https://wodolei.ru/catalog/mebel/90cm/
Что же до названий различных качеств предметов или всевозможных действий над ними, то русские люди знали искони почти все главные качества вещей, какие мы наблюдаем в мире, умели выполнять все нужные человеку действия. Для них язык издревле имел свои слова, – надобности в чужом словаре не встречалось.
Вот к каким выводам приводит внимательное рассмотрение некоторых букв нашей речи и выражаемых ими звуков ее.
ОЧЕНЬ ЛИ ТРУДНО РУССКОЕ ПРАВОПИСАНИЕ?
Звук – это одно, а буква – это другое. Такой, казалось бы, безобидный языковедный закон, а сколько огорчений он вызывает у школьника!
Написано «борода», а читать надо «барада».
Хочется написать: «тилифон ни работаит», а изволь писать, как никто не говорит: «телефон не работает».
И вот возникают ошибки. А за ошибками разные неприятности… Зачем же было заводить в нашей орфографии такую никому не нужную сложность?
Вопрос этот надо разбить на два.
Во-первых, легче ли было бы писать, не будь наша орфография сама собою, то есть если бы каждый писал «в точности так, как выговаривает»? Во-вторых, действительно ли так уж трудна наша грамота? Интересно, легче орфография других языков или труднее?
На первый вопрос дается ответ в больших учебниках и научных работах, которые подробно рассказывают, как и почему именно так решено писать по-русски. Я здесь сейчас попытаюсь только осветить положение вещей одним простейшим примером.
Вспоминается мне маленький, почти разбитый снарядами городок в дни Великой Отечественной войны, дорога от наших постов к его окраинам и столб возле дороги. На столбе стрела и странная надпись «Оптека» .
Я и еще несколько офицеров стояли под этим столбом и крепко ругали чудака, который такую надпись сделал. Как нам теперь было понять: чтоґ находится там, за углом, на улицах городка, по которым уже свистели фашистские пули? Если там и верно «аптека» – дело одно; надо немедленно послать туда бойцов, не считаясь с опасностью, вынести все лекарства, какие там могли остаться, бинты, йод. Все это было нам очень нужно. Если же «оптика», – так ни очки, ни фотоаппараты нас в тот момент не интересовали.
«И как только грамотный человек может этакое написать?» – ворчал майор.
Тогда среди остальных возник спор. Одни утверждали, что неизвестный нам автор надписи был, несомненно, или из Ярославской области, или из Горьковской. В этих местах люди «окают», – говорят на «о», четко произнося не только все те «о», которые написаны, но иногда, по привычке, выговаривая этот звук даже там, где и стоит «а» и надо сказать «а». Тому, кто родился на Волге или на севере, отделаться от этой привычки нелегко. Валерий Чкалов говорил на «о», Максим Горький заметно «окал». Так произошла и эта ошибка: человек, конечно, хотел написать «аптека». Но произносил-то он это слово – «оптеґка». Так он его изобразил.
Однако многие не согласились с этим. По их мнению, все было как раз наоборот. Есть в нашей стране области, где люди «акают», «екают» и «иґкают». Одни говорят так, как в пословице: «С МАсквы, с пАсада, с калашнАвА ряда», произносят «пАнИдельник», «срИда», «мИдвИжонАк». А другие, наоборот, выговаривают «пАнедельнЕк», «белЕберда». Ну и пишут, как произносят ! Может быть, тот, кто это писал, был именно человек «екающий». Он слово «оптика» слышал и говорил как «оґптека», да так его и написал на столбе. Значит, аптеки там нет.
Спор наш тогда ничем не кончился. Но это и неважно.
Действительно, в нашей огромной стране много областей; в нашем языке немало различных диалектов, местных говоров. Даже такие близкие города, как Москва и Ленинград, и те говорят не совсем одинаково: москвичи выговаривают «скуШНА», а ленинградцы – «скуЧНА»; в Москве известный прибор для письма называют «ручка», а в Ленинграде – «вставочка»… Одна и та же фамилия – ну, скажем, Мусоргский – в Ленинграде произносится «Муґсоргский», как пишется; в Москве – как нечто среднее между
Мусорг-ской
Мусорг-скай
Мусорг-ск?й
Мусорг-скый
Есть области, где даже сейчас вы услышите такие странные окончания, как «испей кваскю», «кликни Ванькю»… Есть места, жители которых все еще произносят вместо сочетания звуков «дн» совсем другое – «нн»: «онно» вместо «одно», «на нно» вместо «на дно».
