Стрельба на ходу не могла принести точных попаданий, зато бойцы Рэнд с успехом отвлекли внимание Фанчер на себя. Ей пришлось покинуть холм, на котором она устроила свой командный пост. Рота Рэнд тем временем уже окружила ее со всех сторон, замыкая «Гладиатора» в кольцо. Это был необдуманный маневр: как только к Фанчер прибудет подкрепление, Рэнд просто лишний раз убедится в том, что легкие боевые роботы не смогут выстоять против тяжелых машин и штурмовиков. Но Рэнд все сражение вела себя так, словно стремилась что-то доказать.
У меня не было времени беспокоиться на ее счет. Бойцы полковника уже приближались к роте, высланной Фанчер, чтобы заблокировать их продвижение. Полковнику нужна была поддержка. «Локи» попятился на несколько метров вниз с холма, пока я не достиг точки, откуда можно было оглянуться. Другие воины последовали за мной вниз по склону.
Мы достигли подножия холма как раз вовремя, чтобы увидеть, как рота «Беты» отступает под натиском боевых роботов полковника. Машины «Беты» были уже серьезно повреждены, в то время как броня атакующего противника лишь незначительно потрепана. К тому же там оказалось больше боевых роботов полковника, чем я мог ожидать, и секунду спустя до меня дошло, что к Волку щэисоединились куритсу. Ничего удивительного, что рота «Беты» сразу попятилась под их натиском.
Однако первое столкновение еще не решало всего сражения. Полковник Вульф явно решил достичь успеха на северном участке фронта. Взять куритсу сюда — значило лишить оборону южного фронта мобильного элемента. Если «Эпсилон» Николь будет по-прежнему оставаться в стороне, может быть, у нас еще все получится. Если же нам не повезет, то мы окажемся в проигрыше.
В любом случае мы свою ставку уже сделали.
Один из элементалов растворился в пожирающем адском пламени излучателя. Элсон послал две свои последние РБД в направлении убийцы — «Страуса». Одна боеголовка угодила в левое «плечо» боевого робота, другая оставила глубокий шрам в броне машины. Попадание так себе, но, по крайней мере, обе ракеты достигли своей цели.
На открытой местности элементалы едва ли смогут одолеть воинов, которые знают свое дело. И, похоже, на этот раз те оказались вовсе не дураками. Они не подпускали их близко, заставляя элементалов выбирать между уходом от обстрела и немедленной смертью. Небогатый выбор. И элементалам приходилось отступать, так как оружие противника было мощнее и имело более широкий радиус действия.
Когда перестали глушить эфир, Элсону стало легче координировать действия своего звена. И легче расслышать предсмертные вопли своих бойцов.
Лазер выжег землю у самых его ног. Элсон отпрянул в сторону, уже готовый взмыть ввысь на своих реактивных дюзах, но второй луч лазера угодил в него — как раз над коленом. Кость ноги будто обожгло огнем, но бронекостюм уже закачал в это место целительный гель, заглушив нестерпимую боль. Волна жара прокатилась по его телу, и Элсон отчаянно выругался. Автоматическая система контроля бронекостюма уже действовала: инжектор наполнял его вены болеутолителями и синтетическим адреналином, который элементалы называли «напитком героев».
Он хотел вновь обрести ясность мысли. Он должен.
«Страус», ранивший его, выстрелил вновь, но на этот раз Элсон находился достаточно далеко и выкрутился, пропустив луч себе за спину. Излучатель выдавил воронку в земле. Двигаясь зигзагами, Элсон стал приближаться к легкому боевому роботу.
Он должен завалить «Страуса», пока тот не успел сделать того же с ним.
И тогда — тогда у него будет время подумать. У него появится время, чтобы разработать новый план действий и избавиться от этой напасти. «Страус» выстрелил снова.
Боль пронзила грудь Элсона, на этот раз забираясь глубже, чем исцеляющий гель. Он попытался двигаться дальше, попытался поднять лазер своего бронекостюма, чтобы показать этому воину, что может сделать элементал с его боевым роботом.
Но бронекостюм не откликнулся на это желание. Искры вспыхнули перед глазами Эдсона, когда, мигнув в последний раз, погас головной дисплей. Мириады огоньков системы контроля окрасились в черный цвет, и мрак заполнил его нейрошлем.
Волк двигался медленно, но с изяществом. Он был стар и уже не демонстрировал те молниеносные рефлексы, что, по представлению многих, указывало на жизненное начало, присущее всякому, получившему клановое воспитание. Однако опыт и проницательность с лихвой компенсировали недостаток живости в движениях. Он управлял своей машиной так, будто боевой робот был частью его собственного тела, как легендарный механический кентавр — герой знаменитого сериала голографических видеофильмов.
