Я прошел два квартала по теневой стороне раскаленной солнцем улицы, взобрался по расшатанным ступенькам, прошел вниз по наклонному коридору и обнаружил Френка Уорфилда, который курил трубку, положив ноги на стол, заваленный книгами по праву.— Я Дональд Лэм, — представился я. — Хочу задать вам несколько вопросов. Вы помните дело «Линтиг против Линтиг», которым занимались?..— Помню, — перебил он.— Вы могли бы, — спросил я, — сказать, где сейчас находится миссис Линтиг?— Нет.Я помнил инструкции Берты Кул, но решил попытать счастья.— Может быть, вам что-нибудь известно о местонахождении доктора Линтига?— Нет, — сказал он, а через мгновение добавил: — Он до сих пор не оплатил нам гонорар и судебные издержки по тому делу.— Вы не знаете, у него остались другие долги? — спросил я.— Нет.— Как вы думаете, он жив?— Не знаю.— А миссис Линтиг?Он покачал головой.— Где можно найти судью Гилфойла?В его бледно-голубых глазах мелькнула слабая улыбка.— На холме, — ответил он, указывая на северо-запад.— На холме?— Да, на кладбище. Он умер в 1930 году.— Большое спасибо, — сказал я на прощанье. Уорфилд ничего не ответил.Я зашел в канцелярию суда и сказал подозрительно глядевшей на меня женщине, что мне нужно посмотреть папку с делом «Линтиг против Линтиг». Она нашла папку за каких-нибудь десять секунд.Я посмотрел документы. Там были иск, ответ, встречный иск, соглашение о предоставлении истцу десятидневного дополнительного срока, в течение которого он должен дать ответ на встречный иск, еще одно соглашение — о предоставлении ему двадцати дней, потом третье соглашение — о предоставлении ему тридцати дней, а потом запись о неявке в суд. Естественно, никто не вызывал в суд Вивиан Картер, потому что процесс не состоялся, а дело так и не попало в суд и даже не было формально закрыто.Я вышел, чувствуя подозрительно-враждебный взгляд служащей. Вернувшись к себе в номер, я написал на почтовом бланке гостиницы письмо Берте Кул:«Б. Проверьте списки пассажиров судов, отбывавших в декабре 1919 года из Сан-Франциско на Восточное побережье через канал. Найдите, на каком из них отправилась миссис Линтиг. Посмотрите имена других пассажиров — может быть, удастся обнаружить ее попутчиков. Миссис Линтиг тогда была свободна, и не исключено, что она завела роман с кем-нибудь из пассажиров. Это давний след, но он может навести на золотую жилу. Пока у нас, кажется, шансов немного».В конце я нацарапал свои инициалы, положил записку в конверт с заранее написанным адресом, и клерк заверил меня, что письмо будет отправлено поездом в два тридцать.Я пообедал в «Гроте», а потом снова зашел в редакцию «Блейд».— Я хочу дать объявление, — сказал я девушке с мечтательными карими глазами.Она дважды внимательно прочитала текст и исчезла в задней комнате. Через несколько минут оттуда вышел массивный человек с покатыми плечами, с надвинутым на самые глаза зеленым козырьком и с табачной крошкой в углу рта.— Вас зовут Лэм? — спросил он.— Да.— Вы хотите поместить в газете это объявление?— Точно. Сколько с меня?— Пожалуй, читателям будет интересно узнать о вас.— Возможно, — ответил я. — Но этого делать не стоит.— Небольшая реклама может помочь вам найти то, что вы ищете.— А может и помешать.Он посмотрел на листок с объявлением и сказал:— Из этого можно заключить, что миссис Линтиг причитаются какие-то деньги.— Здесь об этом не сказано, — заметил я.— Ну, об этом не трудно догадаться. Здесь обещано щедрое вознаграждение тому, кто даст вам информацию о местонахождении миссис Линтиг, уехавшей в 1919 году из Оуквью, или, если она мертва, имена и места жительства ее законных наследников. Для меня это звучит так, что вы один из этих самых наследников, а это согласуется с некоторыми другими вещами.— С какими еще вещами? — спросил я.Он обернулся, поискал глазами плевательницу и выплюнул в нее желтую табачную струю. Потом сказал:— Я спросил первым.— Первый вопрос, о котором вы совсем забыли, это стоимость объявления.— Пять баксов за три строчки.Я дал ему пять долларов из денег Берты Кул и попросил квитанцию.— Подождите, — сказал он и ушел за перегородку. Через минуту вышла кареглазая девушка.— Вы хотели получить квитанцию, мистер Лэм?— Да, хотел и теперь хочу.Она немного поколебалась, держа ручку над квитанцией, а потом посмотрела на меня.— Как вам понравился «Грот»?— Дрянь, — сказал я. — А где у вас можно хорошо поужинать?— В кафе при гостинице, если вы знаете, что заказывать.— А откуда вы знаете, что заказывать?— Вы, должно быть, сыщик? — Я пропустил это мимо ушей, а когда она заметила, что я не отреагировал, то добавила: — Вы пользуетесь дедукцией и действуете методом исключения. Поэтому вам нужен дипломированный гид.