Они спустились вниз и едва успели рассесться в холле, как на крыльце послышались шаги.
— А вот и я, мама, — громко произнесла за дверью Паула, вставляя ключ в замочную скважину.
Входная дверь отворилась, и вместе с порывом ветра в коридор вошли Паула Мелвин и Милтон Гренби, который не без труда закрыл за собой дверь.
— Милтон Гренби зашел к нам… начала Паула, но, заметив представителей правопорядка, замолчала.
— Добрый вечер, миссис Мелвин, — приветствовал ее Селби. — Мы заскочили к вам, чтобы провести кое-какие измерения.
— Здравствуйте. Мужа нет. Он на заседании.
— Да, нам уже сказала миссис Кейн.
— Вы… вы выяснили то, что хотели?
— Вроде бы, — кивая головой, ответил окружной прокурор.
— Ну и ветер, — проговорил Милтон Гренби. — Что у вас новенького, шериф?
— Почти ничего.
— Мистер Гренби, мама, не хотел, чтобы я возвращалась одна, — затараторила Паула. — Он сказал, что проводит меня, а ты потом подбросишь его до дому на своей машине.
— Нам тоже в ту сторону, — заметил шериф. — Мы можем подвезти вас, Гренби.
Гренби молчал, соображая, как ответить.
— Что же вы стоите, мистер Гренби, — проговорила Паула. — Проходите, выпьем по коктейлю. — Она прошла в гостиную и включила свет, продолжая говорить на ходу: — Джиму сейчас не позавидуешь. Его конкуренты заявили, что наши патенты недействительны, и городские власти должны будут подать на него в суд, если он установит свои устройства. Я думаю, тебе, мама, пришлось натерпеться из-за этих бумаг. Мистер Парлин сказал, что ты очень помогла ему.
— Это то, что было нужно?
— Да. Он прибыл, когда мы уже собирались возвращаться.
— Знаете, — с важным видом вступил в разговор Гренби, — я не думаю, что те ребята смогут нам помешать, особенно если будут прибегать к грязным методам. Я, конечно, не официальное лицо, но мой зять имеет здесь определенный вес, и по его реакции я вижу, каким будет решение.
Паула бросила на него взгляд, исполненный благодарности.
— Ну ладно, — проговорил шериф Брэндон. — Нам пора. Поехали с нами, Гренби?
Гренби смущенно замолчал, очевидно стараясь подыскать благовидный предлог, чтобы отказаться, но вынужден был согласиться.
— Спасибо. Я еду с вами.
— Большое спасибо вам, Милтон, — ослепительно улыбнулась Паула.
— Не за что.
Трое мужчин попрощались и вышли.
Пока они шли к полицейской машине, Гренби вещал:
— Я все устроил для Джима Мел вина… Теперь он прочно стоит на ногах.
— Прекрасно, — сухо бросил Брэндон. — Вам куда?
— В ратушу. Там у них секретное совещание.
— У кого?
— Ну вообще-то оно не такое уж секретное, — поспешно исправился Гренби. — Скорее, это заседание, где вопросы можно обсудить в неофициальной обстановке.
— Садитесь, — предложил шериф, открывая дверцу.
Мощная машина развернулась и, обогнув соседний дом, направилась к центру города.
Гренби хотел что-то сказать, но вовремя спохватился и промолчал.
Шериф, не проронивший по пути ни слова, открыл рот, только когда Гренби собрался вылезать:
— Судя по машинам, сюда слетелись все местные тузы.
— Это очень важное совещание, — проговорил Гренби, — но все будет в порядке. — И с выражением добавил: — Уж я-то знаю.
— Еще бы!
— Спокойной ночи. Большое спасибо.
— Спокойной ночи.
Брэндон включил маячок на крыше машины, и стрелка спидометра быстро поползла вправо.
Минуты три они молчали. Потом шериф задумчиво протянул:
— Ковбойские сапоги…
— Должно быть, это был кто-то из Мэдисон-Сити, — предположил Селби. — Судя по праздничному костюму.