Ракеты срывались с покатых плеч «Стрельца», устремляясь в поисках мишеней и волоча за собой густые шлейфы дыма. Каждый из залпов производился с точностью, выдававшей боевой опыт и недюжинную смекалку, стоявшие за простым компьютерным программированием цели. Волк управлял своим снаряжением с непревзойденным мастерством. Мое потрепанное в сражении звено присоединилось к колонне полковника как раз вовремя, чтобы получить ответный удар со стороны «Беты». Куритсу ответили быстрее, чем мы. И тут нам пришлось понять, что не одни мы способны на уловки. Рота средних боевых роботов противника двинулась в атаку, выскочив из пересохшего речного русла, спрятанная до сих пор от наших систем слежения за плоским холмом с залежами руды. Еще одно звено боевых машин открыло стрельбу ракетами с верхушки холма. Через несколько секунд мы уже принимали эти ракеты на броню.
«Шершень» получил целый залп от полковника и рассыпался на части, не успев достичь земли. Это был единственный боевой робот из атакующих, пытавшийся приблизиться бесшумно, но именно в нем и распознал Волк первоочередную опасность.
«Стрелец» полковника заслонился от нападающих двумя боевыми роботами нашего резерва, которые тут же приняли на себя большую часть огня, предназначенного для него. Звено на макушке холма наметило линию огня, чем остальные бойцы противника воспользовались незамедлительно. Они обрушили град боеголовок и воткнули в нас свои энергетические лучи.
Я увел «Локи» в сторону, приняв часть вражеского огня на себя. «Локи» затрясся, словно тряпичная кукла в руках рассерженного ребенка. Маячки, сигнализировавшие о состоянии системы контроля, сменили свой цвет с зеленого на желтый и с желтого — на красный быстрее, чем я успел разглядеть. Капитанский мостик заполнил едкий дым, и я понял, что в электрическом контуре произошло замыкание.
Сквозь броню, защищавшую капитанский мостик от внешнего мира, доносился рев ракет, срывавшихся с пусковой установки «Стрельца». Ракеты пробивали дыры в торсе и конечностях «Копьеносца», в то время как его ракетные установки принимали снаряды для нового залпа. «Копьеносец» с оторванной «ногой» грохнулся навзничь.
Вражеское звено отошло назад, перепрыгивая на своих дюзах и заодно сыграв роль своеобразных сигнальных ракет для куритсу — те тоже отступили немедленно, вслед за бегством вражеских боевых роботов. Противник покинул поле боя, сознавая, что численный перевес не на его стороне.
Еще одна стычка окончилась успешно для нас, но сражение еще не завершено.
Прошло несколько часов. Сражение не затухало, а, напротив, разгоралось, зато теперь на нашей стороне были куритсу. Там, где у нас раньше находился один боевой робот, временами появлялись целых два. И в ходе мелких стычек мы медленно, но верно брали верх над противником. Где дружным обстрелом, где просто ближним боем, но все больше численный перевес склонялся в нашу пользу.
Игра в кошки-мышки между ротой Рэнд и командным звеном Фанчер внезапно приняла иной оборот, когда на склоне холма появилась «Пантера» куритсу и направила сокрушительный голубой луч излучателя в плечо «Гладиатора». Фанчер развернула боевой робот навстречу новой угрозе, и бойцы Рэнд гурьбой набросились на нее. Ракеты ближнего действия потянулись к «Гладиатору» с разных сторон, волоча темно-коричневые хвосты копоти. Лучевое оружие освещало утопавшее в сумерках дыма поле боя, превратив его в настоящую адскую сцену, где боевые роботы, переходя с места на место и попутно изрыгая огонь, играли роль мифических демонов. «Гладиатор» Фанчер пал — лев, поверженный волками.
Потеря командира могла решить исход сражения, однако почти в тот же момент искусственные помехи, заполнявшие оперативные каналы бойцов Элсона, стали затухать и вскоре исчезли окончательно. Что-то произошло с нашей системой глушения. Не надо было прислушиваться к внезапно ожившей активности на каналах «Беты», чтобы понять, какие осложнения нас ждут впереди: теперь противник мог быстро организоваться, а перемена тактики вовсе не была в наших интересах. Наши разведчики воспользовались паузой, чтобы сообщить неутешительные новости. К нам приближался батальон «Дзета».
Эта новость вскоре облетела всех бойцов «Беты». Рид, принявший командование полком, приказал своим изрядно потрепанным боевым роботам отойти назад. Как только измотанная «Бета» отступила от нас, стало понятно, что нам предстоит иметь дело со свежими силами подкрепления. А новый штурм со стороны боевых роботов Рида, который наверняка произойдет, пока мы будем целиком заняты «Дзетой», может решить исход сражения. И уж, конечно, не в нашу пользу.