Областей и говоров много, а русский язык один. И для того чтобы все русские люди могли свободно понимать речь друг друга, чтобы наши книги и газеты могли читаться с одинаковой легкостью и под Ленинградом, и в Горьком, и около Астрахани, – необходимо, чтобы всюду действовало одно и то же общерусское правописание, одна единая грамота и орфография. Иначе, чтоґ бы сказали вы, если бы в собрании сочинений Пушкина прочли такие строчки:
Бахат ы славин Качюбей,
Иво луха ниабазримы…?
Понять их было бы вам довольно затруднительно. И можно сказать твердо, что «писание по слуху», а не по правилам орфографии не облегчило бы ваш труд, а сделало бы изучение грамоты почти немыслимым: приходилось бы вместо одного русского правописания заучивать десятки областных – для каждого места в отдельности. Недаром же старинная белорусская пословица говорит: «Что весь[ Весь – деревня, селение.
], то и речь. Что сельцо, то и словцо»! Так уж давайте лучше остановимся твердо на одной общей орфографии.
Так наука отвечает на первый вопрос.
БУКВА-ПУГАЛО И ЕЕ СОПЕРНИКИ
Значит, писать так, как каждый слышит, невозможно, Гораздо удобнее писать как принято, как требуют правила орфографии.
Так ли это? Так! Но не всегда!
Все, наверное, слышали про букву-страшилище, букву-пугало, про знаменитый «ять», облитый слезами бесчисленных поколений русских школьников. Однако далеко не все теперь знают, чтоґ это было такое.
В нашем нынешнем письме существуют два знака для звука «е»: «е» и «э», или «э оборотное».
Это более или менее понятно; сравните произношение таких слов, как «монета» и «Монэ» (фамилия известного французского художника Клода Моне), «стэк» и «текст». «Додэ» (фамилия французского писателя) и «доделал». Сопоставьте слова вроде «эхать» и «ехать», «электричество» и «еле крутится», – вы поймете, для чего нам нужны эти две буквы[ Строгое соблюдение резкой разницы между звуком «е» и звуком «э» в дореволюционные времена считалось признаком образованности, хорошего воспитания, культурного лоска, «Електричество» вместо «электричество», «екзамен», «екипаж» произносили простолюдины. Это забавно отразилось в творчестве одного из поэтов того времени, Игоря Северянина: в погоне за «светским тоном» своих стихов он простодушно нанизывал слова, содержащие «э» («Элегантная коляска в электрическом биеньи эластично шелестела:..») или даже заменял букву «е» буквой «э» «просто для шика»: «Шоффэр, на Острова!» Это было понятно: Северянин боялся простонародности. Более странно, что сейчас многие у нас, невесть почему, допускают такую же «элегантность» в произношении. Не редко слышишь, как молодые люди выговаривают «рэльсы» вместо правильного «рельсы», «пионэр» вместо «пионер» и даже «шинэль» вместо «шинель». Вот уж это напрасно!
].
Но до 1918 года в русской азбуке была и еще одна буква «е», этот самый «ять», похожий по своему внешнему виду на значок планеты Сатурн, изображенный на этой странице.
По причинам, которые вам сейчас покажутся совершенно неясными, слово «семь» писали именно так: «семь» , а слово «смя» совершенно иначе, через «ять» .
Всмотритесь в этот небольшой списочек примеров.
В мелком пруду,
и
Пиши мелком.
Ели высоки.
Мы ели суп.
Это не мой кот.
Этот кот немой.
Начался вечер.
Поднялся ветер.
Туда прибрел и вол.
Я приобрел вола.
В примерах правого столбца вместо буквы «е» прежде всегда писался «ять».
