— Это мистер Нишитцу. С ним нельзя говорить. Он в Токио.
— Что, у вас в Токио нет телефонов? Или он тоже не говорит по-английски?
— Мистер Нишитцу жить в уединении. Уже не молод. Когда съемки начаться, он приедет, и вы можете поговорить.
— Да? Ну, тогда передайте ему кое-что.
— С удовольствием. Что вы хотел сказать?
— Терпеть не могу, когда меня пытаются надуть.
— Надуть? Не знать слова.
— Обмануть. Так тебе понятнее?
— Пожалуйста, объяснить, — упрямо сказал Джиро Исудзу. Бронзини заметил, что тот не собирается уступать. Он почувствовал к Джиро что-то вроде уважения, и это заставило его если не успокоиться, то хотя бы сбавить тон.
— Я только что говорил по телефону с Куросавой.
— Это нарушение контракта. Вы не являться режиссером фильма.
— Неужели, Джиро, детка? — насмешливо проговорил Бронзини. — Да я такой же режиссер этого бреда, как и Куросава. Он даже и не слышал о «Красном Рождестве». Более того, он, чтоб его разорвало, вообще не совсем ясно представляет себе, что такое Рождество.
— А, теперь понимаю. У нас были проблемы, и Куросава не смог принять участие в съемках. Как раз собираться рассказать вам об этой неприятной новости. Прошу извинить.
— Мне надоело все время слушать твои «прошу извинить». Хватит, меня уже тошнит от всего этого. И я все еще не услышал никакого объяснения.
— Представители мистера Куросавы заверили меня, что он сможет выступить в роли режиссера. Очевидно, нас введи в заблуждение. Серьезное нарушение профессиональной этики, за которое мы потребуем возмещение морального ущерба. Уверен, виновные принесут самые глубокие извинения.
— Моральный ущерб! Я бы перестал чувствовать себя ущербным, только работая с Куросавой. Он великий режиссер.
— Очень жаль. Конечно же, мистер Нишитцу принесет свои извинения лично, когда приедет на съемки.
— Черт, просто жду не дождусь, — язвительно заметил Бартоломью Бронзини. — И кто же теперь будет снимать картину?
— Эта почетная обязанность возложена на меня, — поклонился ему Исудзу.
Бронзини застыл как вкопанный. Его прищуренные, как у таксы, глаза сузились еще больше, а руки, до сих пор бешено жестикулировавшие, повисли в воздухе.
— Ты? — тихо, но с непередаваемым выражением в голосе, спросил он.
Джиро Исудзу невольно отступил назад.
— Да, — так же тихо ответил он.
Подойдя поближе, Бронзини наклонился и заглянул ему в лицо. Даже теперь он казался гигантом по сравнению с Джиро, хотя был и не очень высокого роста.
— Джиро, малыш, а сколько фильмов ты уже снял?
— Ни одного.
— Тогда ты сильно рискуешь своей репутацией режиссера, решив нас выручить, — с деланной беззаботностью заметил Бронзини. — В конце концов, бюджет у нас, черт возьми, всего-то шесть миллионов. Подумаешь, мой новый фильм. Какая разница! Слушай, а почему бы нам вообще не обойтись без режиссера? Может быть, просто начнем дурачиться, и кидать друг в друга песочком, и, глядишь, наберется как раз достаточно материала для коротенького мультфильма. Ведь к этому мы и идем — все превратилось в какой-то чертов фарс!
— Я справляться хорошо, обещаю.
— Нет. Ни за что. Я выхожу из игры. Съемки прекращаются, мы проводим конкурс, находим опытного режиссера, и тогда снова начинаем снимать. Ни секундой раньше. Ясно?
— Нет времени. Снимать надо уже завтра.
— Завтра — сочельник, — медленно, словно объясняя умственно отсталому ребенку, сказал Бронзини.
— Мистер Нишитцу ужал график съемок.
