– Болен? Перебрал ввечеру за ужином? – скептически фыркнула Ристания.
– Не совсем, – вымученно хихикнул Леагр. – Но не извольте беспокоиться, ничего страшного.
– Я и не беспокоюсь, – ласково заверила его Ристания. – Просто скажите мне, где сейчас находится Регис, и мы распрощаемся добрыми друзьями.
Маг заметался в муках выбора.
– Но его нельзя сейчас беспокоить!
– Мне?!
Это короткое слово прозвучало так тихо, презрительно и безапелляционно, что никаких других аргументов больше не потребовалось.
– Его величество в опочивальне, – сквозь зубы процедил Леагр. – С ним его лекарь.
– Благодарю вас, – со спокойной вежливостью отозвалась Ристания. Она умела мгновенно, словно кошка, выпустить когти и спрятать, снисходительно поглядывая на шарахнувшуюся в сторону мышь. – До встречи.
Маг проскрежетал что-то интуитивно недоброжелательное и разорвал связь.
Ристания задумчиво побарабанила пальцами по подоконнику. Лерга осторожно присела рядом, не решаясь нарушить хаотичное, но выверенное до последнего штриха плетение торопливых мыслей.
– Спрашивай! – махнула рукой женщина.
– Можно? – обрадовалась дисцития.
– Да уж лучше ответить, чем созерцать эту вкрадчиво-лукавую гримасу на твоем лице!
Лерга даже забыла обидеться.
– Вы давно знакомы?
– С кем? Леагром? Нет, хвала богам! Его давним знакомым я искренне сочувствую, ибо общаться с подобным индивидом больше пяти минут – жестокое наказание!
– Но разговор был такой… – Лерга замялась, не зная, как бы поделикатнее выразиться.
– Грубый? – вскинула брови Ристания. – Увы, бывает и так. Просто есть на свете люди, которые не могут признать твою власть до тех пор, пока ты один раз не придавишь их каблуком к полу. А порой и не один…
Она поднялась с подоконника, дематериализовала кристалл и решительно тряхнула головой.
– Выше нос, красавица! Мы идем в святая святых.
– Королевские покои?! – Ужас в голосе Лерги мешался с восторженным предвкушением.
– Туда, – поморщилась Ристания, на ходу подхватывая длинные полы черного плаща. – Эх, еще бы почаще в этом святилище мыли полы…

Но Лерге было не до полов. О королевских покоях слагались легенды. Все, кто видел их, выходили в общий зал в немом изумлении и состоянии абсолютной лексической беспомощности. Ходили слухи о золотых зеркалах, шкатулках, выдолбленных из цельного кристалла рубина, и фонтанах красного вина.
А на деле? Тьфу, пшик, пустое место!
Может, смертному еще и было чем здесь восторгаться, но для Лерги, без трех лет чародейки, столь топорная работа с иллюзиями была прямым оскорблением всей магической братии. Сквозь шелковые фантомные ткани при прямом взгляде просвечивали серые, плохо беленные стены, мороки скатертей расползались под пальцами, а балдахин на кровати при ближайшем рассмотрении оказался не чем иным, как куском хлопка, кое-как закрепленным на четырех столбиках. Тоска и запустение правили бал на королевской половине дворца.
– Неужели нельзя было сделать это все хоть немного поприличнее? – не выдержав, спросила Лерга у целеустремленно шагающей вперед Ристании.
– Можно, – невозмутимо отозвалась та. – Но наш «многоуважаемый» домн Леагр, увы, предпочитает бороться со своей ленью на чем-нибудь мягком. Результаты можешь созерцать!
– Угу, – мрачно кивнула Лерга. – А еще королевский маг называется!
– Эх, Лерга, чем выше расположена ветка, на которой угнездилась пташка, тем меньше той хочется махать крылышками. Проще сидеть и ожидать, пока с неба свалится корм.
– Но как-то же эти пташки умудряются продвигаться по карьерной лестнице! – возразила дисцития.
– Хм… Ну да, – скептически фыркнула Ристания. – Когда одна из верхних птичек, переев червячков, помрет от ожирения и свалится вниз, остальные с тяжелым вздохом передвинутся ровно на одну ветку вверх и будут ждать очередного претендента на вылет.
– И им не жалко?
– Кого? Того, кто упал? Не будь наивной, долена! Они же прекрасно понимают, что и он в свое время прошел лесенку из всех этих веток, тоже пользуясь смертью собственных товарок.
– Тише, тише! – возмущенно замахал на них руками худощавый мужчина в тонком белом плаще. – Королю нужен полный покой!
– Простите, домн Бэррий, – торопливо повернулась к лекарю Ристания. – Мы пришли узнать, как чувствует себя его величество.
– Ах, домна, сразу и не признал! – лучезарно улыбнулся Бэррий. – Извините, что накричал, но тут нынче просто отбоя нет от этих горе-посетителей. Вопят, зудят, жужжат…
– Кто там, Бэррий? – умирающим голосом поинтересовался его страдающее величество, делая слабую попытку высунуть голову из-под балдахина. – Гони всех взашей!