Попробуйте, произнося эти предложеньица по нескольку раз подряд, расслышать разницу в звуках «е» в левом и правом столбцах. Вы ровно ничего не услышите: звуки в тех и других случаях совершенно сходны. А писались до 1918 года эти слова совершенно по-разному. Почему? Зачем?
Причина, конечно, была, и даже довольно основательная. Было время, когда звук «е» в словах правого и левого столбцов являлся отнюдь не одинаковым, причем разницу эту мог уловить на слух каждый нормальный человек. Доказать, что так было, не столь уж трудно.
Поступим, как языковеды: сравним некоторые русские слова, в которых имеется звук «е», с близкими к ним, похожими на них словами украинского и польского языков.
По-русски:
По-украински:
По-польски:
Степь
Степ
Степ
Верх
Верх
Верх
Без
Без
Без
Беда
Бида
Бяда
Лес
Лис
Ляс (до лясу)
Вера
Вира
Вяра
Белый
Билый
Бялый
Место
Мисто[ В украинском и польском языках слово это означает «город». Здесь украинское и польское правописание не воспроизведено.
]
Място[ В украинском и польском языках слово это означает «город». Здесь украинское и польское правописание не воспроизведено.
]
В последних пяти русских словах до 1918 года стоял «ять».
Очень легко заметить: там, где по-русски всегда писалась буква «е», в украинском и польском в родственных словах тоже стоит «е». Зато там, где у нас раньше был «ять», украинцы и поляки часто произносят другие звуки, обозначая их иными буквами. Это может говорить только об одном: звук «е» и в наших словах в этих случаях был когда-то далеко не одинаковым.
Так было. Но было это давным-давно, столетия назад, В XX веке уже ни один русский не мог при всем желании на слух заметить столь тонкую разницу: язык постепенно изменился. В словах «ветер» и «вечер», «мелок» и «мелко» звук «е» произносится совершенно одинаково. Сами подумайте, легко ли тогдашним школьникам было на память заучивать, что «мелко» и «вечер» пишется через «е», а «мелок» и «ветер» – через «ять», что через «ять» почему-то надо писать имя австрийского города Вены, тогда как итальянский город Венеция прекрасно обходится обыкновенным «е»[ На самом деле для такого разного написания опять-таки были свои основания. Слово «Венеция» на европейских языках звучит то как «Вэниз», то как «Вэнэдиг», тогда как «Вена» по-немецки будет «Виин», по-французски – «Вьенн». Наши деды старались передать в русском письме эту разницу.
].
Конечно, нелегко. Да и ни к чему! А вышло так по простой причине: живая человеческая речь, устный язык меняется очень понемногу, постепенно, незаметно. Правила же письменной речи надо менять вдруг, и менять сознательно, искусственно, везде одинаково, сразу по всей стране. Это не так-то просто; решаются на это не часто; поэтому письменность каждого языка обычно отстает на много лет от более быстрых и постепенных изменений устной речи; так ребенок вырастает из сшитой на него год назад шубейки.
Знаменитый «ять» был не одинок в русской грамоте прошлых лет.
Вот дореволюционный справочник «Весь Петроград», В нем люди с фамилией Федоров помещаются в двух совершенно различных местах: одни – на странице 396-й, а другие – на 805-й. Почему? А потому, что фамилия эта могла писаться двояко: и через «ф» и через «фиту», кто как хотел; буквы же эти значились в разных местах алфавита.
Звук «ф» всюду произносили одинаково; но «фигура», «филин» или «финал» писались через «ф», а «арифметика» или «анафема» – через «фиту». В те времена и в «Полтаве» Пушкина была только одна буква «ф» – в слове «цифр». Мы знаем теперь, как это и почему получилось.
Имелось тогда у нас три слова, которые выговаривались совершенно сходно (в первом слоге):
мир (тишина, спокойствие), мир (вселенная), миро (душистое вещество).
Писались же они все три совсем различно. Звук «и» изображался в них тремя различными буквами:
мир – тишина,
мiр – вселенная,
м( ижица )ро – благовоние.
Правда, слов, пишущихся через «ижицу», в русском языке было не более десятка; но все же недаром, видно, с ней связалась у школьников прошлого довольно мрачная приговорка: «фита да ижица, – розга к телу ближится».
