https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/dlya_kuhni/rossijskie/
Есть фиорды длиной до 150 км. Глубина их достигает примерно 1000 м и обычно уменьшается по направлению к морю, где волны бьются о подводный порог. Высокие, крутые берега, иногда до 500 м, защищают фиорды даже от самых сильных ветров. Укрытые таким образом от бурь, эти спокойные воды были с давних пор особенно благоприятны для внутреннего судоходства.
В открытое море викинги вышли по нескольким причинам: они охотились там на китов; при существующей в то время полигамии им становилось тесно на своей земле, перенаселенной и терявшей плодородие из-за перемены климата; право первородства вынуждало младших сыновей покидать родные края. Ко всему прочему норвежские короли утвердили закон, карающий за любое убийство высылкой из страны, а убийства среди этих горячих, ничего не боявшихся людей, случались нередко.
Летом 1903 года норвежский крестьянин из деревни Озеберг раскапывал у фиорда Осло небольшой холмик в надежде отыскать там клад. Извлечь из земли ему удалось только куски прекрасно обработанного дерева. Это привлекло внимание археологов, и они начали там раскопки. Маленький холмик таил в себе большое погребальное судно, раздробленное под тяжестью насыпанной сверху земли, но с почти неповрежденной подводной частью. В разобранном виде оно было перевезено в Осло, где его старательно собрали и реставрировали.
И тогда все воочию смогли увидеть один из тех замечательных кораблей, которым викинги дали название «драккар», т. е. дракон. Чудовищные фигуры, украшавшие задранный нос кораблей, придавали им вид морского змея. Эти демонические фигуры обладали, как говорится в сагах, силой усмирять бури и устрашать врага. Корабль из Озеберга построен в конце IX века, в те времена, когда деятельность викингов была в полном разгаре. Внутри корабля покоились останки королевы Азы, матери первых монархов страны.
Размеры судна были по тому времени внушительны. Корпус его, изящно изогнутый с обоих концов, имел в длину 21,5 м при наибольшей ширине 5,5 м. Незначительная осадка (около 30 см) позволяла плавать на довольно малых глубинах, зато слегка выступающий киль придавал судну большую остойчивость, но самое главное, что делало его исключительно стойким, – большинство исследователей упускает из виду эту очень важную особенность драккаров – расширявшиеся кверху борта: чем больше расширено судно, тем меньше риска, что оно опрокинется. Очевидно, кораблестроителям следует искать наилучшую пропорцию между этим качеством и другими, в такой же мере необходимыми каждому кораблю: грузоподъемность, способность противостоять большим волнам и т. д.
Немного позднее в Кокстаде был открыт другой драккар, а потом еще несколько. У всех кораблей корпус сделан из гибких планок, уложенных наподобие черепицы от киля до поручней. Дубовые шпангоуты придают всему сооружению большую прочность. Планки, кроме того, прикреплены друг к другу, а также к килю бронзовыми гвоздями, крепление достаточно эластичное, чтобы на морских волнах планки могли свободно вибрировать и не распадаться. Такой гибкий корпус был отлично приспособлен к почти постоянной зыби Атлантики.
Палубу заменял закрепленный на шпангоутах настил из сосновых досок толщиной в 2-3 см. Он служил дополнительной связью для расширенных боков корабля. В середине настил был съемный, что позволяло сбрасывать воду, когда волны перехлестывали через борт. В центре корабля на массивном деревянном основании в форме рыбы крепилась единственная мачта, которую во время шторма можно было опускать в особое углубление.
