончика мешковиной и спал до полудня, а иногда и дольше. Теперь мы ложились поздно, когда начинало светать.
Моррис отказался от всех рейсов и загнал «Пегаса» на «пеликаний пруд», самое грязное место во всем Гедеоне. Здесь чистили котлы паровозов. Стоящий машинист по крайней мере два раза в месяц отправляет сюда свою машину. На «пеликаньем пруду» все черное и блестящее, как в преисподней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Мы с Моррисом выпили для храбрости по бокалу шампанского марки «Редерер» и почувствовали себя не хуже других, хотя совсем не знали этих кадрилей и мазурок. Зато вальс мы накручивали так, что наши дамы обмирали. В конце концов мы добрались и до Мари, каждый станцевал с ней по разу.
Близнецы Смиты лихо отплясывали друг с другом. Несколько дней назад они выписали очки и теперь ходили только в очках. Можно позавидовать близнецам Смитам. Наверное, до старости они будут держаться за руки, никто им особенно не нужен.
Неужели я все-таки влюбился в Мари? Все время искал глазами ее красное платье. Вот она танцует с сыном судьи, вот с каким-то лихим глиноедом, он даже на бал пришел в кожаной куртке и жирно начищенных сапогах. Она совсем не замечает меня. Но нет. Вот пронеслась мимо и вспыхнула ярким личиком, бросив веселый и, как мне показалось, ласковый взгляд.
Я немножко воспрянул духом и добился от нее тура вальса. Когда мы кружились, она сказала:
— Ax, Майк, я так хорошо представляю себе Париж. Мне так хочется в Париж! Там танцуют с утра до вечера. Ты хочешь в Париж, Майк?
— Чего я там не видал! — сказал я презрительно.
— Чудаки вы с Моррисом. Все-таки ты выглядишь старше своего брата. Неужели ты моложе на целый год?
— Мы родились почти одновременно, — сказал я.
— Да-а? — протянула она. — Как же это так?
— Бывают случаи, — сказал я. — Сначала появился на свет он, а спустя три недели я. Только он в декабре, а я в январе. Вот и получилось, что разница в год.
— Правда? — она округлила глаза. — Разве так бывает? Я не знала. Ты не врешь?
— Конечно, не вру, — сказал я. — Просто я немножко задержался в пути. Когда-нибудь тебе расскажу.
— Ой, как интересно! Расскажешь, Майк?
«Неужели ты такая глупая? — думал я уныло. — Да разве в этом дело? Дело в том, что у тебя серые пушистые брови, длинные ресницы и розовые щеки. А глаза у тебя веселые и глупые».
— Все девочки глупые, — сказал я по этому поводу.
— И я? — спросила она.
— Все, кроме тебя, — заверил я.
«Что ты можешь знать о Париже, глупенькая Мари Бланшар? — думал я. — Что там танцуют с утра до вечера?» Странно, почему можно влюбиться в глупую девочку? Об этом я спросил Флору Клейтон.
— Ты думаешь, можно влюбиться в глупую девочку? Черноволосая пампушка Флора ответила вопросом:
— А можно влюбиться в глупого мальчика?
— Глупых мальчиков не бывает, — грустно сказал я.
— Ну да, конечно, — заметила Флора, — умные только вы со своим Моррисом.
— Ничего такого не говорю, — ответил я смиренно. Совсем не в своей тарелке чувствовал я себя на балу. И сюртук стал жать, и сорочка сдавила горло. Но самое главное, я не мог спокойно смотреть на красное платье Мари Бланшар. Мне хотелось подойти и сказать ей какую-нибудь дерзость.
А бал, бал гремел оркестрами, расточал запахи цветов и желтое придушенное пламя масляных светильников. Я не вытерпел, я подошел к дочке какого-то фермера и сказал:
— Et bien, petite, dansons peut-etre?
— Чего вы сказали? — спросила она простовато.
— Нет, ничего, извините, миз. — Я специально сказал это «миз», а не «мисс», как говорят приличные люди. Я тоже прикинулся простаком.
Я вышел в курительную комнату. Здесь огненный Чартер сиротливо корчился в углу дивана.
— Как поживаешь, Люк? — спросил я.
— Называйте меня на «вы», — уныло ответил он. — Я старше вас на три года.
