https://wodolei.ru/catalog/mebel/zerkala/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Молодой офицер, он ушел на войну и был убит в первой же битве. Патрик был ее детской любовью и отвечал ей взаимностью. Они собирались пожениться после того, как он вернется домой настоящим героем. В своей наивности она даже не думала о том, что он может и не вернуться.Но смерть очень быстро научила ее считаться с собой. Меньше чем через год от лихорадки скончалась мама, а еще год спустя простудился и умер отец. И вот совсем еще недавно ей казалось, что у нее есть все, абсолютно все, чтобы вечно жить в любви и довольстве, к которым она так привыкла, и вдруг не осталось ровно ничего. Впрочем, конечно, это не правда. Она не должна жаловаться. Ведь у ее отца была сестра, которая в свое время весьма удачно вышла замуж за мистера Пибоди, преуспевающего джентльмена. И бедной девушке предложили место в их доме.– Маленькая птичка, – прервал Банкрофт, снова пожимая ей руку и поднося к своим губам, – прости меня. Жизнь часто поступает с нами крайне несправедливо, не так ли?– Только не со мной, – солгала Патриция. – Ведь многим женщинам, попавшим в нужду, приходится торговать своим телом, сударь. Мне же не пришлось падать столь низко.– Ну да, и к тому же можно надеяться на блестящее будущее с этим толстым фермером, – кивнул он. – Поговорим теперь о будущем. Что бы могло сделать вашу жизнь по-настоящему счастливой?– Муж и дом. Ласковый и добрый человек. Хороший друг и надежный спутник жизни. Красивая внешность или социальное положение, невероятная физическая сила или ум для меня не важны. Нужно лишь, чтобы это был простой, честный и постоянный мужчина.– Значит, шалопай не годится? – задумчиво спросил Банкрофт.– Ну нет, шалопай, конечно, не подойдет. Нужно, чтобы на человека можно было положиться. И еще, чтобы у нас был свой собственный дом… Не обязательно большой или помпезный, тем более роскошно обставленный. Просто чтобы можно было назвать его своим, чтобы при нем были сад с цветами, огород с грядками и, возможно, задний двор с выводком цыплят. О, и еще, конечно, собаки и кошки. И чтобы в нем играли мои дети. Если получится, двое или даже больше. Одиночество не слишком благоприятно для ребенка, даже если есть любящие родители и множество друзей-сверстников, с которыми можно играть. Если только это возможно, у ребенка непременно должны быть братья и сестры. Я бы хотела нянчить младенцев. Своих собственных младенцев.И это действительно было все, чего она желала. Патриция отнюдь не мечтала о жизни, полной приключений и тревог, она стремилась лишь к умиротворению. Она бы хотела также, чтобы муж ее жил долго, и чтобы он пережил ее саму, и чтобы ей не довелось потерять своих детей во младенчестве, как это часто случается.Не бог весть какие мечты, но они были так же недостижимы, как солнце и звезды. Патриция уже давно договорила и молчала. К чему бередить свое сердце? Ведь все равно это было неосуществимо. Тетка вряд ли согласилась бы ее отпустить. Ведь так удобно иметь бесплатную прислугу. И потом, чтобы выйти замуж, нужно приданое. Или хотя бы красота. Возможно, если покинуть Холли-Хаус и попытаться найти себе работу… Но в качестве кого? Гувернантки? Экономки? Компаньонки богатой леди? Но она уже и так компаньонка. Притом ни одно из этих мест, даже если бы Патриции удалось подыскать себе такое, не имея ни опыта, ни рекомендаций, не помогло бы ей найти себе мужа.Ах, если бы Патрик не мечтал стать героем! Но это уже в далеком прошлом. Он стал солдатом, он ушел на войну, и он был убит. Какой теперь смысл перебирать все эти «если бы»?«А мистер Банкрофт, между тем, заснул», – вдруг поняла девушка. Пальцы на ее запястье расслабились, дыхание мужчины стало глубоким и ровным. Голова его была по-прежнему повернута в ее сторону.Ах, до чего же он красив! Патриция, не смущаясь, могла разглядывать его чудесные черты, мысленно расчесывать эти густые темные волосы… А Патрик был блондином…Складки плаща скрывали фигуру Банкрофта, но девушка знала, что он, как и герой ее юности, строен и мускулист, что широкий торс изящно сужается к талии. Одну ногу Банкрофт согнул в колене, и она торчала из-под плаща наружу. Сквозь облегающую ткань штанины и тонкую кожу высокого сапога различимы были рельефные мускулы этой ноги. Несмотря на всю страсть к женщинам, которая, подумалось Патриции, должна была свести почти всю его жизнь к постели, Банкрофт, очевидно, немало внимания уделял поддержанию физической формы.