Онисима — св. ап. Филимон…
“Послание” к Евреям было написано Ап. Павлом, когда, по смерти Ап. Иакова, положение Палестинских христиан из Иудеев, ожесточенно гонимых своими же, неуверовавшими Иудеями, стало угрожать ослаблением в них веры в Воскресшего Христа, так что некоторые из них стали оставлять свои христианские собрания и готовы были возвратиться в Иудейство. На это и не замедлил написать им Павел из своего заключения. Объясняя им все превосходство новозаветного учения перед ветхозаветным, называя прежний закон только “тенью будущих благ” (Евр. X, 1), утверждая, что “отменение прежде бывшей заповеди бывает по причине ее немощи и бесполезности, ибо закон ничего не довел до совершенства , но вводится лучшая надежда, посредством которой мы приближаемся к Богу”, апостол повторяет: Бог дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа: потому что буква убивает, а дух животворит”. (2-ое посл. к Коринф. III, 6). “Един Бог, един и посредник между Богом и человеком, человек Христос Иисус” (Тим. 1-ое, II, 5), “Который есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари”. (Колосс. I, 15). И при этом напоминает, в чем должно состоять поведение последователей Христа: “Братолюбие между вами да пребывает; страннолюбия не забывайте; помните узников, как бы вы и сами с ними были в узах, и страждущих, как и сами находитесь в теле. Имейте нрав несребролюбивый, довольствуйтесь тем, что есть. Ибо Сам сказал: не оставлю тебя, и не покину тебя. (Иис. Нав. I, 5). Так что мы смело говорим: Господь мне помощник, и не убоюсь: что сделает мне человек?” (Псал. CXVII, 6).
“Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их. Иисус Христос вчера и сегодня и во веки все Тот же. — Учениями различными и чуждыми не увлекайтесь… Не забывайте также благотворения и общительности: ибо таковые жертвы благоугодны Богу. — Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны, ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчет; что они делали это с радостью, а не вздыхая, ибо это для вас неполезно.
Прошу вас, братия, примите это слово увещания. Благодать со всеми вами! Аминь”. (Евр. XIII, 1—3, 5—9, 16, 17, 22, 25).
XI. Апокалипсис или откровение св. ап. Иоанна Богослова.


Со всех сторон восстала вражда на тех, которые были посланы Спасителем завоевать мир… Их преследовали повсюду. Многие уже из них ценою жизни поплатились за одержанную победу. В их числе были: св. первомученик, архидьякон Стефан, св. ап. Иаков, брат Господень, св. ап. и Евангелист Марк; ап. Павел в цепях отправлен в Рим. Та же участь постигла и ап. Петра.
Над кораблем Церкви разразилась страшная буря: язычество Рима свирепствовало против обличавшего и осуждавшего его Евангелия. Кровавая оргия Нерона была первым в Риме гонением христиан. Императорский сад осветился вместо факелов горевшими телами мучеников, привязанными к столбам и покрытыми смолой. Павел был обезглавлен, Петр распят головою вниз.
Один за другим умирали, исповедуя Христа, прочие апостолы. Апостольский век приближался к концу.
Но божественное отомщение уже решило поразить первым великим и грозным ударом первых гонителей веры Христовой за их вопиющие преступления: в Иерусалиме возникает безумный мятеж, вследствие которого город обращен в пепел, от самого храма остаются лишь дымящиеся развалины. В царствование Веспасиана и Тита Церковь пользуется относительным, ненадежным спокойствием, но это лишь кратковременный отдых. При Домициане с новою силою разражается свирепая ненависть язычества над верою Христовою. Из апостолов дожил до этого времени лишь один; это был Иоанн Богослов, любимый ученик Господа, пользовавшийся большим влиянием на дела Церкви. Утверждая христианство в избранном им городе Эфесе, Иоанн в то же время заботился и об утверждении в вере соседственных Церквей: пергамской, смирнской, фиатирской, сардинской, филадельфийской, лаодикийской (о которых упоминается в его откровении).
Во время вновь наступившего гонения Иоанн прибыл в Рим, где тогда потоками проливалась кровь мучеников. Заключенный сперва, подобно ап. Павлу, в темницу, он затем, по приказанию Домициана, был ввержен в котел с кипящею смолою; но как и прежде, ни жестокие побои не сокрушили исповедника веры, ни ядовитое питье не отравило его, так и теперь, вверженный в кипящую смолу, он остался невредим. Его видимо сохраняла чудодейственная сила свыше.