— Да, не везет нам с тобой, — сказал я. — Мари и дела до нас нет.
— Еще бы! — сказал он. — Какое ей до меня дело.
— До нас, — поправил я.
— Нет, до меня. Вам хорошо, у вас паровоз. А у моего папы долги во всех лавках.
— Неужто, Люк? — сказал я.
— Поэтому она и не обращает на меня внимания, — печально промолвил Чартер.
— Но ты же офицер. Быть может, ты станешь начальником пожарной команды.
— Не хочу, — он махнул рукой. — Поеду учиться на Север.
— Ого! Как бы нас не услышали!
— Слишком тут жарко, — сказал Чартер.
— А если война начнется?
— Пускай воюют.
— На чьей же ты будешь стороне?
— Я поеду учиться. Я стану адвокатом.
— Но тебя заберут в солдаты. И на Севере, и на Юге.
— А ты думаешь, они станут воевать? — с детским удивлением спросил Чартер.
— Кто знает, Люк. Ты ведь слышал, Черная Роза собирается отделяться.
— Я ничего не собираюсь.
— Да, но ведь ты настоящий южанин, Люк.
Он сморщил лоб.
— Мистер Аллен, вы какой-то странный. Вы и ваш брат. Я думаю, вы шпионы.
— Чьи? — удивился я.
— Их. — Он показал на север.
— И ты хочешь нас выдать?
— Выдать? — теперь удивился он. — Нет… Оставьте меня в покое. Что вы пристали? Кто из вас женится на Мари?
— Мы оба, — сказал я, вспомнив рассказ дядюшки Парижа.
— Так не бывает, — сказал он почти как Белая Коробочка.
Странный, однако, парень. С виду не слишком умный, спесивый, а выходит, не так уж все ладно у него в душе. Из всех сынков Черной Розы вряд ли наскребешь десяток, которые захотят учиться на Севере.
Я отыскал Морриса.
— Посмотри, как скучает Хетти, — сказал я. — Ты бы хоть поболтал с ней немного.
— А почему это я должен с ней болтать? — Моррис принял высокомерный вид.
— Да нет, — сказал я. — Просто я так…
Хетти весь вечер просидела на стуле у самого входа. Иногда к ней подбегала Мари, говорила что-то оживленно, подходила Флора и даже близнецы Смиты, но я ни разу не видел рядом с ней Морриса.
Он явно старался держаться от Хетти подальше. Быть может, мне приснился тот разговор в саду? С тех пор мы были у Бланшаров всего один раз, но и тогда Моррис не обмолвился с Хетти и словечком. Она чуть не расплакалась при всех в тот вечер.
— Красные слева, желтые справа! Синие и белые по бокам! — кричал распорядитель, — выстраивая пары для кадрили.
Я не мог спокойно смотреть на Хетти. Когда к ней подсаживалась Мари, Хетти пыталась улыбнуться, но губы только слегка кривились. Она совсем смяла в руках два белых цветочка ясменника, две скромные звездочки. Ее палка стояла рядом, прислоненная к стулу. В глазах ее набухали слезы.
— Моррис, — сказал я, — давай посидим вон там. Я что-то устал.
— Там? Нет, я боюсь сквозняков. Я почти тащил его к стулу Хетти.
— Что ты меня толкаешь? — Он посмотрел подозрительно.
— Ничего. — Я отпустил его руку. — Давай крутись дальше. С кем ты танцуешь?
— С Пруси Хендерсон.
— Смотри не лопни от натуги. Она весит десять пудов.
— Почему ты меня задираешь? — спросил Моррис. — Тебе не нравится, что я танцевал с Мари четыре раза, а ты только два?
— Ты угадал, — сказал я. — Именно это мне и не нравится.
— Но я уже перешел на Пруси, — сказал он примирительно.
— Мне и это не нравится, — сказал я.
— Почему?
— Мне не нравится, когда ты хватаешь кого-то в охапку, а потом не обращаешь внимания. Он сразу понял и напрягся.
— Ты это про Хетти?
— Почему про Хетти?
— Но ведь это с ней я тогда…
— Не знаю, с кем и когда.
— Что с тобой, Майк?
— Со мной ничего. А с тобой?
— И со мной ничего. Все в порядке.
— И со мной все в порядке, Моррис.
