Открепил от лямок ранца и переложил в боковой подсумок слева газовые гранаты для подствольника. Правый боковой подсумок затарил дымовыми подствольными гранатами.
Плоскую фляжку-термос в чехле – на поясницу слева, активную аптечку – в непромокаемый подсумок справа. Перевязочный пакет вытащил из нарукавного кармана и заткнул за эластичную ленту на сфере для лучшей доступности. Снарядил по-боевому и повесил на шею через плечи крест-накрест матерчатые ленты с боевыми выстрелами подствольника, ручными гранатами и флэшками, пристегнул их так, чтоб не болтались слишком свободно и не перекрывали доступ к содержимому разгрузочного жилета. Открыл пару патронных пачек и разложил их содержимое россыпью по освободившимся кармашкам разгрузки, где на марше были гранаты. Патронов потребуется много, так как на броске следует обеспечить достойный огневой пресс, иначе успеют так проредить, что добравшимся до стен счастливцам захватывать само здание будет уже не с кем. Пистолет пусть остается, где был, во внутреннем нагрудном кармане жилета – вдруг с автоматом что стрясется, так хоть какое-то оружие останется, пока новым не удастся разжиться или задержку устранить. Достал из ранца скатку своего сегмента взрывного кабеля для «Термита». Упаковал незадействованное добро в ранец, перевязал его за верхнюю ручку кусочком бинта, чтоб отличить свой, когда вернется. Точнее, если вернется… Нет, уж лучше «когда»… Затем протер рукавом засаленные объективы очков, проверил их в специальных режимах – все работало. Штык-нож в принципе-то можно было установить на ствол автомата, несмотря на подствольник – крепление могло сворачиваться из-под низа набок, но выглядеть это будет неуместно и сделает травмоопасной перезарядку подствольника. На пояс некуда уже, да и на хрен нож, тоже мне – ниндзя. Хотя нож тоже не помешает, ножны на левое плечо, рукояткой вниз… Он поймал себя на том, что комментирует свою суету вслух. Ну, вроде все – готов. Сплин огляделся – народ занимался примерно тем же и думал, наверное, примерно о том же: «минует ли меня чаша сия?»
Разведка вернулась уже в темноте и в целом не выявила отклонений от первоначальных данных и расчетов. Доплер с офицерами принялись обсуждать планы действий с учетом вероятных вариантов развития событий, остальным велели пока отдыхать. Жрать не рекомендовали, да не больно и хотелось. Сплин отошел просраться-проссаться, вернулся, попытался заснуть, но не смог, просто лежал на коврике, положив под голову свернутую плащ-палатку. Остальные тоже маялись ожиданием. Из отделения Сплина только Фрост не проявлял видимых признаков беспокойства. Может, он и не спал, но его дыхание было глубоким и ровным. Наконец, мудрое руководство определилось, подошел взводный, перевел компас в режим голограммы и, показывая с разных ракурсов виды поместья, полученные в базовом лагере со спутника, довел окончательный план поочередно для каждого отделения. Обычный неформальный стиль Штыря улетучился – он был опасно сосредоточен и говорил лаконично.
Основное здание поместья, то есть собственно президентская резиденция, было капитальным строением с мощными стенами на два-три этажа. Внешне оно напоминало некий гибрид средневекового замка и загородного коттеджа и имело нестандартно изрезанную планировку с бассейном в центре, примыкающими снаружи пристройками, оранжереей, теннисным кортом и все такое. Наблюдение показало, что поместье не пустовало, так как на открытой взлетной площадке стояли два вертолета – маленький и транспортный, охрана была усиленной, те, кто не патрулировал, бегали рысью, кухня к ужину проявляла повышенную активность и так далее.
Так что разведданные, которые им послали накануне выхода, похоже, не врали: Лутар был здесь, хотя снаружи, понятное дело, не светился. Шелли подтвердила, что узнала вертолет Лутара и кое-кого из головорезов его охраны. Вооружен гарнизон был неоднозначно. У личных гвардейцев Лутара – импортные пушки получше, чем у их группы, с лафетной системой поглощения отдачи, обеспечивающей дикую скорострельность короткими очередями без потери кучности. У остальных – старый добрый «Вепрь» разных моделей, а также огнестрельное оружие местного производства попроще. На крыше, на балконах и во дворе – пулеметные гнезда, по периметру, с внутренней стороны стены – четыре сторожевых вышки. В ангарчиках и под тентами стояла техника (вездеходы, бронетранспортеры), их надлежало на всякий случай по возможности сохранить, особенно желательно было сохранить вертолеты. Численность гарнизона плюс президентская охрана, если судить по количеству активных часовых, умноженному на среднее количество смен, была не выше изначально предполагаемой. Что, учитывая фактор внезапности и неплохое техническое оснащение, для нападающих было не так уж плохо. А в ограниченных пространствах здания численный перевес не столь важен, если действовать достаточно толково, слаженно и напористо.
