И спать лёг! Повезло ему, понял? Выдернул Хома из головы седой волосок, выгнал Суслика вон из норы. И заперся на крючок. А ещё дверь изнутри двумя большими гвоздями забил. Чтоб Суслик по ночам не шлялся и зря не пугал. Рассказывай ему после этого страшные истории!.. Хорошо ещё, что не подслушивали ни шакалы там, хоть их пока нет, ни филины, ни ястребы, которые не дремлют. Они когти точили. Им было некогда.
КАК ХОМА И СУСЛИК В ВОДУ ГЛЯДЕЛИ
Сидели как-то на берегу ручья Хома и Суслик. Возле Дальней рощи. Они там часто сидели, им там нравилось. Сидели и на воду смотрели. На свои отражения. А отражения на них из воды смотрели. На Хому и Суслика. - Вода ведь уплывает? - вдруг сказал Суслик. - Уплывает, - сказал Хома. - И новая приплывает? - сказал Суслик. - Ага, - сказал Хома. - И так всё время. - Чего ж она всё не уплывёт? - А её много, - сказал Хома. Подумал-подумал Суслик и лапу Хоме пожал. - Спасибо, Хома. И снова на своё отражение уставился. - А почему же моё отражение не уплывает? - спросил Суслик. - Уплывает, - ответил Хома. - Не веришь? - Проверим, - нахмурился Суслик. И вверх по ручью ушёл. - Плывёт? - крикнул Суслик. - Пока нет, - отозвался Хома. Подождали немного. - Плывёт? - крикнул Суслик. - Нет, - отозвался Хома. - А ты в воду смотришь? - Смотрю, - обиделся Суслик. - Значит, оно ещё в пути. Снова подождали. - Плывёт? - сердито крикнул Суслик. - Нет, - забеспокоился Хома. - Может, оно где-то по пути застряло? - Нигде не застряло! Оно и не плыло даже! - вернулся Суслик. - Вечно ты меня обманываешь! - Так вот же оно, - обрадовался Хома, указывая лапой на воду. - Приплыло! И точно, рядом с отражением Хомы - отражение Суслика на воде. Посмотрел недоверчиво Суслик, даже носом к ручью склонился - вроде оно. - Хм, - удивился Суслик. - Похоже на моё. - Ещё б не твоё, - буркнул Хома. - Ты у нас один такой страшный. - Значит, это не я, - сказал Суслик. - А рост? - сказал Хома. - У тебя рост выше моего. И у отражения твоего выше.
- Тогда это я, - признался Суслик и хихикнул. - Я тебя раскусил. И ничуть оно не приплыло. Оно здесь оставалось и никуда не плавало. - Отойди от берега! - рассвирепел Хома. Суслик побурчал, побурчал, но отошёл. - Нет твоего отражения! - воскликнул Хома. - Есть, - упрямился Суслик. - Просто я его отсюда не вижу! - Нету, - настаивал Хома. - Не-ту! Сам посмотри. - И посмотрю. И посмотрел. - Есть! - вскричал Суслик. - Вот оно! Хома так и ахнул. - Странно... Раньше не было. Ну, честное слово! - Было! - настаивал Суслик. - Конечно, не было, - догадался Хома. - Это новое отражение. А старое вниз по течению уплыло. Не веришь - сбегай и проверь. - Сбегаю, - пропыхтел Суслик. - Проверю. И побежал проверять. Долго ждал его Хома. Целый месяц. Пришёл наконец Суслик. Еле ноги приволок. - Ну? - грозно спросил Хома. - Убедился? - Убедился, - задыхаясь, сказал Суслик. - Ой, замучился... Я его сразу за поворотом догнал. Посмотрел в воду - оно. Побежал дальше - опять оно. Ещё дальше - снова опять! Знаешь, Хома, сколько их? Не сосчитать!.. До самой реки добежал, куда ручей впадает, - везде мои, а твоих нет! - выпалил он. - Ты только не огорчайся. Просто мои плавучей. А твои, наверно, потонули! - Или ты смотрел плохо, только сам на себя любовался, - строго заметил Хома, - или мои все твои обогнали. Раз мои отражения меньше, значит, они легче. А раз они легче, значит, их уносит быстрее! С этого дня Суслик и Хома каждый день прибегали в ручей заглянуть. Поглядят, отвернутся и снова посмотрят на свои отражения - пусть себе уплывают вниз по ручью. И так приятно им было знать, что плывут их отражения, бесконечной цепочкой, через всю большую страну: сначала по ручью, затем по реке, потом по морю. Плывут себе, волосок к волоску вылизан, лапы гордо на груди сложены, рты до ушей улыбаются. А все любуются на них и весело кричат: - Привет Хоме и Суслику! Перелётные птицы кричат, мальчишки-рыболовы и далёкие китобои в открытом океане.
