– Ожидаю вас почти месяц, господин обер-лейтенант Клос, почти месяц, – подчеркнул полковник.– Прибыл прямо из госпиталя. Отказался от отпуска.– Это указано в ваших документах. Достойно похвалы. Прошу садиться. Сигару или сигарету? – Полковник прикурил от огня, поднесенного Клосом. – Я просил, чтобы прислали офицера, который знаком с переброской агентов. Имеете ли вы подобную практику?– Да, я занимался подготовкой агентов в Кольберге, в школе абвера.– Прекрасно. Ваш опыт нам необходим. Дело не терпит отлагательства. Только не думайте, господин обер-лейтенант Клос, что вы приехали отдыхать. Англосаксы готовятся высадить морской десант. Это точно установлено разведкой, только нам еще не известно, где и когда это начнется. Может быть, на Балканах, а может, в Марселе или Тулоне, но не исключено, что и здесь, на побережье, в Сен-Жиле. Мы должны точно знать о времени и месте высадки англосаксов, поэтому необходимо как можно быстрее забросить наших агентов в Англию. Видимо, вам известно, что я полковник Элерт. И должен вас предупредить, господин обер-лейтенант, что перед моей фамилией нет никакого «фон». Я родом из Брема, из семьи торговцев и не терплю пижонов и аристократов, которые спят с моноклем в глазу и ходят так, будто на них римские доспехи…Клос усмехнулся – полковник нарисовал точный портрет фон Вормана.– Господин полковник, я также недолюбливаю пижонов и аристократов.– Ну и прекрасно. Кажется, мы поняли друг друга. В нашей работе, обер-лейтенант Клос, не всегда бывают чистые руки и Деликатные манеры… Сегодня вы можете заняться своим устройством. Вам выделят подходящую квартиру, познакомьтесь с этими убогими местами, а завтра приступайте к работе. В помощники дам вам некоего лейтенанта Вормана. Фон Вормана, – поправился полковник с усмешкой. – Потом вы узнаете, что это за тип. Его отец генерал, достаточно известная личность. – На мгновение шеф помрачнел, а потом, как бы отметая недобрые мысли, добавил: – Но его отпрыск до этого не дослужится. Как говорят там, в генерал-губернаторстве: «На злотый амбиции и на грош амуниции». Надеюсь, вы, господин обер-лейтенант, понимаете, что я хочу этим сказать?– Так точно, господин полковник. Я отлично вас понимаю.
Унтер-офицер из интендантства предложил Клосу проводить его в выделенную квартиру, но обер-лейтенант, поблагодарив, отказался от помощи. Распорядился только, чтобы на квартиру доставили его чемодан.После шквального ветра и четырехбального шторма на море погода понемногу устанавливалась. Прояснялось. Сквозь поредевшие тучи прорезались бледные лучи солнца. Без особого труда Клос вышел на нужную улицу и отыскал виллу под номером 5, где ему была выделена квартира. Старая женщина– хозяйка и единственная жительница виллы – молча провела его в дом и показала комнату, из которой через большое венецианское окно можно было обозревать приморскую панораму– расположенный террасами городок Сен-Жиль, а за ним синеватую даль моря. Она сняла с огромной кровати ярко-красное покрывало, а со стены – фотографию мужчины в мундире французского офицера времен первой мировой войны, с молодцевато подкрученными усами, и тихо закрыла за собой дверь.Клос прилег на кровать и мгновенно уснул. Разбудил его тихий стук в дверь. Он встал, повернул ключ в замке. На пороге стояла молодая женщина.– Доставили ваши вещи, – сказала она.– Я был уверен, – проговорил Клос, – что в этом доме проживает только одна старая дама, та самая, которая проводила меня в эту комнату.