— Велик Бог христианский! — восклицал пораженный этими чудными знамениями народ… и сам Домициан, пораженный непостижимою для него силою, охраняющей мученика, не дерзнул продолжать истязаний его и присудил Иоанна только к заточению на острове Патмос , одном из островов архипелага на Средиземном море, близ берегов Малой Азии.
Здесь-то, в уединенном созерцании величественного зрелища беспредельного неба и моря, в неисходной пламенной молитве к Создателю всего возбуждались в душе любимого ученика Христова, возлежавшего когда-то на груди Спасителя, возвышеннейшие мысли, которые уже не впервые возносили его душу орлиным полетом к недосягаемому небу, устремляли духовный взор его к самому Солнцу Правды, недоступному для зрения слабых смертных. И в одном из порывов божественного вдохновения, которое впоследствии внушило ему начертать Евангелие о Боге-Слове, Иоанн написал и то “откровение Иисуса Христа, которое дал ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И Он показал, послав оное чрез Ангела Своего рабу Своему Иоанну, который свидетельствовал Слово Божие и свидетельство Иисуса Христа, и что он видел.
Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем…” (Апокал. I, 1—3).
Итак, апокалипсис есть откровение Иисуса Христа и пророческое писание, обращающееся к семи Церквам, находящимся в Азии. — Так повествует о нем избранный благовестник Божий, св. ап. Иоанн: “Благодать вам и мир от Того, который есть, и был, и грядет, и от седми духов, находящихся пред престолом Его, и от Иисуса Христа, Который есть свидетель верный, первенец из мертвых и владыка царей земных. Ему, возлюбившему нас от грехов наших кровию Своею, и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему, слава и держава во веки веков, аминь. — Се грядет с облаками, и узрит Его всякое око, и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные. Аминь.
Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть, и был, и грядет, Вседержитель.
Я Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа. Я был в духе в день воскресный, и слышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есмь Альфа и Омега, первый и последний; то, что видишь, напиши в книгу, и пошли Церквам, находящимся в Асии: в Эфес, и в Смирну, и в Пергам, и в Фиатиру, и в Сардис, и в Филадельфию, и в Лаодикию.
Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говорящий со мною, и обратившись, увидел семь золотых светильников. И посреди светильников подобного Сыну человеческому, облеченного в поддир и по персям опоясанного золотым поясом. Глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи Его, как пламень огненный; и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи, и голос Его, как шум вод многих.
Он держал в деснице Своей семь звезд; и из уст Его выходил острый с обоих сторон меч, и лицо Его, как солнце, сияющее в силе своей.
И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. И Он положил на меня десницу Свою и сказал мне: не бойся; Я есмь первый и последний, и живый; я был мертв, и се жив во веки веков, аминь. И имею ключи ада и смерти.
Итак, напиши, что ты видел, и что есть, и что будет после сего. Тайна седми звезд, которые ты видел в деснице Моей, и седми золотых светильников есть сия : седмь звезд суть Ангелы седми Церквей; а седмь светильников, которые ты видел, суть седмь Церквей”. (Апокал. I, 4—20).
Распространение Евангелия к концу Апостольского века не только что не ослабевало, но принимало оно все большие и большие размеры. Семь Церквей, названных по именам важнейших городов, в которых ап. Павел первый положил им основание, находились однако же в опасном состоянии среди соблазнов, искушений и великих испытаний, которым они подвергались со стороны гонителей и лжеучителей. Вслед за первыми порывами рвения верующих последовало охлаждение, вследствие которого оказались и небрежность, и некоторые уклонения, между тем, как именно в такое время следовало напрягать все силы для развития и утверждения того, что было посеяно и установлено апостолами. Преждевременно было предаваться покою, когда гонимым требовались усиленные утешения, малодушным — ободрение, и подкрепление надеждою упавших духом. В борьбе испытывались силы, приобреталась опытность и должно было превозмочь убеждение, что победа в конце концов не может оставаться на стороне злых сил, так как торжество принадлежит Христу и Его последователям — во времени и в вечности.