О наличии паруса на драккарах свидетельствуют наскальные рисунки, обнаруженные на обрывистых склонах некоторых фиордов, а также знаменитая вышивка из музея в Бейо. Викинги могли плавать и на веслах, и под парусом. Каждый драккар имел до тридцати весел разной длины. Помещались они не на планшире и не в отдельных уключинах, а внутри корпуса в особых «гребных люках», пробитых в бортовой обшивке. Через эти круглые отверстия со скошенными закраинами выставлялась лопасть весла, а когда веслами не пользовались, отверстия закрывались снаружи «затычками», маленькими откидными щитками. При таких уключинах с люками банки гребцов могли располагаться ниже, что давало большую устойчивость и, кроме того, обеспечивало защиту от волн, ветра, от копий и стрел врагов, так как выше весла поднимался еще почти на 45 см надводный борт. Для большей надежности викинги расставляли вдоль бортов щиты.
Единственный парус драккара, подвешенный на поперечном рее, был из кожи или льняного полотна с подкладкой из грубой шерстяной ткани. Рулевой, помещаясь на корме, орудовал большим веслом с широкой лопастью, параллельной кильватеру. Этот боковой руль, хотя и примитивный, имел, однако, свои достоинства. В 1893 году по случаю открытия Всемирной выставки в Чикаго один реставрированный драккар пересек Северную Атлантику без каких-либо серьезных трудностей и всего лишь за двадцать дней.
Драккар не был единственным судном викингов для плавания в открытом море. Существовал еще один тип корабля, более пузатый, более приземистый с высоким корпусом: снеккар, или кнорр. В просторном чреве этого настоящего Ноева ковчега размещались целые семьи с запасами продовольствия и скотом.
В найденных драккарах оказались деревянные сосуды, тарелки, миски, ведра, бронзовые котлы на треножниках. Из продуктов питания викинги брали с собою в плавание ячмень, овес, горох, изредка пшеницу, оленье мясо и говядину, воду и пиво в небольших бочонках. Приготовлением пищи они, несомненно, занимались только на берегу, во время стоянок, а в море ели все готовое и в холодном виде. Викинги были более осмотрительны в отношении пищевых запасов, чем те мореплаватели, которые придут им на смену: они брали с собой яблоки с диких яблонь, лук, бруснику, клюкву. Ни на драккарах, ни на кноррах не было даже и в помине ни коек, ни кают. Во время долгого плавания и мужчины, и женщины, и дети спали в меховых спальных мешках.
С давних времен Северная Атлантика была самым грозным океаном на Земле. Там, скрытые в тумане, скользили к югу предательские айсберги, отколовшиеся от ледяных берегов. Снежные шквалы замораживали моряков на их утлых суденышках. Нескончаемая зима, словно мрачная ночь светопреставления, вынуждала прекращать всякое плавание. Высокие, как горы, волны мертвой зыби катились одна за другой на тысячи километров.
Однако на этом бесконечном водном просторе природа как будто пожелала поставить вехи. Направляясь с востока на запад, викинги встречали на своем пути сперва островную цепь, протянувшуюся от Норвегии и Великобритании, потом в северо-западном направлении острова, разделенные бескрайней пустыней океана: Фарерские, Исландию, Гренландию. И наконец где-то совсем за тридевять земель от родных краев Ньюфаундленд, предвозвестник Нового Света. На самом деле все эти затерянные среди океана крупные острова не были полностью разобщены, так как многочисленные морские течения связывали их в некотором роде друг с другом. И поэтому можно говорить о существовании как бы естественного пути через океан. Викинги дали ему поэтическое название «Дорога лебедей», то ли имея в виду белых морских птиц, то ли белизну айсбергов.
Предшественниками викингов на этом пути были кельтские мореплаватели. В замечательной книге «Ланднамабок», объединившей все исландские морские предания, сказано, что Туле (Исландия) находится в шести днях пути от северных берегов Англии. В старинных английских документах мы читаем: «корабли ходили между Англией и Исландией еще задолго до того, как здесь обосновались норманны». В «Удивительном плавании святого Брендана в поисках рая» под покровом полулегенды скрыты дальние странствия ирландских монахов. Эти служители Бога с давних пор искали уединенные земли среди морских просторов. С островов Аран они выходили в открытое море и огибали Ирландию с запада. На своих «карре», легких суденышках, обтянутых кожей и смазанных маслом, монахи совершали плавание к Гебридским, Оркнейским, Шетлендским островам. Добирались до Фарерских островов, последней остановке на пути к Исландии с ее извергавшимися в море вулканами, которые казались им преддверием ада.