– Да, вы не ошиблись, – ответила женщина. – Позвольте войти. Я вышла в город за покупками и, пользуясь случаем, решила навестить вас.– Прошу, прошу… – Клос пододвинул ей кресло. – Не ослышался ли я? Вы пришли меня навестить?– Сен-Жиль небольшой городок, господин обер-лейтенант. И, как говорят, земля слухом полнится. Приезд каждого нового человека не может не привлечь внимания здешних обывателей, а ваш унтер-офицер из интендантства – человек не из скрытных. Поэтому нетрудно было узнать, что имя вновь прибывшего офицера Ганс Клос.– Не понимаю, – сухо проговорил он, – зачем вы пришли? Кого ищите? Ну и что из того, что мое имя Ганс Клос? – Обер-лейтенант внешне был спокоен, но внутренне напряжен до предела.– Я пришла навестить обер-лейтенанта Клоса и теперь уж точно знаю, – сделала она упор на слове «точно», – что именно вам я должна кое-что сообщить.– Прошу, говорите, – произнес Клос и уже по ее губам понял, что она хочет сказать.– В Париже самые лучшие каштаны на площади Питаль.Клос вынул сигарету, закурил сам и угостил женщину. Решил выиграть время. Он понимал, что вокруг него затягивается сеть.– Итак, вы пришли, чтобы сообщить мне, какие вкусные каштаны на площади Пигаль? Я недавно был в Париже, пробовал каштаны, и кто знает, действительно ли они самые лучшие на площади Пигаль? Думаю, что они не очень отличаются от каштанов с площади Опера.– Пожалуйста, не притворяйтесь, господин обер-лейтенант, – сказала женщина серьезно. – Две следующие части пароля вам хорошо известны, как и мне.– Пароля? Прекрасно, мадемуазель. Но вы отдаете себе отчет в том, что если я не получу от вас точных объяснений по этому вопросу, то прикажу немедленно арестовать вас?– Понимаю, – забеспокоилась она. – Видимо, случилось несчастье и кто-то уже приходил к вам с этим паролем…Клос молчал. Может быть, это провокация? Если так, то шитая белыми нитками. Хотя Элерт не похож на такого простака, чтобы подсылать эту женщину. И вдруг Клоса пронзила мысль: «А фон Ворман? Не провокатор ли он? Если так… »Гостья не выглядела запуганной. Она держалась свободно, уверенно, хотя в глазах ее можно было заметить тревогу.– Вы ведете опасную игру, я офицер абвера.– Мне это известно. Прошу выслушать меня внимательно. – Она подошла к двери, открыла, снова закрыла ее и заперла на ключ. – Три недели назад нам не были известны ваше имя и фамилия. Мы имели только ваши приметы. Наш человек был неосторожен. Выполняя задание, он был тяжело ранен и попал в руки немцев. Они могли вытянуть из него пароль. Каждый, кто обратиться к вам с этим паролем, – провокатор.– Итак, вы…– Вы можете найти меня в пансионате «Лё Тру», мое имя Жанна Моле. Дорогу в пансионат вам покажет каждый немецкий офицер.– Не понимаю, о чем вы говорите?– Когда поймете, пожалуйста, приходите.– А если я прикажу вас арестовать?– Вы не сделаете этого, «J-23». Понимаю, что ситуация глупая, она противоречит здравому смыслу и тем более всем правилам нашей работы, но у меня не было другого выхода и я боялась, что кто-нибудь меня опередит. А теперь прошу вас, выйдите из дома и посмотрите, не крутится ли вокруг кто-нибудь подозрительный. В ближайшее время я вас навещу, если все будет в порядке. Я отношусь к тем женщинам, которых нередко можно встретить в обществе немецких офицеров, – сказала она со злостью.Улица была безлюдной.– Прошу вас все выяснить, и как можно быстрее. Желательно – не позже сегодняшнего вечера, – предупредила женщина уже из прихожей. – Если случилось что-либо опасное, то решим вместе, что делать дальше. Без нас вам не обойтись. Вы немец?