— Ну, как сказать... Мы не владеем им, но контролируем. Никто не может сюда прийти без нашего разрешения.— Но я же здесь, — усмехнулся Тюльпан.— Стоит мне только свистнуть — и “Гумбы” налетят на тебя, как мухи на мед.— Поверю на слово. А почему ты готов драться за эту улицу?Антонио Серрано в задумчивости пожал плечами.— Власть, престиж и...— Деньги?— Да. В конечном итоге все сводится к этому.— Соглашайся и получишь столько, сколько тебе и не снилось. И притом — быстро.— Не-а. Это попахивает мафией. А если бы я хотел связаться с мафией, я бы уж давно к ним прибился. Но я не хочу. Ни за что! Ты думаешь, я соглашусь пахать на какого-нибудь старого итальяшку и отдавать ему половину навара? Это же глупо! Я не дурак.— За губернатора я плачу сто четыре тысячи. Если справишься — за вице-президента будет вдвое больше.— Не знаю, — мялся парень.— Тебе незачем убивать самому. У тебя людей хватает. Пошли их! Заплати им сколько считаешь нужным, а остальное оставь себе.Антонио размышлял. Когда он думал, его густые брови сходились в одну линию. Он задумчиво потер лоб.— Не знаю. Я не уверен, что мои ребята сумеют сами с этим справиться. Мне скорее всего придется идти с ними на дело. Чтобы не отвлекались, понимаешь? Они не такие умные, как я.— Все будет просто. Губернатор охраны не любит. При нем даже нет никого из службы безопасности. Что ты теряешь?— А какие у меня гарантии, что потом ты меня не кинешь?— Деньги у меня в машине. Я тебе сейчас покажу. Сразу поедем на автовокзал и положим их в камеру хранения, а после этого отправим ключ по почте тебе домой.— Эй, тогда мне надо будет только дождаться, когда он придет! Зачем мне кого-то убивать?— Ты так не сделаешь.— Это еще почему?— Потому что я буду знать твой адрес.— Я могу съехать!— Ну, уж нет! Ребята вроде тебя живут на одном месте не потому, что оно им так нравится. Просто ты эту улицу знаешь вдоль и поперек, ты здесь родился и здесь умрешь. К тому же тебе не удастся от меня спрятаться, я тебя везде достану.Для убедительности Тюльпан стукнул пальцем по мушке пистолета Антонио, и ствол раскололся по всей длине.— В этом что-то есть, — признался Антонио Серрано, изумленно взирая на то, что осталось от кольта.— Так что, по рукам?— Губернатор... С губернатором я наверняка справлюсь. У него небось и пушки-то нет?— Отлично. Давай, покажу тебе деньги и поедем на вокзал. С этого момента даю тебе сорок восемь часов.— Да, еще кое-что, — сказал Антонио Серрано по дороге к машине.— Да?— Этот губернатор... Когда я его пришью, можно забрать его бумажник? Глава 15 “Гумбы из Исти” выслушали необычное предложение своего главаря. Когда он закончил излагать план убийства губернатора, они вдвое дольше обычного обдумывали свое решение — целых пять секунд.— Не пойдет! — заявил Кармине Мусто, который уже видел себя преемником Антонио и решил, что вполне можно занять место главаря и сегодня. В конце концов, ему уже почти пятнадцать.— А что скажут остальные? — спросил Антонио Серрано, обводя взглядом сидящих полукругом дружков.Дело происходило в его собственной комнате, и он стоял посредине. “Гумбы” в полном составе — а их было не меньше тринадцати человек — развалясь сидели на его кожаном диване и креслах, по очереди затягиваясь от одного бычка с марихуаной.— А что мы с этого будем иметь? — спросил один.— Престиж, — ответил Антонио Серрано.— Это что еще такое?— Что-то вроде признания, — объяснил другой.— Если мы пришьем губернатора, нас все зауважают, — сказал Антонио.