Советская власть в первые же годы своего существования уничтожила буквы-ископаемые[ «Фиту» и «ижицу» перестали употреблять на практике еще раньше.
]. Поэтому вам сейчас писать по-русски грамотно много легче, чем когда-то было вашим отцам и дедам.
Но, может быть, другим народам в других языках удалось создать еще более удобные и согласные с живой речью системы правописания?
УДИВИТЕЛЬНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ МИСТЕРА АЙВЕНОУ
Говорят, что некогда в Англию приехал один русский путешественник. Английский язык он отчасти знал, – мог немного разговаривать; фамилию носил самую обычную – Иванов. Когда в гостинице понадобилось записать эту фамилию в книгу приезжающих, он поразмыслил, как поточнее передать русские звуки английскими, латинскими буквами, и записал, как делал в других странах: «Ivanow».
Каково же было его удивление, когда утром коридорный приветствовал его: «Доброе утро, мистер Айвеноу!»
«Странно! – подумал Иванов. – Я же написал совершенно точно: „Ivanow“. Может быть, на английский слух это слово как-нибудь нехорошо звучит? „Айвеноу“ им кажется лучше? Ну что же, что город, то норов».
Сойдя в вестибюль, он спросил книгу и переделал вчерашнюю запись на «Ajvenou».
После прогулки он вернулся домой. Коридорный посмотрел на него как-то сомнительно. – Добрый вечер… мистер Эйвену!.. – не совсем уверенно проговорил он.
Иванов поднял брови. «Что такое? Сегодня им уже и Айвеноу не нравится? Нелепо! Ну ладно! Будь повашему: Эйвену так Эйвену!»
Он снова потребовал книгу, зачеркнул старое и, нахмурив лоб написал: «Eivenu».
Наутро тот же служащий вошел в его номер с растерянным лицом. Потупясь в землю, он пробормотал:
– С добрым утром… мистер… мистер… Ивэнью…
Иванов бессильно откинулся на спинку кресла.
«Нет, – подумал он, – тут что-то не так! С чего они все время перековеркивают мою фамилию? Надо, прежде чем ее писать, посоветоваться с каким-нибудь здешним языковедом».
Он попросил принести справочник и, найдя там адрес лингвиста по фамилии Knife, направился к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Вот к каким выводам приводит внимательное рассмотрение некоторых букв нашей речи и выражаемых ими звуков ее.
ОЧЕНЬ ЛИ ТРУДНО РУССКОЕ ПРАВОПИСАНИЕ?
Звук – это одно, а буква – это другое. Такой, казалось бы, безобидный языковедный закон, а сколько огорчений он вызывает у школьника!
Написано «борода», а читать надо «барада».
Хочется написать: «тилифон ни работаит», а изволь писать, как никто не говорит: «телефон не работает».
И вот возникают ошибки. А за ошибками разные неприятности… Зачем же было заводить в нашей орфографии такую никому не нужную сложность?
Вопрос этот надо разбить на два.
Во-первых, легче ли было бы писать, не будь наша орфография сама собою, то есть если бы каждый писал «в точности так, как выговаривает»? Во-вторых, действительно ли так уж трудна наша грамота? Интересно, легче орфография других языков или труднее?
На первый вопрос дается ответ в больших учебниках и научных работах, которые подробно рассказывают, как и почему именно так решено писать по-русски. Я здесь сейчас попытаюсь только осветить положение вещей одним простейшим примером.
Вспоминается мне маленький, почти разбитый снарядами городок в дни Великой Отечественной войны, дорога от наших постов к его окраинам и столб возле дороги. На столбе стрела и странная надпись «Оптека» .
Я и еще несколько офицеров стояли под этим столбом и крепко ругали чудака, который такую надпись сделал. Как нам теперь было понять: чтоґ находится там, за углом, на улицах городка, по которым уже свистели фашистские пули? Если там и верно «аптека» – дело одно; надо немедленно послать туда бойцов, не считаясь с опасностью, вынести все лекарства, какие там могли остаться, бинты, йод. Все это было нам очень нужно. Если же «оптика», – так ни очки, ни фотоаппараты нас в тот момент не интересовали.
