Ц Вах-вах! Что они с тобой сделали хулиганы?!
Вот тут я не выдержал, ручьем потекли слезы. От бессилия, от необходимости
сдерживать себя и не пытаться дать сдачи, от стыда и ненависти к себе…
Ц А что же ты раньше молчала? Ведь это же ТВОИ внуки! Они же ОБЯЗАНЫ тебя сл
ушать. А теперь ты меня жалеешь? Запомни!!! Когда вас будут уничтожать как б
ешенных собак, будут убивать твоих детей, внуков, вспомни меня! Вспомни ка
к ты молчала!
Трамвай остановился, я вышел. Как дошел домой, не помню.

1991…

Жизнь с каждым днем становится все веселее. Безвла
стие. Нет, конечно люди в милицейской форме на улицах в изобилии, но респуб
лика уже вышла из подчинения каким-либо законам. Кого эта милиция оберег
ает Ц неизвестно. На улицах полно вооруженных чеченов в штатском и в пят
нистом. Зарплаты и пенсии задерживаются на несколько месяцев и полность
ю не выдаются. Задержки становятся все дольше. Захвачено и разграблено н
овое высотное здание КГБ. Позже мне рассказал подробности о захвате наш
знакомый, майор КГБ, работавший в этом здании. В выходной день в здании нах
одилось только двое дежурных. Их пост находился в вестибюле. Когда толпа
начала ломиться в запертые двери, один дежурный, русский, пошел к дверям ч
то бы переговорить с толпой. Его напарник, чечен, несколько раз выстрелил
ему в спину. После чего открыл двери и впустил всех желающих. Начался граб
еж и вандализм. Бандиты захватили тысячу полных комплектов обмундирова
ния и вооружения для спецназа. Но грабили не только это. Тащили все, вплоть
до авторучек и бумаги. Что не могли взять, крушили на месте. В здании наход
илась уникальная телефонная аппаратура. Таких комплектов было выпущен
о всего 5 или 6 на весь Союз, стоили они колоссальные деньги. Аппаратура был
а расстреляна и разбита.
Позже, русские ребята, техники, из центрального отдела охраны были «приг
лашены» как специалисты, чтобы восстановить работоспособность аппарат
уры хотя бы частично. Они рассказали мне, как своему бывшему коллеге, что о
ни там увидели. Все здание было превращено в один огромный туалет и свина
рник. Ободранные, грязные стены, кучи кала в коридорах, лужи мочи и блевоти
ны. На аппаратуру нельзя было смотреть без содрогания. Порубленные кабел
я, вырванные из панелей провода, там где находились какие-то индикаторы и
ли лампочки, разбросанные и раздавленные блоки и платы. Конечно ни о како
м восстановлении говорить было нельзя. Но даже если бы что-то и можно было
сделать, ребята не имели желания об этом говорить. Они уже знали что это б
удет работой на врага.
Какое бы ни было общее убеждение что все работают только за деньги, но люд
и уже начали просыпаться. Не все продается и покупается…
Захват произошел, Москва предпочла его не заметить, чечены убедились в с
воей безнаказанности. Но об этом знали немногие даже у нас в городе, ведь н
икого не интересуют подобные ведомства и их судьба. Гораздо больший резо
нанс в городе вызвало похищение ректора нашего университета Ц Канкали
ка.
Цель похищения была довольно проста, несмотря на все последующие официа
льные версии и объяснения. Чечены дали понять, кто в республике хозяин, и ч
то будет с теми кто этого не понял. Ведь происходил процесс выдавливания
неверных со всех руководящих должностей. Среди наших знакомых были люди
разных слоев, в том числе и руководители различных предприятий и заводов
. От них мы уже слышали о том что чечены предлагают им уйти со своих должно
стей. Но всерьез никто к этому не относился. После этого демонстративног
о похищения, все поняли что это всерьез. Похищение происходило нагло и от
крыто. Среди рабочего дня, во время обычных занятий, подъехавшие вооруже
нные в штатском чечены прошли в кабинет ректора, вывели его, запихнули в м
ашину и благополучно уехали. Свидетели которые там оказались, резко все
забыли и отказались что либо говорить. Через несколько месяцев официаль
ных поисков, где-то якобы нашли сожженный труп, но настоящей правды мы вид
имо не узнаем никогда. Только в одном можно не сомневаться, смерть Канкал
ика была ужасной, ведь попасть в руки зверей в людском облике, это страшно.

Каждый день ходим на работу, обсуждаем новости и все время состояние как
ого-то сна. Нереальности происходящего. Вроде все как всегда, но что-то уг
рожающее висит над головой. Стали постреливать. Магазинные полки начина
ют пустеть. Продуктами можно запастись только на базаре. Цены растут, но д
енег практически нет. Взять из сберкассы свои кровные, то что откладывал
ось годами на черный день Ц невозможно. Вечером город пустеет. Где-то всп
ыхивают перестрелки. Кто с кем воюет, неизвестно. Те, у кого есть огороды и
ли дачные участки отваживаются на вылазки к ним только в дневное время, н
о часто бесполезно. Урожай уже кем-то собран, а от сторожей ничего толком
не добьешься. Да и что может сделать дедуля с двухстволкой против бандит
ов вооруженных современным оружием. Единственное что он может, забиться
в свою хибару и молиться о том что бы его не тронули.
