Итак… наверное… «оставила в опочивальне…» Нет, дочки мало. Я еще подумаю… Послушай, пока я думаю, брось это, иди ко мне, присядь на мою безусловную добродетель, а потом мы допишем… И цекубского налей - благодать женщины с вином и литературы - я уйду, не почувствовав!… Давай! Давай, милая!…
____________________
Центурион уселся поудобнее, выпил еще вина, покачал головой, словно с сожалением; выпил еще… Ночь продолжалась - вены приговоренный вскрыл еще вечером, но никуда не торопился - спустя некоторое время приказал перевязать их; что-то записывал; потом его страстно, в последний раз, ласкали примирившиеся перед его добровольным уходом, по приказу цезаря, разные женщины; делали это нежно и радостно; что-то он говорил - но ничего важного и сурового; смеялся над собой и императором…
Странный человек!… Но вино хорошее, терпкое. Сказали, чтобы к утру - время еще есть. Ладно…
Петроний отдыхал после Силии. Передохнув, снял повязки. Кровь опять потекла из вен: темно-вишневая - стало холодно. По его жесту ему опять перевязали вены. Силия целовала ему пальцы. Это всегда вызывало у него желание. Он коснулся ее шеи - она вздрогнула… Это было чудесно…
____________________
- Запиши в завещании, которое потом пусть прочтет император, что его латынь вульгарна… Я не мстителен, но так говорят кухарки. Актер он никакой. Правду сказать, бездарен, хотя и старается. С дикцией много проблем… Что еще?… Холодно… Силия, мне холодно… Силия, я больше не успел, послушай…
«… и зло, которое нависло над городом, после этого должно было, согласно поверию массилийцев, целиком пасть на голову этого человека.
В заключение - его сбрасывали с высокой скалы…»
Что ты ждешь?… Конец… Эй, никакого бессмертия души, что за глупость - эта философия - она безнадежна… Есть не хочется, что за беда - я съем; пока не едят меня… Си-лия… И ты… И…
____________________
Ему опять по его знаку сняли повязки. Кровь текла лениво, не спеша… Но продолжала течь… Он уснул… спал, улыбаясь… а кровь текла… текла…
Изумруд запачкался - плохо было видно - близорукость мешала - несильно, но мешала… Было скучно. Император не умывался - ночь плавно перешла в утро - что-то он сделал не так… Что-то он вчера увлекся чем-то… кем-то… Плохое настроение. Плохое. Что-то он…
____________________
- Гай, а ты скучный. Наверное, сегодня… Да. Перережь себе вены.
____________________
Ну, мне скучно. Я не аморален. Нет, мне скучно. А они?… Христиане?… В любом случае их нужно проучить. Скучно… В одной из моих жизней.
____________________
Вошел центурион. Стал рассказывать о смерти Гая Петрония Арбитра. Выполнено. Покойник был странным человеком.
____________________
Петроний мертв?… По моему приказу. Хм-м… Я, видно, сильно напился… Зря я столько выпил. Вот теперь мне скучно.
____________________
Стол был в пятнах, грязный, но несокрушимый. Они пили - светло-коричневую вонючую жидкость… Потом пили прозрачную вонючую жидкость… Император икнул и спросил хозяина, показывая на коричневато-желтоватое питье: - Что мы пили, мартышка?… Что это за гадость?… - Тот глотнул еще на пробу…
- Почему гадость?… Почему?… Да?. Это - виски. Из Шотландии.
- Это где?
- Великобритания.
- Британия… Варвары… Только варвары такое могут пить. Мерзость. А это, прозрачное?…
- Русская водка.
- А это кто?…
- Вообще, все жуткое там, вообще, цезарь…
- Да… Плохо… Так плохо… Плохо мне, обезьянка… Ты знаешь, я не люблю христиан. Не люблю. Зловредное суеверие.
Он засмеялся. Перестал смеяться.
- Подожгли город. Да, дело не в этом - они же ненавидят людей. Просто ненавидят. Ну, вот… Их зашили в шкуры диких зверей и напустили диких собак. Потом… На крестах распинали. Это - ерунда. В городе темно. Их поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения. Вот было весело! Смешно! Я предоставил для этого свои сады. Нет, я их не люблю. А ты?
- Я тоже. А евреев?
- Вопросы, макака, задаю я. Я - император. Ты понял?
- Да-
- Ну, выпьем еще. Выпьем… Тебя убьют, мартышка-аа… Жалко тебя - я плачу… А вот меня…
- Пей, Нерончик, пей. Я тебе налью, но ты случайно не еврей?…
- Меня любят римляне и тебя, макака. Выпьем!
- Я ненавижу римского папу!
- А кто это?… Но это неважно, мы его бросим крро-к-кодиламм… А к-кто эти р-руские, да? Русские?… К-как они это п-пьют?… Я-а их не п-нимаю…юу…
____________________
Слепой шел, стуча палкой. За ним бежала собака и облизывала его следы. Собака почему-то знала, что человек не видит, и не боялась. Но он что-то чувствовал. Да, но ее это не пугало. Крови, правда, было уже немного, однако он все равно ранил ноги, снова и снова, капли, нет, не капли, а темно-красно-серые катышки были вкусные, очень вкусные… собака бежала неслышно и ритмично; под стук палки.
____________________
Завещание Петрония возмутило императора до глубины души. Он стал красным, он вопил как на рынке:
- Моя латынь вульгарна?! - а этот… «Сатирикон» на какой написан?… С этой… эфесской матроной!… Сам он кухарка!… Актер?… Вспомнил о театре - элегантный труп! Тоже мне - писатель… от этого самого слова…
Аристократ сдохший - дикция?!… Как это он выговаривал?!. Ага! «Цезарь, вот на блюде пирофки с вифнями. Офень вкуфные.
- С чем?…
- С вифнями, император»
- Сенна-тор шепелявый! С якобы греческим прононсом. Зубы, наверное, кто-то выбил и язык короткий. У меня коринфский выговор, а не «вифни»! - там другие звуки, а я могу и как он мог! Я назло ему Эдипа сыграю. Я… Я - царь Фив. Я - ца-арь!…
Вот они - Фивы. Что это для меня? Цель, тайная цель - место жизни - город - мать. Мой вечный материнский город.
А! Я - герой. Я спасаю себя, я спасаю всех, я спасаю мать…

