– Ты не сказал мне, как тебя зовут, – произнесла она. Далтон улыбнулся, очарованный ее дерзостью.– Монти, – ответил он, назвав свое старое университетское прозвище.– Хорошее имя, – мягко произнесла Клара, – для грабителя.– Исключительно во имя благородного дела, моя роза.Клара пристально посмотрела на нового знакомого.– Знаете, я верю, что вы действительно так считаете.Они подошли к узкой двери, выходившей на еще более узкую лестницу, которая вела вниз, в полную темноту. Далтон на мгновение испытал жалость к тем бедолагам, которым приходилось выносить хозяйский хлам, поднимаясь по этим крутым ступенькам. Интересно, у него в доме такие же неудобные лестницы?Они спускались вниз, преодолевая один поворот за другим. Далтон понял, что девушка ведет его прямо на первый этаж.Одной рукой он держался за ее руку, другой придерживался за стену, чтобы не оступиться в кромешной тьме. Внезапно она остановилась, но Далтон это понял лишь тогда, когда неожиданно наткнулся на девушку.Он взмахнул рукой, чтобы удержать равновесие, и его рука обхватила ее за талию. Послышался ее резкий вздох, что заставило Далтона усилить хватку.Она была выше, чем он думал, потому что ее голова оказалась как раз у него под подбородком. Если бы он наклонился, то смог бы поцеловать верхушку ее дурацкого чепца. Не то чтобы он этого хотел, хотя от нее пахло цветами и женским теплом и ему было приятно чувствовать ее рядом.У него в голове мелькнула мысль, что уже дважды за последние два дня он держит в объятиях незнакомую женщину.– Спасибо, что не собираешься красть у меня, человек в маске. Мой сейф не для твоих вороватых рук.Далтон усмехнулся в темноте. А она смелая, эта чердачная роза, – осторожная и вполне владеющая собой, но дерзкая. Ему нравится ее дерзость.Он услышал щелчок, и перед ними возник прямоугольник слабого света. Они входили в дом.На короткое мгновение он почувствовал сожаление из-за того, что они покидают напоенную ароматом тайны темноту чердачной лестницы. Эта бесстрашная девушка почти очаровала его, и он боялся увидеть ее при свете.Ее лицо могло совершенно не соответствовать чистому мелодичному голосу и небольшой грациозной фигурке. У нее мог оказаться крупный нос или глаза навыкате, и тогда созданный его воображением очаровательный образ будет безнадежно испорчен.Девушка обернулась, на нее упал свет нескольких бра, все еще горевших в холле. Несмотря на низко надвинутый чепец и опущенную голову, Далтон все же сумел разглядеть достаточно, чтобы успокоиться. Нос не похож на луковицу. Изящный профиль, вздернутый подбородок.Она, конечно, не красавица, но черты ее лица утонченные, кожа чистая. Хорошенькая, решил он. В доме, где полно мужчин, просто необходимо скрывать свою внешность подобным образом.Подсмеиваясь над собой, он все же признал, что доволен, что девушка оказалась вполне симпатичной. Похоже, он так и остался эдаким сказочным романтиком, который почему-то решил, что загадочная красавица возникла из темноты волшебной полночи специально для него.Она всего лишь горничная, а он всего лишь глупец, который слишком давно не знал женской ласки.И все же он получил удовольствие от этого приключения. Он выступал в роли Монти, тайного воришки и коварного соблязнителя хорошеньких горничных. Он рисковал, но наслаждался свободой.Сейчас его не давил груз ответственности, не было ни парламента с его бесконечными заседаниями, ни вопросов, связанных с безопасностью Империи. Через несколько часов лорд Этеридж вернется в свою жизнь, а пока воришка Монти будет наслаждаться своей свободой и флиртовать с хорошенькой девушкой.Почти бесшумно они шли по холлу. Интересно, при выполнении своих обязанностей от нее требуется такая же молчаливость? Далтон поймал себя на мысли, что о жизни горничных не имеет ни малейшего представления.Девушка остановилась перед двойными дверьми, очень похожими на те, которые вели в кабинет самого Далтона. Слегка оттолкнув спутника и жестом предложив ему оставаться на месте, девушка открыла дверь и шаркающей походкой, опустив голову, вошла в комнату.Она тотчас вернулась обратно, улыбнувшись ему все той же озорной улыбкой.– Его светлость давно легли в постель, – прошептала девушка, взяла мужчину за руку и ввела в кабинет.– Откуда ты знаешь?– Камин. Он холодный как лед. Уодзуэрт велит зажигать его, лишь когда находится в этой комнате. Лишние расходы, мол, ни к чему.– Действительно холодновато, – пробормотал Далтон. Только сейчас он понял, что во всем доме необычно холодно, как и на чердаке. И этой бедняжке приходится здесь работать?