— А бабки? — спросил Кармине, дыша ртом, поскольку нос его от вечного кокаина был заложен. Глаза у него сверкали тем блеском, который обычно придает наркоману вид гончей собаки.— Будь спокоен!— Сколько конкретно?— Доверься мне, у меня все распланировано. Но сначала надо дело сделать, — уклончиво ответил Антонио: он не хотел, чтобы другие знали, сколько денег ему предложил этот Тюльпан.— А кто тебе платит? — не унимался Кармине.— О чем ты? — Антонио напустил на себя оскорбленный вид.Он избегал смотреть в черные глаза Кармине. Вот умник! Что-то он слишком дотошный стал!— О том, — спокойно продолжал Кармине, — что ты ведь не сам до этого докумекал. Кто-то тебе платит, признайся. И сколько же?— Ага, сколько? — подхватили дружки.— Пятьдесят тысяч, — соврал Антонио. — Я собирался поделить поровну, болваны.— Пятьдесят! — фыркнул Кармине. — Ну и козел же ты, парень, за дешево тебя купили! Умные люди шестизначные суммы за такое берут!— Ну, хорошо, хорошо, мне обещали шестизначную цифру, — признался Антонио, для которого попасться на вранье было делом естественным, а вот прослыть дураком — уже куда опаснее. — Он обещал мне сто тысяч.— Ох ты, надо же! — издевательским тоном произнес Кармине. — Целых сто тысяч! Раздели на тринадцать — от силы выйдет двухмесячный заработок. Мелочевка, одним словом. И ты хочешь, чтобы мы за такие гроши кокнули поганого губернатора?— Кто не хочет — может уйти. Прямо сейчас! — вспылил Антонио. — Проваливайте, очистите помещение!Кармине Мусто решительно встал.— Я ухожу. Кто со мной?Несколько человек помялись.— Ну же, — сказал Кармине, — пошли, дела ждут.— Чем больше народу уйдет, тем больше останется на брата, — сказал Антонио.— Жалкие гроши! — осклабился Кармине.— А сколько выходит на каждого? — спросил кто-то из младших ребят.Антонио напрягся. Его загнали в угол. Если он чересчур занизит цену, то останется один. Если же завысит, то погорит сам. Останется с жалкими грошами, выражаясь словами Кармине.Испытующие взгляды товарищей придали ему решимости.— Сто тысяч поделите поровну, — нехотя произнес он.Кармине Мусто сплюнул на тигровую шкуру, лежащую на полу, и направился к выходу.— Увидимся позже, умник, — сказал он.Большинство ребят последовали его примеру. Осталось четверо, включая хозяина.— По двадцать пять на брата, — важно объявил он, пытаясь сохранить хорошую мину. Хорошо еще, он не проболтался о лишних четырех тысячах — не говоря уж о губернаторском бумажнике.План Антонио был прост: они подъедут на машине к дому губернатора — он на другом конце города — и вломятся с пистолетами. Ничего сложного. Конечно, деньги не такие большие — за такую-то работу! — но и дел-то немного. “Гумбы из Исти” прославятся.Первая загвоздка случилась, как только Антонио вышел с дружками на улицу: у дома не оказалось его зеленого кадиллака.— Кармине, — догадался Антонио. — Вот скотина! Угнал мою тачку.— Ну, мы угоним другую, — предложил кто-то.— Откуда? Это же наш район, мы не гадим там, где живем, я вам тысячу раз говорил!— Что тогда?— Поедем на метро. В том районе как раз метро недалеко.Загрузив автоматы и пистолеты в спортивные сумки, “Гумбы” во главе с Антонио Серрано доехали до центра, а там пересели на трамвай.Трамвайный маршрут пролегал через какой-то другой мир, о существовании которого “Гумбы из Исти” и не подозревали. Всего в нескольких милях от их грязного квартала, оказывается, есть чистые улицы и зеленые парки. Люди в трамвае красиво одеты и преисполнены достоинства. И нигде никаких “граффити”, которыми были испещрены все станции метро в их районе.