КТО СЛЕД НАЙДЕТ СТОЛЬ ДРЕВНЕГО ЗЛОДЕЙСТВА?
Спаситель - царь - убийца… Все, все законы - шутка.
Белые одежды женщин, яркое солнце, ослепительные мраморные колонны - шутка…
Кричите… Кричите же!…

ПОСМОТРИТЕ НА ЭДИПА, НА ТОГО, КТО БЫЛ ВЕЛИКИМ,
Я хочу вечно жить. Нет, постоянно веселиться. Да? Я убью тех, кто думает засмеяться надо мной!
Я - не ребенок - я - царь! Я - ца - арь!…

КТО НИ ЗАВИСТИ СОГРАЖДАН, НИ СУДЬБЫ УЖ НЕ БОЯЛСЯ,
Все боятся героя - кто не подчинится царю?… И мать, и отец, и жена - вся семья - кто герой? Я - царь…

ИБО МЫСЛЬЮ ОН БЕССТРАШНОЙ СОКРОВЕННЕЙШИЕ ТАЙНЫ СФИНКСА ДРЕВНЕГО ПОСТИГ.
Маленькие обезьянки в клетках. Их кормят по моему слову, и они забавляют меня. Я разрушил семью. Цирк может ее заменить. Пусть все заменит зрелище.

ПОСМОТРИТЕ, КАК НИЗВЕРГНУТ ОН СУДЬБОЙ.
Что там, кто это? - не пугайте меня - принесите свет, много света, где мой меч? боюсь - свет - свет - све - е - ее - т!!! Меня выгонят из Фив?… Мать оставила меня…
Кто это - судьба?
Я - Эдип? Нет, я - не Эдип - это - сказка, но я войду в нее, я узнаю, что же это?…

ЖЕНА, ОТЕЦ И МАТЬ МНЕ УМЕРЕТЬ ВЕЛЯТ.
Пусть я узнаю, никто мне не ответит - я сыграю - притворюсь… и пойму?…
____________________
Глупости, глупости,

