https://wodolei.ru/catalog/dushevie_paneli/Grohe/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Голубеву даны указания действовать по обстоятельствам. Это лишний раз говорит о том, что их представления о нас весьма неопределенные.
– Опасайтесь Голубева! – предостерег майор. – Это очень хитрый и коварный человек. От него трудно скрыть истинное положение дел.
– Бинокль отобрал? – спросил Алексей Юрия. Тот кивнул головою.
– Не протестовал?
– Был недоволен. После встречи с колонной Паскевича притих.
– Что? Произвело впечатление? – самодовольно спросил Александр Иванович.
– Еще бы! Если считать по армейским нормам, то в колонне было не меньше батальона. Да еще некая колонна Павлова, о которой не забыл помянуть мой помощник.
– Что сейчас делает Голубев?
– Попарился в баньке, поужинал и теперь отдыхает.
– Следите, чтобы он не отправился на самостоятельную прогулку, – предупредил майор.
– За ним присматривают, – успокоил нас Юрий.
– Если он что пронюхает, то мы не сможем его выпустить отсюда.
– Ликвидация Голубева мало что даст, – заметил майор.
– Знаю! Это крайний вариант, к которому не хотелось бы прибегать. В случае его вынужденной ликвидации мы выиграем немного, только время. Пока пройдет расследование, пока мы дадим объяснения, до зимы протянем. А весною мы будем полностью готовы. Вряд ли Покровский решится начать раньше, не располагая необходимой информацией. Завтра Голубева отправьте на охоту, как договорились. Кто с ним идет?
– Лесник, – сообщил Алексей.
– Саша, сверим часы!
– У меня двадцать два пятнадцать! – сказал Паскевич, взглянув па свой хронометр.
– Отлично! – Алексей перевел стрелку часов на минуту вперед.

Полковник держался в седле уверенно. Было раннее утро. Солнце еще не вынырнуло из-за горизонта и небо покрывали темные облака. Кое-где их края начинали светлеть, предвещая скорый восход солнца. Всадники ехали шагом. Впереди на гнедой кобыле – Иван Акимович, за ним на белом с темным пятном на боку мерине – полковник, а замыкал кавалькаду Алексей. Он пообещал проводить их немного и выразил сожаление, что не сможет участвовать в охоте из-за неотложных дел. Между деревьями показалась группа всадников.
– Кто там еще? – удивленно вскинул брови Алексей.
– Это, наверное, Паскевич, – проворчал недовольно лесник и выругался. – Главный браконьер! Вот ужо доложу куда надо. Эй! – заорал он, покраснев от злости.
– Не шуми, Акимыч, зверей распугаешь, – попросил Алексей, незаметно подмигивая полковнику.
Тот понимающе усмехнулся и скосил глаза на лесника. Алексей приподнялся в стременах и приветливо помахал рукою всадникам.
– Александр Иванович! – громко позвал он. От группы верховых отделился всадник на высоком вороном коне и поскакал к ним. Лесник покачал головою и отъехал в сторону, ворча под нос что-то невразумительное.
– Привет! – весело приветствовал Алексея подъехавший, приподняв правую руку с висящим на запястье хлыстом.
– Знакомьтесь! Это полковник Голубев, – представил Алексей своего спутника, как положено в этих случаях, младшего по званию – старшему.
– Генерал-лейтенант Паскевич! – кивнул головою Сашка. – Вы недавно прибыли? Я вас раньше не видел.
Полковник слегка вздрогнул.
– Полковник – представитель наших соседей на востоке, – пояснил Алексей.
– А-а, – протянул безразличным тоном Паскевич и лениво спросил:
– Проситесь к нам?
Полковник нахмурился и, искоса взглянув на Алексея, отрицательно покачал головой.
– Ну-ну! – с едва уловимой иронией проговорил Паскевич и тут же переменил тему разговора:
– Что, Акимыч, – крикнул он леснику, – все еще злишься на меня?
Лесник отвернулся и отрешенно махнул рукою, как бы говоря: «ну что с тебя взять!»
– Да, ей богу же, прошлый раз случайно! – начал оправдываться Паскевич.
– Это как же случайно? – лесник пришел в негодование. – Самку от самца отличить не можете? А бабу от мужика отличаете? Или вам и здесь все одно?
Последняя реплика не входила в первоначальный сценарий. Вся эта стычка в лесу между лесником и Паскевичем была задумала только для того, чтобы незаметно познакомить Голубева с нашим «генералом». Однако одна мысль о том, что кто-то может на охоте застрелить лосиху привела Ивана Акимовича в ярость и он уже понастоящему рассердился на Паскевича. Тем более, что за Александром Ивановичем уже числились некоторые грешки в несоблюдении установленных у нас жестких ограничений в охоте. Отстрел лосей был у нас пока категорически запрещен и вынужденная необходимость совершить «политическое убийство» сохатого ради «высокого гостя» сильно подпортило настроение нашему леснику. И теперь он изливал гнев на Паскевича. Паскевич, сбитый с толку нарушением «сценария», покраснел от незаслуженной обиды.
– Но-но, Акимыч! Не забывайся! – строго прикрикнул он на лесника.
Но Акимыча уже было трудно остановить. Он отпустил еще пару колких замечаний по поводу Александра Ивановича и под конец пообещал нажаловаться на него самому Президенту.
– Жалуйся! – Паскевич оскалил зубы и вытянул коня плеткой.
Тот присел от неожиданности, сделал скачок в сторону, чуть не сбив лесника.
– Вот антихрист! – прошипел тот ему вдогонку. Но Паскевич уже не слышал его и скакал, пригнувшись к гриве лошади. Полковник не спускал глаз с удаляющегося всадника.
– Отчаянный! – восхищенно произнес он. – Как сидит в седле! Видна военная косточка.
– Ну, Александр Иванович – потомственный военный. Он прямой потомок знаменитого графа Паскевича, – сообщил Алексей.
– Что вы говорите?! – воскликнул полковник, – мне надо с ним обязательно встретиться и поговорить. Вы знаете, я ставлю Паскевича в один ряд с Суворовым.
– Вы не преувеличиваете? – засомневался Алексей, который, впрочем, был полным профаном в истории военного искусства.
– Нисколько. Граф был замечательным тактиком, стратегом и даже, я бы сказал, дальновидным политиком. Не его вина, что оружие русской армии накануне Крымской войны оказалось хуже, чем у союзников. Если бы наши ружья били с такой же дальностью, как и английские, Паскевич утопил бы англичан и французов в Черном море как паршивых котят.
– История не знает сослагательного наклонения, – напомнил Алексей.
– К сожалению! Тем более, в настоящем нельзя делать ошибок. Особенно в таких экстремальных условиях, как сейчас. Иногда, казалось бы, мелочь приводит к далеко идущим последствиям. Нам бы с вами объединиться, – начал было полковник.
Но Алексей не дал ему договорить.
– Здесь мы простимся, – он остановил коня, – желаю удачной охоты. Завтра вас примет Президент и вы обо всем с ним поговорите. – Акимыч! Береги гостя! – строго предупредил он лесника. – За своих солдат не беспокойтесь. Их взяли сегодня на рыбалку. К вашему возвращению будет отличная уха!
Полковник поблагодарил и они расстались. Проехав метров пятьсот, Алексей встретил всадников и кивнул им в сторону, куда удалились лесник со своим спутником. Где-то километрах в пяти к северу ухнула пушка, затем еще и еще. Канонада продолжалась около часа. Затем все стихло. Алексей к этому времени был уже дома.