Картина эта не устрашала их, и, вероятно, около 795 года нашей эры они приплыли на засыпанный вулканическим пеплом остров, избрав его местом для покаяния. «Ланднамабок» упоминает о их пребывании в Исландии, когда там высадились викинги: «В то время остров был покрыт лесом от берегов до гор. Населяли его христиане, которых норманны называли папарами. Потом они покинули остров, потому что не хотели жить рядом с язычниками».
Хотя викинги и прежде могли знать предания об ирландских монахах-путешественниках, все же Исландию они открыли второй раз, видимо, случайно, занесенные туда во время шторма. У нас нет исторически достоверных сведений о том, кто первый пересек эту часть океана: швед Гардар Сварвассон или норвежец по имени Наддодр. Отдадим предпочтение Наддодру. Как и многие другие, он был изгнан из своей страны за убийство. Укрывшись на Фарерах, он остепенился, стал купцом и начал совершать рейсы между материком и островами. Однажды, по выходе из фиорда Сунндалсорд, его корабль был захвачен сильной бурей. Целых семьдесят два часа пришлось держать курс на север. На рассвете четвертого дня вдали показалась земля, изрезанная горами и фиордами. На берег Наддодр вышел один и поднялся на гору. Вернувшись на корабль он сказал своим спутникам: «Останавливаться здесь бесполезно, это необитаемая земля. Назовем ее Снееланд, Снежной Землею».
Остров не был необитаем, но жителей на нем было так мало, что их трудно было сразу отыскать.
Весть об открытии распространилась по всей Скандинавии, и некоторые пытались переселиться на этот остров. Снееландия, Снежная Земля, превратилась в Исландию, Ледяную Землю. И то и другое название было мало заманчивым, что, однако, не смутило вождя дружины Торвальда, который в 960 году был изгнан из Норвегии, как и Наддодр, за убийство. Собрав несколько преданных ему семей, он погрузил на корабль лошадей, коров, коз, свиней, кур и пустился в путь. Среди съестных припасов у них была рожь, соленая рыба, копченая свинина, лук, острые сыры, молочная сыворотка, вода и пиво.
На веслах и под парусом они доплыли до Исландии за двадцать дней. Однообразие пути нарушалось только штормами. Первый дом, построенный на исландской земле, принадлежал вождю дружины. Торвальд зажег от своего очага факел и побежал с ним по кругу как можно дальше, пока факел не погас. Так были определены границы первого поселения викингов в Исландии.
Было ли у викингов настоящее умение водить корабли, определять свои координаты или же они полагались больше на случай? Чтобы решить этот вопрос, следовало бы обратиться к их навыкам мышления, особенностям их ума, о чем мы всегда забываем. Эмпиризм первобытных людей достиг высокой степени совершенства, что сохранялось и в раннем Средневековье. На заре своих дальних плаваний викинги, люди искусные – как тогда говорилось, мудрые, – несомненно, умели определять морские пути по звездам, полету птиц, по направлению волн и преобладающих ветров.
В ясную погоду держаться определенного курса было сравнительно легко. Днем каждый в любой час мог видеть, где находится солнце, ночью на север указывала Полярная звезда. Можно было «взять курс» на восток или на запад, не рискуя сильно отклониться в сторону. В пасмурную погоду небесные светила исчезали. А когда они показывались вновь, то для уверенности, что вы на той же самой параллели, достаточно было установить, имеет ли Солнце в полдень или ночью Полярная звезда прежнюю высоту над горизонтом. Проверить это можно было даже без прибора, с помощью вытянутой руки.