— Позволь-ка на него взглянуть.
— Невозможно. Нет в наличии. Очень жаль.
— Здорово! Просто замечательно! Нет ни графика съемок, ни режиссера.
Все, чем мы располагаем — это кинозвезда, несметное количество танков, и ты.
Потрясающе! Я направляюсь в отель, и попрошу шеф-повара, чтобы он разрешил мне засунуть голову в духовку, а не то я за себя не ручаюсь!
Сжав кулаки, Бронзини уже двинулся к зиявшей в стене палатки дыре, когда сзади раздался голос Джиро:
— Нет. Вы нам нужны.
Остановившись, Бронзини резко развернулся на каблуках. Он просто не верил своим ушам — у этого парня хватило наглости настаивать на своем!
— Зачем? — резко спросил он.
— Договориться с морскими пехотинцами и летчиками.
— Интересно, о чем?
— Из-за того, что мы начинать раньше, часть каскадеров еще не приехала.
Мы попросить разрешения использовать американских солдат. И технику. Завтра — съемка большого парашютного десанта.
— Что-то не припомню в сценарии никакого десанта.
— Это есть в последней редакции. Дописать вчера вечером.
— И кто же вставил эту сцену? — с подозрением спросил Бронзини.
— Я.
— Джиро, будь добр, объясни мне, почему я даже не удивлен? Ну почему?
Джиро Исудзу прокашлялся.
— Сценарий мой, — оправдывающимся тоном сказал он. — Мой и господина Нишитцу.
— Только не забудьте, кто все-таки написал первоначальную версию, — с горечью проговорил Бронзини. — Помнишь, была такая, еще до танковых баталий, а действие происходило в Чикаго?
— Вы получать соответствующее вознаграждение за участие, и конечно, упоминаться в титрах. Пожалуйста, идти со мной?
— Если ты просишь помочь вам, то и я кое о чем тебя попрошу.
— Извините, не понял? — сказал Исудзу.
— Я хочу, чтобы все проблемы с профсоюзом были решены. К завтрашнему дню. Только на этих условиях я могу обещать, что буду с вами сотрудничать.
Джиро Исудзу заколебался.
— Разобраться с профсоюзом до начала съемок. Вас устроит?
От неожиданности Бронзини даже мигнул.
— Ладно, договорились.
Наученный прошлым опытом, Джиро Исудзу быстро отскочил с дороги.
Проводив его тяжелым взглядом, Бронзини поднял с земли свой мотоцикл и выкатил его из палатки.
По дороге он чуть было не столкнулся с Санни Джо Роумом, за которым плелись несколько японцев, среди которых неожиданно оказался один американец.
— Я заставил их крутиться волчком, как вы просили, мистер Бронзини, прогрохотал Санни.
— Отлично. Теперь тебе осталось только выучить японский, — проговорил Бронзини, влезая на мотоцикл и заводя мотор. — Судя по всему, без него тебе не обойтись!
Роум рассмеялся.
— Когда познакомишься с ним поближе, понимаешь, какой это шутник. Барт, позвольте вам представить Римо, нашего каскадера-американца. Он будет вашим дублером.
Римо протянул руку, сочтя, что раз ему поручили приглядывать за Бронзини, то лучше подавить в себе уже возникшую антипатию.
— Я ваш большой поклонник, — солгал он.
— Тогда что же вы не кланяетесь? — не подавая руки в ответ, усмехнулся Бронзини, и с грохотом умчался вслед за микроавтобусом Нишитцу.
— Думаешь, какая собака его укусила? — спросил Санни Джо.
— Бронзини всегда ведет себя, как будто ему штаны узковаты, откликнулся Римо. — Я читал об этом в журнале.
* * *
Когда Бартоломью Бронзини, за которым маячила неизменная фигура Исудзу, вошел в кабинет, начальник базы морских пехотинцев в Юме воспринял это без особого восторга.
