Тогда возникли Предшественники.Хотак мрачно смотрел на огромное здание, вспоминая, как ещё совсем молодым воином он был тут на церемонии одного из последних жрецов Саргаса. Храм сильно изменился, и хотя стена, отгораживающая его от остального мира, сохранилась, с крыши исчезли статуи кондоров, искусно заменены были и птицы на фасаде. Теперь повсюду виднелась новая эмблема — бледная птица, взлетающая со сломанной посередине секирой. Говорили, что это редкий вид ястреба…Исчезли сады и лужайки, заботливо разбитые городскими жителями, были вырублены аллеи древних дубов, сожжены кустарники и клумбы с цветами. Теперь везде на обширной площади перед Храмом были выложены загадочные мозаики, на которые должны были становиться коленями верующие во время служений. На каждой из них, если вглядеться, был тонко нанесён символ новой веры.С ностальгией вспоминая былую красоту, Хотак уже не раз был вынужден признаться себе, что ненавидит новые изменения. Преданность его жены религии и призракам очень помогла ему во время переворота, но теперь все больше вызывала раздражение и становилась причиной для ссор, ибо Хотак не желал смешивать религию и политику. Число Предшественников росло, культ набирал силу, вторгаясь в его полномочия. Необходимо было обуздать эту растущую мощь, но это было совсем непросто, ведь лидером Предшественников была его жена.Сегодня Хотак решил преподать ей урок. По его приказу две шеренги вооружённых легионеров выстроились вдоль дороги в Храм, вскинув оружие в знак приветствия. Император ехал по импровизированной аллее, глядя, на колышущиеся там и тут чёрно-красные флаги с силуэтом коня.«Пусть все видят, какой гость прибыл и кто тут хозяин…»Предшественники важны для спокойствия государства, но попирать власть трона им никто не позволял. Копыта его коня и коней свиты громко цокали по плиткам двора, гром с каждой минутой звучал все чаще и чаще.На входе воин принял поводья у спешившегося императора. Телохранители шагнули следом, но Хотак гордо махнул им рукой:— Здесь нет необходимости меня защищать…Когда он приблизился к огромным дверям, те мягко распахнулись, так что Хотаку даже не пришлось сбиться с широкого военного шага, которым он и вошёл внутрь убежища культа. Фигуры, одетые в белое с золотым, поклонились ему, а правитель пошёл дальше, с интересом поглядывая на огромные скульптуры, что стояли у стен. Монументы возвышались на два его роста и были выполнены в очень странной манере, словно искажающей реальную жизнь минотавров и придающей ей некоторое эфирное дополнение… Изготовленные под строгим надзором леди Неферы, казалось, они были готовы сойти с постаментов и двинуться в любой момент. Статуи изображали прославленных мертвецов, которым и поклонялись Предшественники. Они лишь оставили свои смертные тела и теперь вернулись, чтобы руководите потомками.Они были истинными Предшественниками.— Проклятые призраки… — рассеянно пробормотал Хотак.— Плохие слова для того, чтобы описать любимую семью, которая делает нам честь, следя и оберегая, — раздался уверенный голос невдалеке.Она вышла из затенённого холла: длинная соболиная мантия, прошитая золотыми нитями, свободно струилась сзади, словно была невесомой, глубокий капюшон, плотно подогнанный по голове, оставлял видимой лишь небольшую часть узкого лица, задумчивые чёрные глаза не отрываясь смотрели на императора.Она протянула тонкую руку, и Хотак с готовностью припал к ней губами.— Нефера… дорогая…Из тени выдвинулись сопровождающие жрицы — две огромные фигуры, закованные в чёрные панцири и тяжёлые шлемы. Каждая сжимала мощную булаву, украшенную короной. На лицах воинов не читалось ничего, кроме фанатичной преданности. Они были готовы умереть по первому приказу и не сделали ничего, что бы подтверждало, что они увидели императора. Защитники — в полной красе.Единственный глаз Хотака грозно сузился, но, хотя в груди императора тут же вскипела ярость, он сохранил на лице любезное выражение.— Я не имел в виду ничего непочтительного, любовь моя…Строгое лицо Неферы не дрогнуло, когда она ступила на шаг ближе, Защитники двинулись следом, словно огромные марионетки.— Иногда я очень удивляюсь, муж мой, твоим поступкам. На сей раз ты прибыл в мои покои с целой армией, которая, очевидно, собирается арестовать верных сынов моих…Хотак сдёрнул шлем с головы и быстро глянул на супругу. Она не заметила его взгляд, а императору бросились в глаза изменения, произошедшие с ней. Глаза Неферы глубоко ввалились и покраснели, кожа обвисла и выглядела очень дряблой. Несмотря на это, жрица одновременно излучала ту тёмную силу, какую Хотак иногда ощущал на поле битвы. И всё-таки она продолжала быть красивой…— Поскольку я всегда был прямолинейным воякой, дорогая, позволь мне сказать о том, что мы с тобой не видимся слишком много времени. На официальные послания ты не отвечаешь, визитов во дворец не наносишь. Естественно, я тоскую по тебе и твоим мудрым советам…— И охваченный тоской, муж мой, ты решил меня навестить… с колонной солдат? Как заботливо с твоей стороны…Хотак улыбнулся ей той улыбкой, которая когда-то завоевала сердце Неферы.