— А у вас есть диплом? — спросил я. Девушка оглянулась на перегородку.— Вы на редкость догадливы, — сказала она.— А вы, случайно, не состоите членом коммерческой палаты?— Я — нет, а газета состоит.— Я приезжий. Думаю открыть у вас филиал своей фирмы. Для меня очень важно составить правильное впечатление о вашем городе.Человек за перегородкой кашлянул.— Что делают местные жители для того, чтобы хорошо питаться?— Это очень просто. Они женятся.— И живут после этого долго и счастливо?— Да.— А вы замужем? — спросил я.— Нет, я хожу в кафе при гостинице.— И знаете, что там заказывать?— Да.— Как насчет того, чтобы поужинать с прекрасным чужеземцем и показать ему, как в этом городе делают заказы?— Вы не совсем чужеземец, — засмеялась она.— Да, и не совсем прекрасный. Но мы можем поужинать и поболтать.— О чем будем болтать?— О девушке, которая работает в редакции газеты и может немножко подзаработать.— Сколько это немножко? — спросила девушка.— Не знаю, — честно признался я. — Мне это еще нужно уточнить.— И мне тоже.— Так как насчет ужина?Она еще раз быстро оглянулась через плечо.— Надо подумать.Я подождал, пока ее ручка порхала над бланками квитанции.— Я буду на работе послезавтра. Газета сейчас выходит раз в неделю.— Я знаю, — кивнул я. — Позвонить вам сюда?— Нет-нет. Сегодня около шести часов я приду в холл гостиницы. У вас есть знакомые в городе?— Нет.Мне показалось, что девушка вздохнула с облегчением.— Другие газеты в городе есть?— Нет, теперь нет. В восемнадцатом году была еще одна газета, но в двадцать третьем ее закрыли.— Как насчет проторенной дорожки? — спросил я.— Вы уже на ней, — улыбнулась девушка.Человек за перегородкой снова кашлянул — на этот раз, как мне показалось, предостерегающе.— Я хотел бы посмотреть подшивки за семнадцатый, восемнадцатый и девятнадцатый годы.Она принесла газеты, и я провел остаток дня, выбирая из колонки светской хроники имена людей, которые бывали на тех же вечеринках и собраниях, что и мистер и миссис Линтиг. Чтобы понять, в каких кругах вращались Линтиги, я выписал все фамилии, которые повторялись достаточно часто.Девушка за конторкой то сидела на стуле, поглядывая на меня, то уходила за перегородку, и оттуда доносился стук пишущей машинки. Мужского голоса я больше не слышал, но, помня о предостерегающем кашле, больше не пытался заговорить с девушкой. На квитанции я прочел ее имя — Мариан Дантон.Часам к пяти я вернулся в гостиницу, принял душ и вышел в холл. Девушка появилась около шести часов.— Коктейль-бар здесь приличный? — спросил я.— Очень хороший.— Как вы считаете, коктейли улучшат нам аппетит перед ужином?— Думаю, да.Мы взяли два «Мартини», потом я предложил повторить.— Вы что, хотите споить меня? — спросила Мариан.— Двумя коктейлями?— Я знаю по опыту, что это только начало.— А зачем мне вар спаивать?— Не знаю, — засмеялась она. — Так как может девушка, работающая в редакции газеты в Оуквью, заработать еще немного денег?— Пока точно не знаю, — ответил я. — Все зависит от проторенной дорожки.— Как именно зависит?— Важно, как далеко проложена дорожка и кто ее проложил.— О! — сказала девушка.Я показал бармену на пустые бокалы, и он начал смешивать второй коктейль.— Я слушаю.— Это превосходный жест, — сказала девушка. — Постараюсь его запомнить.— Вы когда-нибудь зарабатывали на поисках информации? — спросил я.— Нет, — ответила Мариан. И, немного помолчав, спросила: — А вы?— Случалось.— И вы думаете, что у меня получится?— Нет. По-моему, вы больше заработаете в газете. Как это случилось, что вы — единственная красивая девушка б этом городе?— Спасибо. А вы в этом разбираетесь?— Просто у меня есть глаза.— Да, это я уже заметила. Бармен наполнил бокалы.— Одна моя знакомая работает в картинной галерее. Она рассказывала, что приезжие моряки всегда спрашивают, почему она единственная красивая девушка в Оуквью. Похоже, у городских это единственный способ знакомиться.— Я над этим не задумывался, — сказал я. — Просто я не встречал здесь других красивых девушек.— Почему бы вам не поискать еще?— Попробую, — ответил я. — В девятнадцатом году в вашем городке процветал специалист по ухо-горлу-носу. А сейчас, похоже, он бы здесь разорился.— Вы правы.— А что случилось?— Много всякого, — ответила девушка. — Мы никогда не рассказываем обо всем сразу. Для приезжих это звучит слишком мрачно.— Вы можете рассказать мне первую серию.— Что же, слушайте. Когда-то здесь были железнодорожные мастерские, — начала Мариан. — Но потом правление дороги решило перенести их, и в двадцать первом году начался кризис.— Какова политическая ориентация «Блейд»?