НО ТЕ ЖИВУТ И ВОЛЬНО, И ЛЕГКО, КТО В ГЛУПЫЕ ПРОРОЧЕСТВА НЕ ВЕРИТ.
- Я пойму?…
____________________
Я уничтожил семью. Всю семью. Я уничтожу, если успею, государство - я уничтожаю себя?… Я выше Эдипа?… Холмик - Фивы; несчастный слепой - кто они передо мной? - а я убил учителя, я убил старших - какие Боги выжили при мне? Мои, те роли были сыграны - зачем мне уже ненужные… Я сыграл ученика, сына… Очень быстро. Та роль кончилась - и моя, и их. У меня другая роль! Я так хочу погасить огонь!…
Но нет - я сжигаю все?… Я?… Ну, да - пожар!…
Был пожар. И погас огонь. Чего я больше хотел?…
Люблю ли я кого-нибудь?… Забавный вопрос для меня. Говорят, что нужно. Я плохо вижу.
Можно ли попробовать исправить?… Одной жизни мало. Много жизней! Тогда… Много жизней, как у актера! Возрождаться и снова. И снова!… Мать рождает один раз - родит ли она еще? Я сам себя возрождаю!… Роль! Роль! Роль! Сто Эдипов - тысяча царей - Я!!!
Это лучшая из ролей - император!
Цезарь - солнце Рима - и все это - я. И я все осуществил - все сны. Все?… Роли ждут меня. Их много.
Овация… Триумф…
Я осуществил, а это признание увидевших такое зрелище - я его
заслужил.
Тайна. Тайна…
Я сорвал все покровы - смотрите! Все смотрите и аплодируйте! Рабы, боящиеся вины! Вы смотрите! Эдип жалок. Наказанный Эдип, Рок дотянулся до него, как в цирке лапы львицы с длинными когтями… Но не до моей ложи. Это высоко. Это преимущество, недоступное простому народу. И не всем царям. Но главное - возродиться. Театр, в отличие от цирка, это может дать. А какое забвение: эта роль исчерпана, все! конец! тени ушли! их и не было, и им не дано возродиться.
Тайна. Тайна…
____________________
Громадный стол вытерли. Он опять был чистым, не заплеванным.
Золотое перо американской ручки «Паркер» писало легко и приятно. Ручка было тяжелой. Что он писал?., какую-то бессмыслицу. Дуче посмотрел в зеркало. Желтое… нет, зеленое лицо… Ему было плохо…, Плохо… Плохо!… Кто ему поможет?… Люди… Люди?… Его передернуло: по коже пошли мурашки - он представил рукопожатие - дуче стал трястись в ознобе - он же сам запретил рукопожатия и заменил его на более гигиеничное приветствие римлян! - живот крутило, он болел… Прошло… Это не смешно! Великий человек велик во всем - во всех своих ролях - нет, я не актер - я и есть мои роли - спортсмен, музыкант, журналист, полководец, отец народа, любовник - -я - это они. Я и белый, и черный - я вечный! Я!!!
Он успокоился стал думать о том, что он пишет - битва… борьба… битва…
битва за мир… битва за хлеб… против воробьев… мышей… комнатных мух…
Что за чушь?… Никакая это не чушь - Муссолини всегда прав. Я - непогрешим. Когда я выступаю с речью, весь мир замирает от страха и восхищения… от страха и восхищения… Смерть мухам!., комнатным!
Время уходит… уползает… Я - величайшая личность в Европе. Нет, я скромен, застенчив. Кто? Я?…
Время… время… Бегом, все бегом - пусть все бегут - от дверей к моему столу - каждую секунду - бой за каждую секунду!
Ой-йй… как болит живот!… Прошло…
Наро-од… Стадо! Глупое, грязное стадо! Они должны верить! и подчиняться! Надо только не забыть дать им хлеба и зрелищ. Поразить их воображение - вот то, то самое! Я люблю театр. Да! Великий человек, которого предали друзья: Наполеон, Цезарь, Кавур-Тсс-сс… О Нероне ни слова.
- Тсс-сс… Тайна… Тайна…
Рим Муссолини - Новый Рим - я величайший зодчий Рима - я - его разрушитель - я превзойду Нерона! Тайна… Тайна… Ой-й… Я побежал…
Пыль… Земля иссыхает в пыль. Тлен.
Сапог легионера зацепил жука…
Гигантская смерть удалилась. Я остался один… одиннн…
Жук - то, что от него осталось - забился, забился!…
Он замер.
Я одиннн… одиннн…
