за угла. Быстрому завершению вооруженной борьбы эффективно способствовало то, что ни одна из частей Венгерской народной армии не выступила против советских войск. Это являлось весьма существенным фактором, ибо участие в боях хорошо подготовленных и вооруженных частей могло бы значительно задержать разгром контрреволюции.
Вдохновители контрреволюции в Венгрии и за рубежом, явно выдавая желаемое за действительное, заявляли, что ее поддерживает 80–90% состава Венгерской народной армии. Так, 1 ноября даже такой опытный руководитель американской разведки, как Аллен Даллес, докладывал на совещании у президента США Эйзенхауэра, что «80% венгерской армии перешло на сторону повстанцев». Действительно, отдельные офицеры и «советы» в войсках, главным образом в частях, расположенных за Дунаем, присоединились к контрреволюции. Во многие вооруженные группы контрреволюционеров входили и военнослужащие. По их поведению контрреволюционеры судили обо всей армии. Деятельность штаба генерала Кирая свидетельствовала о том, что контрреволюция рассчитывала подготовить и привести в действие значительные военные силы.
Но 4 и 5 ноября, в час испытания, события сложились совсем иначе. Не нашлось, как уже говорилось, ни одной венгерской воинской части, которая выступила бы против советских войск. Правда, ранним утром 4 ноября в Районе некоторых казарм, в частности в Капошваре, Бекешчабе, Захони, Сольноке, а также казарм им. Петёфи и им. Матьяша в Будапеште имели место инциденты. Но эта инциденты явились в основном следствием недоразумений и были урегулированы в течение полутора‑двух часов. В Дунапентеле (ныне Дунауйварош) на сторону контрреволюции перешло несколько артиллерийских батарей. Они не сложили оружия даже 6 ноября, когда туда прибыли советские и венгерские офицеры‑парламентеры, предложившие им сдаться. Но вот утром 7 ноября в действие были введены советские танки, и к 16.30 дня сопротивление мятежников было сломлено, они оставили свои позиции. Таким образом, вооруженные столкновения прекратились и здесь.
Итак, в целом, несмотря на то, что генерал Кирай отдал приказ повсеместно открыть огонь (а в район многих казарм в провинции советские части прибыли лишь 5–6 ноября, а кое‑куда – даже 7 ноября), венгерские военнослужащие не подчинились ему. Так, по сути дела, решилась судьба контрреволюционных банд: воинские части не встали на их сторону, их вооруженное сопротивление не получило поддержки населения, поэтому они был быстро разгромлены.
Чем можно объяснить, что офицерам, активно поддержавшим контрреволюцию, несмотря на все их уловки и усилия, не удалось добиться того, чтобы армия выступила против советских войск? В первую очередь нужно отдать должное героизму и стойкости тех офицеров, которые хотя на первых порах и были парализованы предательством и бездеятельностью вышестоящих органов, однако в решающий момент – утром 4 ноября, следуя в велению сердца и разума, не допустили выступления венгерских частей против братьев по оружию. Как в Министерстве обороны, в руководящих органах родов войск так и в штабах частей и подразделений, вплоть до самых мелких, служили офицеры, верные делу народа, и они предотвратили трагедию. Возможно, некоторые офицеры просто считались с реальным положением, но вели себя они достойно и не поддержали тех, кто хотел организовать выступления против наших союзников. В эти трудные дни нашлись сотни порядочных офицеров и солдат, которые попросту выполнили свой долг – действовали в соответствии с принесенной ими присягой.
На рассвете 4 ноября, когда находившиеся в здании Министерства обороны старшие офицеры узнали о создании Революционного рабоче‑крестьянского правительства, многие из них связались с подчиненными им частями и запретили выполнять приказы Б. Кирая. Например, полковник Уграи связался по телефону с находившимся в Татабанье полком противотанковой артиллерии, со штабом артиллерийской дивизии в Цегледе и другими частями и, сообщив им, что создано новое правительство и что советские войска окажут революционным силам Венгрии помощь, дал указание координировать свои действия с советским командованием. Дежурный по штабу 3‑го корпуса (Кечкемет) полковник Рудольф Хаваш 4 ноября отдал частям приказ: огня не открывать, сотрудничать с советскими войсками. Таким же образом поступили многие офицеры и в других частях. В этом отношении можно, скажем, привести следующие примеры.