Полковник находился на линии огня в то время, когда от разведки поступило это невеселое известие. Он приказал им передавать дальнейшие сводки через меня и затем обратился к остаткам подразделений. Их оставалось не так много, мы сражались на пределе наших сил. Просмотрев данные по монитору, я стал гадать, долго ли мы еще протянем.
Волк стал собирать ударную группу из остатков наших боевых сил, разбросанных по полю боя. Для этого он послал скоростные транспортеры элементалов по всему обширному полю сражения, чтобы собрать бронепе-хоту в расчеты и звенья, которым приказал действовать сообща. Наделенный сверхъестественным чутьем в выборе позиций, Волк разместил боевые роботы на линии предполагаемого продвижения «Дзеты».
И мы вновь стали ждать.
И вот над высохшим и голым пространством полигона мы вскоре заметили тучи пыли, предупреждавшие о приближении боевых роботов. «Дзета» широко развернула фронт наступления. Они продвигались широким клином, и такой строй успешно помогал им скрыть основные силы за стеной поднявшейся пыли. Если бы мы воспользовались результатами разведки с воздуха или спутниковыми системами слежения, то смогли бы лучше узнать, что представляет из себя противник.
Джемисон был не только командиром «Дзеты», но и старым боевым товарищем полковника. И из этого следовало, что они хорошо знали тактику и стратегию друг друга. Я сознавал, что каждый из них воспользуется этими знаниями, чтобы перещеголять другого, используя свои сильные места против слабых мест противника. При таком раскладе я с уверенностью мог бы предсказать, что тактика Волка превзойдет тактику Джемисона, но даже и в этом случае неизвестно, за кем останется поле боя. Противник превосходил нас и силами, и техникой, и боеприпасами.
Помните, что я говорил о страхе? На моем капитанском мостике в этот летний вечер от него просто некуда было деться.
Передние боевые роботы «Дзеты» уже вынырнули из туч пыли. Они подступали, сохраняя равный интервал между машинами, соблюдавшийся максимально точно. Среди них не было ни одной машины весом меньше семидесяти тонн. Они надвигались медленно, словно не хотели начинать сражения. Может быть, они уже знали о неудаче полка «Бета». А может быть, у них были для этого какие-то другие основания. По крайней мере, я надеялся.
Единственным нашим утешением было то, что они развернулись по фронту не шире нас: возможность охвата или окружения исключалась. По если исходить из соотношения техники, то они превосходили нас и тоннажем, и вооружением. Успех Мэв, которого она достигла в сражении с «Гаммой», будет сведен к нулю, если мы проиграем эту битву и — что будет грандиозной катастрофой — если убьют Джеймса Вульфа. Тогда мы потеряем все.
— Удерживать позиции, — приказал Волк, двигая «Стрельца» навстречу наступающим.
Я, как и прочие офицеры Драгун, запротестовал, но Джеймс Вульф дал приказ помалкивать. Мы следили за тем, как его боевой робот миновал найти передние позиции, выходя на открытое пространство между нашими силами и батальоном «Дзета».
Мне как-то приходилось слышать об одном воине из Клана Волка, который выиграл все свои сражения, кроме одного, и это было его последнее сражение. Меня вдруг задела мысль: в самом деле, не того ли добивается Волк? Может быть, он собирается поставить все на бой в поединке, в традиции кланов? И что, если этому сражению в самом деле суждено стать последним для Волка? Я изо всех сил надеялся, я молил небеса, чтобы такого не случилось.
В открытое между двумя армиями пространство вдвинулся один из боевых роботов батальона «Дзета» — «Ловчий». Хотя машина носила следы еще более тяжких повреждений, чем «Стрелец» полковника, она была тяжелее на пятнадцать тонн и представляла из себя опасного противника. Обращение со стороны приближающегося «Ловчего», сделанное по открытому каналу, подсказало мне, кто находился на капитанском мостике. Джи Элиот Джемисон, командир батальона «Дзета», собственной персоной.
— Ну, теперь это точно ты, Джеймс? — спросил он.
— Я, — откликнулся Волк.
— Бой «один на один» ничего не решит, Джеймс. Это же Испытание Отказа.
Слова Джемисона напомнили нам, на чем мы стояли. Как и предсказывал Волк, получив известие о том, что «Дзета» приняла сторону Алпина, Джемисон видел в этой войне битву чести.
— Если ты считаешь, что мы не можем разрешить этот спор, почему же вышел мне навстречу? Или думал, что я собираюсь сдаться?
— Я предусматривал такую возможность. — Джемисон замолчал на некоторое время и затем заговорил вновь: — Но сам считал это невероятным. Ты никогда не сдавался, Джеймс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53