Уодзуэрт, оказывается, еще более скуп, чем мог предположить Далтон. Не говоря уж о том, что его безразличие доходит порой до жестокости. Ну что ж, Далтон, несомненно, получит удовольствие, выпотрошив сейф Уодзуэрта.Девушка направилась к выходившему на улицу окну и распахнула плотные шторы. Неяркий свет уличных фонарей позволил Далтону осмотреть сейф.Через минуту он убедился, что открыть сейф не составит труда. Очевидно, Уодзуэрт, видимо, не хотел тратиться даже на обеспечение безопасности своих документов. Далтон достал из кармана две отмычки и вставил в замочную скважину.Он почувствовал запах роз и, чуть повернув голову, увидел, что девушка, стоя практически у него под мышкой, с восхищением наблюдает за его действиями.– Задумалась о смене профессии? – поддразнил он.Она вновь сверкнула лукавой улыбкой.– Не вашего ума дело, мистер Полуночный Вор! Мне это всегда было интересно, вот и все.Далтон не понимал, что на него нашло, но он вытащил отмычки из замка и вложил их ей в руки.– Я тебе покажу.Девушка охотно встала перед ним и позволила своему неожиданному союзнику манипулировать отмычками, зажатыми в ее руках.– Смотри, – сказал он ей на ухо. – Вот этой отжимаешь пружину, а второй нащупываешь ригель, потом начинаешь поворачивать ее, пока он не поддастся.С его стороны было не слишком-то по-джентльменски почти прижаться к ее спине. Но разве Монти был джентльменом? Пальцы девушки послушно двигались под его руками, потом она слегка подвинулась и вновь вернулась к своему занятию.Замок щелкнул и открылся, но в первый момент Далтон даже не ощутил этого. Он был потрясен неожиданным взрывом желания, которое охватило его, когда она своей попкой слегка коснулась его паха. Он был потрясен и… в некоторой степени сконфужен.С ликующим видом она повернулась в его объятиях, подняв вверх воровской инструмент.– У меня получилось!И замерла, увидев его лицо.Ее собственное лицо представляло собой бледный овал, отсвечивающий в полумраке кабинета, тусклый свет с улицы падал только на ее брови, скулы и подбородок. Тени добавляли загадочности, так что в ее глазах он мог разглядеть лишь бездонную темноту.Его рука потянулась к ее лицу. Девушка не двинулась, продолжая смотреть ему в глаза. Подушечками пальцев он осторожно провел по ее мягкой щеке, и девушка слегка вздрогнула.Тишина, которую нарушало только ее дыхание, плотными волнами пульсировала вокруг них. Он снова, теперь уже одним пальцем, провел по ее нижней губе, просто чтобы убедиться, что она была такой же нежной, как и ее кожа. Губы девушки раскрылись, и она осторожно, словно боясь чего-то, выдохнула. Далтону понравились ее губы, особенно нижняя, чуть полноватая.Пискнув, словно мышка, от его прикосновения, она затаила дыхание.Этого тихого звука оказалось достаточно, чтобы отвлечь его от неожиданно возникшего вожделения, но одновременно Далтон осознал две вещи. Она пахнет лучше, чем любая из женщин, которых он когда-либо знал, и, кроме того, стоя рядом с ним, чувствует ту же вибрацию.Они были одни, и он хотел ее. Будь на его месте кто-то другой, у девушки были бы серьезные причины для испуга. Далтон испытал досаду при мысли о том, что может вызвать у нее страх. Никогда в жизни он не пользовался преимуществом благоприятного случая в отношениях с женщинами, даже с горничными, хотя при его положении, богатстве и власти легко мог бы это сделать.Резко дернувшись, он сделал шаг назад и опустил руки, выжав из себя слабый смешок.– Нельзя винить парня за то, что он осмелился немного помечтать, правда?Она посмотрела на него, в полумраке ее глаза казались очень темными и очень большими.– Лучше не мечтайте обо мне, мистер Полуночный вор. Потому что ваши мечты не сбудутся.Она осторожно отошла от него, остановившись, лишь когда между ними оказалось огромное кресло.– Делайте свое дело. Уже и так поздно.Чувствуя себя полным идиотом, Далтон несколько секунд тупо смотрел на открытый сейф. Он был на задании. Находился здесь не для того, чтобы обнимать горничных. Злясь на самого себя и на девушку, которая в этой ситуации оказалась болee сосредоточенной, он начал просматривать содержимое сейфа Уодзуэрта, на ощупь сортируя бумаги.Стоя спиной к своей спутнице, он отодвигал в сторону любовно сложенные банкноты, забирая только плотно завязанные папки. Документы хозяина дома представляли для него гораздо большую ценность, чем все богатство Уодзуэрта.Он быстро затолкал бумаги в небольшую сумку, висевшую у него на плече, уложив их точно в том порядке, в каком они лежали в сейфе, и застегнул застежку. Закрыв сейф, Далтон протянул руку:– Мои отмычки.Клара посмотрела на свои руки и с удивлением увидела, что ее пальцы все еще крепко сжимают длинные металлические крючки. Металл врезался в кожу, и пальцы разжались лишь через несколько мгновений. Теперь на ладонях наверняка останутся глубокие красные метки.