– Дай-ка мне посмотреть на эту штуку.
Тоцци нехотя разжал руку и кинул передатчик Беллзу, тот поймал его левой рукой и осмотрел, держа на вытянутой руке. Тоцци боялся, что Беллз разобьет передатчик стволом пистолета и тогда они с Джиной действительно окажутся в заднице, потому что это единственное средство, чтобы поторговаться с Беллзом. Но у него из головы не выходила философия Гиббонса. Хочешь оставаться в игре – торгуйся.
Беллз поднес передатчик к губам, как микрофон, и начал напевать в него мелодию «Качаясь на звезде». Потом засмеялся и бросил передатчик обратно Тоцци. Он упал на пальто.
– Хорошо придумано, малыш Майки, но это не пойдет.
Тоцци взял передатчик и снова зажал его в руке.
– Я говорю тебе правду, Беллз. Я агент ФБР.
– Правда? – Беллз кивнул. – Интересно.
– Говорю тебе, я могу помочь, если послушаешь меня.
Джина закатила глаза:
– Значит, сдаешься?
Тоцци искоса взглянул на нее. Господи, заткнись наконец.
– Ты упускаешь хороший шанс выкрутиться, Беллз. Единственный шанс. Поверь мне.
Лицо Беллза окаменело.
– Поверить тебе? Какого дьявола я должен верить такому прожженному обманщику, как ты?
– Не будь дураком, Беллз...
– Я не дурак. Именно поэтому я и не стану тебя слушать, дружище. Ты самый поганый из всех стукачей. Любой долбаный коп, который работает под прикрытием и втирается в доверие к человеку, чтобы посадить его за решетку, хуже дерьма на моем ботинке.
Джина кивнула:
– В чем-то он прав.
– И ты не лучше, дорогая Джина. – Пистолет переместился в ее направлении. – Что ты скажешь о женщине, которая отвергает самое искреннее предложение мужчины? А? Я пытался быть обходительным с тобой, Джина, но ты отвергла меня. Ты говорила себе: «Пошел он к черту. Кому он нужен?» Правильно? Ты, может, даже слышал это от нее. Майки?
– Не знаю, о чем ты, Беллз. – Тоцци на самом деле не знал, о чем речь. Он понятия не имел, о каком «самом искреннем предложении» говорил Беллз. Но голос Беллза на автоответчике Джины снова зазвучал в его ушах. Он посмотрел на свадебное кольцо на шее у Джины. Что же было между этими двумя?
На лице Беллза снова застыла дьявольская маска.
– Что я могу сказать тебе, Джина? Ты оказалась самой настоящей шлюхой. Хуже того, ты предала меня.
Джина взорвалась:
– Ты сумасшедший. Сам не знаешь, что мелешь.
Тоцци был озадачен.
– Действительно, о чем ты?
– Не твое дело! – огрызнулась Джина, потом повернулась к Беллзу. – Когда ты собираешься отпустить нас, Беллз? Меня тошнит от вас обоих.
Беллз начал раскачивать головой вперед и назад. Все качал и качал.
– Что это значит? – требовательно спросила Джина.
Беллз склонил голову набок, как любопытный пес.
– Это значит, что я не собираюсь вас отпускать. Я собираюсь убить вас. Кажется, я уже говорил вам об этом.
– Хватит, перестань пороть чепуху!
Тоцци почувствовал, что в горле у него будто бейсбольный мяч застрял. Почему она не верит Беллзу? Она же видела, как утром он застрелил Гиббонса. Этот парень – чокнутый. Он может сделать это снова, в любую минуту.
Беллз с сожалением покачал головой:
– Ты не понимаешь, да, Джина? Знаешь, что это за место?
– Не знаю и знать не хочу.
Беллз посмотрел на Тоцци:
– А ты знаешь?
Тоцци покачал головой.
– Никогда не слышал о Колокольне? Сам я называю это место по-другому, но знаю, что многие так говорят.
– На колокольнях водятся летучие мыши, – сказала Джина.
– И не только они, – ухмыльнулся Беллз.
– Так что это за место? – спросил Тоцци.