Среди изгнания и в оковах, под ударами мечей гонителей, при свете кровавых факелов в саду Нерона, — вот где провидел уже Иоанн, осененный откровением свыше, светлое будущее на отдаленном горизонте жизни в вечности…
Церковь Эфесская пребывала еще сильною; в ней не терпелись еще не порочные, ни лжеапостолы, но она ослабела уже в прежнем своем рвении, “оставила первую любовь свою”, в ней было “хорошо, что она ненавидела дела Николаитов, но этого было недостаточно; нужно было, чтобы Ангел ее (в лице ее Епископа, ответственного за всех пасомых им) покаялся, возвратился в первоначальное благодатное настроение,”творил прежние дела”… Иначе же угрожал Господь “сдвинуть светильнтк ее с места его”… (Апок. II, 4, 5, 6).
Церковь Смирнская скорбела; наступало время преследования ее; для детей ее изготавливались уже оковы. Но пусть они пребывают верными до смерти, и тогда “даруется им венец жизни”. (Апок. II, 10).
Церковь Пергамская . “И ангелу Пергамской церкви напиши, — слышался голос во время откровения, бывшего Иоанну, — знаю дела твои, и что ты живешь там, где престол сатаны, и что содержишь имя Мое, и не отрекся от веры Моей, даже в те дни, в которые у вас, где живет сатана, умерщвлен верный свидетель Мой Антипа”. (Апок. II, 13). Из этих слов к преемнику св. Антипы, прославившего Церковь своим мученичеством, видно, что он был предан смерти, как борец за веру Христову. Но среди той же Церкви допускалось действовать беспрепятственно Николаитам и лжеучителям; по этому поводу и относятся к ангелу (или епископу церкви) слова: “покайся” и напоминание, что спасется только “побеждающий” в борьбе со злыми силами”. (Апок. II, 16, 17).
Церковь Фиатирская преуспела в вере, терпении и добрых делах, но кто же та Иезавель, называющая себя пророчицею, которой ангелом (епископом) Церкви” попускается учить и вводить в заблуждение рабов Господних, любодействовать и есть идоложертвенное”? “Я дал ей время покаяться, но она не покаялась”, — слышится в откровении и, вместе с тем, угроза, что будет она подвергнута великой скорби, и с нею единомысленники ее, “если не покаются в делах своих”. (Апок. II, 20—22).
Не объясняется, кто была эта новая Иезавель, но, может быть, это была какая-нибудь знатная и влиятельная, между тем пустая и тщеславная женщина, которая содействовала успехам еретиков и лжеучителей?..
Сардийская Церковь навлекла на себя еще более грозные укоры ее ангелу (в лице ее епископа); но виновными признаются те христиане, которые “носят это имя, будто живы, но они мертвы”. “Вспоми, что ты принял и слышал, и храни, и покайся, — предостерегает голос, — если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя. Впрочем, у тебя в Сардисе есть несколько человек, которые не осквернили одежд своих и будут ходить со Мною в белых одеждах, ибо они достойны. Побеждающий облечется в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни, и исповедаю имя его перед Отцом Моим и пред Ангелами Его”. (Апок. III, 1, 3—5).
К Ангелу Филадельфийской Церкви относятся только похвалы и ободрения: “Поелику ты сохранил слово терпения Моего: то и Я сохраню тебя от годины искушений, которая придет на всю вселенную, чтоб испытать живущих на земле. Держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего. Побеждающего сделаю столпом во храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон; и напишу на нем имя Бога Моего и имя града Бога Моего, нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего, и имя Мое новое”. (Апок. III, 10—12).
Лаодикийская Церковь находилась в состоянии, требовавшем сильного исправления: “Знаю твои дела, — обращается к Ангелу Ее Говорящий в Откровении, — ты не холоден, ни горяч; о если б ты был холоден, или горяч! Но поелику ты тепл, а не горяч и не холоден: то извергну тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: я богат, разбогател, и ни в чем не имею нужды; а не знаешь, что ты несчастен и жалок, и нищ, и слеп, и наг. — Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтоб тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться, и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть”.
“Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак, будь ревностен и покайся. Се, стою у двери и стучу. Если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною. Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцом Моим на престоле Его”. (Апок. III, 15—21).
И далее, как бы отходя от настоящих дней и, под наитием божественного вдохновения, св. ап. Иоанн устремляется в глубину отдаленных времен и созерцает дальнейшие судьбы Церкви, нераздельные с торжеством чад Ее в царстве их небесного Отца…
“После сего я взглянул, — продолжает повествовать о величественном зрелище, представившемся его орлиному взору, ап. Иоанн, — и вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал, как бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: войди сюда, я покажу тебе, чему надлежит быть после сего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30