Он напугал ее больше, чем она думала.«Ты ведь напугана? Иначе почему у тебя подгибаются колени и ты не можешь отдышаться?»Конечно, все дело в этом. Что еще, кроме страха, может оказать на нее такое действие?Страх и высокий, широкоплечий мужчина, с маской на лице, делавшей его еще более притягательным.Клара покачала головой, с ней явно происходило что-то необычное. Настороженно глядя на Монти, она сделала шаг вперед и опустила отмычки в слабо различимое пятно его протянутой в ожидании ладони, потом поспешно отступила за кресло.Он прикасался к ней так… жадно? И это было не просто желание. В мягком, чувственном прикосновении его пальцев было что-то более глубокое и интенсивное.Бентли испытывал к ней физическое влечение, и она к нему тоже, правда, не очень сильное и, уж конечно, не всепоглощающее. Но он никогда так страстно не желал ее, как Монти, которого с головой выдало это молчаливое прикосновение.Она тоже никогда так не реагировала на простое прикосновение. На мгновение она позволила себе подумать о том, какой оборот приняли бы события, если бы она и в самом деле была Розой.Роза, если бы соблюдала осторожность, вполне могла бы иметь любовную связь с ночным разбойником. А если бы это обнаружилось, ей некого было вы винить, кроме самой себя. Конечно, бедняжка Роза ни о чем подобном и помыслить не могла. Единственное, чем обладала девушка в этом мире, была ее добродетель.Монти запер сейф и повернулся к ней.– Я знаю дорогу обратно. Не стоит провожать меня до дверей, – произнес он мягким, почти извиняющимся тоном.Неожиданно Клара почувствовала, что глупо его бояться, если страх был именно тем чувством, которое она испытывала. Он ведь ничего не сделал, только прикоснулся к ней. Не причинил ей никакого вреда, несмотря на то что у него неоднократно была такая возможность.– Нет, я провожу вас.Она улыбнулась и снова протянула ему руку.И вдруг почувствовала, какая у него большая и какая теплая рука. В том, как он держал ее руку, было что-то новое. Осознание и… осторожность? Он бережно сжимал ее пальцы, словно давая ей знать, что она может в любое время отнять свою руку.«Он добрый, – решила она. – Добрый и бесстрашный, и очень, очень… интересный». Глава 7 Ведя Далтона обратно на чердак, девушка не промолвила ни слова. Наконец они остановились перед окном, через которое он проник в дом.– Мой хозяин откроет сейф лишь через несколько дней.Она вскинула голову, и едва заметная улыбка тронула ее губы.Далтон понял, что ему хочется снова увидеть эту по-детски озорную улыбку.– Вам лучше вернуть бумаги к этому времени, – добавила она, и ее озорная улыбка мелькнула в полумраке, но слишком быстро.Далтон с удивлением понял, что ему не удалось одурачить эту на удивление смышленую горничную. Интересно, видела ли она, что он забрал только папки, или догадалась об этом?Она отступила, почти растворившись в чердачных тенях.– Прощайте, Монти.Легкие шаги девушки стихли в темноте, и она исчезла из виду.– Подожди. Ты не сказала мне, как тебя зовут.Ее мелодичный смех донесся из темноты.– Ну конечно же, Роза.
Тушеные блюда Лондона совсем не пахли едой. Эта часть города больше ассоциировалась у Джеймса Каннингтона с разложением, чем приготовлением пищи. Неорганизованная община, в течение многих лет формировавшаяся в устье Темзы – название которой давно сократилось до «тушенки», – привлекала в основном представителей самых низших ступеней цивилизации. В водосточных канавах плавали экскременты людей и животных, повсюду чувствовался стойкий запах мочи. Угольный дым, смешиваясь с этими миазмами, образовывал мутную удушливую пелену, сквозь которую не могли пробиться даже лучи полуденного солнца.Сейчас солнца не было, поскольку время близилось к полуночи. Факелы освещали входы в те заведения, чьи хозяева не могли позволить себе фонари или, возможно, не хотели подвергать себя риску почти постоянных в этом районе краж и взломов.Джеймс и Коллис изучали здесь персонажей еще одного рисунка сэра Торогуда. Они сегодня установили более двух дюжин различных субъектов и чертовски устали. В данный момент они разыскивали проститутку, известную под именем Флер.Бордели тянулись вдоль улицы, и проститутки нестройными рядками выстраивались в проходах между домами. Заплатив пенни, можно было улечься с одной из них на соломенном тюфяке, брошенном на простой дощатый топчан. Если же клиент хотел сэкономить, то, даже не измяв штанов и потратив полпенни или пару глотков из своей фляжки, мог овладеть проституткой прямо в переулке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38