Он предложил позвонить начальству в Форт Дикс и попросить их получить еще какую-нибудь информацию от уволенного из армии психа. Кроме этого, Миллард сказал, что пошлет трех человек для обхода всех врачебных контор, которые находятся в районе гостиницы «Гавана», где Дюланж забавлялся с Бетти. Я со своей стороны заметил, что Клоп был, возможно, завсегдатаем кабаков, подпольным акушером или знахарем; Расс согласился с этим. Он сказал, что поговорит с Отделом архивов и со своими осведомителями и что уже через час они с Гарри пойдут по адресам врачей. Мы поделили территорию поиска: Фигероа до Хилл, и с 6-й по 9-ю должен был обойти я; Фигероа до Хилл, с 5-й по 1-ю — они. Повесив трубку, я направился прямо в центр.По «Желтым страницам» я стал составлять список врачей: обычных и хиропрактиков, гомеопатов и целителей — шарлатанов, которые торговали религией и патентованными лекарствами, называясь «докторами». Акушерам и гинекологам в справочнике было отведено несколько страниц, но инстинкт подсказывал мне, что эта уловка с доктором, которую придумал Дюланж, была спонтанной, а не результатом усиленных поисков специалиста, который бы успокоил Бетти. Подхлестываемый адреналином в крови, я работал как заведенный.Большинство врачей мне удалось застать в самом начале их рабочего дня, и в результате своего обхода я собрал удивительную коллекцию несомненно искренних заверений в непричастности к чему бы то ни было криминальному. За свою карьеру полицейского мне еще не доводилось слышать таких страстных убеждений. После встреч с этими законопослушными врачами я еще раз укрепился во мнении, что приятель Французика должен был быть по крайней мере немножко не в себе. Перекусив сэндвичами, я принялся за представителей нетрадиционной медицины.Гомеопаты оказались сплошь одними китайцами; среди целителей одну половину составляли женщины, другую безобидные лохи. Я поверил всем их удивленным отрицаниям; один только вид Французика мог их напугать до смерти. Я собрался было уже пойти по барам в надежде узнать что-нибудь про врача-забулдыгу, когда вдруг почувствовал неимоверную усталость. Поэтому поехал «домой», в «Эль Нидо», поспал двадцать минут и проснулся.Слишком возбужденный, чтобы пытаться заснуть снова, я принялся думать логически. На часах было 18:00, медицинские конторы закрывались, а в бары можно было не соваться еще по крайней мере часа три. Если Расс и Гарри нароют что-нибудь интересное, они мне позвонят. Решив остаться, я взял досье и стал его перечитывать.Время шло; имена, даты и адреса, записанные полицейским жаргоном не давали мне заснуть. Затем я наткнулся на две записки, которые просматривал уже десятки раз, только в этот раз я взглянул на них под другим углом.18.01.1947: Гарри, — позвони Баззу Миксу из Хьюз и скажи ему, чтобы он обзвонил своих знакомых и узнал, не встречался ли кто из киношников с Э. Шорт. Блайкерт говорит, что девчонка хотела стать актрисой. Сделай это так, чтобы не узнал Лоу. — Расс.22.01.1947: Рассу Микс говорит, что никто ничего не знает. Плохо. Он очень хотел помочь. — Гарри.Вспомнив, как Бетти была одержима кино, я увидел в этих записках новый смысл. Я помнил тот день, когда Расс сказал мне, что он собирается допросить Микса, который работал начальником охраны фирмы «Хьюз» и был неофициальным представителем полиции Лос-Анджелеса в голливудском киношном сообществе; и этот наш разговор происходил как раз в то время, когда Эллис Лоу замалчивал информацию о распущенности Бетти, чтобы обеспечить себе непоколебимую позицию в будущем судебном процессе. Кроме того, в маленьком черном блокнотике Бетти были указаны имена нескольких киношников низшего звена — все имена были проверены во время допросов 1947 года.Самый большой вопрос теперь заключался в следующем.Если Микс действительно наводил справки, почему тогда он не обнаружил хотя бы несколько имен из черного блокнота Бетти, а если обнаружил, почему не сообщил об этом Рассу или Гарри?Я вышел в коридор, нашел в справочнике номер «Хьюз Секьюрити» и стал звонить. Женский сладкий голосок ответил:— Охранное агентство. Чем мы можем вам помочь?— Базза Микса, пожалуйста.— Мистера Микса сейчас нет на месте. Как вас представить?— Детектив Блайкерт, полиция Лос-Анджелеса. А когда он вернется?— После окончания совещания по бюджету. Могу я узнать, в связи с чем вы звоните?— В связи с расследованием. Скажите ему, что я буду у него в офисе через полчаса.Я повесил трубку и домчался до Санта-Моники за двадцать пять минут. Охранник у ворот впустил меня на заводскую стоянку и указал на офис охранного агентства — сборный барак в конце длинной вереницы самолетных ангаров. Оставив машину, я постучал в дверь; мне открыла та самая сладкоголосая женщина.