– Нет, – ответил он машинально и сразу же понял, что одним этим словом выдал себя Жанне Моле, поэтому продолжать игру нет смысла. – Случилось нечто опасное, – тревожно проговорил Клос, – очень опасное. Приду к вам сегодня вечером, если представится возможность. – Это означало, что он придет, если до того времени Ворман не выдаст его полковнику Элерту. Другими словами – придет, если будет жив, ибо взять себя живым он не даст.Жанна на прощание только кивнула. Она также все поняла. 6 Клос сидел в казино и ждал фона Вормана. Больше ему ничего не оставалось. После ухода Жанны он отправился в управление и там узнал, что полковник Элерт выехал сразу же после разговора с ним и возвратится только утром. К сожалению, ему не удалось вытянуть из неразговорчивого службиста с нашивками фельдфебеля, встречался ли полковник перед выездом с лейтенантом фон Ворманом. Правда, это еще ни о чем не говорило, ибо Ворман мог встретить Элерта где-нибудь в городе. А может, они поехали вместе?Клос несколько часов бродил по Сен-Жилю, заглядывал в кафе и рестораны, но нигде не встретил щуплого лейтенанта. Вероятнее всего, решил он, вечером Ворман придет в казино.Клос допил уже третью рюмку коньяка, когда в дверях казино показался фон Ворман. Наконец-то! Клос почувствовал некоторое облегчение. Эрик, остановившись на пороге, окинул быстрым взглядом зал, как будто кого-то искал, и, заметив Клоса, без колебаний направился к нему.– Вино или коньяк? – спросил Клос.– Конечно, коньяк, – сказал Зрик, обратив внимание на три пустые коньячные рюмки, стоявшие на мраморной поверхности столика. – Вижу, ты напрасно время не теряешь! Я бы с удовольствием что-нибудь съел. Ты уже ужинал?– Да, – солгал Клос. – Здесь ужасно скучно. Не знаешь, где в Сен-Жиле можно по-настоящему развлечься?– Все зависит от того, как ты хочешь развлечься, – ответил фон Ворман. – Есть, как тебе известно, бильярд. С удовольствием составлю компанию. Но я думаю, что перед этим нам следовало бы кое о чем поговорить.– О чем? – удивился Клос.– Полагаю, что мы должны закончить нашу прошлую беседу.– Извини, но я что-то не припомню, о чем мы тогда говорили. Кажется, об игре в бильярд?– Слушай, Ганс, – помрачнел фон Ворман, – я не принадлежу к тем людям, которые любят шутки. Это не в моем стиле. Кажется, сегодня утром мы сказали друг другу достаточно много.– О чем ты говоришь?– О площади Пигаль, где продают самые лучшие каштаны.– Правильно! – Клос как будто бы что-то вспомнил. – Действительно, сегодня утром ты плел какую-то чушь о каштанах! – Обер-лейтенант громко рассмеялся.– Ты, Ганс, играешь, и очень неосторожно. – Ворман медленно тянул коньяк. – Утром ты безошибочно ответил на пароль. Думаю, что полковника Элерта заинтересует этот факт. Он ищет человека, которому известен пароль.– А ты, Эрик, сегодня, видимо, выпил лишнего, – жестко сказал Клос. Он почувствовал прилив уверенности. Со слов фон Вормана ему стало ясно, что лейтенант не сообщил Элерту об их утренней беседе, значит, не все еще потеряно.– Понимаю. – Ворман снова отпил глоток коньяка. – Только не считай меня дураком, Клос. Тебя кто-то предупредил? – Не ожидая подтверждения или отрицания, он продолжал: – Пароль знали только мы двое – Элерт и я. Мы с ним допрашивали в больнице человека, который назвал этот пароль мне. А должен был – тебе! Кажется, я выражаюсь ясно?– Допустим.