Я оставил его в легкой задумчивости. Я подошел к Хетти.
— Хетти, тебе не скучно?
— Майк, проводи меня домой, — попросила она еле слышно.
У ворот своего дома она не выдержала и заплакала.
— Что ты, Хетти? — пробормотал я.
— Спасибо тебе, — повторяла она сквозь слезы, — спасибо тебе, Майк.
— За что?
— Ты меня проводил. Я бы одна не дошла. Я в самом начале вечера хотела уйти. Но я бы одна не дошла. Никто бы не пошел меня провожать. Спасибо тебе, Майк. Тебе ведь хотелось танцевать, а вот пришлось…
— Пустяки, — бормотал я. — Что ты говоришь, Хетти?
— Нет, нет, Майк… Зачем я только пошла в Капитолий. Я не хотела идти, я боялась. Не стоило мне идти в Капитолий, Майк…
Она плакала, прислонившись к чугунной решетке имения «Аркольский дуб».
Ночью я плохо спал. То ли перенервничал, то ли надышался густым запахом цветов. Мне снился пустой разрушенный Гедеон, заросший черной травой и картонными цветами. От этого сна я проснулся весь мокрый.
Глава 15: Как попасть в Леденцовый Каньон
Все вы знаете, где находится Леденцовый Каньон. Как раз за Дымной Горой, рядом с ущельем Дырявых Штанов, сразу после Медовой Поляны. В Леденцовом Каньоне течет речка Шипучка, растут на деревьях имбирные пряники, и делать там совсем ничего не надо. Летом течет по реке яблочный сидр, а зимой вишневый сироп. Ну, такие дела.
Вот что. Думал, думал Кривой Початок и говорит:
— Послушай, Чих, а ведь хорошо в Леденцовом Каньоне.
— Что верно, то верно, — говорит Чихни-Понюхай. Он думать совсем не любил.
— А ведь разве найдется дурак, который туда заглянуть не захочет?
— Да кто его знает, — отвечает Чихни-Понюхай.
— Ну, ясное дело, таких не найдется, — говорит Кривой Початок.
— Ну, ясное дело, — соглашается Чихни-Понюхай.
— Так надо же людям помочь, — намекает Кривой Початок.
— Только не задаром, — понимает Чихни-Понюхай. Вот оно что! Стали приятели бегать по Черной Розе, всех собирать, кто захочет в Леденцовый Каньон.
— А как же туда добраться? — спрашивают.
— Два доллара за билет, — говорят приятели. — Довезем до самой Шипучки.
Ну кто самый глупый? Смоляной Малыш. Стало быть, он и выложил первый два доллара. Уж больно ему не терпелось попасть в Леденцовый Каньон, где пряники на деревьях растут и сидр под ногами бежит.
За ним девочка Белая Коробочка. А там братец Опоссум вынул свою заначку. Доллар и тридцать два цента. Ничего, взяли у него денежки. Потом, говорят, доплатишь.
А мистер Лис с мистером Кроликом? Неужто в таком деле отстать? Но ведь поумней других будут. Сказали:
— Пока покупать билеты не будем. Заплатим потом, как вернемся. А где этот Леденцовый Каньон?
— Эх ты! — сказал Кривой Початок. — Хоть кукурузы мешок, подкиньте. Неужто задаром везти?
— Ладно, — говорит мистер Кролик, — есть тут у братца Лиса мешок кукурузы. Давай, братец Лис, отдай им мешок кукурузы. Я, как в Леденцовый Каньон сходим, мешок пряников тебе уступлю.
Обрадовался мистер Лис. Мешок пряников куда как слаще мешка кукурузы! Притащил свою кукурузу. Руки потирает.
— Как все-таки в этот Каньон добраться? — спрашивает.
— Да просто, — говорят приятели. — Видели, какие у Белого Дымка колеса? Передние маленькие, а задние большие. Стало быть, что ты на это скажешь, братец Лис?
— Да что сказать? — отвечает тот. — Прямо не знаю.
— Да ты, видно, скажешь, что большие колеса когда-нибудь догонят маленькие. Вот что ты скажешь, братец Лис.
— Ей-богу, верно, — говорит тот.
— А когда большие колеса догонят маленькие и чикнут по ним, тогда и начнется Леденцовый Каньон.