— Чудеса! — сказал Джонни Фортунато, самый младший в шайке. — Поглядите, какая тут везде чистота!— Заткнись! — оборвал Антонио.Но мальчишка был прав: здесь, в районе, где жил губернатор, было очень красиво. Тут даже пахло приятно, как будто всюду стояли невидимые глазу огромные ароматизаторы воздуха.Антонио решил, что когда он разбогатеет — по-настоящему разбогатеет, — то поселится в этом районе в красивом доме. Может, даже по соседству с губернатором. Ах да, вспомнил он, ведь губернатора уже не будет: сегодня они его убьют.Черт, а может, вообще купить губернаторский дом? А еще лучше — найти способ его украсть. Интересно, а можно украсть дом? Этого Антонио не знал. Надо будет порасспрашивать умных людей. * * * — Вон он идет, папочка, — сказал Римо.— Хорошо, — отозвался Мастер Синанджу и скрутил свиток, над которым работал. Они сидели на заднем сиденье линкольна, стоящего на подземной стоянке Стейт-хауса.— Кейс при нем, — сказал Римо. — Какой у тебя план?— Заберем у него портфель, вот и все.— Ну да. Это я и сам понимаю. Я спрашиваю: как?Они следили за губернатором. Он прошел к машине, которую некоторое время назад Римо при осмотре гаража в поисках возможного автомобиля губернатора начисто отверг.— Он садится в этот мятый фургон, — изумленно объявил Римо, выглядывая из заднего окна линкольна.— Мне кажется, ты говорил, что он поедет на этой машине.— Я так думал. Это же самая большая и самая дорогая машина на всей стоянке! На ней государственные номера и все такое.Мастер Синанджу с негодованием скрестил на груди руки.— Ну вот, мой грандиозный план провален, и все из-за твоего невежества!— Давай ты мне по дороге об этом расскажешь, — сказал Римо, перепрыгивая на переднее сиденье.Он выдрал провода из замка зажигания и соединил их напрямую. Мотор взревел.— Ты свое дело сделал, — сказал Чиун, перебираясь через спинку сиденья. — Машину поведу я!— Как бы не так! — ответил, Римо, выруливая вслед за губернаторским фургоном. — Мне пока жизнь дорога.— Ты просто завидуешь моему мастерству, — сказал Мастер Синанджу и устроился на пассажирском кресле.— Я признаю: ты блистательный водитель. Ты умеешь заставить машину выделывать такие трюки, на которые она не рассчитана. Только вот не можешь держаться на проезжей части, не умеешь останавливаться на светофоре и пропускать пешеходов. Слушай, хватит там возиться! Ты мешаешь мне сосредоточиться! Нельзя этого парня упустить.— Поздно! План все равно пропал.— А вот рассказал бы мне, может, я бы сумел что-нибудь предпринять, — упрекнул Римо.— Очень хорошо, расскажу, но только потому, что это письмо имеет такое важное значение для Императора Смита. Мой план был прост, только не надо путать простоту с легкостью исполнения. Он был прост, но хитроумен.— Послушай, может, ближе к делу?— Грубый невежда! Мы спрятались на заднем сиденье этого транспортного средства, поскольку ты клялся и божился, что это машина губернатора сей провинции. Когда он сел бы за руль, как делают многие вроде него, то обязательно бросил бы портфель назад.— Да что ты говоришь?!— Прямо нам в руки! — торжествующе закончил Чиун.— Ага, — медленно проговорил Римо.— Вот так-то!— Это я понял. А дальше-то что?— Что — дальше? Это все! Раз портфель у нас, то и письмо, считай, наше.— Да, — сказал Римо, останавливаясь на красный свет. — Только нам всю дорогу пришлось бы прятаться у него на заднем сиденье, до самого его дома — или куда он там собрался?