Пауза.
Говори же.…
Читомбе. Я хотел бы задушить нашу судьбу, брат мой Томас. Нашу треклятую судьбу!
Где-то камень обрушивается в реку. Коротко вскрикивает ночная птица. Последний луч света ускользает с горных вершин, и ночной мрак опускается на ущелье.
Затемнение
Картина вторая
Загородная усадьба Айрин Тейлор. Дом, напоминающий в равной степени виллу и укрепленный военный форт. Утро. Холл, два кабинета, угол внутреннего сада. Всюду охрана при оружии, багровые лампочки сигнализации, радиотелефоны. В холл)е торжественный завтрак. Хозяйка усадьбы Айрин Тейлор и Эдвин Круз принимают самых близких друзей. Айрин Тейлор в простом темном платье, без всяких украшений. Густые рыжие волосы начесаны на лоб. Эдвин Круз в белом костюме. Кельнеры разносят напитки.
Круз. Леди и джентльмены, я просил вас сегодня оказать нам честь, мне и миссис Тейлор, быть свидетелями нашей помолвки… Сам по себе этот факт не совсем, я бы сказал, зауряден и потому требует от жениха некоторых объяснений. Хотя бы в кругу ближайших друзей… Когда политический деятель моего ранга и моих, увы, не самых первых юношеских лет женится на очаровательной, но такой зрелой и независимой женщине, как Айрин, не миновать подозрений, что это не столько брак, сколько коммерческая сделка. Министерский портфель ведет, мол, под венец чековую книжку!… (Прижимает к груди руки, голос его начинает слегка вибрировать.) Самое парадоксальное, господа, что как раз в данном случае перед вами пример самой романтической многолетней привязанности! Я знал Айрин еще девочкой, потом невестой. Был свидетелем ее счастливого брака. И еще много лет спустя, после гибели ее достойного мужа я ждал своего часа, как и подобает христианину. (Прижимает к глазам платок.) Простите, господа, эту старомодную чувствительность. Но когда ждешь своего счастья столько лет, незаметно становишься чудаковатым… Я горжусь, что смог заслужить любовь такой женщины, что две фамилии, связанные исстари дружескими узами, объединяются сегодня в брачном союзе. (Склоняется в поцелуе к руке Айрин Тейлор.)
Гости растроганно улыбаются. Поодаль за всем происходящим наблюдает личная охрана Тейлор. Среди них Курт и Швен.
Курт (вполголоса). Ты погляди только, как он целует эту белоснежную руку.
Швен. Не руку, а ключ от сейфа, что бы он ни говорил.
Курт. Это одно и то же.
Швен. К сожалению, не всегда. Иначе я давно бы уже накопил на своем текущем счету чертову дюжину двойняшек при содействии одной расторопной блондинки.
Круз (закончив обход гостей с бокалом в руке). Мы договорились с Айрин обойтись минимальным протоколом. Зачем?… Только узкий круг родных и близких, при самых тощих, как говорится, свечах. Боюсь, дела помешают нам совершить даже традиционное свадебное путешествие на север. Миссис Тейлор, как и я, человек дела. Позволю себе напомнить к слову эту одну из самых возвышенных традиций Белой Африки – полное женское равноправие! Еще со времен пионеров наши матери и подруги на равных делят с нами суровое бремя руководства, стоят во главе корпораций и банков…
Внимание Швена переключается в эту минуту на телефон. Коротко переговорив с кем-то вполголоса, он, стараясь оставаться незамеченным, приближается к Айрин Тейлор.
Швен (негромко). Чрезвычайно срочно. Касается вашей дочери…
Тейлор (отходит с ним в сторону). Я слушаю.
Швен. Только что Чарльз Лим из отряда Бенгофа доставил Лауру Тейлор на вертолете в ранчо. Они прибывают с минуты на минуту…
Тейлор. Подробнее!
Швен. Ее подобрали патрульные на нижних порогах Ущелья ангелов. Больше мне ничего не известно!