— Чтобы между нами не возникло непонимания, — резко заметил он, — хочу сказать сразу — я не видел ни одного вашего фильма.
Услышав такое начало, Бартоломью Бронзини сменил виноватое выражение лица на глупую ухмылку.
— Еще не все потеряно, — сострил он. — Все мои картины вышли на видео.
Его шутка осталась без ответа — то ли начальник базы был таким непробиваемым человеком, то ли эта реакция стала очередным подтверждением, что среди сценических талантов Бронзини напрочь отсутствовал дар комедианта.
Бартоломью в очередной раз спросил себя, почему он все еще не бросил этот японский цирк, в который превратились съемки. Тем не менее, как бы ни душила его злоба, Бартоломью Бронзини все-таки был профессионалом, и он собирался закончить съемки в срок, каким бы ни был график, и только затем хлопнуть за собой дверью.
— Присаживайтесь и расскажите, для чего вам понадобились наши ребята, предложил полковник Тепперман.
— Нам бы хотелось немного поснимать у вас на базе, — объяснил Бронзини.
— Скажем, начиная с завтрашнего дня.
— Забавное вы выбрали время для съемок. Праздники-то уже на носу.
— К сожалению, мы будем снимать всю Рождественскую неделю, — сказал Бронзини. — Думаю, поскольку ваши солдаты будут находиться в отпуске, мы доставим, таким образом, меньше хлопот.
— Я не уполномочен дать вам такое разрешение, — медленно проговорил полковник, бросив косой взгляд на Джиро Исудзу. — У нас на базе проводятся операции, связанные с разведывательной деятельностью.
— В таком случае, кто обладает достаточными полномочиями? хладнокровно поинтересовался Бронзини.
— Пентагон. Но я думаю, они вряд ли...
— Пока что мы очень успешно сотрудничали с вашим Конгрессом, Госдепартаментом, да и с местными властями тоже, — поспешно вставил Исудзу.
Это сообщение заставило полковника задуматься.
— Думаю, я мог бы кое-кому позвонить, — сказал он, наконец, с неохотой.
— Сколько дней вам потребуется на съемки?
— Два, — ответил Джиро. — Самое большее, три. Нам нужно, также, чтобы вы выделили некоторое количество солдат.
— Зачем это? — с подозрением спросил полковник.
— В качестве каскадеров. — Вы хотите использовать в фильме моих людей?
— Да, сэр. — Бронзини почувствовал, что пора перевести огонь на себя. Я часто делал так в фильме «Гранди». Ребята из Голливуда не умеют двигаться и действовать, как настоящие солдаты. Просто невозможно добиться, чтобы оружие выглядело у них в руках хоть сколько-нибудь правдоподобно.
Полковник кивнул.
— Я не смотрел фильмов о войне вот уже много лет. Просто невыносимо, какую чушь там порой показывали. Знаете, в одном из фильмов у главного героя к автомату Калашникова была приделана американская ракетная установка М-120.
— В этом фильме такого никогда не случится, — заверил его Бронзини. Мы знаем, с каким оружием работаем.
Полковник Тепперман протянул руку к телефонной трубке.
— Хорошо, я позвоню, — решительно сказал он. — А у вас есть роль полковника морских пехотинцев?
Приподняв бровь, Бронзини взглянул в сторону Джиро.
— Да, — вкрадчиво проговорил японец. — Это будет очень престижный фильм. Для каждого из ваших людей найдется по роли. Но они должны взять с собой оружие. Потребуется очень много подлинного американского оружия.
— У нас есть все необходимое.
— И конечно же, патроны должны быть холостые.
— Верно, черт побери, — заметил полковник Тепперман, набирая номер. Алло, соедините меня с командным пунктом...
* * *
Командующий авиабазой Льюк был упрямым человеком.