«И как только грамотный человек может этакое написать?» – ворчал майор.
Тогда среди остальных возник спор. Одни утверждали, что неизвестный нам автор надписи был, несомненно, или из Ярославской области, или из Горьковской. В этих местах люди «окают», – говорят на «о», четко произнося не только все те «о», которые написаны, но иногда, по привычке, выговаривая этот звук даже там, где и стоит «а» и надо сказать «а». Тому, кто родился на Волге или на севере, отделаться от этой привычки нелегко. Валерий Чкалов говорил на «о», Максим Горький заметно «окал». Так произошла и эта ошибка: человек, конечно, хотел написать «аптека». Но произносил-то он это слово – «оптеґка». Так он его изобразил.
Однако многие не согласились с этим. По их мнению, все было как раз наоборот. Есть в нашей стране области, где люди «акают», «екают» и «иґкают». Одни говорят так, как в пословице: «С МАсквы, с пАсада, с калашнАвА ряда», произносят «пАнИдельник», «срИда», «мИдвИжонАк». А другие, наоборот, выговаривают «пАнедельнЕк», «белЕберда». Ну и пишут, как произносят ! Может быть, тот, кто это писал, был именно человек «екающий». Он слово «оптика» слышал и говорил как «оґптека», да так его и написал на столбе. Значит, аптеки там нет.
Спор наш тогда ничем не кончился. Но это и неважно.
Действительно, в нашей огромной стране много областей; в нашем языке немало различных диалектов, местных говоров. Даже такие близкие города, как Москва и Ленинград, и те говорят не совсем одинаково: москвичи выговаривают «скуШНА», а ленинградцы – «скуЧНА»; в Москве известный прибор для письма называют «ручка», а в Ленинграде – «вставочка»… Одна и та же фамилия – ну, скажем, Мусоргский – в Ленинграде произносится «Муґсоргский», как пишется; в Москве – как нечто среднее между
Мусорг-ской
Мусорг-скай
Мусорг-ск?й
Мусорг-скый
Есть области, где даже сейчас вы услышите такие странные окончания, как «испей кваскю», «кликни Ванькю»… Есть места, жители которых все еще произносят вместо сочетания звуков «дн» совсем другое – «нн»: «онно» вместо «одно», «на нно» вместо «на дно».
Областей и говоров много, а русский язык один. И для того чтобы все русские люди могли свободно понимать речь друг друга, чтобы наши книги и газеты могли читаться с одинаковой легкостью и под Ленинградом, и в Горьком, и около Астрахани, – необходимо, чтобы всюду действовало одно и то же общерусское правописание, одна единая грамота и орфография. Иначе, чтоґ бы сказали вы, если бы в собрании сочинений Пушкина прочли такие строчки:
Бахат ы славин Качюбей,
Иво луха ниабазримы…?
Понять их было бы вам довольно затруднительно. И можно сказать твердо, что «писание по слуху», а не по правилам орфографии не облегчило бы ваш труд, а сделало бы изучение грамоты почти немыслимым: приходилось бы вместо одного русского правописания заучивать десятки областных – для каждого места в отдельности. Недаром же старинная белорусская пословица говорит: «Что весь[ Весь – деревня, селение.
], то и речь. Что сельцо, то и словцо»! Так уж давайте лучше остановимся твердо на одной общей орфографии.
Так наука отвечает на первый вопрос.
БУКВА-ПУГАЛО И ЕЕ СОПЕРНИКИ
Значит, писать так, как каждый слышит, невозможно, Гораздо удобнее писать как принято, как требуют правила орфографии.
Так ли это? Так! Но не всегда!
Все, наверное, слышали про букву-страшилище, букву-пугало, про знаменитый «ять», облитый слезами бесчисленных поколений русских школьников. Однако далеко не все теперь знают, чтоґ это было такое.
В нашем нынешнем письме существуют два знака для звука «е»: «е» и «э», или «э оборотное».