Как же он был прекрасен! Она чувствовала тепло его ладони на своей руке и обещала себе, хоть и с огромной осторожностью, что никогда не забудет этого момента. Этот человек был опасным и бессовестным распутником, и она должна была быть благодарна судьбе за то, что недостаток красоты и очарования, а также ее бедность заставляли его вести себя с ней именно так – как с младшей сестрой, ведь при иных обстоятельствах Банкрофт вполне мог попытаться соблазнить ее. Разделив с ним эти несколько мгновений, она потом будет всю жизнь бережно хранить их в своем сердце.Патриция даже радовалась тому, что у нее нет достоинств, которые могли бы соблазнить такого мужчину, и что он ни разу не пытался к ней подступиться. Закусив губу, она старалась убедить себя в том, что действительно довольна этими обстоятельствами…Совсем рассвело. Солнце, должно быть, уже встало над горизонтом, хотя еще не было видно за деревьями. Пора было возвращаться домой, чтобы успеть приготовиться к дневным хлопотам. А ей так хотелось просидеть тут до самого его пробуждения! Наверное, он проснется через несколько часов. У нее не было этих нескольких часов… И потом, она вовсе не хотела больше с ним разговаривать. Патриция не была уверена в том, что сможет, как и прежде, обмениваться с ним взаимными шутливыми уколами. Она боялась: еще чуть-чуть – и расплачется.Девушка очень хотела поцеловать его. Что-то словно подталкивало ее изнутри склониться и коснуться губами его лба или щеки… А может, даже губ… Но вдруг он проснется? Патриция умерла бы со стыда, если бы Банкрофт почувствовал, что она целует его.Вот почему девушка лишь осторожно приподняла его руку и прижалась к ней щекой, а потом, тронув губами тыльную сторону, осторожно положила ее на траву. Поднявшись на ноги, Патриция немного постояла, глядя на спящего, а потом бесшумно скрылась в роще – она двигалась намного тише и неприметнее, чем он полчаса назад. * * * А он вовсе не спал. Просто не хотел продолжать этот разговор. И не хотел, чтобы им пришлось вместе возвращаться к дому.Эта девушка так просто впустила его в свой мир, самый бесхитростный, но настолько чуждый ему мир, что Банкрофт просто не знал, как реагировать. Жизнь обошлась с ней жестоко, очень жестоко. И эти мечты, хотя и совсем непритязательные, были для нее, насколько он понимал, совершенно недосягаемы. Банкрофт ни на секунду не поверил в существование молодого процветающего фермера, как, впрочем, и в наличие румяного толстощекого старичка землевладельца. Эта бедная родственница была слишком необходима самой миссис Пибоди. Ведь миссис Пибоди относилась к тому типу женщин, которым нужна не просто горничная, чтобы подавать разные вещи. Ей нужна была безропотная жертва, на которой в любой момент можно было бы сорвать свое раздражение. Жертва, которая не посмела бы ей ответить.Вот почему Патриции Мэнган не суждено было нянчить своих детишек. А между тем это самая скромная женская мечта. Ведь она не желала ни шелковых нарядов, ни драгоценностей, ни модных кавалеров – лишь доброго и преданного мужа, да маленький уютный домик, да детишек.Банкрофт испытывал… О нет, не жалость. Он не думал, чтобы это была жалость. Его маленькая птичка слишком благоразумная и отважная девушка, чтобы ее жалеть. Он испытывал гнев. Должно быть, это был гнев на миссис Пибоди. И конечно же, на Бога. Хотя Банкрофт и не был уверен в том, что Господь виноват в жестокости людей, которые, владея безгранично прекрасным даром – свободной волей, вытворяют такое со своими ближними.Ему так хотелось привлечь эту хрупкую девочку в свои объятия, прижать к сердцу, согреть своим теплом… Но к чему бы это привело? Ведь он умел делать лишь одно с женским телом, раз уж оно попалось в его объятия. Банкрофт понятия не имел, что значит утешать. Да и едва ли Патриция нуждалась в его утешениях. Совсем не похоже было на то, что девушка жалела себя, а если и так, то она с успехом умела побороть эту жалость, не выпуская ее из глубины своего сердца.Светский лев, искушенный сердцеед чувствовал себя побежденным.Он не мог говорить с нею. Вот почему Банкрофт предпочел притвориться спящим и подождать, пока Патриция удалится. Именно так он встречал все жизненные трудности – закрывал глаза и ждал, пока все решится само собой.И в конце концов она действительно ушла… Только сначала прижалась щекой к его руке и поцеловала ее.Господи! О Боже, Боже!Он никак не мог понять, что она хотела сказать этим. Что это было? Простая нежность в благодарность за то, что он ее выслушал? Ну да! А потом заснул, даже не дождавшись, пока она договорит! Или.., неужели что-то другое?Гости провели в Холли-Хаусе уже две недели и собирались остаться еще на одну. Патриции их присутствие не слишком нравилось, хотя во всем этом было одно явное преимущество: миссис Пибоди частенько уезжала со всеми вместе на прогулку, предоставляя своей племяннице свободу. И все же Патриции все это не нравилось.