– Здесь я помогаю людям исчезнуть. – Беллз сказал это так, будто сообщил, что собирает марки. – И не надо так пугаться, малыш Майки. Именно это я и делаю. Ты хочешь сказать, что в ФБР об этом даже не подозревают? Ну, я польщен. Значит, я еще лучше, чем сам считал.
Джина вскинула руку:
– Давай еще по спинке себя похлопай. У тебя это хорошо получается.
– У меня не только это хорошо получается. Видишь ли, я настолько хорошо помогаю людям исчезнуть, что это теперь мое основное занятие. Я, как бы это сказать, официальный палач семьи.
Теперь уже скептическое выражение появилось на лице Тоцци.
– Это правда, Майки. Я – капо возмездия. Нравится? Капо возмездия. Красиво, правда? Понимаешь, когда кто-то делает что-нибудь не так и должен исчезнуть, мы заманиваем его сюда, и я делаю свое дело. Я порешил тут не меньше тридцати парней. Кроме шуток. У меня все отработано до мелочей. Сначала я стреляю или душу, смотря что когда удобнее, потом очень быстро пару раз протыкаю сердце, чтобы кровь не залила все вокруг. Когда стреляешь, кровь так и хлещет, замучаешься отмывать. Потом какое-то время труп тихонько лежит, чтобы кровь свернулась, понимаешь? Когда она совсем останавливается, я тащу его в ванную. – Он кивнул в сторону выгороженной комнатки в углу. – Там я его расчленяю, туго и аккуратно завертываю части в полиэтиленовые мешки для мусора и заклеиваю клейкой лентой. Потом от них избавляюсь. Никогда не выбрасываю все в одном месте, на всякий случай. Я знаю кучу местечек – свалки, ямы, канализация, иногда вывожу в Мидоулэндс, иногда бросаю прямо в реку. У меня превосходная репутация. Насколько я знаю, ни одного ни разу не нашли. Ни руки, ни ноги, ни одного пальчика. Тут мне нет равных.
Беллз явно похвалялся, но у Тоцци было такое ощущение, что все это не очень далеко от правды. Когда он впервые увидел Беллза, у него мурашки по спине пробежали, но он и не предполагал, насколько этот парень ужасен. Настоящий вампир.
Джина зло посмотрела на Беллза:
– Ты больной, ты знаешь это?
– Знаю. – Беллз ухмыльнулся. Он не отрывал глаз от раскачивающейся в его руке цепи, но пистолет, который он держал в другой руке, был направлен на Тоцци и Джину. – Знаешь, Джина, я забыл сказать тебе. Всех, кого я привозил сюда, я кончал в основном одинаково, расчленял, засовывал в пакеты и так далее. Во всех случаях, кроме одного.
– Можешь не стараться. Мне это не интересно.
– А может, тебе стоило бы этим поинтересоваться? – Беллз поднял глаза и ухмыльнулся ей в лицо. – Это была единственная женщина, которую я кончил.
Внезапно Джину охватила тревога: Грудь ее вздымалась, лицо исказилось, она изо всех сил пыталась справиться с эмоциями.
Беллз указал пистолетом на окна:
– Иди посмотри. Выгляни во двор.
Джина не могла удержаться. Она встала и направилась к окнам, не отрывая глаз от лица Беллза. Тоцци тоже поднялся прежде, чем наручник врезался ему в руку. Рука и так уже болела.
Беллз подошел и стал сзади, раскачивая цепь. Они стояли у окна и глядели вниз, на захламленный задний двор.
– Видишь спрессованную машину у забора? Ту, ржавую. Видишь? Размером с холодильник.
Тоцци сразу заметил ее, несмотря на то что она была почти скрыта в высокой траве.
– Видишь, Джина?
– Вижу.
– Марджи, – произнес он.
Джина прикусила костяшки пальцев. Она пыталась удержать слезы, но ей это не удалось.
– Я засунул ее в багажник старого «шевроле» и сплющил его.
Тоцци почувствовал тошноту.
– Ты хоть сначала убил ее?
– Нет.
