Зверяев звереет не по дням, а по часам. Постоянно придирается, з
ачеты вне очереди назначает…
Ц Бедненький, Ц вздыхала Маринка, прижимая к высокому лбу будущего муж
а прохладную ладонь.
Только бы до мая дотянуть, тосковал Игореша, до дембеля… Домой ему хотело
сь Ц жуть! С товарищами старыми погулять, на работу зайти, на свою автобаз
у, с мужиками потрепаться…
Но весной Маринка все же уговорила его съездить в Мурмыш.
Все было так, как мечталось длинными зимними вечерами. Они шли по улице по
д руку (Игореша с тоской оглядывался по сторонам, чувствуя полную невозм
ожность сбежать, едва волочил ноги, точно его вели на эшафот), бабки смотре
ли им вслед, тихо переговариваясь:
Ц Кто ж это такая?
Ц Маринка, Веркина дочь.
Ц А с кем это она?
Ц С мужем никак. Говорили, замуж в Самаре вышла.
Ц А кто он?
Ц С галстуком на шее Ц значит, студент.
Проехал на ржавом велосипеде дядя Гриша, почтальон, от любопытства аж вы
вихивая шею, Ц Маринка поздоровалась с ним степенным наклоном головы. Н
е как сопливая девчонка, а как женщина, будущая мать. Мальчишки гурьбой пр
омчались по дороге с воплями «Жених и невеста, тили-тили тесто», их крики
заменяли в Мурмыше торжественный марш Мендельсона. Местные псы-брехуны
даже забыли лаять, взволнованные важностью и торжественностью момента.

Ц Идут, идут! Ц Валька метнулся к крыльцу, сшиб по дороге валявшийся без
дела ящик и заныл, прыгая на одной ноге.
Удивленно просвистел тепловоз-кукушка, пыхтевший по направлению к депо
. Показался родной барак Ц перекошенный на одну сторону, приветливо сия
вший открытыми нараспашку по случаю майской теплыни окнами.
Верка появилась в дверях взволнованная, важная, с ярко накрашенными фиол
етовым губами. Она была в своих лучших ящерично-зеленых лосинах и серой к
офте с розовыми аляповатыми цветами.
Ц Проходите, гости дорогие, проходите! Заждались уж…
Гости прошли в дом, расселись по стульям. Игореша уставился на календарь
с Вероникой Кастро на стене, прямо посреди синего моря, брызжущего пеной (
фотообои уже порядком поистрепались, выцвели, местами отстали от стен), и
испуганно затих.
А Маринка отправилась на кухню помогать матери. Обещались подойти еще го
сти: Лариска с новым хахалем (уже шесть лет, как новый), дядя Гриша, друг поко
йного отчима, двоюродная тетка по матери и другие…
Ц А Расул будет? Ц спросила Маринка, строгая морковку для подливы.
Ц Чтоб не слышала я больше этого имени в своем доме! Ц патетически воск
ликнула мать. Ц Сволочь, паскудник! Сколько лет я на него угробила, могла
бы приличного мужика себе найти…
Оказалось, мать опять поссорилась с Расу-лом. И опять на почве прописки. Р
асул хотел, чтобы она его прописала в бараке, а мать требовала у него снача
ла денег на починку колонки и вообще любви. Расул заупрямился, а потом сов
сем разругался с Веркой и швырнул ей в лицо, что не нужен ему на фиг ее парш
ивый барак, потому что он собирается строить дом и уже даже роет фундамен
т под особняк. Огромный дом, восемь на десять, пятистенок!
Ц Небось видела котлован, как от станции шла? Прямо рядом с цыганским дом
ом. Ну, пусть строит, пусть! Ц угрожающе произнесла мать. Ц Он построит, а
я подпалю его!
От этих слов пахнуло на Маринку таким родным мурмышским духом, что даже з
атошнило. Она пополам согнулась над раковиной.
Матери не нужно было объяснять, что все это значило.
Ц Ну вот, Ц развела она руками, Ц не успели расписаться, а уже детей нас
трогали… Ну хоть не в подоле принесла… И на том спасибочки!
Она выспросила у дочки, когда срок, и подозрительно прищурила заплывшие
глаза с недоверчивой рыжинкой.
Ц А вы точно расписались?
Ц Да, Ц соврала ослабевшая от дурноты Маринка. Ц На той неделе еще.
Ц Нет, точно расписались? Ц не поверила мать.
Ц Да что тебе, паспорт показать? Ц чуть ли не впервые в жизни повысила го
лос дочка.
И поплыли из кухни в комнату роскошные блюда на вытянутых руках Ц холод
ец из петуха в оранжевом узорочье моркови (петух все равно был такой стар
ый, что его нужно было прирезать хотя бы из милосердия), окорочка заморски
е, картошка прошлогодняя с соленым укропом и конечно же водка…
Ц Садитесь, гости дорогие, садитесь, Ц приглашала мать. Ц Будем чество
вать молодых!
Игорешу с молодой женой посадили, как и положено, во главе стола.
Ц Почему ты мне ничего не сказала? Ц зло прошипел жених, пряча глаза.
Ц Я сама не знала, Ц буркнула в ответ Маринка.
Не знала Ц но догадывалась. Зная мурмышские нравы, можно было предполож
ить, что весь поселок обязательно соберется поглядеть на молодых, хотя б
ы даже и без приглашения. Так что с приглашением даже лучше, более по-людс
ки.
Невесте не хватало только белой фаты, а жениху Ц счастливой улыбки, чтоб
ы сойти за новобрачных.
Ц Горько! Ц ревели глотки, нетерпеливо сдвигались стаканы.
Любуясь затянувшимся поцелуем, мать встала, пригубила водки, трогательн
о сморщила лицо и приложила кухонное полотенце поочередно к углам глаз:

Ц Ну, чисто голубята… Надо же! Сама я еще недавно невестой была, а скоро уж
бабушкой стану…
Ц За детей и внуков! Горько! За родителей!
Ц Хорошая парочка, петух да ярочка…
Наевшись и напившись, гости отвалились из-за стола, сыто глядя вокруг осо
ловелыми глазами. А потом, гомоня и балагуря, включили магнитофон, пошли п
лясать под какую-то новомодную топающую мелодию. Но вскоре кто-то крикну
л, что все это дрянь современная, а для души нужна настоящая гармошка.
Дядя Гриша с двоюродной теткой пошли было за гармошкой, да так и пропали. В
ернулись они только через два часа пьянее пьяного и без гармошки, но зато
с гитарой без струн и стали изображать музыку голосом. Верка первая вышл
а во двор, встала в круг, принялась петь визгливым деревенским распевом, р
азмахивать полотенцем вместо платка, охать и поводить полными плечами, а
дядя Гриша крякал вокруг нее, заходясь вприсядку. И все хохотали и весели
лись от души. А цыганята прилипли к забору, открыв рты, не оттянуть их за уш
и.
А Маринке было нехорошо. Игореша мрачно молчал и только шипел сдавленно,
как гусак на запруде:
Ц Я же тебе говорил, что мне в город надо, у меня завтра зачет по сопромату
. Майор Зверяев знаешь что мне поставит?
Только поздно вечером молодым удалось улизнуть из родственных объятий
Мурмыша.
Они ехали в заплеванной семечками электричке, усталые, разобщенные, молч
аливые.
Маринка прислонилась лбом к стеклу и закрыла глаза. От мерных покачивани
й ее потянуло в сон, разморило.
Когда она очнулась на конечной станции, Игореши рядом не было.