В казармах им. Байчи‑Жилинского в Байе революционный военный совет и командование приняли совместное решение – не вести вооруженной борьбы против советских войск ради интересов Имре Надя. В Калоче офицеры‑коммунисты сплотились против контрреволюции уже 3 ноября, а 5 ноября провели собрание в офицерском клубе и создали подразделение сил охраны порядка. Это подразделение, насчитывавшее 44 бойца, выступило в поддержку Революционного рабоче‑крестьянского правительства и вместе с советскими войсками повело борьбу за полный разгром контрреволюции и восстановление законного порядка. В подразделении асодского механизированного полка, находившемся в Будапеште, вечером 3 ноября состоялось собрание офицеров, где было единогласно принято решение: в случае вступления советских войск в Будапешт не вести против них боев.
Группа офицеров цегледского артиллерийского полка после 5 ноября доставила для действующих в Будапеште советских войск четыре автомашины с боеприпасами. Командиры танкового батальона в Хатване утром 5 ноября договорились с командованием советских войск, что венгерские и советские солдаты совместно восстановят и будут поддерживать порядок в городе. Венгерская часть взяла на себя охрану Матравидекской электростанции и местного почтамта. В Дёндьёше такая же договоренность между советским и венгерским командованием была достигнута еще вечером 3 ноября. Офицеры одной из воинских частей направили 5 ноября делегацию из 3 человек к советскому командованию в г. Печ с просьбой оказать помощь населению города Комло, где контрреволюционеры выпустили и частично вооружили 700 уголовников. Порядок и спокойствие в Комло стали обеспечивать советская танковая часть и около 70 солдат венгерских внутренних войск. Первые офицерские части охраны порядка, поддерживающие Революционное рабоче‑крестьянское правительство, были созданы 4 ноября в Кишкунхалаше, Домбоваре, Пече, 6 ноября в Яношхалме, Кестхейе, Мезётуре, Дебрецене и в других местах.
Таким образом, заслуга в том, что Венгерская народная армия в целом не подняла руку на народную власть, принадлежала в первую очередь офицерам, верным социализму. Но для того чтобы предотвратить развал армии у них не хватило сил. Начиная с 5 ноября тысячи солдат стали покидать казармы и возвращаться домой. Шоссе и дороги были полны венгерскими солдатами, разбредающимися по домам. Однако с 9 ноября по призыву министра вооруженных сил и общественной безопасности Ференца Мюнниха по всей стране началась организация специальных частей по охране общественного порядка. К середине декабря 1956 г. они постепенно взяли на себя повсеместно задачи поддержания порядка, вооруженной защиты завоеваний социализма, стали основой для воссоздания армии.
Военные руководители контрреволюции прилагали большие усилия, чтобы подготовить свои вооруженные группы, вдохновить их на борьбу. Они пытались сформировать из них под знаменем «национальной гвардии» регулярные части, оснастить их современным оружием. Всей этой деятельностью руководил предатель – генерал Бела Кирай, назначенный правительством Имре Надя командующим «национальной гвардией» и комендантом Будапешта. Его штаб направлял организацию и оснащение вооруженных групп.
По имеющимся данным, на 4 ноября в Будапеште в состав контрреволюционных вооруженных групп входило 9–10 тыс. человек, в основном деклассированные элементы и уголовники. Больше всего этих групп было размещено в районе Большого кольца Будапешта – в общественных зданиях (гостиницах, больницах, школах и т.д.), расположенных на его площадях и на перекрестках улиц. Самая большая группа – около 3 тыс. человек занимала позиции в районе переулка Корвин. В ее распоряжении были автоматы, пулеметы, несколько гаубиц и противотанковых орудий. Почти 3 тыс. человек насчитывала и группа, действовавшая в Буде в районе площади Сена. Помимо тяжелого вооружения она имела около 50 легковых и грузовых автомашин, с помощью которых могла вести организаторскую работу, обеспечивать себе подкрепления.
Две эти вооруженные группы находились в центре внимания западных вдохновителей контрреволюции. В первую очередь к ним наведывались сотрудники западных посольств и журналисты западных стран. В этих группах находилось большое число вернувшихся с Запада венгерских фашистов, специально подготовленных агентов империалистических разведывательных служб. Указанным группам попадала и большая часть того, что поступало по линии Красного Креста.
Кроме упомянутых групп действовали и многие другие группы с различным численным составом. Банды, действовавшие в IX районе, 3 ноября были оснащены по приказу Белы Кирая современными видами оружия, доставленными с армейских складов в Фоте; они получили автоматы, пулеметы, ручные гранаты и противотанковые средства. Группа, действовавшая в районе площади Барош, 1–2 ноября также получила оружие.