— Черт! — выругался шериф. — Почему-то у меня из головы не идет этот пройдоха Карр.
— Как ни странно, — поддержал его окружной прокурор, — но я тоже все время думаю о нем. Хотелось бы понять, какой у него интерес в этой истории с ножом. Тут есть над чем поломать голову. Нож был в квартире Элеоноры Харлан, и он вполне мог оказаться орудием убийства. Карр решил замутить воду. Он узнал, что на лезвии сохранились заводские отметки, а также знаки, сделанные хозяином магазина. Он сразу понял, что мы быстро выясним, откуда взялся нож, и решил опередить нас, бросившись в Хайдейл. Там он приобрел такой же нож, а затем позвонил нам из Фресно, заявив, что передаст нож на следующий день.
Но Карр не останавливался во Фресно. Я почти уверен, что он прямиком отправился в Лос-Анджелес и подложил свой нож в чемодан, находившийся в квартире Элеоноры Харлан. Когда мы явились, Элеонора вынула нож и показала его нам, но не отдала. На следующий день Карр принес нам нож, который он, по его словам, приобрел в скобяной лавке Тома Киттсона, и даже представил квитанцию. Ножи внешне отличить невозможно, но на одном из них который мы видели в квартире Элеоноры Харлан — имеются твои отпечатки. И от этого никуда не денешься.
— Я послал к Элеоноре Сильвию Мартин, — сказал Брэндон, — и сейчас она берет у нее интервью… или, по крайней мере, старается взять. Как только она что-нибудь выяснит, сразу сообщит нам.
— Газеты оппозиции завопят, что мы отдаем предпочтение Сильвии, — улыбнулся Селби.
— Пусть вопят! Сильвия и ее «Кларион» заслужили наше доверие… Эй, чья это машина впереди? Светит прямо в глаза! Берегись, Дуг! Ни черта не видать… Погоди, нам сигналят.
— Да это же Сильвия Мартин! — воскликнул Селби, поворачиваясь к шерифу, который, остановив машину, потянулся к кобуре.
— Так оно и есть! — тихо проговорил Брэндон. — Я подумал было, что кто-то хотел загнать нас в кювет.
В этот момент Сильвия Мартин выскочила из своей машины и поспешно подошла к полицейскому автомобилю, одной рукой придерживая развевающиеся волосы, а другой юбку.
— Слава Богу, я нашла вас! — запыхавшись, проговорила она. — Никто не мог сказать, где вас искать, потом я сообразила, что вы в Лас-Алидасе.
— Что случилось? — спросил Селби.
— Элеонора Харлан. Она приняла лошадиную дозу снотворного.
— Кто обнаружил ее?
— Я. Шериф посоветовал поговорить с ней, и я пыталась дозвониться ей по телефону. Она не отвечала. Тогда, понаблюдав за ее домом, я выяснила, куда выходят ее окна. В одном горел свет. Я незаметно пробралась в дом, подошла к квартире и постучала.
Дверь не открыли, но сквозь фрамугу было видно, что внутри горит свет. Я сразу заподозрила, что с ней что-то случилось. Мне необходимо было во что бы то ни стало попасть в квартиру и все выяснить. Я побежала к управляющему, который и открыл дверь.
Элеонора лежала на кровати, а рядом — наполовину опустошенный пузырек. Часть таблеток рассыпалась по полу.
— Записки не было? — спросил Селби.
— Ничего. Одни таблетки и полуодетая Элеонора, лежавшая на кровати. Ее лицо потемнело, и она еле дышала.
— Молодец, Сильвия, — похвалил журналистку Брэндон. — Она жива?