Был ли у викингов компас? Большинство исследователей отвечают на этот вопрос: нет. Слово leidarsteinn, что значит «магнит», появляется только в XIII веке. Не следует забывать, что главной заботой путешественников прошлых веков было сохранение тайны. Об этом мы уже говорили, поминая карфагенского морехода Ганнона. Вплоть до XVII века, а иногда и позже, многие мореплаватели старались утаить все, что они знали, и для этого подделывали свой судовой журнал. Ориентироваться с помощью естественного магнитного камня китайцы умели еще ранее 120 года нашей эры. Позднее узнали магнит арабы, возможно, в те времена, когда плавание по русским рекам связало их со скандинавами. Дальние странствия викингов, может быть, и начинаются как раз с той поры, когда до них дошло это открытие. Это – гипотеза, однако ее нельзя обойти молчанием. Но был ли у викингов компас или нет, они при вождении кораблей, несомненно, использовали и свои астрономические знания, и свой опыт, хотя теперь уже невозможно получить об этом какие-то достоверные сведения.
К концу X века завершится исключительный подвиг одного норвежского семейства: всего за три поколения оно пересечет из конца в конец всю Северную Атлантику. Вы уже видели, как Торвальд, дед, покинул родную страну и обосновался в Исландии. Сын его, Эрик, доберется до Гренландии, а внук Лейв сделает последний шаг и проникнет в Новый Свет. Эту историю нам поведали два старинных исландских источника XIII и XIV веков: «Сага об Эрике Рыжем» и «Сказание о гренландцах», оба относятся ко времени ранних переселений.
Как говорится, яблочко от яблони недалеко падает. Похоже, что для Эрика, сына Торвальда, влияние среды усугублялось влиянием наследственности, так как он, недолго мешкая, убил двух своих соседей. В Исландии действовал еще старинный норвежский закон: за убийство полагалось изгнание. Эрик, получивший кличку Рыжий, был приговорен только к трем годам изгнания, свидетельство того, что преступление не было особенно тяжким. С собою в плавание он берет двадцать гребцов, штурмана-плотника, своего молодого слугу и двоих «помощников». Первая его команда: «Курс на запад». А это значит, что о возвращении в Норвегию даже не помышляли.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5 6
В открытое море викинги вышли по нескольким причинам: они охотились там на китов; при существующей в то время полигамии им становилось тесно на своей земле, перенаселенной и терявшей плодородие из-за перемены климата; право первородства вынуждало младших сыновей покидать родные края. Ко всему прочему норвежские короли утвердили закон, карающий за любое убийство высылкой из страны, а убийства среди этих горячих, ничего не боявшихся людей, случались нередко.
Летом 1903 года норвежский крестьянин из деревни Озеберг раскапывал у фиорда Осло небольшой холмик в надежде отыскать там клад. Извлечь из земли ему удалось только куски прекрасно обработанного дерева. Это привлекло внимание археологов, и они начали там раскопки. Маленький холмик таил в себе большое погребальное судно, раздробленное под тяжестью насыпанной сверху земли, но с почти неповрежденной подводной частью. В разобранном виде оно было перевезено в Осло, где его старательно собрали и реставрировали.
И тогда все воочию смогли увидеть один из тех замечательных кораблей, которым викинги дали название «драккар», т. е. дракон. Чудовищные фигуры, украшавшие задранный нос кораблей, придавали им вид морского змея. Эти демонические фигуры обладали, как говорится в сагах, силой усмирять бури и устрашать врага. Корабль из Озеберга построен в конце IX века, в те времена, когда деятельность викингов была в полном разгаре. Внутри корабля покоились останки королевы Азы, матери первых монархов страны.