Беллз явно гордился собой. Тоцци представил, как кричала бедная женщина, когда пресс расплющивал радиатор, крылья и крышу, прежде чем добрался до багажника. Но кто такая Марджи? Почему он ее убил?
– Я совсем не хотел этого делать, – продолжал Беллз. – Богом клянусь. Но ты вынудила меня. Джина. Вы обе вынудили. Я предупреждал ее, чтобы она перестала играть со мной, но она не слушалась. А ты ее подзуживала.
Слезы текли по щекам Джины. Несмотря на то что она была сегодня совершенно невыносима, Тоцци стало ее жалко. Он хотел что-нибудь сказать ей, но боялся, что от него она не примет никаких утешений.
Беллз перестал раскручивать цепь. Он подошел к Джине и вытер ее щеку дулом пистолета.
– Я много раз давал тебе шанс, Джина. Ты не можешь сказать, что это не так. Но ты продолжала играть со мной, даже когда исчезла Марджи-. А мне нужен был только ясный ответ. Вот и все. Но ты все посылала меня. Ну что ж, теперь моя очередь сказать тебе, куда ты можешь идти. И сделать так, чтобы ты именно туда и отправилась.
Тоцци был поражен:
– Что все это значит? Я не...
Ствол пистолета скользнул, как змея, и оказался во рту у Джины. Она отступила назад, но Беллз не отнимал пистолета. Он продолжал наступать на нее, пока она не оказалась на коленях. Она задыхалась.
– Подожди! Подожди! – закричал Тоцци. Он испытывал искушение наброситься на Беллза, который теперь стоял довольно близко от него, но не осмелился сделать это, пока ствол пистолета был у Джины во рту. – Неужели мы не можем спокойно все обсудить?
Глаза Беллза горели.
– Нам нечего обсуждать, малыш Майки. Вы оба хотели меня надуть. Что сделано, то сделано. Теперь вы умрете. Точка.
– Послушай, Беллз. Будь же благоразумен.
– Благоразумие – это для юнцов. А у меня правила. Я ил придерживаюсь и ожидаю того же от других.
С бьющимся сердцем Тоцци посмотрел на Джину. Ствол пистолета во рту мешал ей дышать; задыхаясь и давясь, она извивалась, пытаясь освободиться, но безуспешно.
– Беллз, Беллз, послушай. Я не знаю, что там у вас случилось. Я не о Джине. Кто эта Марджи? Какое она имеет ко всему этому отношение?
Внезапно Беллз захлестнул цепь вокруг закованного в наручники запястья Тоцци. Потом вытащил из кармана куртки висячий замок и потряс им перед лицом Тоцци.
– Подсунь цепь под батарею – вот под эту – и закрой ее на замок.
– Но, Беллз...
– Просунь цепь под батарею! - закричал Беллз и засунул ствол пистолета еще дальше в рот Джины.
Тоцци неловко ухватил цепь за концы, встал на колени и стал делать то, что приказал Беллз. Этот псих вполне может убить Джину. Он обернул цепь вокруг трубы отопления и соединил ее концы вокруг своей закованной в наручники руки, защелкнув на них замок. Потом подергал за цепь, чтобы показать Беллзу, что она надежно закрыта. Теперь он и Джина были прикованы к батарее.
Беллз вынул пистолет изо рта Джины, и она упала на пол, перевернувшись на живот. Тоцци тронул ее за плечо, но она стряхнула его руку. Прижавшись щекой к грязному деревянному полу, она тряслась от рыданий.
Беллз вернулся на кухню, вынул что-то из-под раковины и положил на середину комнаты. Засунув пистолет за пояс, он развернул большую клеенку цвета морской волны. Тоцци понял, для чего она нужна. Чтобы кровь не попала на пол.
– Так кто такая Марджи? – Прежде чем умереть, Тоцци решил хотя бы удовлетворить свое любопытство.
Беллз ногами разгладил клеенку, чтобы она не морщилась.
– Моя жена, – сказал он, не поднимая глаз.
Тоцци посмотрел на Джину, которая лежала отвернувшись, положив голову на вытянутую руку, прикованную к батарее. Он тоже лежал на полу, так же вытянув руку. Жена? – подумал он. В сговоре с Джиной? Но послание на автоответчике...