В первую очередь после выдвижения взводов на исходные позиции запускается «Штиль», чтобы мощным электромагнитным импульсом вывести из строя средства связи, мониторы разных датчиков охранной системы наблюдения, которыми наверняка напичкан периметр, и вообще надежно нарушить работу всей электроники противника в радиусе двухсот метров. Механизм воздействия импульса таков, что даже выключенная из сети, неактивная аппаратура, оказавшаяся в зоне поражения, также будет с большой долей вероятности выведена из строя. Экранированное электронное оборудование все равно, так или иначе, связано с уязвимыми внешними сетями, соответственно и его повреждение не исключено. Биологическое воздействие электромагнитного оружия строго регулировалось международными соглашениями, которые запрещали критически опасный для здоровья людей уровень мощности излучения. Хотя, надо полагать, отдельные образцы, выходящие за законные рамки, все же существовали, но на широком рынке оружия они, тем не менее, не циркулировали. Так что воздействие «Штиля» на гарнизон резиденции, возможно, вызовет кратковременную дезориентацию и тошноту.
Гранатометчики сносят ближние пулеметные вышки. Далее запускаются «Термиты», затем каждый взвод со своей стороны покрывает участок за оградой по линии проникновения дымовыми гранатами навесом из подствольников, так, чтобы гарнизон поместья не смог прицельно выбивать атакующих на броске к основному зданию. Когда дымовая завеса будет достаточной, детонируются кабели «Термитов», которые проделают проходы в минном поле. Выстрелы из РПГ должны обеспечить проломы в пластобетонной стене ограды. С максимальной скоростью атакующие проникают на территорию поместья, а затем и в само здание, где начинают зачистку. На открытых простреливаемых подступах, как и планировалось, двигаться перебежками, попарно прикрывая друг друга. Шелли и Бишоп в штурме не участвуют, так как в задачу Шелли сама война не входила, а Бишоп был слишком ценен в своем качестве, как квалифицированный медик, то есть спаситель для раненых.
Продвигаться решено было двумя эшелонами с соблюдением интервала не менее пятидесяти метров, чтобы слишком широко не растягивать цепь и не подставлять фланги под огонь из окон смежных граней здания и пристроек, но в то же время обеспечить взаимную поддержку и максимально эффективное покрытие вражеских позиций на этажах и крыше подавляющим огнем. Резиденция имела разлапистую конфигурацию, так что атакуемый фронт был примерно одинаковый с любой стороны. Сплин попал в первую атакующую волну под командой Боцмана, которой полагалось работать по первым двум этажам и подступам. Штырь намеревался идти в арьегарде, со второй волной, которая была поменьше первой – семнадцать человек. Ее основной заботой являлись третий этаж и крыша. Огнеметчики выдвигаются в составе второй волны, гранатометчики распределены по обеим.
Кто-то спросил взводного:
– А с гражданскими что? Ну, там обслуга, кухня, техники-механики всякие…
– Валите всех, у кого в руках оружие или чье поведение покажется вам угрожающим. Нет тут гражданских. Они что, не знают, на какого упыря работают? – ответил Штырь.
Сплин не стал спрашивать, а на кого ж еще местным тут работать? Жить-то как-то все равно надо, а доходной и чистой работы тут явно не густо. А может гарнизонные сами сдадутся, и все без особого напряга и жертв завершится? Ага, как же – а может, мы развернемся и уйдем, откуда пришли? Однако, вряд ли – у нас своя работа, у них – своя, каждая сторона будет до упора биться, потому что деваться обеим некуда, а значит, и выбора нет.
– С ПНВ и тепловизорами у них как? – поинтересовался Фрост.
– По делу вопрос. При разведке у караульных заметили и то, и другое. У гвардейцев личной охраны наверняка есть… Но приборы должны похериться от импульса, а общая обеспеченность ими наверняка не поголовная – у дежурной смены, ну, может запасных еще несколько, – оптимистично предположил взводный.