— И что? Он бы доехал, а нам бы осталось только дождаться, когда он выйдет из машины и оставит нас с портфелем в руках.— А ты не думаешь, папочка, что когда он перегнулся бы назад, то заметил бы, что мы прячемся за спинкой?— Нет, конечно. Мы ведь Синанджу, мы умеем становиться невидимыми. Мы — туман, струящийся сквозь чащу леса, мы — тень, не отбрасываемая никем. Конечно, он бы нас не заметил.— Он бы нас заметил, папочка, если только он не слепой.— Может, и слепой: посмотри, на какой он ездит развалюхе!— Может быть, может быть...— А ты споришь со мной специально, чтобы загладить свою вину! Загубил такой блестящий план!— Да я не спорю! — сказал Римо. Светофор мигнул. Римо держался вплотную к фургону губернатора и вскоре вместе с ним оказался в зеленом жилом районе. — Откуда мне было знать, что он ездит на этой колымаге?— Ты должен был знать! Ведь ты родился в Америке. А для меня эти берега все еще чужие.— Двадцать лет в Америке, и все чужие? — съязвил Римо.— Еще лет через десять я буду здесь как дома. А почему мы здесь остановились?— Я думаю, он приехал, — ответил Римо.Мастер Синанджу оглядел улицу в обе стороны — повсюду были трехэтажные, обшитые деревом дома на маленьких лужайках, усеянных осенними листьями.— А где же его замок? — спросил Чиун.Римо посмотрел вслед губернатору, который прошел от машины по мощеной дорожке и исчез в домике с остроконечной крышей.— Наверное, вот этот.— Губернатор целой провинции! — заверещал Чиун. — И живет в таком доме? Нет, Римо, это невозможно. У этого человека в руках жизнь и смерть его подданных. Не стал бы он жить среди них как рядовой гражданин! Нет, это, должно быть, жилище одной из его многочисленных наложниц. Да, точно, это дом наложницы. Никаких сомнений.— Ну что ж, папочка, как бы то ни было, он находится в доме, а мы с тобой здесь. Что будем делать?— Надо добыть письмо! — решительно объявил Чиун. — Подождем, пока погаснут огни, неслышно, как призраки, на кошачьих лапах проберемся в дом и...— Ты хочешь сказать — как кошки?— Нет, как призраки. Кошки любят наделать шуму. А мы движемся неслышно. Мы же Синанджу!— Да, ты прав, — согласился Римо, которому вовсе не нравилась мысль провести еще два часа или даже больше в ожидании, пока губернатор ляжет спать. — Мы — ветер в кронах деревьев.— Невидимый глазу ветер! — уточнил Чиун.— Да, да, невидимый глазу. Разбуди меня, когда свет погаснет.Римо тотчас задремал. Казалось, не прошло и нескольких секунд, как Чиун тронул его за плечо. Римо сразу проснулся, все его чувства обострились.— Сколько времени я спал? — спросил он, озираясь.— Точно не скажу. Минут шесть-семь.— Минут!— Должно быть, губернатор очень устал, — сказал Чиун, показывая на дом: все окна были темны.— Пошли.Они вышли из машины, потихоньку закрыли дверцы и приблизились к дому. Римо быстро обнаружил заднюю дверь, по-видимому, некогда предназначавшуюся слугам и ведущую в кухню.Навалившись на дверь, Римо приложил руку к замку и нажал. Он мог бы выбить замок одним ударом, но не хотел шуметь.Замок наконец поддался и вывалился, как гнилой зуб из десны. Римо шагнул в дом, глаза его привыкли к темноте и разглядели кухню, плитку на полу, которую в последний раз перекладывали во времена Эйзенхауэра.— Будем надеяться, он на ночь не прячет портфель себе под подушку, — прошептал он.Следом за Римо Чиун прошел в старомодную гостиную, обставленную в стиле датского модерна. Каждую свободную поверхность украшала желтоватая куколка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32