— Но ведь я, в конце концов, император!Его улыбку она встретила со странным выражением неудовольствия, но в то же время, как он надеялся, с оттенком былой нежности.— И меня, верховную жрицу самой почитаемой религии в империи, которая помогла тебе прийти к власти, ты рассматриваешь как государственного врага? А если бы я не вышла сейчас, твои прекрасные солдаты вытащили бы меня наружу в цепях?— Конечно нет! У меня и в мыслях не было ничего подобного. Моё торжественное появление никоим образом не направлено на подрыв твоей власти здесь, оно скорее напоминает о моём собственном положении и власти. А шеренги солдат… Они для уважения — почтенный караул для тебя, моя дорогая. Просто император прибыл в Храм, вот и все. Неужели после стольких лет ты сомневаешься в моих чувствах к тебе… и к твоей религии?Однако Нефера не выглядела успокоенной.— А что я должна думать? Мне кажется, всё, что я делаю, не представляет в твоих глазах никакой ценности! Вся мощь Храма, моя энергия, которая поднимала тебя, любимый муж! Мои глаза и уши были твоими! — Нефера жестом указала на гигантские скульптуры: — Вот они ответственны за твои победы не менее солдат!«Сегодня она особенно не в духе», — Хотак с трудом удерживал на лице любезную улыбку.— Но твои стражи весьма небрежны в последнее время, — мягко сказал он. — Депеши от Мариции прибывают быстрее, чем вести из Храма. А ведь решается очень многое, изменение стратегии и тактики происходит каждый день. А я ничего не знаю о них. Только твои стражи могут помочь мне, только они знают то, что другим неизвестно, любовь моя…Сначала Хотак ощутил лишь холод — жена замолчала. Он оглянулся по сторонам, словно изваяния могли помочь, а леди Нефера стояла, склонив голову набок, как будто прислушивалась. Император внимательно всмотрелся в её лицо, ища хоть малейший признак благосклонности.— Ты направил все ресурсы империи на вторжение в Ансалон, муж мой, — наконец выговорила верховная жрица. — Ты потребовал от кланов удвоить усилия по снабжению армии и флота, легионы пополнились тысячами новобранцев. Все эти трудные решения мы принимали вместе. Но, несмотря на их успех, ты по-прежнему сомневаешься в их правильности. Пока Храм был занят поддерживанием духовного состояния империи, ты больше сосредоточился на её физической части. В чём тебе немало помогают Защитники.Действительно, Храм все больше и больше вмешивался в светские дела, но у Хотака попросту не было другого пути. Многие из членов Высшего Круга были истово верующими, и по-другому заставить их полностью подчиняться было невозможно. Он пытался сопротивляться, к примеру, объявил своим наследником среднего сына Бастиана, а не старшего Арднора. Арднор был самым ярым сторонником матери и занимал место верховного Защитника, Бастиан же всегда стоял за отца. Несмотря ни на что, Предшественники ещё не стали для минотавров тем, чем был ранее Саргоннас, и, возможно, Бастиан сможет в будущем держать их в страхе и повиновении.— Никто не отрицает твою заслугу в нашем успехе, дорогая. Сейчас механизмы империи работают как никогда слаженно и мощно. И я действительно желаю того, чтобы ты чаще появлялась во дворце, где все смогут увидеть мою супругу бок о бок рядом со мной.— Да… как куклу в роскошном платье, опирающуюся на твою руку.Хотак вздохнул, чуть отступив назад:— Твоё место всегда рядом со мной, дорогая… Дворец — твой дом, ты слишком много времени проводишь… в этом добровольном заточении.Ввалившиеся глаза Неферы тревожно сверкнули:— Но я следую зову сердца, муж мой. Твои собственные слова уверяют меня в важности всего происходящего.— Зов — это прекрасно, но так долго не общаться со мной… Или это наказание мне за выбор Бастиана вместо Арднора?Верховная жрица посмотрела мимо мужа пустым взглядом:— Арднор был твоим законным наследником!— А Бастиан более опытный воин, более искушён в политике, и поэтому править будет он!— Арднор твой первенец!—Хотак тяжело вздохнул:— Арднор является главой Защитников, что тоже немаловажно. Я очень хочу сгладить наши разногласия, моя дорогая. Пожалуйста, возвращайся во дворец. Я… я скучаю…Её блуждающий взгляд наконец остановился на Хотаке, затем, немного помолчав, Нефера ответила более мягко:— Я прибуду завтра… И попытаюсь получить те сведения, которых ты ждёшь, а также все возможные новости.