***

Он как сквозь землю провалился. Маринка не знала, где его искать. Целыми дн
ями она слонялась вокруг бревенчатого дома, места их тайных свиданий, та
к что на нее даже стали коситься подозрительные соседи.
Девчонкам Маринка неумело врала, что у Игореши сейчас экзамены, ему неко
гда.
Ц Ага, экзамены… Ц скептически фыркнула многоопытная Лика, аккуратно
выводя на глазах черные египетские стрелки. Она-то меняла своих поклонн
иков как перчатки, выбирая из массы влюбленных в нее мужчин самых денежн
ых и щедрых. Ц Как посмотрю я на тебя, Маринка, ничему ты в городе не научил
ась. Так и помрешь деревенской дурой. Говорила тебе Ц бросай своего Игор
ешу. Я б тебя с такими парнями познакомила! По ресторанам бы ходила, как ка
ртинка одевалась! Так нет же! Ц Лика безнадежно махнула рукой.
Теперь Маринка училась неохотно, с натугой, мечтая только дожить как-ниб
удь до лета, а там видно будет… Она по-прежнему работала уборщицей в магаз
ине, но с каждым днем все тяжелее ей казалась эта работа. Чудилось Маринке
, будто затягивает ее в страшную яму, в глубокий омут, откуда не выбраться
наружу ни ей, ни ее еще не рожденному ребенку…
Измученная ожиданием, отправилась она в институт, чтобы отыскать там зау
чившегося Игорешу. Только никакого Игоря Милютина в списках студентов н
е оказалось, как ни просила она декана, как ни уговаривала сказать.
В июне пришло долгожданное письмо из Саратова. У Маринки от волнения даж
е потемнело в глазах. Игореша писал, что очень устал от учебы и отправился
к родителям отдохнуть. Пусть она не волнуется и не ищет его пока, он сам ее
найдет. Когда-нибудь потом.
Письмо заканчивалось клятвенными уверениями в любви и пылкими поцелуя
ми.
«А ведь он не знает!» Ц поняла Маринка. Ничего не знает! Не знает про ребен
ка, не понял многозначительных намеков и шуток гостей на свадьбе… Вот то
лько не понял или не захотел понять?
Она наскоро собрала сумку и отправилась вечерним автобусом в Саратов, де
ржа на груди, как величайшую драгоценность, письмо без обратного адреса.


***

Ночевала девушка на неудобной жесткой скамейке яичного цвета в зале ожи
дания. Утром умылась в туалете, пригладила одуванчиковые волосы, черным
подправила ресницы и бровки Ц чтобы наповал сразить возлюбленного эта
кой красотой. Увидела в зеркале свое отекшее бледное лицо, горестно всхл
ипнула.
Что она знала об Игореше? Немного. Только имя и фамилию и то, что папа Ц вое
нный строитель, мама Ц домохозяйка. И еще Ц что живут они в трехкомнатно
й квартире с видом на Волгу, такой светлой и просторной, что рассветные лу
чи, вставая с востока, мешают спать ее любимому Игореше. И еще одна важная
деталь Ц номер почтового отделения по штемпелю на конверте.
Но все оказалось совсем не так, как рассказывал Игореша. Жил он совсем не в
доме на набережной, а в частном секторе, в хатке под кипенным яблоневым цв
етом, во дворе Ц колодец. Что конечно же удобнее, чем колонка на углу, возл
е которой всегда очередь, летом Ц грязь, а зимой ноги опасно скользят по о
бледенелой тропке…
Сильно волнуясь, Маринка толкнула калитку. А что, если она ошиблась в свои
х вычислениях, а что, если адресный стол дал адрес не того Игоря Милютина?
Хотя год рождения совпадает. И день тоже… Если он не врал, конечно!
Между колодцем и яблоней, уже завязавшей зеленые плоды, молодая женщина
в ситцевом халатике развешивала на веревке белье. В тени развесистой ябл
они стояла коляска, в ней белел сверток с ребенком.
«Сестра», Ц сразу же догадалась Маринка и отчего-то сразу испугалась ус
талого лица Игорешиной сестры.
Ц Вам кого? Ц спросила «сестра», обернувшись.
Ц Здравствуйте. Ц Девушка робко застыла посреди двора. Ц Я к Игореше…