— Жива, — ответила Сильвия. — Ну и натерпелась я страху. До сих пор вся дрожу. Я ведь просто хотела подготовить статью о ней, а как все обернулось! Оказавшись в ее квартире, я сразу поняла, что она наглоталась таблеток. Слава Богу, я вспомнила о докторе Деминге. Он, кажется, у нас единственный толковый доктор. Я позвонила ему, и к счастью, он оказался дома. Я попросила его срочно приехать. Управляющий принял меня за ее подругу или родственницу и, когда узнал, что я связалась с доктором, быстренько ретировался. Доктор Деминг, приехав, сразу заявил, что каждая минута на счету. Он промыл ей желудок и ввел какие-то стимуляторы. Мы провозились около часа, пока Элеонора не пришла в себя. С первыми признаками возвращения сознания она начала безостановочно говорить. Доктор Деминг объяснил, что этот наркотик, содиум-амитал, специально дают людям, чтобы их разговорить. Мне стыдно, но я воспользовалась этим обстоятельством и начала расспрашивать ее. В первую очередь я спросила, почему она решилась на самоубийство. Она была крайне удивлена и ответила, что вовсе не собиралась сводить счеты с жизнью.
Скорее всего, предположила она, кто-то хотел ее отравить.
— Она не назвала имени? — спросил Селби.
— Нет, только сказала, яд был в конфетах. Судя по всему, вечером у нее побывал Милтон Гренби и уговаривал покинуть страну. С собой он привез коробку конфет. Сдается мне, она знает нечто, компрометирующее этого человека. О Боже, она и сейчас говорит, не умолкая, так что поспешите, и вы сможете узнать массу любопытного.
— Она думает, что наркотиками ее накачал Гренби?
— Речь шла о коробке с конфетами, из которой она сьела несколько штук.
— Где сейчас Элеонора?
— У меня в квартире. О, Дуг, что же мне делать?
Доктор Деминг сказал, что она уже вне опасности. — Сильвия нервно рассмеялась.
— Значит, болтает без умолку? — переспросил Селби.
— Почти без остановки. Доктор Деминг утверждает, что стимуляторы, действуя одновременно со снотворным, вызывают именно такой эффект.
— А когда их действие прекратится, она откажется от своих слов, и суду мы не сможем ничего предъявить.
Ладно, хотя бы для себя попробуем узнать, как все было на самом деле.
— Ты хочешь сказать, что мы не сможем ничего использовать из того, что она сейчас скажет? — спросил Брэндон.
— Ни единого слова. Этот прохиндей Карр легко докажет, что она находилась под влиянием специальных препаратов.
— В таком случае чего же мы стоим? — нетерпеливо произнес шериф. — Разворачивайся, Сильвия, — и вперед! С включенной сиреной мы мигом доберемся. Не будем терять драгоценных секунд!
Глава 19
— Мне все же хочется, мама, чтобы ты сегодня никуда не уезжала, — упрашивала Паула мать. — Ты слышишь, как ужасно воет ветер. Вся дорога покрыта песком — ты же не удержишь машину.
— За пять — десять миль отсюда погода наверняка хорошая, — попыталась успокоить дочь миссис Кейн. — Мне надо ехать. Обязательно.
— Тебе негде будет переночевать. Отели и кемпинги переполнены.
— Я и не буду останавливаться, мне нравится ездить ночью.
— Хотя бы дождись Джима, мама. Он должен вернуться с минуты на минуту. Он захочет…
— Нет. Мне поскорее хочется остаться одной. Здесь я себя чувствую не в своей тарелке. Вот только заберу сумки — и в путь.
Миссис Кейн решительно направилась наверх.
Паула, поднимаясь по лестнице, продолжала твердить свое:
— Конечно, это полное идиотство, но раз тебе приспичило…
Женщины взяли упакованные дорожные сумки и спустились обратно в гостиную.
— Не беспокойся за меня, Паула, — сказала миссис Кейн. — Я отосплюсь завтра. Остановлюсь в каком-нибудь кемпинге и просплю весь день.
— Обязательно сообщи, как доедешь.
— Непременно.