Ей не нравилось, что он здесь. Она хотела бы, чтобы Банкрофт уехал. Хотела снова стать свободной от него. После того утра на пруду с кувшинками она всего однажды оказалась с ним наедине. Длилось это лишь несколько секунд, и за это время они успели обменяться ровно семью словами: четырьмя с его стороны, и тремя – с ее. Но она все равно хотела, чтобы этот человек уехал. Само его присутствие в этом доме, а зачастую и в той же комнате, где находились они с тетушкой, лежало огромной тяжестью на ее душе.Лишь однажды утром они столкнулись лицом к лицу или почти лицом к лицу. Патриция торопилась по верхнему холлу, несла на подносе вторую чашку шоколада для миссис Пибоди, а он тем временем вышел из своей комнаты. Прикрыв за собой дверь, Банкрофт остановился, поджидая ее.– Доброе утро, маленькая птичка, – тихо поздоровался он.– Доброе утро, сударь. –Не поднимая глаз, Патриция быстро прошмыгнула мимо, но потом весь день раскаивалась в этом.Миссис Делейни очень злилась на своего недавнего обожателя. Патриция поняла это, заметив, как эта дама отчаянно принялась флиртовать со всеми без исключения джентльменами, почтившими своим присутствием их дом, в том числе и с хозяином. Теперь в фаворитках мистера Банкрофта числилась леди Майрон, которая, должно быть, и делила с ним постель. Похотливые взоры, которые они бросали друг на друга более недели назад, стали заметно жарче, а однажды Патриция видела, как, устремившись одновременно с Банкрофтом в дверной проем, эта леди нарочно подалась вперед и скользнула своим роскошным бюстом по его груди, словно за спиной у нее еще не оставалось целых шести дюймов свободного пространства. Глаза его при этом так и вспыхнули, устремляясь вниз…Патриция лишь изумлялась, как это никто больше не замечает подобных вещей. Хотя что ж тут удивительного? Ведь когда живешь, словно тень, гораздо проще наблюдать за другими. У людей слишком много собственных забот. К тому же все присутствующие были свято уверены, что помолвка состоится еще до окончания этой последней недели, так что сомнительная парочка почти не привлекала к себе внимания.«Едва ли можно винить в этом кого-нибудь из гостей, – думала Патриция, – и, несомненно, они правы. Ведь мистер Банкрофт так подчеркнуто внимателен к Нэнси: постоянно сопровождает ее к столу, стоит у нее за спиной и переворачивает страницы нот, когда та играет на фортепиано, совершает вместе с нею прогулки или просто прохаживается под руку по террасе после обеда, ожидая вечерних развлечений, когда можно будет либо потанцевать с нею, либо сыграть вместе в карты или в шарады. Он улыбается ей, беседует с нею, буквально пожирает ее глазами и демонстрирует всем вокруг, что покорен ею до глубины своего сердца».Глупо было винить гостей в том, что они не догадывались о его ночных похождениях с миссис Делейни, а теперь и с леди Майрон. Между тем, столь же незаметно для общества, Банкрофт принялся бросать заинтересованные и оценивающие взоры в сторону миссис Хантер, отвечавшей ему тем же, а также явно успел попользоваться Флосси как минимум один раз за это время.Да и с чего бы его стали подозревать в неверности, если на глазах у всех сей кавалер демонстративно разыгрывал самую нежную привязанность и сердечную склонность к своей будущей невесте? Миссис Пибоди и Нэнси с трепетом ждали того важнейшего события, которое предстояло шумно отпраздновать, прежде чем гости разъедутся.Патрицию обычно не брали с собой на те мероприятия, которые происходили за пределами имения. Но однажды девушку предупредили, что она должна сопровождать миссис Пибоди на пикник, который состоится в холмах завтра. Так что для разнообразия, заявила любящая тетушка, ей придется в этот день потрудиться и быть полезной, вместо того чтобы, как обычно, предаваться неге и лени. Кстати, когда гости уедут, Патриции предстоит всерьез пересмотреть свои праздные привычки. Ведь, в конце концов, нужно будет готовиться к свадьбе милой Нэнси. Ах, она, должно быть, даже не представляет себе, во что обходится доброй тетушке ее содержание! Так что пришло время сделать хоть что-нибудь, чтобы оправдать эти расходы.Итак, в жаркий, почти безветренный день Патриция очутилась в открытом ландо на одном сиденье с миссис Пибоди. Напротив сидели Нэнси и ее юная подружка Сьюзен Уэйр. Мистер Банкрофт, как и другие джентльмены, скакал верхом, держась рядом с той дверцей экипажа, у которой сидела его будущая невеста, и осыпал дам любезностями. Трех дам, поскольку Патриция являла собой лишь тень одной из них.То утро на пруду с кувшинками не прошло бесследно. Заговорив о своем прошлом и высказав вслух свои мечты, чего не делала ни разу с тех пор, как Патрик отправился в Испанию, Патриция стала задумываться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9


А-П

П-Я