Ц Нету его. На работе он. Ц Женщина закинула белый прямоугольник пеленк
и на веревку и прижала его прищепкой.
Ц А вы, наверное, его сестра? Ц не выдержала Маринка.
Женщина повернулась всем телом, так круто, что ожерелье из прищепок глух
о брякнуло у нее на груди.
Ц Вот еще, сестра… Жена я ему! А вон его чадо в коляске сопит. Как детей стр
огать, так он первый, а как воспитывать их…
«Нет, это не его жена, этого не может быть!» Маринка сделала шаг назад, к кал
итке. В адресном столе, конечно, ошиблись! Они вечно ошибаются…
За спиной стукнула щеколда калитки. Захрустели по гравию дорожки чьи-то
шаги, но вдруг испуганно застыли на полдороге, попятились.
Маринка оглянулась. На нее затравленно блестел глазами Игореша.
Девушка бросилась мимо него к калитке и выбежала на улицу, спотыкаясь на
неровном асфальте. Игореша не стал ее догонять. Ему предстоял очень непр
иятный разговор с суровой и скорой на расправу супругой.

Глава 6

Ц У меня болит голова, я больше не могу.
Ц В каком месте концентрируется боль?
Ц В затылке, в висках… Везде! Я больше не могу!
Ц Очень богатый соматик… Это очень хорошо, это значит, мы подобрались к о
чень важному эпизоду. Поработаем над ним. Картинка есть?
Ц Глаза слепит, солнце… Ой, холодно-то как! (Студентка ежится.) Очень холод
но! (Жалобно стонет.) Одна искра Ц и все… Гостей созвала, хотела праздник о
тпраздновать…
Ц Что вы видите?
Ц Кусок красной тряпки. С синими разлапистыми цветами.
Ц Что это?
Ц Это Ц моя мать.
Ц Очень интересно, пройдем этот момент еще раз… Один, два, три, четыре, пят
ь…

***

Зимой пришли сорокаградусные морозы Ц долгие, неотступчивые, трескучи
е. Маринка вернулась из роддома в общежитие и испугалась Ц застудится р
ебенок!
Девчонки обступили сверток на кровати, курлыкали взволнованно и восхищ
енно.
Ц Что делать будешь? Ц спросила опытная Лика, морщась от детского писка
.
Ц К матери поеду, Ц ответила Маринка и растерянно вздохнула: а что дела
ть-то?
Она уже придумала, что соврет родным: муж Игореша проходил производствен
ную практику на стройке и на него упала бетонная плита с подъемного кран
а Ц байка, весьма достойная лживого Игореши…
Поверит мать или не поверит Ц не важно. Кроме как в Мурмыш, ей, Маринке, воз
вращаться некуда…
Однако врать не потребовалось… К сожалению? Или к счастью?
Ранним морозным утром Маринка вышла из электрички, заботливо кутая кноп
очный носик сына от ледяного воздуха. Перебросила сумку с пожитками чере
з плечо, заскрипела снегом по тропинке прочь от станции.
Миновала дом цыганского барона, бросила беглый взгляд на строящийся осо
бняк Расула.
Было так холодно, что даже мурмышским собакам, славным своей брехливость
ю на всю округу, неохота было вылезать из будки и пугать прохожих. Закуржа
вленные деревья голубели на фоне розоватого рассвета, на пронзительно г
устой эмали небосвода неохотно гасли хрустальные игольчатые звезды.
Маринка шла по улице с онемелыми от тяжести руками. Миновала дом Лидии Ив
ановны. А вот и барак тети Глаши, соседки, ее знатный фикус на окне за круже
вной морозной вязью. А вот и родной дом…
Вдруг она недоуменно остановилась. Переложила сына с руки на руку. На сек
унду ей показалось, что она ошиблась улицей… Но как можно ошибиться улиц
ей, если их в поселке всего три?
Маринка глядела и не верила собственным глазам:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33