— В следующий раз я буду более внимательно относиться к своей корреспонденции, — улыбнулась Паула. — Ты на меня больше не сердишься, мама? Может, выпьешь на дорогу стакан молока?
Миссис Кейн отрицательно покачала головой.
— Ну пожалуйста, — взмолилась Паула.
— Давай перекусим. Я тоже проголодалась.
Мать с дочерью прошли на кухню, и Паула поджарила две таблетки с сыром. Ели они молча. Когда с едой было покончено, миссис Кейн прошла в гостиную и остановилась у тарелки с шоколадными конфетами.
— Пожалуй, моя фигура выдержит одну.
Она с удовольствием съела конфету, улыбнулась и прибавила:
— Не побоишься пригласить меня еще?
— Нельзя быть такой мнительной, мама, — рассмеялась Паула.
— Я не мнительная. Мне кажется, что эта поездка вся прошла под несчастливой звездой.
Паула тоже взяла конфету и ласково сказала:
— Глупенькая.
— Нет, я не глупенькая. Я принесла вам несчастье. Я поставила Джима в неловкое положение… Но что толку теперь говорить об этом. Ты была настоящим ангелом, но так уж вышло, ничего не поделаешь. Ладно, я еду. Ночное путешествие благотворно скажется на моих нервах.
— С ветром не шути, мама. Когда подъедешь к пустыне, там задует сильнее.
— Ветра я не боюсь. К тому же к полуночи он должен стихнуть.
Они поцеловались. Паула с сожалением посмотрела на мать, которая никак не хотела внять ее словам.
Миссис Кейн поправила шляпку и улыбнулась:
— А если еще по одной конфетке, Паула? Где ты достала такую вкусноту?
— Я не знаю, откуда они у нас. Должно быть, Джим принес.
— Очень вкусные! Не хочешь разделить со мной удовольствие?
— Можно.
— Остались как раз две, — снова засмеялась Дорис Кейн. — По одной на каждую.
Женщины взяли по конфете. Теперь коробка была пуста. Они направились к пикапу и загрузили в него сумки. Дорис Кейн на прощанье помахала рукой. Паула в ответ подняла руку, наблюдая, как мать умело вывела машину на дорогу, и вскоре ее габаритные огни исчезли за горизонтом.
Вернувшись в дом, Паула хотела было выключить свет, потом взглянула на часы, потянулась, зевнула, взяла книгу и, поудобнее устроившись в мягком кресле, принялась читать.
Мало-помалу ее веки стали слипаться. Она с трудом одолела несколько страниц, затем, не дочитав главы, отложила книгу и закрыла глаза, «давая им немного отдохнуть».
В доме воцарилась тишина, нарушаемая только ветром, свистящим в архитектурных изысках здания, и мерным дыханием Паулы Мелвин, чей сон с каждой минутой становился все глубже, глубже, глубже…
Глава 20
— Разумеется, джентльмены, — заметил доктор Деминг, — я не взял бы на себя такую ответственность.
Это ведь незаконно. Но ваше присутствие придает… некую официальность.
— Оставим высокопарные фразы, — усмехнулся Селби.
— Как она? — спросила Сильвия.
— Примерно так же. Если хотите, можете продолжить.
Сильвия кивнула и быстро скрылась за дверью, ведущей в спальную комнату.
— Она вне опасности? — спросил Брэндон.
— Абсолютно… Не исключены, впрочем, отдаленные последствия. А так, ничего страшного, если не считать неудержимой болтливости. Месяца два назад в одном из национальных медицинских журналов описывался подобный случай: женщину умышленно довели до состояния речевого недержания. Конечно, все, что она сообщает, не будет иметь законной силы, но само явление представляется весьма интересным с точки зрения психологии и криминалистики. Наша пациентка получила очень большую дозу барбитуратов. Я думаю, что это содиум-амитал. Потом ей ввели очень мощный стимулятор. Ее нервная система, следовательно, разрывалась между сонливостью, вызванной наркотиком, и тревожным бодрствованием под действием стимулятора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25