Размеры судна были по тому времени внушительны. Корпус его, изящно изогнутый с обоих концов, имел в длину 21,5 м при наибольшей ширине 5,5 м. Незначительная осадка (около 30 см) позволяла плавать на довольно малых глубинах, зато слегка выступающий киль придавал судну большую остойчивость, но самое главное, что делало его исключительно стойким, – большинство исследователей упускает из виду эту очень важную особенность драккаров – расширявшиеся кверху борта: чем больше расширено судно, тем меньше риска, что оно опрокинется. Очевидно, кораблестроителям следует искать наилучшую пропорцию между этим качеством и другими, в такой же мере необходимыми каждому кораблю: грузоподъемность, способность противостоять большим волнам и т. д.
Немного позднее в Кокстаде был открыт другой драккар, а потом еще несколько. У всех кораблей корпус сделан из гибких планок, уложенных наподобие черепицы от киля до поручней. Дубовые шпангоуты придают всему сооружению большую прочность. Планки, кроме того, прикреплены друг к другу, а также к килю бронзовыми гвоздями, крепление достаточно эластичное, чтобы на морских волнах планки могли свободно вибрировать и не распадаться. Такой гибкий корпус был отлично приспособлен к почти постоянной зыби Атлантики.
Палубу заменял закрепленный на шпангоутах настил из сосновых досок толщиной в 2-3 см. Он служил дополнительной связью для расширенных боков корабля. В середине настил был съемный, что позволяло сбрасывать воду, когда волны перехлестывали через борт. В центре корабля на массивном деревянном основании в форме рыбы крепилась единственная мачта, которую во время шторма можно было опускать в особое углубление.
О наличии паруса на драккарах свидетельствуют наскальные рисунки, обнаруженные на обрывистых склонах некоторых фиордов, а также знаменитая вышивка из музея в Бейо. Викинги могли плавать и на веслах, и под парусом. Каждый драккар имел до тридцати весел разной длины. Помещались они не на планшире и не в отдельных уключинах, а внутри корпуса в особых «гребных люках», пробитых в бортовой обшивке. Через эти круглые отверстия со скошенными закраинами выставлялась лопасть весла, а когда веслами не пользовались, отверстия закрывались снаружи «затычками», маленькими откидными щитками. При таких уключинах с люками банки гребцов могли располагаться ниже, что давало большую устойчивость и, кроме того, обеспечивало защиту от волн, ветра, от копий и стрел врагов, так как выше весла поднимался еще почти на 45 см надводный борт. Для большей надежности викинги расставляли вдоль бортов щиты.
Единственный парус драккара, подвешенный на поперечном рее, был из кожи или льняного полотна с подкладкой из грубой шерстяной ткани. Рулевой, помещаясь на корме, орудовал большим веслом с широкой лопастью, параллельной кильватеру. Этот боковой руль, хотя и примитивный, имел, однако, свои достоинства. В 1893 году по случаю открытия Всемирной выставки в Чикаго один реставрированный драккар пересек Северную Атлантику без каких-либо серьезных трудностей и всего лишь за двадцать дней.
Драккар не был единственным судном викингов для плавания в открытом море. Существовал еще один тип корабля, более пузатый, более приземистый с высоким корпусом: снеккар, или кнорр. В просторном чреве этого настоящего Ноева ковчега размещались целые семьи с запасами продовольствия и скотом.
В найденных драккарах оказались деревянные сосуды, тарелки, миски, ведра, бронзовые котлы на треножниках. Из продуктов питания викинги брали с собою в плавание ячмень, овес, горох, изредка пшеницу, оленье мясо и говядину, воду и пиво в небольших бочонках. Приготовлением пищи они, несомненно, занимались только на берегу, во время стоянок, а в море ели все готовое и в холодном виде. Викинги были более осмотрительны в отношении пищевых запасов, чем те мореплаватели, которые придут им на смену: они брали с собой яблоки с диких яблонь, лук, бруснику, клюкву. Ни на драккарах, ни на кноррах не было даже и в помине ни коек, ни кают. Во время долгого плавания и мужчины, и женщины, и дети спали в меховых спальных мешках.