Ко мне на работу позвонил отец.
Ц Ты был прав, срочно ищи кому продать нашу квартиру, мы с матерью хотим у
ехать.
Ц Дозрели?
Ц Да, это ужасно. По телефону говорить не хочу, приезжай.
Хрущевка моих родителей стояла в центре, на ул. Партизанской, напротив ху
дожественного фонда республики. Со своего четвертого этажа они собстве
нными глазами наблюдали картину, которая со временем стала обычной в раз
ных местах города. Возле здания фонда проходили несколько русских парне
й. Мимо них проехала Волга, потом остановилась. Из нее выскочили нескольк
о вооруженных чеченов и буквально в упор изрешетили ребят из автоматов.
Потом не спеша сели в машину и так же не спеша уехали. Ни о каких мафиозных
разборках речи быть не могло, у нас такого никогда не водилось. После того
что мои родители увидели, до них наконец дошло что такое «независимая Ич
керия». Они оба прошли войну, воевали, но эта картина потрясла их своей бес
смысленной жестокостью.
Знакомых, среди чеченцев у нас было много, но выбрать из них наиболее подх
одящего покупателя, чтобы за эти же деньги не пришлось платить собственн
ой жизнью, оказалось труднее. Но в любом случае, через неделю вопрос уже бы
л решен. Один из наших приятелей, преподаватель университета, интеллеген
тный парень нашего возраста с удовольствием воспользовался этой возмо
жностью. У него возвращались из России родственники и довольно символич
еская стоимость квартиры, так как цены уже сильно упали вниз из-за большо
го оттока населения, их только обрадовала. За несколько дней перед прода
жей квартиры отец попросил меня перегнать его машину Ц пятерку, к родст
венникам в Прохладное. Сам он водителем был аховым, если сказать честно, н
е накатал на ней за 3 года даже обкатки и такого пути просто не осилил бы. Эт
о путешествие было очень рискованным, если сказать мягко, ведь часто у на
с убивали водителей даже за более старые машины, случаев было много, прич
ем не только неверных, но даже и своих, а тут практически новая, экспортног
о варианта, пятерка. Но выхода не было. Отец с ней расставаться не хотел, эт
о была его любимая игрушка, которую он смог купить честно отработав всю с
вою жизнь. Выезжал только иногда на рыбалку и в гости, остальное время тол
ько сдувал с нее пыль и елозил губкой.
Собирался я недолго. Положил в багажник 2 канистры бензина, так как перебо
и с бензином были уже довольно часты, для маскировки Ц старую сеть, еще ка
кого-то рыбацкого хлама, и 2 бутылки водки в бардачок. Конечно водку я брал
не для того что бы пить, но эта «валюта» всегда была в ходу. Утром, пораньше,
пришел в гараж, перекрестился, хоть и был еще не крещенным и стартовал. Сам
ое страшное и рискованное это пересечь нашу границу.
До поста отделяющего Чечено-Ингушетию от Осетии я доехал часов в 10 утра. С
тарался специально не слишком рано, что бы не привлечь к себе лишнего вни
мания, а так, чтобы какое-то движение уже началось. Подъезжал тоже не очен
ь быстро. Как назло, ни одной машины попутчика не было, да и кому охота шлят
ьсяб чтобы на пулю нарваться, машин вообще практически не встретил. Не по
везло. От костра, горевшего невдалеке от поста, окруженного кучкой людей
кушавших шашлык, встала фигура и пошатываясь пошла ко мне, даже не делая з
нака остановиться. Однако, чуть не волоком, за ремень, он тащил автомат, а в
озле отдыхающих стоял крупнокалиберный пулемет направленный вдоль дор
оги по направлению к Осетии. Конечно если нажать на газ, то через нескольк
о секунд я смогу оторваться на сотню, другую метров, и он вряд ли попадет, р
еакция у него не та, но пулемет установлен уж очень удачно, и дальность стр
ельбы у него куда больше, а машина может к сожалению двигаться только по э
той прямой дороге. Пришлось тормозить и сделать лицо как можно радостнее
. Вышел из машины. «Джигит» с опухшим, небритым лицом, даже не смотрел на ме
ня
Ц Что в багажнике?.
Увидел канистры
Ц Вино?
Ц Да нет, бензин, на рыбалку еду, где там заправляться?! А водку конечно при
хватил, какая же рыбалка без водки?
Только тут «джигит» поднял на меня взгляд, правда не знаю видел он меня ил
и нет, настолько его взгляд был бессмысленным.
Ц Водка Ц это хорошо, а то у нас кончилась.