Это более или менее понятно; сравните произношение таких слов, как «монета» и «Монэ» (фамилия известного французского художника Клода Моне), «стэк» и «текст». «Додэ» (фамилия французского писателя) и «доделал». Сопоставьте слова вроде «эхать» и «ехать», «электричество» и «еле крутится», – вы поймете, для чего нам нужны эти две буквы[ Строгое соблюдение резкой разницы между звуком «е» и звуком «э» в дореволюционные времена считалось признаком образованности, хорошего воспитания, культурного лоска, «Електричество» вместо «электричество», «екзамен», «екипаж» произносили простолюдины. Это забавно отразилось в творчестве одного из поэтов того времени, Игоря Северянина: в погоне за «светским тоном» своих стихов он простодушно нанизывал слова, содержащие «э» («Элегантная коляска в электрическом биеньи эластично шелестела:..») или даже заменял букву «е» буквой «э» «просто для шика»: «Шоффэр, на Острова!» Это было понятно: Северянин боялся простонародности. Более странно, что сейчас многие у нас, невесть почему, допускают такую же «элегантность» в произношении. Не редко слышишь, как молодые люди выговаривают «рэльсы» вместо правильного «рельсы», «пионэр» вместо «пионер» и даже «шинэль» вместо «шинель». Вот уж это напрасно!
].
Но до 1918 года в русской азбуке была и еще одна буква «е», этот самый «ять», похожий по своему внешнему виду на значок планеты Сатурн, изображенный на этой странице.
По причинам, которые вам сейчас покажутся совершенно неясными, слово «семь» писали именно так: «семь» , а слово «смя» совершенно иначе, через «ять» .
Всмотритесь в этот небольшой списочек примеров.
В мелком пруду,
и
Пиши мелком.
Ели высоки.
Мы ели суп.
Это не мой кот.
Этот кот немой.
Начался вечер.
Поднялся ветер.
Туда прибрел и вол.
Я приобрел вола.
В примерах правого столбца вместо буквы «е» прежде всегда писался «ять».
Попробуйте, произнося эти предложеньица по нескольку раз подряд, расслышать разницу в звуках «е» в левом и правом столбцах. Вы ровно ничего не услышите: звуки в тех и других случаях совершенно сходны. А писались до 1918 года эти слова совершенно по-разному. Почему? Зачем?
Причина, конечно, была, и даже довольно основательная. Было время, когда звук «е» в словах правого и левого столбцов являлся отнюдь не одинаковым, причем разницу эту мог уловить на слух каждый нормальный человек. Доказать, что так было, не столь уж трудно.
Поступим, как языковеды: сравним некоторые русские слова, в которых имеется звук «е», с близкими к ним, похожими на них словами украинского и польского языков.
По-русски:
По-украински:
По-польски:
Степь
Степ
Степ
Верх
Верх
Верх
Без
Без
Без
Беда
Бида
Бяда
Лес
Лис
Ляс (до лясу)
Вера
Вира
Вяра
Белый
Билый
Бялый
Место
Мисто[ В украинском и польском языках слово это означает «город». Здесь украинское и польское правописание не воспроизведено.
]
Място[ В украинском и польском языках слово это означает «город». Здесь украинское и польское правописание не воспроизведено.
]
В последних пяти русских словах до 1918 года стоял «ять».
Очень легко заметить: там, где по-русски всегда писалась буква «е», в украинском и польском в родственных словах тоже стоит «е». Зато там, где у нас раньше был «ять», украинцы и поляки часто произносят другие звуки, обозначая их иными буквами. Это может говорить только об одном: звук «е» и в наших словах в этих случаях был когда-то далеко не одинаковым.
Так было. Но было это давным-давно, столетия назад, В XX веке уже ни один русский не мог при всем желании на слух заметить столь тонкую разницу: язык постепенно изменился. В словах «ветер» и «вечер», «мелок» и «мелко» звук «е» произносится совершенно одинаково. Сами подумайте, легко ли тогдашним школьникам было на память заучивать, что «мелко» и «вечер» пишется через «е», а «мелок» и «ветер» – через «ять», что через «ять» почему-то надо писать имя австрийского города Вены, тогда как итальянский город Венеция прекрасно обходится обыкновенным «е»[ На самом деле для такого разного написания опять-таки были свои основания. Слово «Венеция» на европейских языках звучит то как «Вэниз», то как «Вэнэдиг», тогда как «Вена» по-немецки будет «Виин», по-французски – «Вьенн». Наши деды старались передать в русском письме эту разницу.