— Мистер Микс просил, чтобы вы подождали в его офисе. Он скоро придет.Женщина ушла, довольная тем, что ее рабочий день закончился. Коридорные стены были оклеены обоями с изображением самолетов производства «Хьюз», военная тематика с яркими наклейками с упаковок овсянки. В офисе Микса антураж был получше: фотографии бравого парня с короткой стрижкой в окружении разных голливудских знаменитостей — среди актрис, чьи имена я не мог вспомнить, выделялись Джордж Рафт и Мик Руни.Я присел и стал ждать. Через несколько минут появился и сам бравый молодец с короткой стрижкой, автоматически протянувший мне руку, словно девяносто пять процентов своего рабочего времени он занимался связями с общественностью.— Здравствуйте. Детектив Блайвелл, не так ли?Я встал. Мы пожали друг другу руки; по его взгляду я понял, что ему не особенно понравилась моя затасканная одежда и трехдневная щетина.— Блайкерт.— Конечно. Чем я могу вам помочь?— Я хотел бы задать несколько вопросов, касающихся одного дела, расследовать которое вы помогали.— Понятно. Так, значит, вы из Бюро.— Дело патрульного в Ньютоне.Микс сел за стол.— Значит, расследование не совсем в вашей компетенции, верно? А моя секретарша сказала, что вы следователь.Я закрыл дверь.— Это личное.— Тогда вы всю жизнь только и будете делать, что гоняться за пьяными неграми. Вам разве не говорили, что полицейские, которые воспринимают свою работу слишком близко к сердцу, умирают в нищете?— Мне об этом постоянно талдычат, но я всегда отвечаю в ответ, что это мой родной город. А что, Микс, много старлеток ты перетрахал?— Я спал с Кэрол Ломбард. Я мог бы дать вам ее номер телефона, но она уже умерла.— А Элизабет Шорт?В яблочко! Микс покраснел и зашелестел бумагами на своем столе; в подтверждение моей догадки раздался охрипший голос:— Тебе, наверно, сильно досталось во время боя с Бланчардом? Эта сучка Шорт тоже мертва.Я снял куртку, чтобы Микс увидел висевший под ней револьвер сорок пятого калибра.— Не называй ее так.— Ладно, крутой парень. Может быть, тогда скажешь, чего тебе надо? И тогда мы закончим эту маленькую шараду, прежде чем ситуация начнет выходить из-под контроля. Дошло?— В 1947 году Гарри Сирз попросил тебя поспрашивать твоих киношных знакомых о Бетти Шорт. Ты сказал ему, что они ничего о ней не знают. Но ты солгал. Почему?Микс взял в руки ножичек для открывания писем. Провел пальцем по лезвию, потом, опомнившись, положил его на стол.— Я ее не убивал и не знаю, кто это сделал.— Убеди меня в этом, иначе я позвоню Хедде Хоппер и дам ей материал для завтрашней статьи, с заголовком, к примеру: «Голливудский дармоед скрыл улики по делу Орхидеи, потому что тра-та-та»? Вместо этих «тра-та-та» ты сообщишь мне недостающую информацию, или я сообщу соответствующую информацию Хедде. Дошло?Микс опять было стал хорохориться:— Блайкерт, ты не на того нарвался.Я вытащил свой револьвер и, убедившись, что глушитель на месте, вставил патрон в гнездо барабана.— Нет, это ты не на того нарвался.Он достал из серванта бутылку и, налив себе рюмку виски, залпом выпил.— У меня были только тупиковые версии, но если уж вы так хотите их услышать, то пожалуйста.Я держал револьвер за спусковой крючок.— Чтоб я не умер в нищете, говнюк. Рассказывай.Микс открыл встроенный в стол сейф и вытащил целую кипу бумаг. Просмотрев их и повернувшись на стуле, он заговорил, глядя на стену:— У меня была информация по Берту Линдскотту. Парень, который мне ее сообщил, очень ненавидел Скотти Беннета, приятеля Линдскотта. Скотти был сутенером и букмекером. Он раздавал визитки с домашним номером Линдскотта всем молоденьким девицам, которые хотели принять участие в кастинге на «Юниверсал». Среди этих девиц была и Шорт. Подумав, что это ее шанс, она действительно позвонила Линдскотту.Все остальное, даты и тому подобное, я услышал уже от самого Линдскотта. Ночью десятого января девчонка позвонила ему из «Билтмора». Берти попросил ее описать себя, и, когда она это сделала, ему понравилось услышанное, и он сказал ей, что проверит ее актерские способности утром, после сеанса игры в покер в своем клубе. Девчонка ответила, что до утра ей некуда податься. И тогда он предложил ей приехать к нему домой и заночевать там — его слуга накормит ее и составит ей компанию. Сев на автобус, она доехала до его дома в Малибу, и слуга — а он у него извращенец — действительно составил ей компанию. Затем на следующий день где-то в районе полудня заявился Линдскотт с тремя пьяными дружками.