– Две недели я ждал того, кто ответит мне на пароль, и вот появился ты, Ганс Клос. Ты скажешь, что Элерт, без конкретных доводов мне не поверит. – Фон Ворман медленно допил коньяк. – Возможно, ты и прав, но если он даже и не поверит мне, то твоя карьера все равно закончена…– Однако ты еще не доложил Элерту.– Да, не доложил. И как ты думаешь, почему? Мне некуда спешить. Время работает на меня, Ганс. Но это не значит, что я не сделаю этого. Ты должен хорошенько подумать и поторопиться.– Поторопиться?– Представь себе, что у меня нет желания о чем-либо докладывать Элерту. Представь себе также, что я не буду и тебе мешать в выполнении задания. А может быть, – фон Ворман понизил голос, – я перестал верить в победу рейха, гитлеров, элертов и подобного сброда и готов сотрудничать с тобой?– И конечно, не даром, милейший фон Ворман?– Фон Ворман не откажется, будь уверен… На кого ты работаешь? Я лично предпочел бы сотрудничать с англосаксами, но не хотел бы, чтобы твоими патронами были большевики.– Ведь они же союзники, – сказал Клос. Он не мог понять, к чему, собственно говоря, клонит фон Ворман.– Тоже мне союзники! – пренебрежительно ответил лейтенант. – Сегодня союзники, а завтра… Еще неизвестно, что завтра скажут англосаксы. Во-первых, я хотел бы знать, на кого ты работаешь? Во-вторых, с кем сотрудничаешь здесь? И в-третьих… ну, о третьем поговорим позже.– Осторожничаешь, будто только вчера начал служить в абвере. Не думаешь ли ты, что я чем-то обязан тебе и должен открывать карты?– У тебя нет другого выхода, Ганс.– Ты уверен? Могу и поискать.– Сбежать, все бросить к чертям? Это на тебя не похоже. Ты не такой человек, чтобы ретироваться с полпути. К тому же твои хозяева не были бы довольны, если бы ты замолчал -именно сейчас, когда ты им так необходим. Высадка англосаксов или, как там у вас говорят, «открытие второго фронта» не за горами, это вопрос месяца, а может, недели. Вам нужна информация об Атлантическом вале. Не так ли?– Ты уже ответил на свой вопрос. Убежден, что я работаю на англичан?– А другого и быть не может, на кого же еще работать? – Лейтенант усмехнулся, разлил коньяк по рюмкам. – А теперь перейдем к третьему вопросу, дорогой Ганс. Родовое поместье фон Ворманов под Инстербургом требует больших капиталовложений. В интересах Германии необходимо, чтобы это имение укреплялось и приносило как можно больше доходов. А для этого мне необходимо не менее десяти тысяч долларов. И это только для начала. Назовем это первым взносом.– Не кажется ли тебе, дорогой лейтенант фон Ворман, что это шантаж?– Я не люблю этого слова, Ганс. Запомни, фон Ворман никогда никого не шантажировал. У него чистые руки. Это просто гонорар за мое молчание и сотрудничество. Ведь ты тоже не даром работаешь? Уверен, что я могу пригодиться вам так же, как и ты.– Дорого себя ценишь.– Не дороже, чем ты себя. Думаешь, ты не стоишь того?– Это меня не касается.– Даю тебе на размышление неделю, самое большее – десять дней. Надеюсь, этого тебе достаточно, чтобы раздобыть доллары? И тогда мы поговорим о моем сотрудничестве более конкретно.– А если я не принесу деньги?– Ну что ж, если не принесешь, то мне не останется ничего иного, как доложить обо всем полковнику Элерту. Но заверяю тебя, что это только в исключительном случае, если не будет другого выхода. Я сделаю это без всякого удовольствия и с большим сожалением. За твое здоровье, Ганс! – поднял он рюмку. – Да, вот еще что! На тот случай, если ты попытаешься убрать меня, ну, например, если меня собьет случайно какая-нибудь автомашина или подстрелят французские партизаны, не сомневайся, я все предусмотрел.
1 2 3 4 5 6 7