Он забился. И замер. Муравей вернулся. Их было много. Ма-енькие черненькие многоточия живо кружились и бежали; возвра-ались; уходили; множество черных точек, мелькающих, уносящих частичку - каждый. Маленькие черные собаки.
Черная скорлупа - внушительная и пустая - там больше ничего не было.
Солнце садилось. Красное. Сухая земля была пуста. Трещины, наполненные пустотой. Никого.
____________________
Как стол, мой стол, в кабинете!
____________________
Муссолини погладил огромную ступню своей будущей статуи. Ступня была больше его в несколько раз.
Это - я!… Это - тоже я…
Он заплакал, чтобы никто-никто, никто не видел. Недаром ему говорили, что он похож на Лойолу. Великий иезуит. Ну! Что он написал? «Бога нет!» Я написал это? Какая разница! Фашизм - вне условностей. Кто смеется? Кто? А! Смех от дьявола, и истинно верующие не станут улыбаться, разве что с горьким сарказмом.
Ступня холодила. Дуче поежился.
- Счастливая мать, - он опять с трепетом прикоснулся к ступне самого себя, то есть своей статуи, но это его ступня - без сомнения! - величие, истинное величие.
Он топнул. Взвилась и осела пыль.
- Все - пыль передо мной…
Он произнес это про себя, с горечью. Что там Данте! Ха-ха… Никаких улыбок! С выпяченной челюстью, топоча по пыли, дуче удалился.
____________________
Обезьяны сидели в клетках. Некоторые бессмысленно метались за тяжелыми решетками. Визжащий крик резал уши. Человеческие глаза, опороченные мехом? В клетку! Обезьяны. Прыгать! Визжать!
Воля судеб… Что это?… Все остальные там - мечутся. И лишь избранные…
____________________
Что-то стучало: тик-так, тик-так… Серый дождь; туман; грязь… Все рушилось. Огромный стол сошел с места… Сошел… Лаковая поверхность поцарапана. Изо рта хозяина стекла полоска слюны - руки дрожали - он не заметил императора - ему было все равно - ему было плохо - капли пота падали на стол - запах был неприятный, гнилой - кто-то умирал…
Император молчал, хотя ему хотелось сказать: - Ты что? обезьяна? Ты уже даже не зеленый, а темно-серый. Как покойник. И воняешь. Ты что, сдыхаешь?…
В потной тишине серый голос дуче бессильно прошептал: - Онии… не любят… даже… ненавидят меня… И я их тоже.
____________________
Зеркало было новым. Зеркало не лгало. Он выздоровел. Дуче не был зеленым, желтым или серым - но все равно было плохо… так плохо!… - Я выздоровел. Я. Выздоровел. Я? Да-да! Я! Я! Я…
____________________
Врач диктатора проглотил успокоительное, но легче ему не стало. Белый халат пах крахмалом и вонью дуче, но как сказать, как? как сказать об абсолютной потере им сил и способности соображать? Муссолини - идиот? У него болезнь. Он болен. У него идиотия. Стало быть, он - идиот.
Халат скрипел, белоснежно сверкая; это было торжественно и официально, но все портили пятна подмышками и запахи: трусливый пот врача и кислая гниль пациента. В остальном, все было стерильно.
____________________
Огромные белые ступени уходили в небо. Что там ждет? Белое и синее, сине-белое. Что если поставить зеркала? много зеркал… Актер на сцене - зрители там и… А в зеркалах: зрители - это артисты? Нет, артисты станут зрителями - для чего зеркала? Прозрачные, чистые, отражающие.
Зачем нужна власть?… Какой интересный вопрос! Эй, вы все!!! Полюбите меня - я так хочу понравиться!…
Легионы убедят всех. Эти все. Они…
Но… Меня любят. Меня любят просто так. Я… Да, вот та странная зеленая обезьянка с выпяченной челюстью. Как там?… О-оо… Тебя повесили вверх ногами, мартышка… Сколько мух! Эта битва проиграна.
А я тебе говори-ил!… Теперь я один-ннн. Н-нн. Ны-нн… Цезарь в своем величии - один. Н-нн. Не… ро-о…Ха - я их всех обману - я сыграю лучшую роль… А вот какую?… Когда начнут… я вспомню… я вспомню свои слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17