https://wodolei.ru/catalog/mebel/tumby-pod-rakovinu/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Я имею честь представлять знаменитую испанскую винодельческую фирму. Мы покупаем здесь вино и смешиваем его с нашими лучшими сортами, наше вино продаем сюда, чтобы его смешивали с местным, более дешевым сортом.
– Вам незачем раскрывать мне ваши торговые секреты, – кратко ответил Джим.
Эспиноса не понравился ему с первого взгляда, и он не слишком старался скрыть свою неприязнь. Высокий широкоплечий каталонец с лоснящимися черными волосами, сверкающими темными глазами, румяным лицом, лихо закрученными усами и поблескивающими на пальцах кольцами выглядел чересчур броско.
– Мистер Фробишер прибыл из Лондона повидаться со мной совсем по другому делу, – вмешалась Бетти.
– Вот как? – не без вызова отозвался Эспиноса.
– Да. – Бетти протянула ему руку, которую он неохотно поднес к губам.
– Увидимся, когда вы вернетесь, – сказала Бетти, направляясь к двери.
– Еще неизвестно, уеду ли я, мадемуазель Бетти. – Отвесив Джиму церемонный поклон, он вышел из комнаты.
Бетти посмотрела ему вслед и перевела взгляд на Джима, словно сравнивая их друг с другом. Потом она улыбнулась, и Джим понял, что сравнение закончилось в его пользу.
– Похоже, ваш гость доставил вам очередные хлопоты, – заметил он, – но такого рода, какого вам уже много лет следовало ожидать.
Они подошли к одному из боковых окон, выходящих во двор, и Бетти села на подоконник.
– Я должна быть ему благодарна, – сказала она, – так как он заставил меня смеяться. По-моему, прошли годы с тех пор, как я смеялась в последний раз. – Бетти посмотрела в окно, и ее глаза внезапно наполнились слезами.
– Пожалуйста, не плачьте! – испуганно воскликнул Джим.
На дрожащих губах девушки вновь мелькнула улыбка.
– Не буду, – ответила она.
– Я так обрадовался, услышав ваш смех, – продолжал Джим, – после вашей отчаянной телеграммы моему партнеру и прежде чем я сообщил вам хорошие новости.
Бетти вскинула голову:
– Хорошие новости?
Джим Фробишер в очередной раз достал из продолговатого конверта два письма Ваберского и протянул их Бетти.
– Прочтите и обратите внимание на даты.
Бетти посмотрела на почерк.
– От мосье Бориса! – воскликнула она и погрузилась в чтение. В коротком черном платье, с вытянутыми вперед ногами в черных шелковых чулках девушка казалась Биллу едва окончившей школу. Тем не менее она быстро оценила важность писем. – Я всегда знала, что мосье Борису нужны только деньги. Когда прочитали завещание моей тети, по которому все доставалось мне, я решила проконсультироваться с вами, чтобы как-то его обеспечить.
– Вы не обязаны это делать, – возразил Джим. – Ваберский фактически вам не родственник. Он всего лишь женился на сестре миссис Харлоу.
– Знаю, – улыбнулась Бетти. – Он всегда сердился, что я называю его «мосье Борис», а не «дядя». Но я все равно хотела что-нибудь для него сделать. Только он не дал мне времени. Он с самого начала стал мне угрожать, а я ненавижу угрозы.
– Я тоже.
Бетти снова взглянула на письма.
– Полагаю, мосье Борис написал это, когда я от него отмахнулась. А потом он выдвинул против меня это ужасное обвинение, так что предложить ему какое-то соглашение означало бы признать свою вину.
– Вы правы, – согласился Джим.
До этого момента в голове у него таилось подозрение, что девушка слишком сурово обошлась с Борисом Ваберским. Конечно, он был паразитом и нахлебником, не имеющим права на что-либо претендовать, но, с другой стороны, Ваберский не имел средств к существованию, а миссис Харлоу, от которой Бетти унаследовала свое состояние, соглашалась терпеть и содержать его. Однако искренность девушки стерла это темное пятнышко.
– В таком случае все в порядке. – Со вздохом облегчения Бетти вернула письма Джиму. – Но сначала я очень испугалась, – призналась она. – Меня вызвали к магистрату, но я испугалась не вопросов, а его самого. Очевидно, он обязан выглядеть суровым, но мне казалось, что если человек выглядит суровым до такой степени, то у него нет мозгов и он пытается это скрыть. А безмозглые люди всегда опасны, не так ли?
– Пожалуй.
– Он запретил мне пользоваться автомобилем, словно боялся, что я сбегу. А в довершение всего, выйдя из Дворца правосудия, я встретила друзей, которые сообщили мне целый перечень осужденных, чью невиновность удалось доказать, только когда уже было слишком поздно.
– Ничего себе друзья! – воскликнул Джим.