— Наш редактор ориентируется на местные власти. Вы, наверное, заметили, что мы почти не пишем о политике. Давайте лучше допьем коктейли и переберемся в кафе, пока местные таланты еще не съели все самое вкусное.В кафе я взял в руки меню и спросил Мариан:— Что будем есть?— Так, — деловито начала девушка. — Вы не хотите рубленую солонину. Я не беру цыплячьи ножки, потому что цыплят они получили в среду. Есть пирог с телятиной, но это остатки с четверга. Ростбиф сравнительно безопасен. И они отлично готовят печеную картошку.— Печеная картошка, хорошо сдобренная маслом, прекрасно заменит все остальное. Как это получилось, что вы пошли со мной ужинать?Ее глаза округлились.— Но вы же меня пригласили!— Как это я догадался вас пригласить?— А как вы думаете?— Наверное, потому, что вы об этом заговорили.— Я заговорила?— Не прямо. Вы заговорили об этом после того, как человек, который хотел у меня что-то выпытать, шепнул вам за перегородкой, что вам стоило бы со мной поужинать.Ее глаза стали еще больше, и она сказала:— Ох, бабушка, какие у тебя большие уши!— Он хочет, чтобы вы у меня что-то выпытали. И мне он намекнул, что расскажет все, что меня интересует, в обмен на мою информацию.— В самом деле?— Вы это знаете не хуже меня.— К сожалению, я не умею читать мысли.Подошла официантка и приняла наш заказ. Я заметил, что Мариан осматривает зал.— Волнуетесь? — спросил я.— О чем?— Что Чарли увидит, как вы ужинаете со мной, прежде чем вы успеете предупредить его, что это только деловое задание, которое дал вам босс.— Какой еще Чарли?— Жених.— Чей жених?— Ваш.— Не знаю я никакого Чарли.— Конечно. Но я и не рассчитываю, что вы мне о нем расскажете, поэтому будем называть его Чарли. Это сэкономит время и упростит разговор.— Понятно, — сказала она. — Нет, Чарли меня не беспокоит, он очень великодушный и терпимый парень.— Значит, стрельбы не будет?— Нет, Чарли уже почти полгода ни в кого не стрелял. А в последний раз он всего лишь ранил обидчика в плечо. Тот и шести недель не пролежал в больнице.— Поразительная сдержанность! А я побаивался, что Чарли — парень горячий.— О, нет! Он очень спокойный и любит животных.— Чем он занимается? — спросил я. — Я имею в виду, где работает.— Он работает здесь.— Хоть не в гостинице?— Нет-нет, я имею в виду, что он работает в городе.— Ему здесь нравится?Веселье в глазах девушки погасло.— Да, — ответила она, втыкая вилку в ростбиф.— Я рад за него.Пару минут мы оба молчали.В кафе было довольно много народу. Я не ожидал, что кафе при гостинице пользуется такой популярностью. Похоже, что здесь собирались в основном завсегдатаи. Некоторые из них проявляли явный интерес к Мариан Дантон и ее спутнику. Было ясно, что девушку здесь хорошо знают. Я задал ей еще несколько вопросов о городе и получил короткие, точные ответы. Мариан больше не пыталась подшучивать надо мной. Настроение у нее явно испортилось. Я пытался понять, не стал ли причиной этого кто-то из тех, кто только что пришел в кафе. Если так, то можно было заподозрить двух пожилых мужчин, всецело поглощенных едой и своей беседой, или небольшую семью, по виду автотуристов — пожилого мужчину с лысой головой и выцветшими серыми глазами, с которым сидели коренастая женщина, девочка лет девяти и мальчик лет семи.После десерта я предложил Мариан сигарету. Мы закурили, и я протянул ей список имен, которые выписал из газеты.— Кто из этих людей живет сейчас в Оуквью?Она несколько минут рассматривала список, а потом неохотно сказала:— А вы действительно хорошо соображаете. Я молча смотрел на нее, ожидая ответа. Помолчав, Мариан сказала:— Здесь пятнадцать имен. Из них в городе остались только четверо или пятеро.— А куда девались остальные?— Они переехали вслед за железнодорожными мастерскими. Когда здесь жил доктор Линтиг, эти люди входили в компанию «золотой молодежи». Я знала кое-кого из них. Когда дела пошли плохо, почти все разъехались. А в 1929 году у нас был еще один кризис, когда закрылась консервная фабрика.— Вы знакомы с теми, кто остался в городе?— Да.— Как мне их найти?— Отыщите имена в телефонной книге.— А вы не можете их назвать?— Могу. Но будет лучше, если вы получите информацию из телефонной книги.— Понятно. — Я сложил список и сунул в карман.Начался довольно нудный фильм, который я к тому же видел раньше. Я предложил уйти, и Мариан согласилась. По тому, как охотно она встала, я понял, что она тоже видела эту картину. Мы заказали мороженое, а потом я снова достал список.— Может, вы все-таки покажете мне, кто из этих людей остался в городе? Просто чтобы меньше трепать телефонную книгу.Она немного подумала, потом взяла список и подчеркнула четыре фамилии.
1 2 3 4