– Вот я и говорю, – жаловался, между тем, Акимыч полковнику, – ежели ты генерал, то должен своим поведением пример подавать подчиненным. Он покосился на полковника, – ведь верно я говорю? А?
– Конечно! – подтвердил полковник.
– Вот то-то! А то, что получается? Непорядок! Ежели все начнут лосих стрелять, то что будет? Запустение и непотребство в природе. Я вот считаю, что бабу завсегда беречь надо. Какая она не есть баба – лосиная или там человеческая. Баба она завсегда – баба… Хранительница жизни. Вот ты, видно, человек образованный. Скажи мне, когда на Русь татары нападали, чего они с собою назад брали с Руси? Ну там золото и всякое добро. Но не в том дело. Баб они наших угоняли. Для чего? А для того, чтобы корень свой укрепить, а наш подорвать. Или вон я читал в газетах, перед самой этой катастрофой, что повадились к нам ездить всякие там иностранцы, белые и черные… Жениться, значит, потому что русская баба вроде бы самая терпеливая и все вынесет. Я бы, мил человек, этим бы иностранцам… Скажу я тебе: народ, который не бережет своих женщин – хиреет, как олень, у которого глисты завелись в кишках. Красивая жинка это, я скажу, дар Божий. – Лесник на минуту задумался и продолжал:
– Вот Природа… кто она?
– Как кто? – не понял тот.
– Ну кто? Не знаешь? Так я скажу: природа – это женщина и женское ее начало – наипервейшее свойство…
В этот момент до них донесся звук отдаленной артиллерийской канонады. Полковник остановил лошадь и прислушался. Лесник слез со своей кобылы, вытащил кисет и трубку, набил трубку, раскурил и зло сплюнул.
– Это часто? – осведомился его спутник, тоже слезая с лошади.
– А ну их! Малохольные! – с раздражением бросил лесник. – Дорвались, собачьи головы. Теперь всю дичь в округе распугают. Ну чего палить? Снарядов им не жалко, а то что в лесу потом воронок, да деревьев поваленных, – он крепко выругался и дернул за повод ни в чем не повинную кобылу.
Та, не ожидая такого обращения, присела на задние ноги и испуганно храпнула, брызнув слюною.
– Напрасно вы их так ругаете, Акимыч, – мягко упрекнул его полковник, – солдат надо учить, иначе какие это солдаты.
– Учить? Против кого учить? Да их пахать землю надо учить, а не воздух пакостить. Лбы здоровые, а толку от них никакого. Вместо того, чтобы автоматами играться, к работе руки бы приложили. Вон сколько земли вокруг стосковавшейся. Земля она, как баба, ласку да труд любит. Ну ладно, поехали.