– Приветствую вас, ваше величество! – звонко отозвалась Ристания, не придавая особого значения второй половине фразы.
– Ах, домна, вот вы приветствуете, а, по-моему, уже впору прощаться, – тем же тоном проскрипел Регис Великий. – Вам – со мной, а мне – с этим бренным миром.
– Что за пораженческие настроения, ваше величество! – возмутилась Ристания, без особых церемоний отдергивая полог кровати.
– Ах, а какие они еще могут быть, если я так страдаю? – продолжал вдохновенно жаловаться король, найдя себе жилетку, в которую можно поплакаться.
– Больше оптимизма, ваше величество. Лучше думать о том, что пчелы дают мед, чем о том, что они жалят.
Король исторг мученический вздох и не ответил. Ристания еще пару минут постояла у его кровати и отошла, не дождавшись продолжения беседы.
– Он что, опасно болен? – шепотом спросила Лерга, отозвав Ристанию в другой угол комнаты.
Женщина задумчиво потерла висок, косясь на хлопочущего вокруг Региса лекаря. Его величество капризничал и не желал принимать лекарство.
– Он? Не думаю. Просто поплакаться любит.
– Король?! – удивленно вскинула брови дисцития. В Обители им вбивали в голову, что и король, и королевский маг, и его советники – это люди непогрешимые. Предположить, что у них есть хоть какие-то недостатки, было кощунством.
– Да, король, – невозмутимо подтвердила Ристания. – Король, между прочим, тоже человек. И далеко не идеальный.
Лерга замолкла. Ее ошарашила действительность, свалившаяся ей на голову за несчастные несколько часов. Мир оказался гораздо острее, причудливее, чем она себе представляла. Словно на строго разлинованном листе кто-то вдруг смешал и перепутал строчки, чудно расцветив его переливами акварели.
– А люди, – между тем продолжала Ристания, – всегда смеются над смертью… и покупают бочки зелий у травников.
Внимание Лерги вдруг привлек ничем не примечательный свиток у прикроватной тумбочки его величества, и она машинально потянулась к нему. На ощупь бумага была необычной: шероховатой и гладкой одновременно.
– Стой! – взвизгнул успокоившийся было Регис. – Не тронь! Немедленно положи на место!
Лерга торопливо отбросила свиток, словно он оказался гремучей змеей.
– Простите, ваше величество!
– Не прощу! Сейчас же брось его в камин! Ну же!
То положи на место, то снова возьми и выбрось! Лерга застыла в замешательстве. Бэррий торопливо подскочил к ошеломленной дисцитии и принялся всовывать ей в руки злосчастный свиток:
– Ну же, долена! Бросьте это в огонь! Не нервируйте мне больного!
Регис возбужденно подскакивал на подушках и брызгал слюной, не спуская глаз со свитка в руках дисцитии.
– Все в порядке, ваше величество! – мгновенно отреагировала Ристания, отнимая у Лерги свиток и медленно, так, чтобы король это видел, бросая его в огонь. Пламя с аппетитом полыхнуло, заплясав розоватыми сполохами по быстро съежившейся бумаге. – Вот и все! Можете быть спокойны!
Но его величество успокоился не сразу, а дал уложить себя на подушки только с третьего раза. Лерга недоуменно хмурилась.
Что такого важного могло быть в том свитке? Если государственная тайна, то зачем так беспечно бросать его у кровати? Хотя она, конечно, тоже хороша: хватать королевские бумаги, словно собственные!
Ответ пришел сам от притихшего короля, устыдившегося своей вспышки.
– Это было… хм… письмо личного плана. Было б досадно, попади оно в чужие руки…
Ристания понимающе хмыкнула. Лерге вдруг пришло в голову, что чародейке ее уровня ничего не стоило, неся свиток к камину, просветить его магией. Не зря же она так показательно медленно забирала его у дисцитии. Ристания заговорщицки подмигнула Лерге, словно подтверждая ее мысли.
– Ваше письмо уже никогда не попадет в чужие руки, – заверила она короля, рассеянным взглядом скользнув по пепельным хлопьям, теперь не способным никому ничего рассказать.
– Очень хорошо, – царственно кивнул его величество и в порыве благодушия даже согласился принять снотворное.
Лекарь, не будь дурак, тут же подсунул ему двойную порцию, отлично понимая, что очередной приступ благодушия у короля может и не случиться.
Через несколько вдохов комнату наполнил ритмичный, в меру благозвучный храп. Травник, варивший зелье, знал свое дело…
Ристания решительно тряхнула головой и села на отодвинутый стул, кивком подзывая Бэррия и Лергу поближе.
– Ну а теперь о деле. Что с королем?
Лекарь с сомнением пожевал губами:
– Даже затрудняюсь ответить, домна… Впервые я стал в тупик. Внешне ничего ужасного: слабость, психическая неустойчивость, головная боль. Но странно то, что я не могу определить причины этого всего!