4 ноября на рассвете советские части одновременно с различных направлений начали действия по ликвидации контрреволюции. Зарубежные средства пропаганды, главным образом радиостанция «Свободная Европа», использовали все средства – посулы и подбадривание, стремясь к тому, чтобы беспорядки, вооруженная борьба продолжались как можно дольше. Но надежды империализма не оправдались – вооруженная борьба, по сути дела, завершилась за несколько дней.
4 и 5 ноября в районах очагов вооруженной контрреволюции происходили ожесточенные схватки. Банды, опьяневшие от ощущения попавшей в их руки на нескольку дней власти, ринулись всеми силами в бой, надеясь при этом на поддержку населения, на получение обещанной помощи с Запада. Имре Надь выступил с заявлением, что «наши части ведут бои, правительство останется на своем месте». Обратившись за помощью к ООН и западным державам, он покинул здание парламента и перебрался югославское посольство. Контрреволюционные группы предпринимали большие усилия, чтобы побудить своих хозяев и сообщников на Западе оказывать им помощь. Вожак контрреволюционной группы, действовавшей в районе площади Барош, Ласло Никельсбург организовал второй половине дня 4 ноября пресс‑конференцию, на которой просил западных журналистов передать империалистическим правительствам просьбу о военной помощи. Радиостанции, действовавшие под различными наименованиями (Ракоци, Чоконаи, Рока и др.), обращались к Западу с драматическими призывами о присылке оружия, оказании военной помощи, потому что «борьба против Советов – наше общее дело». К этому времени они уже забыли о провозглашавшихся ранее «национальных лозунгах», о «национальном знамени» и открыто обращались к империализму за поддержкой, что несло в себе угрозу мировой войны.
Радиостанция «Свободная Европа» заверяла контрреволюционеров: нужно продержаться лишь несколько дней и тогда правящие круги США пойдут ради них даже на риск мировой войны. На рассвете 4 ноября она цитировала газету «Обсервер»: «Если венгры продержатся два‑три дня, то давление на правительство Соединенных Штатов с требованием оказать военную помощь борцам за свободу станет неодолимым». Эта газета писала, что конгресс США не может проголосовать за войну, пока не будут проведены президентские выборы. А они должны были состояться 6 ноября. «Если венгры, – продолжала газета, – будут сражаться до среды, то мы окажемся к мировой войне ближе, чем когда бы то ни было с 1939 г.».
В первые два дня эти надежды поддерживали дух хорошо оснащенных групп контрреволюционеров. Их руководители прилагали усилия для координации боевых операций и организации длительного сопротивления. Еще на рассвете 4 ноября генерал Бела Кирай провел в здании Управления будапештской полиции совещание с членами своего штаба. Дав оценку ситуации, они приняли решение об организации боевых действий. Бела Кирай отдал приказ переместить штаб в район горы Яноша. После совещания он отправился в американское посольство, а затем в новое месторасположение своего штаба на горе Яноша.
С помощью размещенных там четырех радиостанций он пытался отдавать приказы воинским частям и контрреволюционным группам. 5 ноября он еще хотел организовать обстрел Будапешта из находившихся на горе Чиллиберн средств противовоздушной обороны, рассчитывая тем самым подбодрить своих сторонников. Однако командир артиллерийского подразделения даже под угрозой смертной казни отказался выполнить этот приказ. В октябре 1966 г. генерал‑предатель жаловался в журнале «Уй латотохар», что деятельность в армии сил, противостоящих мятежникам, являлась настолько эффективной, что помешала ему руководить армией.
6 и 7 ноября контрреволюционные банды были раздроблены и развалились. Напряжение боев спало, но они еще продолжались. Решительные действия советских войск показали, что вооруженное сопротивление является бесперспективным. Помощь, которую контрреволюционеры ждали от империализма, не поступила. «Войска ООН» не бомбили Будапешт. Участники контрреволюционных групп, за исключением закоренелых контрреволюционеров, постепенно складывали оружие. Молодежь, которую ввели в заблуждение и использовали в интересах контрреволюции, разбредалась. От крупной группировки, действовавшей в районе переулка Корвин, осталась небольшая группа.
Учитывая, что ее силы поредели, вооруженная контрреволюция попыталась прибегнуть к новой тактике. Мятежники больше не стремились удерживать в своих руках здания, а начали менять свои базы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33