Глава XXXII
КАМУФЛЯЖ. «РАЗРЕШИТЕ ВЗГЛЯНУТЬ»…


Паскевич явно переборщил. В таких случаях, мы, друзья, знающие его характер и любовь к эффектам, говорили: «Фантомас разбушевался». На этот раз он разбушевался всерьез и я стал опасаться, что наш, так хорошо начавшийся камуфляж раскроется. Что за этим последовало бы – не вызывало сомнений. Конечно, не могло быть и речи о подчинении бредовым планам выживших из ума генералов. Мы могли бы переселиться дальше и уйти от столкновения. Свободное пространство позволяло это сделать, но жаль было бросать налаженное хозяйство, припасы. Вооруженное же столкновение неизбежно должно было закончиться нашим поражением, принести большие жертвы.
Кто-то сказал, что полководец должен быть то львом, то лисицей. Нам предстояло рядиться в лисью шкуру, но так, чтобы из-под нее выглядывал львиный хвост. Пусть нас заподозрят в хитрости, коварстве, но только не в слабости! Надо было вести такую игру, в которой наша «сила» обнаруживалась бы противником невзначай, по упущению. Поэтому я с некоторым неудовольствием и тревогой наблюдал за деятельностью Паскевича.
Еще прошлой осенью, когда стало известно о существовании армейской группы и о том, что ее командование засекло наше расположение, мы решили, на случай такой инспекции, использовать для камуфляжа пустующий санаторий «Лесная сказка» и приспособить его внушительное центральное здание под «штаб» или, как говорил Фантомас, под «президентский дворец». Свое место по сценарию я должен был занять там утром.
Уже в седьмом часу под окном раздался гудок автомобиля. За рулем черной «Волги» сидел Вася. Рядом с ним, на переднем сидении, находился Александр Иванович в своей генеральской форме. Два дня назад в Совете разгорелся спор о том, сколько рядов колодок должно красоваться на груди нашего генерала. Учитывая его сравнительно молодой возраст, решили ограничиться тремя, хотя сам Паскевич настаивал на шести.
– После отъезда Голубева можешь надеть хоть двенадцать, – насмешливо предложил Алексей. – А пока терпи.
Паскевич было надулся, но тут же весело рассмеялся. Надо сказать, что он полностью вошел в свою роль и отлично с нею справлялся. Я немного замешкался, одеваясь в свой парадный костюм из дорогой серой английской шерсти.
Евгения критически осмотрела меня с ног до головы и, по-видимому, была не совсем удовлетворена. Она порылась у себя в ящике и подала мне булавку для галстука. В ней сверкал небольшой бриллиантик.
– На, заколи!
– Это еще зачем? – возмутился я.
– Одиссей! – услышал я крик своего друга снизу. В период душевного подъема он всегда называл меня этой студенческой кличкой.
– Ты еще долго будешь? Пора ехать!
Он оказался в дверях.
– Скажи ему, чтобы надел! – потребовала Евгения.
– Слушайся жену, она больше тебя разбирается в таких вещах.
Они еще минут пять крутили меня словно манекен, сменили галстук на более светлый и, наконец, удовлетворенные, решили, что «в таком виде» я уже могу предстать перед инспектором.
Въезд в санатории преградил шлагбаум. Возле него стояли трое солдат с автоматами. У каждого из них было переговорное устройство. Все так, как на охраняемых объектах.
От ворот к главному зданию вела широкая двухкилометровая дорога, по левую сторону которой высились длинные стандартные двухэтажные дома. Раньше в них жил обслуживающий персонал санатория, а часть использовалась для отдыхающих среднего и низшего рангов. Более высокопоставленные гости отдыхали в люксах главного здания. Теперь на углу у каждого дома стоял грибок, возле которого расхаживал часовой. На спортивной площадке у волейбольной сетки, голые по пояс, но, как принято в этих случаях в армии, в сапогах, играли солдаты. Возле кафе сновали сержанты и младшие офицеры. Из дверей магазина то и дело выходили, нагруженные авоськами «офицерские» жены. Далее стояла, готовая отправиться в путь, колонна из пятнадцати ЗИЛов, крытых брезентом, которую тоже охраняли часовые.
На площади у самого штаба стояло с десяток легковых машин, шоферы которых, собравшись в кучку, шпарили анекдоты.
– Ну как? – обернулся ко мне Паскевич.
– Не много ли легковых машин? Такое их число у штаба соответствует, пожалуй, дивизии. А так – довольно натурально. Особенно хорошо ты придумал с «женами». Что они тащат в авоськах?
– Кирпичи, наверное!
– Сколько людей ты задействовал?
– Почти всех.
Мы поднялись на крыльцо и вошли в вестибюль. У входа за столом сидел дежурный лейтенант с красной повязкой на рукаве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55


А-П

П-Я