– Нервный срыв?
Бэррий честно подумал и лишь потом с сомнением покачал головой:
– Нет, едва ли. Нервному срыву у Региса обычно предшествуют два-три дня плохого настроения и раздражительности. Я даже неизменно успеваю заранее подготовить и успокоительные, и тонизирующие зелья. А здесь приступ случился внезапно. Буквально два часа назад он был в великолепном расположении духа! В этом-то и вся соль… Словно что-то поразило его мгновенно и безжалостно. Но что?
– Ммм… Может, в том письме, что мы сожгли, было что-то, что его расстроило? – осторожно предположила Лерга.
– Право, я не знаю, – задумчиво откликнулся лекарь и вдруг как-то лукаво посмотрел на молчащую Ристанию. – А как вы думаете, домна?
Ристания тонко улыбнулась, не выдержав двух испытующих взглядов. Бэррий тоже был не глуп и возможности чародейки себе представлял.
– Я? А что я? – наигранно удивилась она. – Я думаю, что письмо от прежней возлюбленной, содержащее только обрывки общих воспоминаний и восхваление той блаженной поры, едва ли могло шокировать наше величество. Особенно учитывая, что оных возлюбленных он меняет словно перчатки…
– Что?! – возмутилась Лерга.
– А чего ты хотела, долена? – улыбнулась Ристания. – С женщинами, как с летательными амулетами, – всегда стоит иметь запасной вариант!
– Что за наглость!
– Брось. Хочешь сказать, что у тебя при игре команды никогда не сидят двое-трое на скамейке запасных?
– Нет, – коротко ответила Лерга, закрывая тему.
– Напрасно, – хмыкнула Ристания.
О любви с дисцитией вообще лучше было не говорить. Что такое влюбиться, она не знала. Почему? Может, потому что обладала странным, не раз выручавшим ее качеством характера: в любом человеке первым пунктом видела недостатки. Прикидывала, как с ними можно сосуществовать, и могла ужиться с кем угодно. Разругаться с Лергой было почти невозможно, она никогда не обижалась. Просто ставила галочку в памяти, на что способен такой-то человек, и все. «Чтобы не разочаровываться, не нужно очаровываться!» – этот жизненный девиз приносил ей наибольшее количество бонусов.
– Ладно, поболтали – и хватит, – вновь посерьезнела Ристания. – Скажите, домн Бэррий, какие-нибудь еще симптомы вы заметили? Хоть что-то, что может нам дать зацепку?
– Увы! – беспомощно развел руками лекарь. – Я и сам в полной растерянности. Ничего характерного – головная боль, слабость, головокружение, бледность кожных покровов, потеря аппетита. Надеюсь, более специфические признаки проявят себя чуть позже, потому что иначе я вообще понятия не имею, как мне лечить его величество!
Ристания задумчиво покачала головой и поднялась со стула.
– Удачи вам, домн! Когда мне что-нибудь придет в голову, я вам сообщу.
– Спасибо. – Бэррий галантно поцеловал чародейке руку. – Я свяжусь с вами, если королю станет лучше или хуже.
Лерга молча сделала реверанс и первая вышла за дверь.

Игривый ветерок пушил длинные пряди волос чародейки, лукаво развевая полы широкого плаща. Ристания с некоторым раздражением поглядела на них, но усмирять заклинанием не стала. Лерга вообще уже успела заметить, что магией Ристания пользуется исключительно при необходимости. Так опытный, умудренный десятками стычек воин, уже наигравшись вдоволь в мужественного защитника порядка, вытаскивает меч из ножен редко и буднично, но всякий раз для дела. И цели этот меч достигает гораздо быстрее, чем клинок кичащегося своей силой противника.
Они неторопливо шли по огромному королевскому саду. Без особой цели. Впрочем, может, у Ристании цель и была – кто ее знает? – ну а Лерга просто шла следом, с любопытством оглядываясь по сторонам. Деревья медленно и неотвратимо прощались с терпко-золотыми платьями, листья, сорвавшись с ветки, с непередаваемым величием – куда уж там каким-то королям! – описывали несколько торжественных кругов, прежде чем опуститься на загодя облюбованное место под кроной.
Когда-то, должно быть, этот сад был любимым местом для прогулок одного из предков его величества Региса Великого, ну а теперь особой популярностью у знати и вельмож не пользовался, чем садовник не преминул воспользоваться, оправдывая свою лень. Некогда великолепные клумбы скромно хирели, обрамленные рамкой причудливых осколков гранита. Даже мраморные Дорожки, неровно рассекающие это царство бесконечных фантазий, уже давно не чистились и лишь с большим трудом угадывались под толстым слоем палой листвы. И – ни души. Самое то, чтобы серьезно подумать.
Ристания неспешно шла по этим припорошенным пожухлыми листьями тропинкам, мало задумываясь о направлении и смысле. В ее голове мелькали и тут же смазывались, сменяясь другими, совсем иные мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52