].
Конечно, нелегко. Да и ни к чему! А вышло так по простой причине: живая человеческая речь, устный язык меняется очень понемногу, постепенно, незаметно. Правила же письменной речи надо менять вдруг, и менять сознательно, искусственно, везде одинаково, сразу по всей стране. Это не так-то просто; решаются на это не часто; поэтому письменность каждого языка обычно отстает на много лет от более быстрых и постепенных изменений устной речи; так ребенок вырастает из сшитой на него год назад шубейки.
Знаменитый «ять» был не одинок в русской грамоте прошлых лет.
Вот дореволюционный справочник «Весь Петроград», В нем люди с фамилией Федоров помещаются в двух совершенно различных местах: одни – на странице 396-й, а другие – на 805-й. Почему? А потому, что фамилия эта могла писаться двояко: и через «ф» и через «фиту», кто как хотел; буквы же эти значились в разных местах алфавита.
Звук «ф» всюду произносили одинаково; но «фигура», «филин» или «финал» писались через «ф», а «арифметика» или «анафема» – через «фиту». В те времена и в «Полтаве» Пушкина была только одна буква «ф» – в слове «цифр». Мы знаем теперь, как это и почему получилось.
Имелось тогда у нас три слова, которые выговаривались совершенно сходно (в первом слоге):
мир (тишина, спокойствие), мир (вселенная), миро (душистое вещество).
Писались же они все три совсем различно. Звук «и» изображался в них тремя различными буквами:
мир – тишина,
мiр – вселенная,
м( ижица )ро – благовоние.
Правда, слов, пишущихся через «ижицу», в русском языке было не более десятка; но все же недаром, видно, с ней связалась у школьников прошлого довольно мрачная приговорка: «фита да ижица, – розга к телу ближится».
Советская власть в первые же годы своего существования уничтожила буквы-ископаемые[ «Фиту» и «ижицу» перестали употреблять на практике еще раньше.
]. Поэтому вам сейчас писать по-русски грамотно много легче, чем когда-то было вашим отцам и дедам.
Но, может быть, другим народам в других языках удалось создать еще более удобные и согласные с живой речью системы правописания?
УДИВИТЕЛЬНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ МИСТЕРА АЙВЕНОУ
Говорят, что некогда в Англию приехал один русский путешественник. Английский язык он отчасти знал, – мог немного разговаривать; фамилию носил самую обычную – Иванов. Когда в гостинице понадобилось записать эту фамилию в книгу приезжающих, он поразмыслил, как поточнее передать русские звуки английскими, латинскими буквами, и записал, как делал в других странах: «Ivanow».
Каково же было его удивление, когда утром коридорный приветствовал его: «Доброе утро, мистер Айвеноу!»
«Странно! – подумал Иванов. – Я же написал совершенно точно: „Ivanow“. Может быть, на английский слух это слово как-нибудь нехорошо звучит? „Айвеноу“ им кажется лучше? Ну что же, что город, то норов».
Сойдя в вестибюль, он спросил книгу и переделал вчерашнюю запись на «Ajvenou».
После прогулки он вернулся домой. Коридорный посмотрел на него как-то сомнительно. – Добрый вечер… мистер Эйвену!.. – не совсем уверенно проговорил он.
Иванов поднял брови. «Что такое? Сегодня им уже и Айвеноу не нравится? Нелепо! Ну ладно! Будь повашему: Эйвену так Эйвену!»
Он снова потребовал книгу, зачеркнул старое и, нахмурив лоб написал: «Eivenu».
Наутро тот же служащий вошел в его номер с растерянным лицом. Потупясь в землю, он пробормотал:
– С добрым утром… мистер… мистер… Ивэнью…
Иванов бессильно откинулся на спинку кресла.
«Нет, – подумал он, – тут что-то не так! С чего они все время перековеркивают мою фамилию? Надо, прежде чем ее писать, посоветоваться с каким-нибудь здешним языковедом».
Он попросил принести справочник и, найдя там адрес лингвиста по фамилии Knife, направился к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55