С давних времен Северная Атлантика была самым грозным океаном на Земле. Там, скрытые в тумане, скользили к югу предательские айсберги, отколовшиеся от ледяных берегов. Снежные шквалы замораживали моряков на их утлых суденышках. Нескончаемая зима, словно мрачная ночь светопреставления, вынуждала прекращать всякое плавание. Высокие, как горы, волны мертвой зыби катились одна за другой на тысячи километров.
Однако на этом бесконечном водном просторе природа как будто пожелала поставить вехи. Направляясь с востока на запад, викинги встречали на своем пути сперва островную цепь, протянувшуюся от Норвегии и Великобритании, потом в северо-западном направлении острова, разделенные бескрайней пустыней океана: Фарерские, Исландию, Гренландию. И наконец где-то совсем за тридевять земель от родных краев Ньюфаундленд, предвозвестник Нового Света. На самом деле все эти затерянные среди океана крупные острова не были полностью разобщены, так как многочисленные морские течения связывали их в некотором роде друг с другом. И поэтому можно говорить о существовании как бы естественного пути через океан. Викинги дали ему поэтическое название «Дорога лебедей», то ли имея в виду белых морских птиц, то ли белизну айсбергов.
Предшественниками викингов на этом пути были кельтские мореплаватели. В замечательной книге «Ланднамабок», объединившей все исландские морские предания, сказано, что Туле (Исландия) находится в шести днях пути от северных берегов Англии. В старинных английских документах мы читаем: «корабли ходили между Англией и Исландией еще задолго до того, как здесь обосновались норманны». В «Удивительном плавании святого Брендана в поисках рая» под покровом полулегенды скрыты дальние странствия ирландских монахов. Эти служители Бога с давних пор искали уединенные земли среди морских просторов. С островов Аран они выходили в открытое море и огибали Ирландию с запада. На своих «карре», легких суденышках, обтянутых кожей и смазанных маслом, монахи совершали плавание к Гебридским, Оркнейским, Шетлендским островам. Добирались до Фарерских островов, последней остановке на пути к Исландии с ее извергавшимися в море вулканами, которые казались им преддверием ада.
Картина эта не устрашала их, и, вероятно, около 795 года нашей эры они приплыли на засыпанный вулканическим пеплом остров, избрав его местом для покаяния. «Ланднамабок» упоминает о их пребывании в Исландии, когда там высадились викинги: «В то время остров был покрыт лесом от берегов до гор. Населяли его христиане, которых норманны называли папарами. Потом они покинули остров, потому что не хотели жить рядом с язычниками».
Хотя викинги и прежде могли знать предания об ирландских монахах-путешественниках, все же Исландию они открыли второй раз, видимо, случайно, занесенные туда во время шторма. У нас нет исторически достоверных сведений о том, кто первый пересек эту часть океана: швед Гардар Сварвассон или норвежец по имени Наддодр. Отдадим предпочтение Наддодру. Как и многие другие, он был изгнан из своей страны за убийство. Укрывшись на Фарерах, он остепенился, стал купцом и начал совершать рейсы между материком и островами. Однажды, по выходе из фиорда Сунндалсорд, его корабль был захвачен сильной бурей. Целых семьдесят два часа пришлось держать курс на север. На рассвете четвертого дня вдали показалась земля, изрезанная горами и фиордами. На берег Наддодр вышел один и поднялся на гору. Вернувшись на корабль он сказал своим спутникам: «Останавливаться здесь бесполезно, это необитаемая земля. Назовем ее Снееланд, Снежной Землею».
Остров не был необитаем, но жителей на нем было так мало, что их трудно было сразу отыскать.
Весть об открытии распространилась по всей Скандинавии, и некоторые пытались переселиться на этот остров. Снееландия, Снежная Земля, превратилась в Исландию, Ледяную Землю. И то и другое название было мало заманчивым, что, однако, не смутило вождя дружины Торвальда, который в 960 году был изгнан из Норвегии, как и Наддодр, за убийство. Собрав несколько преданных ему семей, он погрузил на корабль лошадей, коров, коз, свиней, кур и пустился в путь. Среди съестных припасов у них была рожь, соленая рыба, копченая свинина, лук, острые сыры, молочная сыворотка, вода и пиво.