— Скажи как просто! — удивляется мистер Лис. — Как же я сам не догадался? А где ваш Белый Дымок?
— Ну, это еще проще, — отвечают приятели. — Сейчас доставим.
Ох и смекалистые ребята! Помчались к Белому Дымку. Тот в это время перед зеркальцем красуется, песенку поет:
Пых-пых, хорошая погодка,
Пых-пых, побегаю в охотку.
— Вот-вот! — говорят приятели. — Самое дело. Народу собралось пропасть. Хозяин Тутовый Лоб пригласил всех на варенье. Но чтоб, говорит, первым был Белый Дымок. А за ним, говорит, все остальные. Бочку варенья ставит.
— Батюшки! — Белый Дымок обрадовался. — Ужас как варенье люблю!
— Значит, прямой дорогой к нему, — советуют приятели. — Да не больно беги. Чтоб все за тобой поспевали.
А сами вприпрыжку к мистеру Лису, мистеру Кролику, братцу Опоссуму, Смоляному Малышу и Белой Коробочке.
— Быстрей, значит, — говорят. — Белый Дымок вон уже в пути.
Бежит потихоньку Белый Дымок, красуется. За ним мистер Лис с мистером Кроликом поспевают, а дальше братец Опоссум пыхтит, а дальше Белая Коробочка и Смоляной Малыш семенят.
Кривой Початок да Чихни-Понюхай — те хлеще всех нажимают. Прямо страсть как мчатся. Первыми прибежали к хозяину Тутовому Лбу. Спрашивают:
— Ты обещал награду за мистера Лиса и мистера Кролика, которые разорили твой огород и курятник?
— Ну, стало быть, я, — отвечает Тутовый Лоб. — Только мне чтоб без болтовни. Мне их живыми подай, тогда и награда будет.
— Ну, ясное дело, — говорят приятели. — Сейчас они к тебе прямым ходом за Белым Дымком прибегут. Давай награду.
Взяли награду приятели, порадовались, убежали. А Белый Дымок — вон он уже во двор въезжает. За ним мистер Лис, мистер Кролик, братец Опоссум да Смоляной Малыш вместе с Белой Коробочкой.
— Неужто это Леденцовый Каньон? — удивляется мистер Лис. — Тогда мне это место знакомо. Я тут хороших курочек брал.
— А я капустку, — говорит мистер Кролик. — Только не нравится мне это местечко, братец.
А тут хозяин Тутовый Лоб как выскочит, да с ружьем двадцать второго калибра.
— Руки вверх! — кричит.
Мистер Лис с мистером Кроликом побледнели и руки подняли. Все поняли, все сообразили.
— Здравствуй, хозяин, — говорят. — Помним, помним, одолжались. Теперь, значит, решили должок вернуть. Получай.
— Чего получать? — спрашивает Тутовый Лоб.
— Работничков привели. Белую Коробочку, Смоляного Малыша, братца Опоссума да и паровозик. Будешь на нем кукурузу возить. Бери их совсем. Они наш долг отработают. А нам так пора. До свидания.
И как дунули! В одно мгновение. Были и нет их.
Схватил хозяин Тутовый Лоб Смоляного Малыша, девочку Белую Коробочку, Белого Дымка и заставил их на себя работать. Как те ни отпирались, ничего не вышло.
А братец Опоссум — тот сумел удрать. Хозяин Тутовый Лоб за хвост его попробовал удержать, но братец Опоссум вырвался, только шерсть в руках хозяина осталась. С тех пор братец Опоссум ходит с голым хвостом.
Вот ведь какая история, милые господа. Непросто попасть в Леденцовый Каньон. Скорей угодишь в сарай к хозяину с ружьем двадцать второго калибра и кожаной плеткой.
Глава 16: Я и Моррис
После Цветочного бала Моррис впал в спячку. Он завесил окна вагончика мешковиной и спал до полудня, а иногда и дольше. Теперь мы ложились поздно, когда начинало светать.
Моррис отказался от всех рейсов и загнал «Пегаса» на «пеликаний пруд», самое грязное место во всем Гедеоне. Здесь чистили котлы паровозов. Стоящий машинист по крайней мере два раза в месяц отправляет сюда свою машину. На «пеликаньем пруду» все черное и блестящее, как в преисподней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24