— Прошу прощения, джентльмены, но разрешить этого я не могу, — сказал полковник Фредерик Дэвис. — Я вполне понимаю ваши мотивы, но позволить киносъемочной группе разгуливать у себя по базе не могу. Вас просто не возможно будет проконтролировать.
— Нам не потребуется находиться на базе очень долго, — с готовностью откликнулся Джиро Исудзу. — Самое большее, в течение одного дня.
Бронзини заметил, что рубашка на Джиро промокла насквозь. Что ж, при таком жестком графике съемок оно и неудивительно, подумал он.
— Боюсь, ничего не выйдет, — покачал головой полковник Дэвис.
— Мы хотим отснять высадку большого десанта, сэр, — вступил в разговор Бронзини. — Столько человек, сколько вы сможете нам предоставить.
— Вы хотите, чтобы я откомандировал к вам десантников?
— При полной амуниции, — кивнул Бронзини.
— Конечно, сами парашюты — наша забота, — сказал Исудзу. — И все расходы мы тоже берем на себя. Вас устраивать?
— А людям будут выплачены суточные, — добавил Бронзини, заметив, как глаза полковника блеснули.
— Господи, да вы понимаете, что это будет? Вам потребуется транспортный самолет Геркулес С-130.
— Я думаю, трех нам будет достаточно, — уверенно проговорил Бронзини. Людей нужно будет сбросить над пустыней Юма. Конечно, сцену взлета мы отснимем здесь, и вообще, весь процесс подготовки к выброске.
— Звучит впечатляюще, — задумчиво протянул полковник Дэвис. Он никогда еще не принимал участия в военных действиях, ни разу не был свидетелем такой масштабной операции, как предлагал этот актеришка.
— Подумайте, какая эта будет реклама для военной авиации, — продолжал Бронзини. — По сценарию, именно десантники вступают в бой с китайскими пехотинцами и уничтожают их.
Полковник надолго задумался.
— Знаете, — сказал он наконец, — мои подчиненные, ответственные за вербовку, утверждают, что каждый раз после выхода очередного «Гранди», в армию записывается процентов на двадцать больше людей.
— На этот раз, может выйти и тридцать. Или даже сорок.
— Все это, конечно, соблазнительно, но, сами понимаете, просьба необычная. Не думаю, что Пентагон пойдет на это.
— Морские пехотинцы уже дали согласие, — вставил Джиро Исудзу.
Полковник помрачнел.
— А что в фильме делают эти придурки? — пробормотал он.
— Их наголову разбивает китайская армия в первой сцене, — ответил Джиро.
— Возможно, я все-таки попробую сделать пару звонков, — согласился Дэвис. — Но вы должны пообещать мне кое-что взамен.
— Только скажите, — откликнулся Бронзини. — Автограф? А может быть, фотографию?
— Что за глупости? Не нужно мне этого барахла. Я хочу первым выпрыгнуть из самолета.
— Договорились, — сказал Бартоломью Бронзини, поднимаясь со своего места. — Вы не пожалеете о своем решении, сэр.
— Можешь звать меня просто Фред, Барт.
Глава 10
По дороге в Международный Аэропорт Юмы, Шерил Роуз размышляла, что это за имя «Чиун»? Напоминает азиатское. Возможно, он японец. Судя по их фильму, это почти наверняка так. Поставив студийный микроавтобус у обочины, Шерил вошла в здание аэропорта.
В зале ожидания сидел только один человек. Низенький, в длинных шелковых одеждах, он выглядел одиноко, и Шерил даже слегка растрогалась.
— Вы мистер Чиун? — подойдя к нему, спросила она.
Повернувшись, маленький азиат смерил ее чопорным взглядом и ответил:
— Да, меня зовут Чиун.
— Что ж, здравствуйте. Я Шерил, из студии.
— Они прислали женщину?
— В «Красном Рождестве» я единственный менеджер рекламе, — весело ответила Шерил. — Так что вы бора у вас никакого, хотя, надеюсь, я смогу вам понравиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38