Я мгновенно нырнул в бардачок и протянул ему обе бутылки. Он схватил их и у
же отворачиваясь от меня сказал:
Ц Будешь ехать обратно, вина прихвати…
Стараясь не спешить, я сел в машину, завел и медленно тронулся с места. Ста
л плавно набирать скорость, все больше и больше. Вперед я практически не с
мотрел, дорога пустая, только в заднее зеркало, не встает ли кто от костра
к пулемету и все время наращивал и наращивал скорость. Несколько километ
ров разделяющие посты Чечни и Осетии я пролетел мгновенно, как мне показ
алось, хотя это были одновременно самые долгие секунды в моей жизни. Когд
а я оторвал взгляд от зеркала, то увидел впереди осетинский пост, бетонны
е блоки поперек дороги, на обочинах ежи и поперечные нашлепки на асфальт
е. Сразу начал тормозить, но скорость была огромной и влетел на эти нашлеп
ки на весьма приличной скорости. Еще метров двадцать Ц тридцать я чувст
вовал себя как на гигантском вибростенде, только с трудом удерживая руль
. Наконец машина в последний раз ударилась и заглохла. Приехал… От поста к
о мне уже бежала цепочка людей в милицейской форме, на ходу передергивая
затворы автоматов. Я поспешил выйти и сразу поднял руки. Старший из них, ос
етин, посмотрел на мои номера, потом на лицо и сказал не то с вопросом, не то
утвердительно.
Ц Русский? Из Чечни?
Мне оставалось только кивнуть головой. Автоматы опустились.
Ц Помощь нужна?
Ц Нет. Хочу только осмотреть машину, ей здорово досталось.
Осетин заулыбался.
Ц Штраф за превышение я тебе выписывать не собираюсь, хотя несся ты как н
а гонках. Страшно было?
Я неопределенно пожал плечами, не могу же я признаться что было очень стр
ашно.
Ц Ничего, теперь не волнуйся, езжай спокойно. Все в порядке, ты не первый о
ттуда.
Мне протянули сигарету и только теперь я заметил что у меня сильно дрожа
т руки. Покурил, отдышался, заглянул с разных сторон под днище, подергал же
лезки и тяги до которых мог дотянуться. Вроде ничего не оторвалось. Крепк
ие же у нас машины делают! Попробовал завести. Завелась, правда не с первог
о раза, а со второго. Послушал внимательно, звук чистый. Вспомнил, полез во
внутренний карман за документами, вытащил. Осетин опять заулыбался.
Ц Не надо! С тобой и так все ясно. Обратно не собираешься?
Ц Машину отгоню и вернусь. Там жена.
Он участливо покачал головой.
Ц Да… Ну тебе виднее. Удачи!
Ц Спасибо.
Помахал автоматчикам рукой, сел в машину. Прополз между блоками и постом
и, уже не спеша, поехал дальше. Когда проезжал мимо следующего поста меня д
аже не остановили, хотя внимательно смотрели. Видимо им сообщили с того п
оста. За этот день я пересек 5 или шесть республиканских границ, специальн
о старался сделать круг. Зачем? Не знаю, на всякий случай. В Прохладном пос
тавил машину к родственникам в гараж, оставил им ключи и документы на маш
ину и вечером сел на проходящий поезд, обратно в Грозный.
Через несколько дней погрузили вещи родителей в контейнер и в этот же де
нь сели на поезд. Очень трудно было достать билеты на конкретное число, но
пришлось напрячься, много переплатить, но выехать надо было сразу. За про
дающими квартиры часто охотились. Только наивные люди могли оставаться
в городе после продажи. И часто к таким приходили ночные гости. Мы старали
сь избегать глупого риска. Родители попросили чтобы я проводил их к родс
твенникам в Рязань. Доехали без проблем, правда из купе, лишний раз старал
ись не высовываться. В Рязани родственники нас встречали. Когда мы вышли
на пустой перрон, нас охватило какое-то странное чувство. Мы ехали в машин
е по городу, отвечали на вопросы, но это чувство нереальности происходящ
его, нас не покидало. И только когда мы сели за накрытый стол, наконец-то по
няли в чем дело. Ведь нигде мы не видели бесчисленных вооруженных людей, н
и в штатском, ни в пятнистых комбинезонах, мы просто отвыкли от нормально
й, мирной жизни. Конечно у нас не было войны, но город был фронтовым. Мать сп
росила у меня:
Ц Может ты останешься, не будешь возвращаться?
Ц Мама, там же Ирина!
Ц Да, я понимаю…
И вдруг у матери случилась истерика:
Ц Да за что же вам это? Ну ладно мы воевали, но ведь это были фашисты! А вам т
о за что? Вам за что умирать???
Ее с трудом успокоили…
Через день, рано утром я уехал обратно. Я попросил что бы никто меня не про
вожал. Встал затемно, оделся и вышел. Вещей у меня не было, только билет и де
ньги.
Больше матери, живой, я не видел. Теперь я не могу даже посетить ее могилу…


1992…
1 2 3 4 5