– Такие друзья есть у каждого, – философски заметила Бетти. – Хотя мои оказались особенно одиозными. Они обсуждали, как нечто само собой разумеющееся, что я должна нанять лучшего адвоката, так как миссис Харлоу меня официально удочерила и мне могут предъявить обвинение в матереубийстве. В этом случае на помилование нечего рассчитывать – меня бы отправили на гильотину босиком и с черной вуалью на лице. – Увидев ужас и негодование на лице Джима Фробишера, она протянула ему руку. – В провинции злоба не знает пределов, хотя… – Бетти подняла стройную ножку в лакированной туфельке и задумчиво на нее посмотрела, – я не думаю, чтобы при таких обстоятельствах меня беспокоило, есть ли у меня на ногах мои лучшие чулки и туфли или нет.
– В жизни не слышал ничего более мерзкого! – проворчал Джим.
– Как вы можете себе представить, – продолжала Бетти, – я вернулась домой в довольно взвинченном состоянии и отправила эту глупую паническую телеграмму. Когда я пришла в себя, то хотела ее отозвать, но было уже поздно. Телеграмма… – Внезапно она оборвала фразу. – Кто это?
До сих пор Бетти говорила спокойно и неторопливо, почти юмористически оценивая причины своих страхов. Теперь же вопрос прозвучал быстро и тревожно.
Массивный широкоплечий мужчина шел по улице вдоль ограды и внезапно свернул во двор, почти скрывшись под веерообразным стеклом портика.
– Это Ано, – ответил Джим, и Бетти вскочила, как подброшенная пружиной.
– Вам нечего опасаться Ано, – заверил ее Джим Фробишер. – Я показал ему оба письма Ваберского, и теперь он ваш друг. Вот что он сказал мне вчера в Париже.
– В Париже? – резко переспросила Бетти.
– Да. Я приходил к нему в Сюртэ и могу в точности повторить вам его слова. «Ваша юная клиентка сможет спать спокойно, не опасаясь, что ей причинят вред».
Как только Джим умолк, в дверь позвонили.
– Тогда почему он в Дижоне? Почему пришел сюда? – настаивала Бетти.
Но на этот вопрос Джим не имел права ответить. Он поклялся не обмануть доверия Ано. Какое-то время Бетти должна будет верить, что обвинения Ваберского – истинная причина присутствия Ано в Дижоне, а не всего лишь предлог.
– Ано – человек подневольный, – сказал Джим. – Он здесь, потому что получил приказ отправиться сюда.
К его облегчению, ответ произвел должный эффект. В действительности мысли Бетти отвлекла проблема, к которой у него не было ключа.
– Значит, вы встретились с мосье Ано в Париже, – тепло улыбнулась она. – Вы не забыли ничего, что могло помочь мне. – Девушка положила руку на подоконник. – Наверное, моя паническая телеграмма в Лондон ему польстила.
– Он только сожалел, что вы были так расстроены.
– Выходит, вы показали ему телеграмму?
– И он ее уничтожил. Это был мой предлог для того, чтобы обратиться к нему по поводу писем.
Бетти снова села на подоконник и приложила палец к губам. За дверью послышались голоса, и в комнату вошел старый слуга. На сей раз он не принес поднос с карточкой, но был явно взволнован и слегка запыхался.
– Мадемуазель… – начал он, по Бетти прервала его. Сейчас в ее поведении не было ни следа беспокойства – она полностью овладела собой.
– Я знаю, Гастон. Проводите мосье Ано сюда.
Но мосье Ано вошел сам. Он церемонно поклонился Бетти Харлоу и сердечно пожал руку Джиму Фробишеру.
– Я очень обрадовался, мадемуазель, когда, идя через двор, увидел, что мой друг с вами. Надеюсь, он сообщил вам, что я не людоед из сказок?
– Но вы ни разу не посмотрели на окна! – недоуменно воскликнула Бетти.
Ано весело улыбнулся.
– Моя профессиональная техника, мадемуазель, позволяет, не глядя на окна, знать, что происходит за ними.
Вы позволите? – И он положил шляпу и трость на большой письменный стол в центре комнаты.
Глава 5
Бетти Харлоу отвечает
– Но мы не можем видеть даже сквозь самые широкие окна, – продолжал Ано, – что происходило за ними две недели назад. В таких случаях, мадемуазель, нам приходится становиться назойливыми и задавать вопросы.
– Я готова на них ответить, – спокойно сказала Бетти.
– Не сомневаюсь, – добродушно отозвался детектив. – Я могу сесть?
Покраснев, Бетти вскочила:
– Конечно, мосье Ано. Прошу прощения.
Только эта маленькая оплошность свидетельствовала о том, что девушка нервничает. Если бы не она, Джим мог бы приписать Бетти почти сверхъестественное для ее возраста самообладание.
– Ничего, – улыбнулся Ано. – В конце концов, даже самые вежливые из нас, полицейских, не слишком приятные гости. – Он придвинул к себе стул таким образом, чтобы сесть лицом к Бетти. Но все преимущества детектив уступил девушке. Солнечный свет падал ему прямо в лицо, в то время как лицо Бетти было обращено к комнате. – Прежде всего, мадемуазель, – начал Ано, опустившись на стул, – я изложу вам план нашей простейшей процедуры, каким я его представляю себе в данный момент. Тело мадам Харлоу было эксгумировано вчера вечером в присутствии вашего поверенного.
Бетти вздрогнула от отвращения.