Необычайно взволнованная, Тейлор возвращается к гостям
Тейлор. Прошу извинить меня, господа, я должна буду вас покинуть. Нашлась моя дочь, которую я разыскиваю три года. Всем остальным событиям моей жизни придется сегодня отступить… Эдвин, дорогой!…
Круз. Ни слова, Айрин! Я все понимаю.
Тейлор. Надеюсь, господа, вы тоже простите? У меня перехватывает дыхание…
Голоса:
– Разумеется, миссис Тейлор!
– Идите, дорогая, и забудьте о нас на время.
– Какая неожиданность!…
– Мы будем счастливы разделить вашу радость.
Круз. Никто не уходит, господа! Прошу всех в розовый павильон. Айрин, как только я вам понадоблюсь, подайте знак.
Круз с гостями скрывается за дверьми. Айрин Тейлор устремляется в соседнюю комнату, куда Курт и Швен в эту минуту приводят Лауру. Женщины бросаются друг к другу. Объятия, слезы.
Тейлор. Девочка моя, наконец-то!… Как ты могла? Как ты могла бросить свою мать, сгинуть бесследно? Я думала, что умру. Пятнадцать тысяч долларов мне стоили только розыскные службы. Я поставила на ноги полицию обоих континентов… (Сдерживает рыдания.) И ни одного письма за три года. Такая жестокость…
Лаура. Я боялась, что мое письмо огорчит тебя больше, чем даже молчание, мама. Три года, как я покинула Лондон. С тех пор я по ту сторону экватора.
Тейлор. В Африке?
Лаура. Я была с повстанцами, мама. Я ушла в армию освобождения.
Тейлор. Ты?… Но почему?
Лаура. Об этом позже. Сейчас мне нужна твоя помощь. Я верю, ты не откажешь…
Тейлор. Я не могу опомниться. Все это слишком невероятно…
Л аур а. В Ущелье ангелов погибает Томас Леру, мой муж, отец твоего внука. Гангрена ноги. Счет идет на часы.
Тейлор. Ты сказала – внука?
Лаура. Да, у тебя есть внук, названный в честь твоего отца Эриком. Ему уже три года.
Тейлор. Боже мой, мальчик?… Неужели сбылось? Значит, есть кому продолжать род Тейлоров…
Лаура. Полагаю, самое важное сейчас, что его отец может умереть. Нужна срочная операция. Но мы вне закона. Рейнджеры шли за нами по пятам, чтобы перестрелять всех, как собак. Я ускользнула чудом…
Тейлор. И ребенок там?
Лаура. Нет, ребенок в безопасности, у наших друзей.
Тейлор (решительно). Говори, что надо. Погоню мы остановим. Я немедленно звоню министру…
Лаура. Этого мало, нужен хирург, способный сделать полевую операцию.
Тейлор. Мы сейчас же снарядим спасательный отряд. Полетишь вместе с ними. А пока пройди в свою комнату хоть на десять минут – умойся, переоденься. Ты же валишься с ног от усталости…
Лаура. Нет, нет, нет…
Швен. Миссис Тейлор, если это тот самый Томас Леру…
Тейлор. Полагаю, тот самый, Швен, и это ничего не меняет.
Швен. На его совести десяток преступлений, половины из которых достаточно для смертного приговора.
Тейлор. Не желаю ничего знать! Вы же слышали, погибает муж моей дочери, отец моего внука. И я спасу его, чего бы мне это ни стоило! А вам советую держать язык за зубами.
Лаура (взволнованно). Мама, я знала, что ты так поступишь. Томас не верит. Он спорит со мной. Он никогда бы мне не позволил. Я бежала тайком…
Тейлор. Ты сделала правильный выбор. Мы примем все меры. (Швену.) От моего имени немедленно свяжитесь с клиникой Мариенхауз, разыщите профессора Лад-ница, где бы он ни находился.
Швен выходит, Курт по-прежнему стоит в глубине комнаты с непроницаемым лицом.
А теперь, мой верный Курт, слово за вами! Только на вас могу я положиться в этом деле.
Курт. Я готов, миссис Тейлор.
Тейлор. Просьба достаточно деликатная. Понадобится и отвага, и выдержка. Дерзость и величайший такт!