КАК ХОМА И СУСЛИК ПОСЛЕДНЕЕ ПОДЕЛИЛИ
Наступила зима. Снегу! Земли не видно, снег на снег падает. Белый и такой холодный, что, когда бежишь друг к другу в гости, лапы обжигает. Кончились у Хомы и Суслика запасы. Спать надо - зима. А на голодный желудок не спится. - Я такой толстенький был, - заныл Хома. - А теперь от голода таким, как ты, Суслик, тощим стану! Скоро. - А каким же я тогда буду? - беспокойно задумался Суслик. - А тебя, значит, вообще не будет, - пожалел его Хома. - Нет, буду! - упрямо сказал Суслик. - Я нас в такое место отведу! Живи не хочу! За сто лет не съешь! - За меня не бойся, - повеселел Хома. - Съем! Пошли. И они пошли... Вдали, на краю деревни, сарай-амбар замаячил. Подошли вплотную, он полнеба закрыл. Высокий! Тридцать сусликов одного на другого поставить - вот какой высокий! - Что это? - тихо спросил Хома, озираясь. - Хранилище. Кладовочка такая. - Суслик с уважением похлопал лапой по стене. - Мне воробьи рассказывали: там гороха полным-полно! Давай дверь искать. Ты - в обход направо, а я - налево в обход! Пробирается Суслик по снегу и вдруг слышит - позади шаги чьи-то. Оглянулся в испуге, а это Хома! - Ты чего за мной идёшь? - Хитрый какой, - прищурился Хома. - Сам меня направо послал - там снег по колено. А тут за тобой тропинка тянется. Посмотрел Суслик: правда. За ним следы остались, а Хома в эти следы наступает. Поморгал Суслик, поморгал. И дальше затопал. Шёл и оглядывался: идёшь, а за тобой следы остаются - удивительно! - Ну, кто прав? - бубнил позади Хома. - Ну, ты, - нехотя ответил Суслик. - Чего привязался? - Я к тебе не привязывался. Нечем, - пыхтел Хома, погружая лапы в следы Суслика. - А надо бы. Ветер. - Подумал и добавил: - Шатает. Наконец они на дверь наткнулись. И в щель под ней пролезли. Только и смогли сказать: "А-ах!"
Из крохотного оконца под потолком свет льётся - кругом сушёный горох на огромной подстилке лежит. Столько насыпано - до крыши носом подать! - Я отсюда не уйду, - взобрался на кучу гороха Хома, - пока сам собой до пола не опущусь. - Как - до пола? - Ну, пока всё не съем, - ответил Хома. - Так и буду опускаться. Постепенно. - И я, - поддакнул Суслик. - Постепенно. Какая для них жизнь наступила! Не жизнь - объеденье! Объедались... - Чего молчишь? - усмехался Суслик. - Рот занят, - довольно мычал Хома. Они до того обленились, что вскоре и разговаривать перестали. А зачем разговаривать, если можно лишнее съесть? Потом и двигаться перестали. А зачем двигаться, если еды полно, даже лапу лень протянуть? Лень не лень, а протягивали: есть-то надо. Лень, а надо. Протянул однажды Суслик лапу и взял горстку горошин у Хомы под боком. - Ты чего у меня берёшь? - рассердился Хома. И зачерпнул ладошкой прямо под носом Суслика. - Ты вон как?! - вскочил Суслик. - Давай всё делить! Вначале по горошине делили и около себя сыпали. Надоело. Потом - по пригоршне. - У тебя лапа больше, - спохватился Хома. - Вон какая загребущая! Давай, ты одной лапой, а я двумя? - Ишь ты! - не согласился Суслик. - Умный, да? Промерили они кучу шагами. И прокопали посредине в горохе границу-канавку, от стены до стены. По ночам теперь Хома и Суслик не спали. Тайком в темноте на чужую половину бегали. Горох к себе таскали. Уж и есть-то некогда было. Голодали. Старались побольше унести. А днём тоже не спали. Друг на друга смотрели: как бы кто у кого горошинку не взял. Стерегли. Глаза слипаются, слипаются... Ущипнут сами себя за бок, чтобы не заснуть, и снова следят. А как-то раз ночью возвращались каждый к себе с добычей - лбами столкнулись. Сцепились. Шерсть клочьями полетела. Покатились. Треск, звон, грохот!.. Когда они очнулись в сугробе и взглянули высоко вверх, где разбитое оконце виднелось, Хома проворчал: - Я больше туда не вернусь. - И я не вернусь, - простонал Суслик. И они дружно зашагали домой. Ушёл каждый молча в свою нору. Есть захотелось... Пошарил, пошарил Хома на полке. Вдруг случайно горошину нашёл. Одну-единственную. Посмотрел на неё... В лапе зажал. И к Суслику. Разломил горошину пополам другу дал.

1 2 3