Но сейчас это занимало его только с точки зрения времени.Письмо было недлинным, но Яркин спешил: до прихода жены и дочки нужно было сделать ещё очень много… И такого важного, какого он не делал ещё никогда…Яркин торопился. На предмет снисхождения В сопровождении двух агентов Грачик подъехал к дому Яркина. Улица была окраинная, тёмная, но большой дом сверкал огнями многочисленных окон. Возле подъезда стояла карета скорой помощи. При виде её что-то кольнуло Грачика. Приказав одному агенту оставаться внизу, он с другим, прыгая через две ступеньки побежал вверх по лестнице. Скоро он увидел, что предчувствие его не обмануло: дверь яркинской квартиры отворил человек в белом халате.— Яркий? — коротко спросил Грачик,— Отравление газом, — ответил врач.— Жив?Врач в сомнении покачал головой:— Пожалуй, не откачаем.
Когда через час Грачик вошёл в кабинет Кручинина, чтобы доложить о самоубийстве Яркина, первый допрос Паршина был закончен. На его месте, напротив Кручинина, теперь сидел маленький, коренастый человек с всклокоченной бородой. Она казалась особенно неопрятной из-за пронизывавшей её обильной седины. Глаза у человека были мутные, словно с перепоя. Исподлобья глядя на Кручинина, он монотонно повторял:— Ничего не знаю… знать ничего не знаю…— Последний из троицы, — сказал Кручинин, указывая на своего визави, — слесарь Ивашкин… То есть, я котёл сказать, грабитель, а не слесарь.— Знать ничего не знаю, — уныло повторил Ивашкин и почесал бороду с таким звуком, словно скрёб ржавое железо.— Ну что ж, вы не знаете — так мы знаем, — сказал Кручинин и обернулся к Грачику. — Прикажите привести Паршина.При этих словах Ивашкин тоже поглядел на Грачика. Он решил, что его просто пугают. Но, когда в дверях действительно появился Паршин, одного его взгляда на Ивашкина было достаточно, чтобы слесарь понял: да, это конец.Он только укоризненно покачал головой и сказал, обращаясь к Паршину:— Эх, Иван Петров…А Паршин, не поднимая опущенной головы и не глядя на него, медленно проговорил:— Ладно… Все так и должно было быть… Не время таким, как мы. Говори все как на духу… — И криво улыбнулся. — Для истории…— Д-а-а… — протянул Ивашкин. — Действительно, история… А я жить хочу… Жить!— Коли жить, так и надо было жить, как люди живут. А разве мы люди? —все так же спокойно ответил Паршин Он не громко, но чётко выговаривал каждое слово: — Повинись. Легче будет… — Он вздохнул и поднял голову. — Мне легко…— Ну нет, брат, я жить хочу! — повторил Ивашкин, обернулся к Кручинину и решительно заявил: — Ладно, пишите. Все как на духу… На предмет снисхождения…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17