На веслах и под парусом они доплыли до Исландии за двадцать дней. Однообразие пути нарушалось только штормами. Первый дом, построенный на исландской земле, принадлежал вождю дружины. Торвальд зажег от своего очага факел и побежал с ним по кругу как можно дальше, пока факел не погас. Так были определены границы первого поселения викингов в Исландии.
Было ли у викингов настоящее умение водить корабли, определять свои координаты или же они полагались больше на случай? Чтобы решить этот вопрос, следовало бы обратиться к их навыкам мышления, особенностям их ума, о чем мы всегда забываем. Эмпиризм первобытных людей достиг высокой степени совершенства, что сохранялось и в раннем Средневековье. На заре своих дальних плаваний викинги, люди искусные – как тогда говорилось, мудрые, – несомненно, умели определять морские пути по звездам, полету птиц, по направлению волн и преобладающих ветров.
В ясную погоду держаться определенного курса было сравнительно легко. Днем каждый в любой час мог видеть, где находится солнце, ночью на север указывала Полярная звезда. Можно было «взять курс» на восток или на запад, не рискуя сильно отклониться в сторону. В пасмурную погоду небесные светила исчезали. А когда они показывались вновь, то для уверенности, что вы на той же самой параллели, достаточно было установить, имеет ли Солнце в полдень или ночью Полярная звезда прежнюю высоту над горизонтом. Проверить это можно было даже без прибора, с помощью вытянутой руки.
Был ли у викингов компас? Большинство исследователей отвечают на этот вопрос: нет. Слово leidarsteinn, что значит «магнит», появляется только в XIII веке. Не следует забывать, что главной заботой путешественников прошлых веков было сохранение тайны. Об этом мы уже говорили, поминая карфагенского морехода Ганнона. Вплоть до XVII века, а иногда и позже, многие мореплаватели старались утаить все, что они знали, и для этого подделывали свой судовой журнал. Ориентироваться с помощью естественного магнитного камня китайцы умели еще ранее 120 года нашей эры. Позднее узнали магнит арабы, возможно, в те времена, когда плавание по русским рекам связало их со скандинавами. Дальние странствия викингов, может быть, и начинаются как раз с той поры, когда до них дошло это открытие. Это – гипотеза, однако ее нельзя обойти молчанием. Но был ли у викингов компас или нет, они при вождении кораблей, несомненно, использовали и свои астрономические знания, и свой опыт, хотя теперь уже невозможно получить об этом какие-то достоверные сведения.
К концу X века завершится исключительный подвиг одного норвежского семейства: всего за три поколения оно пересечет из конца в конец всю Северную Атлантику. Вы уже видели, как Торвальд, дед, покинул родную страну и обосновался в Исландии. Сын его, Эрик, доберется до Гренландии, а внук Лейв сделает последний шаг и проникнет в Новый Свет. Эту историю нам поведали два старинных исландских источника XIII и XIV веков: «Сага об Эрике Рыжем» и «Сказание о гренландцах», оба относятся ко времени ранних переселений.
Как говорится, яблочко от яблони недалеко падает. Похоже, что для Эрика, сына Торвальда, влияние среды усугублялось влиянием наследственности, так как он, недолго мешкая, убил двух своих соседей. В Исландии действовал еще старинный норвежский закон: за убийство полагалось изгнание. Эрик, получивший кличку Рыжий, был приговорен только к трем годам изгнания, свидетельство того, что преступление не было особенно тяжким. С собою в плавание он берет двадцать гребцов, штурмана-плотника, своего молодого слугу и двоих «помощников». Первая его команда: «Курс на запад». А это значит, что о возвращении в Норвегию даже не помышляли.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5 6