– Конечно, все это весьма неприятно, – быстро добавил Ано. – Но мадам Харлоу уже нельзя причинить вред, а мы должны думать о живых и обеспечить, чтобы в отношении вас, мисс Бетти Харлоу, не осталось ни тени подозрений. Мы должны дождаться заключения медицинского эксперта, после чего магистрат, несомненно, принесет вам извинения, а я смогу вернуться в скучный Париж, Увозя с собой подписанную фотографию очаровательной мисс Харлоу.
– И это все? – воскликнула Бетти, радостно всплеснув руками.
– Для вас да, мадемуазель. Но не для нашего друга Бориса! – Ано усмехнулся. – Мне не терпится провести с ним полчаса с глазу на глаз. Постараюсь, чтобы при этом не присутствовал мой добрый друг мосье Фробишер, иначе он испортит мне все удовольствие. Он будет смотреть на меня, как моя чопорная тетушка, и думать: «Какой стыд! Этот Ано просто шут! Он ведет себя неподобающе!» Я и не собираюсь вести себя подобающе, зато буду смеяться всю дорогу от Дижона до Парижа.
Мосье Ано уже смеялся, и Бетти неожиданно присоединилась к нему, напомнив Джиму, как он слышал ее звонкий смех сквозь открытую дверь в холле.
– Смейтесь сколько угодно, мадемуазель! – воскликнул Ано. – Можете смеяться даже над моей глупостью. Вы должны задержать мосье Фробишера в Дижоне, покуда он не обучится этому божественному искусству.
Детектив придвинул свой стол чуть ближе к девушке, и перед мысленным взором Джима предстало малоприятное видение врача, который с шутками и прибаутками незаметно придвигается к опасно больному пациенту. Ему понадобилось несколько минут, чтобы изгнать эту картину из головы.
– Теперь перейдем к делу, – сказал Ано, – и постараемся выстроить все факты по порядку.
– Да, – согласился Джим и тоже слегка придвинул свой стул. Любопытно, подумал он, как мало он знает о подлинных фактах этого дела.
– Насколько нам известно, мадемуазель, мадам Харлоу мирно скончалась в своей постели?
– Да, – подтвердила Бетти.
– В ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое апреля?
– Да.
– В ту ночь она спала одна в своей комнате?
– Да, мосье.
– Так было всегда?
– Да.
– Кажется, ее уже некоторое время беспокоило сердце?
– Последние три года она была инвалидом.
– И в доме находилась опытная сиделка?
– Да.
Ано кивнул.
– Скажите, мадемуазель, где спала эта сиделка? В комнате, соседней с комнатой мадам?
– Нет. Ей отвели спальню на том же этаже, но в конце коридора.
– Насколько далеко находилась эта спальня от комнаты вашей тети?
– Их разделяли две комнаты.
– Большие?
– Да. Все эти комнаты расположены на первом этаже, и их можно назвать гостиными. Но с тех пор, как мадам заболела и ей стало трудно подниматься по лестнице, некоторые из них приспособили для нее.
– Понятно. Значит, две большие гостиные? А стены в доме достаточно плотные – ведь его построили не в наши дни. Тогда ответьте, мадемуазель, был бы слышен в комнате сиделки крик мадам Харлоу ночью, когда в доме было тихо?
– Едва ли, – ответила Бетти. – Но у кровати мадам находился звонок в спальню сиделки. Ей было достаточно нажать кнопку.
– Вот как? Звонок установили специально для нее?
– Да.
– А кнопка в пределах досягаемости. Но если бы мадам потеряла сознание, от звонка было бы не много пользы. Разве сиделке нельзя было отвести комнату поближе?
– Вообще-то можно, мосье Ано. Смежную комнату со спальней моей тети.
Ано с озадаченным видом откинулся на спинку стула. Джим Фробишер решил, что ему пора вмешаться. Он нервничал все сильнее, не понимая, почему необходимо досаждать Бетти этими вопросами.
– Мы бы сэкономили время, мосье Ано, – предложил он, – если бы сами взглянули на эти комнаты.
Детектив повернулся, словно на шарнире, с восхищением глядя на младшего коллегу.
– Отличная идея! – воскликнул он. – Как изобретательно, мосье Фробишер! Примите мои комплименты! – Внезапно его энтузиазм сменился унынием. – Но какая жалость!
Ано ожидал, что его компаньон потребует объяснений, но Джим молчал, покраснев от злости. Очевидно, он сделал нелепое предложение и был за это высмеян в присутствии Бетти Харлоу, которая смотрела на него как на спасителя. Этот Ано просто невыносим!
– Нам следовало посетить эти комнаты раньше, мосье Фробишер, – наконец объяснил детектив. – Комиссар полиции опечатал их, и в его отсутствие мы не можем сломать печати.
На губах Бетти Харлоу мелькнула улыбка, и Джим увидел, как Ано напрягся, словно сторожевой пес, услышавший звук в ночи.
– Вам смешно, мадемуазель? – резко осведомился он.
– Совсем наоборот, мосье. – Лицо девушки стало печальным. – Я надеялась, что эти ужасные печати теперь можно убрать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32


А-П

П-Я