Курт. Вы же знаете, миссис Тейлор, я был с отрядом Скорцени, когда мы выхватили Бенвенуто прямо из зубов союзников…
Тейлор (сухо). Такие акции достояние истории, и нечего ворошить прошлое, да еще такое сомнительное.
Курт (слегка задет). Героизм – вне сомнений, какому бы знамени он ни служил.
Тейлор. Довольно о знамени. Ближе к делу.
Курт. Все, на что способен старый лис пустыни…
Тейлор. Не сделав ни единого выстрела и не пролив ни капли крови, надо доставить сюда из Ущелья ангелов группу повстанцев Томаса Леру раньше, чем об этом узнает наше военное командование. Командир их смертельно ранен, но все они вооружены до зубов. И, полагаю, не намерены ни с кем брататься… Двух вертолетов вам будет достаточно?
Курт. Разумеется.
Лаура. Я сама выведу вас на место…
Курт (незаметно переглянувшись с Тейлор). О, миссис Лаура, в этом нет никакой необходимости. Вам достаточно указать мне квадрат на карте. Если они там зажаты скалами со всех сторон, вряд ли у них останется время для маневра.
Из шкафа извлекается папка, из папки – карта. Все трое склоняются над столом.
Здесь створ расщелины. Тут река…
Лаура (всматривается в карту). Мне кажется, это несколько выше вот этой отметки…
Курт. Ясно!… (Быстро переносит данные на свою карту.) Я отбываю.
Тейлор. Желаю вам удачи, Курт! И помните: ни одного выстрела… Предупредите своих людей!
Курт выходит.
Удивительный день! Только час назад я объявила о своей помолвке с Эдвином Крузом.
Лаура. Мама?…
Тейлор. Да, да, девочка. Это поздний брак, холодный брак. Но в нем есть смысл. (Подавив глубокий вздох.) Так надо. Надеюсь, ты не будешь возражать?
Лаура (с досадой). Какое мне дело сейчас до чьих бы то ни было поздних браков!
Тейлор. А теперь мне хотелось бы знать: где ты прячешь своего сына?
Лаура (колеблясь). Об этом после.
Тейлор. Но, надеюсь…
Лаура. Он в руках женщины, которая заботится о нем, как о своем ребенке.
Тейлор. Я увижу его?
Лаура. Не раньше, чем мы спасем жизнь его отцу.
Тейлор. Об этом мы, кажется, договорились?
Лаура. Есть еще одно обстоятельство… В жилах нашего мальчика течет смешанная кровь.
Тейлор отшатнулась.
Томас – метис. Я отлично понимаю, что это значит в нашей стране… Теперь ты все знаешь. Твоя дочь стала женой главаря повстанцев. И цветного…
Тейлор (после молчания). Это ничего не меняет. Начнем с того, что спасем твоему повстанцу жизнь. Что касается цвета кожи, мой внук – Тейлор, будь он хоть трижды метисом!
Лаура (порывисто обнимает мать). Я знала, что ты это скажешь. Я так боялась и все-таки верила!
Тейлор. Ну, полно, полно… А теперь тебе надо поесть и отдохнуть хотя бы час. Как только наши вернутся, я разбужу тебя. Идем же, малышка!
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Картина третья
Там же. Тейлор стоит, склонившись над письменным столом, перебирает какие-то бумаги. Входит Лаура, она успела переодеться, причесаться.
Тейлор (быстро оборачивается). Все в порядке, Лаура! Спасательный отряд сделал свое дело. Они скоро будут здесь. Твоему мужу прямо в вертолете оказана первая помощь. Операция начнется сразу же, как только они переступят порог нашего дома. Я решила отказаться от клиники, чтобы вся история не стала известна властям раньше времени. В верхней спальне оборудована операционная. Хирурги ждут…
Лаура (поворачивается к двери). Я встречу вертолет на площадке.