Дружки решили, что их ждет хорошее развлечение, и устроили девчонке проверку ее актерских способностей, попросив прочитать сценарий, лежавший поблизости. Бетти оказалась плохой актрисой, и они высмеяли ее, потом Линдскотт сделал ей предложение: если она обслужит их четверых, то получит эпизодическую роль в его следующей картине. Обиженная на то, что они ее высмеяли, она закатила истерику. Она обзывала их дезертирами и предателями и кричала, что они не годятся в солдаты. Берт выставил ее примерно в два тридцать дня, в субботу, одиннадцатого. Слуга сказал, что у нее совсем не было денег и что она заявила, что пойдет до города пешком.Так, значит, через шесть с лишним часов Бетти, пройдя пешком или проехав на попутках двадцать пять миль, пришла в «Билтмор», где встретила Сэлли Стинсон и Джонни Фогеля. Я спросил:— Микс, почему ты об этом не сообщил? И смотри мне в глаза.Микс повернулся в мою сторону; по лицу было видно, что ему стыдно.— Я пытался связаться с Рассом или Гарри, но их не было на месте, поэтому я позвонил Эллису Лоу. Он попросил меня не сообщать о том, что мне удалось узнать, пригрозив в противном случае лишить меня лицензии на охранную деятельность. Позже я узнал, что Линдскотт был какой-то шишкой у республиканцев и что он пообещал Лоу поддержать его на выборах окружного прокурора. Лоу просто не хотел, чтобы имя Линдскотта появилось в газетах в связи с делом Орхидеи.Я закрыл глаза, чтобы не смотреть на него; Микс продолжал оправдываться, пока я представлял, как Бетти сначала высмеяли, потом сделали непристойное предложение и наконец вышвырнули на улицу.— Блайкерт, я проверил Линдскотта, его дружков и даже его слугу. Вот их показания, все законно — длинно и нудно. Никто из них не мог ее убить. Они все были дома или на работе, начиная с двенадцатого и по пятницу, семнадцатое. Никто из них не мог этого сделать, иначе бы я не скрывал этой информации. У меня их показания вот здесь, можешь убедиться.Открыв глаза, я увидел, как Микс открывает замок настенного сейфа. Я спросил:— Сколько тебе заплатил Лоу за то, чтобы ты молчал?Микс выпалил:— Штуку, — и шарахнулся в сторону, словно ожидая, что сейчас его ударят. Презрение не позволило мне доставить ему такого удовлетворения, в воздухе так и повис ярлык с его ценой. * * * Теперь я уже наполовину знал, что происходило в последние дни жизни Элизабет Шорт.В пятницу, десятого января, Рыжий Мэнли высадил ее у гостиницы «Билтмор»; оттуда она позвонила Берту Линдскотту, и ее приключение в его доме продлилось до 14:30 следующего дня. Вечером того же дня, одиннадцатого января, она возвратилась в «Билтмор» и, встретив в коридоре Сэлли Стенсон и Джонни Фогеля, пошла удовлетворять последнего. Закончив где-то в районе полуночи, она ушла оттуда. Той же ночью или, возможно, ранним утром в двух кварталах от «Билтмора», в баре «Ночная Сова», на 6-й и Хилл, она встретила капрала Джозефа Дюланжа. Она оставалась там с Дюланжем, в баре и потом в гостинице «Гавана», до вечера воскресенья, двенадцатого января, когда он повел ее к своему «знакомому доктору».Когда я, уставший, возвращался в «Эль Нидо» меня не покидало ощущение чего-то незавершенного. Проезжая мимо телефонной будки, я понял что это было: если Бетти звонила Линдскотту домой, а его дом находился в пригороде, и поэтому звонок считался междугородным, то в телефонной компании «Пасифик Коуст Белл» должны были сохраниться сведения о нем. Если она делала еще какие-либо звонки в тот день или одиннадцатого, до или после ее встречи с Джонни Фогелем должна быть информация и по этим звонкам — компания сохраняла данные по всем разговорам, осуществляемым с платных таксофонов, — это делалось в целях изучения издержек и затрат на содержание этих аппаратов.Моя усталость в момент улетучилась. Оставшуюся часть пути я несся по закоулкам, не останавливаясь на запрещающие знаки и красные сигналы светофоров; приехав на место и припарковавшись возле гидранта, я полетел в комнату за блокнотом. Я несся к телефону в коридоре, когда он неожиданно зазвонил.— Да?— Баки? Милый, это ты?Это была Мадлен.— Слушай, я сейчас не могу с тобой говорить.— У нас вчера должно было быть свидание, помнишь?— Мне нужно было уехать из города. По работе.— Ты мог бы позвонить. Если бы ты мне не сказал про это твое укромное местечко, я бы подумала, что ты умер.— Боже мой, Мадлен...— Милый, мне надо с тобой повидаться. Завтра они сносят эти четыре буквы на указателе «Голливудлэнд», а также несколько домов, которые принадлежат папе. Права собственности переходят к городу, но ведь папа купил эту собственность и построил эти здания сам. Он использовал самый дешевый и плохой по качеству материал для постройки. Следователь, нанятый городской администрацией, так и крутится вокруг папиных адвокатов по налоговым делам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52