Еще раз повторили зоны ответственности и сектора обстрела. Офицеры проверили каждый у своих снаряжение. Некоторые блоки «Термита» загодя собрали из отдельных деталей в более крупные узлы, чтобы сократить время монтажа всей установки на исходной позиции. До выхода оставалось около двух часов, сборы закончились, но никто, по-видимому, не спал. Сплин по кругу повторял про себя инструктаж, вспоминал куда что положил из снаряжения, представлял расположение объектов в поместье по увиденным голограммам, прокручивал различные тактические приемы боя в здании, отработанные на площадках тренировочного центра. Как только он переставал грузить мозг делом, немедленно начинался мандраж. Хотелось нести всякую хрень безразлично какому собеседнику и глупо острить в духе черного юмора.
Пропустили мимо вражеский патруль, обходящий периметр, тихонько вышли к кромке леса, рассредоточились и залегли, несколько не доходя до исходной позиции перед минным полем, окружающим стену, настолько, чтобы не быть заметными для камер наблюдения, установленных на ее верху. Минированной полосе с внешней стороны предшествовала спираль колючей проволоки – от зверья, чтобы по минам не топталось. Прокусывать проход в колючке решено было после воздействия «Штиля» – там могли быть датчики разрыва или давления – не к чему раньше времени уточнять врагам точку прорыва.
Вокруг, с окружающих долину холмов, медленно плыли полупрозрачные клочья тумана, бесконечно сменяя друг друга. В предрассветный час было тихо и безветренно. Впрочем, ветра за прошедшие дни и днем-то особо не наблюдалось. Время атаки было выбрано так, чтобы вражеские силы были максимально сконцентрированы в главном здании, а не слонялись по всей территории, а также разного рода подсобным и хозяйственным строениям. Подгадать постарались к середине караульной смены, чтобы прошлый караул уже успел заснуть, а новый – притомиться. Тьма не была полной, небо уже чуть светлело, короткая летняя ночь отступала. Под руководством Боцмана быстро снарядили и установили «Термит», пусковая установка которого по технике безопасности находилась на некотором расстоянии от позиции взвода и управлялась по тонкому проводу с дистанционного пульта.
Штырь, отложив свой пулемет, соединял секции резервной пусковой трубы со «Штилем», переводя установку из походного положения в боевое – на случай, если почему-то не сработает в первом взводе. Если подведет «Термит» – скверно, но проходы в минированной полосе можно пропахать и гранатометами, хоть это и менее оптимально, а вот если не вывести из строя вражескую электронику, то штурм уж точно станет бесперспективным. Тут в наушниках раздался голос Доплера:
– Мы готовы. Как у вас?
– Оба прибора готовы.
– Тогда начинаем по графику. Как понял?
– Понял хорошо. Конец связи.
Бойцы временно выключили рации, спецрежимы очков и прицелов, прочие «тонкие» электронные приборы – штурмовые команды находились за пределами радиуса деструктивного уровня воздействия электромагнитного импульса, но зона серьезных помех, слабеющих по мере удаления от эпицентра, в разы превышала площадь уверенного поражения. Через полминуты, в условленное время, негромкий хлопок и короткое зарево яркой вспышки над зданием поместья обозначили детонацию «Штиля». Датчики системы наблюдения на стене, вероятно, не вышли из строя насовсем, но наверняка накрылось оборудование в помещениях дежурных наблюдателей. Гранатометчики одновременно накрыли две ближние вышки, которые заранее держали в прицеле, ожидая команды. Почти одновременно грохнули взрывы на стороне Доплера. Обладатели разовых гранатометов и огнеметов поставили их на боевой взвод, чтобы не терять время на возню под обстрелом.
Штырь с помощью дистанционного пульта по проводу запустил «Термит». Буксирная ракета с быстрым шипением истекающих газов выгорающего топлива рванулась в сторону стены, разматывая за собой взрывной кабель – тот лег ровно, перекрыв расстояние от внешней колючки до подножия стены.
– Боц, лезь корректировать наш дым! – скомандовал Штырь, а сам под углом упер приклад автомата Малого в землю и изготавливился к навесной стрельбе из подствольника дымовыми гранатами.
– Как обзор, стена сильно мешает? – спросил он Боцмана, устроившегося на заранее выбранной при разведке позиции на дереве. Боцман не полез высоко, чтобы не быть обнаруженным каким-нибудь дежурным снайпером, а наблюдение вел через внешний объектив, расположенный на конце гибкой трубки световода и подключаемый к специальному разъему очков. У офицеров были более функциональные модели очков с такой возможностью, позволяющие, кроме того, использовать их как бинокль с дальномером, осуществляющий увеличение, кратностью до четырех. Боцман изогнул оптоволоконный кабель и пристроил объектив наподобие перископа.
– Конечно, мешает, она для того и построена, но кое-что все-таки видно: подступы к зданию, ангары, казарму с той стороны немного… Приступай!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46