Леди Нефера развернулась и в сопровождении молчаливых Защитников скрылась в глубинах Храма.Хотак криво улыбнулся и, надев шлем, зашагал к выходу, ступая легко и непринуждённо. Ему удалось уговорить жену вернуться, и теперь её призрачные стражи вновь будут доносить ему вести с театра военных действий. Он должен найти способ удержать её во дворце, возможно, надо как-то задобрить и приблизить Арднора, с которым он не разговаривал с самых похорон Колота — им нет никаких разумных причин дольше оставаться врагами.Когда шеренги воинов отсалютовали ему, император не спеша направился к коню и легко вскочил в седло. Он бросил последний взгляд на здание, мысленно прося у Неферы приложить максимум энергии для её призраков.«Всё остальное лишь слухи, — подумал он. Император был очень доволен, что в разговоре не затронул тему, которая, несомненно, привела бы Неферу в ярость. Пусть это подождёт подходящего момента. — Во что бы этот культ ни превратился, они не могут опуститься… — Он махнул рукой, приказывая отряду двигаться. — На руках моей жены нет крови, кроме той, которая обагрила их по моему распоряжению. Пока…»Травянистая равнина уютно устроилась в ложбинке между двумя лесистыми холмами, словно идеально созданная для битвы. Ряды рыцарей, которых не пугала ненастная погода, дисциплинированно выстроились в боевом порядке, покачивая копьями.Затем кони рванулись вперёд, и они понеслись на позиции людоедов, что неровными рядами наступали тут и там. Позади лошадей громыхали четыре шеренги бронированных солдат, которых вёл сам командир когтя. Сомкнув щиты и обнажив мечи, воины спешили вслед за конниками получить свою долю славы.Людоеды сбивались в кучи, угрожающе размахивая дубинами и мечами. За превосходящими по численности Рыцарями Нераки поднималась пыль, густая и плотная, словно земля горела под их ногами и исходила черным дымом. Опустив забрала, мрачные и тёмные, они вызывали в памяти картины прошлого, когда ещё гордо несли по миру власть Такхизис.Ударив в ряды людоедов, они убивали направо и налево, каждому рыцарю был отдан строгий приказ не жалеть мерзких животных. Людоеды, почти не оказав сопротивления, кинулись бежать, собираясь укрыться в сомнительной безопасности восточных холмов. Они бежали изо всех сил, отталкивая друг друга и затаптывая самых слабых.Не желая столь лёгкой победы, копейщики пришпорили коней и кинулись в погоню, удаляясь все дальше и дальше от солдатских линий. Гром внезапно прокатился по небесам, а красные молнии исчертили северный горизонт, но Рыцари Нераки не обратили на них никакого внимания. Враги были уже рядом, их оставалось лишь насадить на копья как перепелов на вертел. Внезапно земля под их ногами взорвалась, посылая людей и лошадей в дикий полет, заканчивающийся на смертельных камнях. Линии всадников смешались, все в испуге искали новую угрозу, многие посматривали на небо, гадая, не молния ли поразила их. Новый гудящий звук прокатился по небосклону и привлёк к себе внимание нескольких рыцарей… но слишком поздно.Огромная скала упала точно посреди шеренг солдат, превращая людей в месиво из мяса и железа. Командир когтя скомандовал немедленную остановку, сразу же определив по камню удар опытно нацеленной катапульты. Третий снаряд тяжело рухнул на землю между копейщиками и солдатами, и хотя он никого не задел, его появление окончательно привело войско в смущение. Людоеды не использовали катапульты, они даже не знали, как их строить.А затем затрубили рога — сначала с юга, затем с севера. Мощный рёв, раздавшийся с обоих направлений, заставил нервы Рыцарей Нераки напрячься от нехороших предчувствий. Убегавшие людоеды внезапно сбились в один отряд и, перестроившись, вновь двинулись на ошеломлённых рыцарей.— Вперёд! Взять их! — надрывался командир когтя.Но воины лишь оторопело оглядывались по сторонам, не понимая, кого именно им надо атаковать. С севера появилась колонна всадников, а с юга быстро маршировала бронированная пехота, которую трудно было принять и за людей, и за людоедов. Под рёв рогов и собственные боевые крики минотавры и людоеды объединёнными силами приближались к рядам Рыцарей Тьмы.Копейщики повернули свой левый фланг так, чтобы отразить атаку всадников, которые на всём скаку осыпали их стрелами. Несмотря на броню, несколько человек упали мёртвыми, раздались крики раненых. Ослабленные ряды рыцарей налетели на конных минотавров — силы удара копья хватало для того, чтобы сбросить с седла даже трехсотфунтовых созданий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41