– Непонятно, да, малыш Майки?
– Да. – Вытянув шею, Тоцци взглянул на Беллза.
– Ну так спроси Джину. Она тебе все расскажет.
В этом Тоцци сомневался. Он снова вынул передатчик и, зажав его в кулаке, протянул Беллзу:
– Еще не поздно, Беллз. Возьми передатчик и уходи. Это твой единственный шанс.
– Слушай, убери эту поганую штуку. Передатчик... Рассказывай. Ты просто смеешься надо мной.
– Не дури, Беллз. Ты говоришь, что не стрелял в Петерсена. Хорошо, отлично, может, и так. Ну а Гиббонс?
– Кто?
– Мой напарник. Агент, которого ты застрелил в универмаге. Они тебя за него прищучат. – Если я раньше не доберусь до тебя, сукин ты сын.
– А как они докажут, что это сделал я, Майки? Кто это видел? Кто будет свидетелем? Там был сумасшедший дом. Никто не сможет меня опознать. Кроме тебя и Джины.
– И Стенли, и Живчика.
– О Стенли я не беспокоюсь. А Живчик? Он дурак, но не настолько.
– Ну а что насчет нас? Ты действительно собираешься убить нас? Они знают, что ты нас захватил. Ясно, что ты и убил.
Беллз ухмыльнулся.
– Не думаю, что вы сможете свидетельствовать против меня. Ни ты, ни она.
Тоцци втянул воздух. Хоть бы сердце перестало так отчаянно стучать.
– Слушайте, вы двое. Я пойду принесу клейкую ленту и мешки. Кажется, у меня их не хватит, а мне не хотелось бы прерываться в середине работы, понимаете меня? Кроме того, это даст вам возможность собраться с мыслями, помолиться, что там еще? Я скоро вернусь. – Беллз направился к грузовому лифту.
– Но, Беллз, подожди.
Рука Беллза лежала на деревянном затворе лифта.
– «Подожди...» Ненавижу это слово. «Подожди...» Я никогда ничего не жду. Делать. Вот слово, которое мне нравится. Просто делать. Делать то, что нужно. – Беллз вошел в лифт, затвор опустился, стукнув об пол, как нож гильотины.
Беллз дернул за веревку, и разболтанный лифт поехал вниз.
– Пусть Джина расскажет тебе о себе и о Марджи. Тебе понравится.
Тоцци смотрел на него сквозь Деревянные планки решетки. Талия Беллза находилась на уровне пола.
– Можете покричать, позвать на помощь, если вам от этого станет легче, но вас никто не услышит. Можете мне поверить. Другие уже пытались. Скоро увидимся.
Голова Беллза скрылась в шахте лифта. Вампир удалился.
Тоцци уставился на затылок Джины. В этом свете ее волосы не казались такими светлыми и шелковистыми. Она неподвижно лежала на боку, отвернувшись от него, но он видел, как при дыхании поднималась и опускалась ее спина. Он ухватился за цепь и подергал ее, звякнув о трубу. Он знал, что это бесполезно, но надо же что-то делать.
Из шахты лифта доносились скрип и глухие удары. Может лифт сломается и Беллз там застрянет. Но тогда он просто превратится в летучую мышь и прилетит обратно, подумал Тоцци. Это ведь его Колокольня.

Глава 18

5.41 вечера
Наконец грузовой лифт с глухим стуком остановился. Джина слушала, уставившись на кирпичную стену, размышляя. Ее очки сдвинулись на макушку. Рука, на которой она лежала лицом, была мокрой от слез, но сейчас она уже не плакала. У нее просто не осталось слез. Во всяком случае, для Марджи. Она достаточно плакала из-за нее. Они плакали с ней вместе. Когда Марджи была жива, казалось, они только и делали, что плакали. Плакали от счастья и от горя. Они были такими глупыми. Счастье нельзя сотворить. Джина это знала, но, если Марджи приходила в голову какая-нибудь идея, ее было трудно отговорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33