Тейлор. Еще минуту!… Лаура, я поразмыслила сейчас обо всем, что на меня обрушилось сегодня… Есть одно обстоятельство, которое мы должны оговорить немедленно. Речь идет о судьбе ребенка… Я уважаю чужие убеждения. Даже убеждения экстремистов, ставящих целью своей жизни сокрушение законных режимов на этом континенте.
Лаура. Расизм и бесчеловечность поставлены вне закона международным законодательством на всех континентах.
Тейлор. Я не собираюсь вести политические, правовые или терминологические споры ни с тобой, ни с твоими друзьями. Не сомневаюсь, что как только мы поставим их на ноги, они примутся за старое.
Лаура. Да, мама. И они, и я.
Тейлор. Вы все, разумеется. Это больно слышать. Но с этим можно смириться. Юность – это возмездие. Однако ребенок, Лаура, тут ни при чем. Ребенок должен находиться под мирным кровом, в тишине, среди книг и комфорта, а не в скитаниях, в смертельном риске, среди случайных людей… Когда он подрастет, пускай выбирает себе дорогу.
Лаура. Это невозможно. Томас не согласится.
Тейлор. Вам обоим будет предоставлена полная возможность встречаться с ребенком, когда заблагорассудится. И забрать его, когда вы сочтете нужным.
Лаура. Нет, сына я не отдам!
Тейлор. Рассуди трезво: где ему будет лучше? Нельзя же думать только о себе.
Лаура. Нет!
Тейлор. Прости, Лаура, это мое категорическое условие. Ребенок должен быть здесь. Иначе…
Лаура. Отложим этот разговор.
Тейлор. Отложим. Но за ребенком пошлем сегодня же. Если мы не договоримся, я хочу хотя бы познакомиться с ним перед разлукой.
Лаура (снимает с шеи медальон, протягивает его матери). Тут адрес и пароль. Вот его фотография. Здесь ему только полтора года… Но без моего личного письма мальчика никому не отдадут.
Тейлор. Вот и доказательство тому, как вы оба неопытны с твоим мужем. Ни шифры, ни пароли в подобных случаях не страхуют от случайностей. Личное письмо всегда можно подделать. Ваше счастье, что про это не пронюхали ищейки службы безопасности. Вы немедленно стали бы жертвами самого бесстыдного шантажа.
Лаура (испуганно хватает медальон). Мама!…
Тейлор. Я могу только поражаться твоей наивности. И мне очень страшно за ребенка.
Лаура. Ты, кажется, права. Я сейчас же посоветуюсь с Томасом… Я буду ждать на площадке… (Поспешно выходит.)
Тейлор (рассматривает фотографию ребенка). Боже, какой толстяк… (Смахивает платком слезы.) Ужасно смешон.
В кабинет входит Швен.
Швен. Сестра Кэтрин ждет вас в розовой гостиной!
Тейлор. Иду!
Прихватив фотографию, переходит в соседнюю комнату, где на встречу ей поднимается с дивана Кэтрин Лам идей в одеянии монахини ордена бенедиктинок.
Кэтрин, мне нужна твоя помощь!…
Короткое рукопожатие, сдержанное, почти мужское!
Ты не обидишься, если я без околичностей, прямо к делу?
Кэтрин. Я привыкла, Айрин, к тому, что когда ты вспоминаешь обо мне, тебе не надо околичностей. Речь идет обычно о вещах срочных и щепетильных. Не так ли?
Тейлор. Ты мне ближе родной сестры.
Кэтрин. Я помню свой долг.
Тейлор. Я несчастна, Кэтрин!
Кэтрин. Может быть, ты слишком богата, чтобы быть счастливой?
Тейлор. В мире есть люди побогаче меня.
Кэтрин (холодно). Прикажешь помолиться за них?
Тейлор (с горечью). Мы были когда-то неразлучны с тобой и понимали друг друга с полуслова.
Кэтрин. Последние годы мы видимся все реже.
Тейлор. Это упрек?
Кэтрин. Боже сохрани! Это всего лишь свидетельство того, что ты все меньше нуждаешься в моей помощи.
Тейлор. Ты довольна своей судьбой, Кэтрин?
Кэтрин.
1 2 3 4 5