Бабушка напомнила мне орла, кружащегося над своей добычей. Оуклэнд Холл вернется в семью… И благодаря мне.
Несмотря на всю нелепость ситуации, я все же радовалась. Потом заговорил Ксавьер:
– Мистер Мэдден сказал, что сделал тебе предложение, и ты приняла его. Поскольку он наследник мистера Хенникера, то Оуклэнд и все состояние в Австралии перейдут к нему. Они не просят никакого приданого. Потому что мистер Хенникер завещает тебе ферму, которая перешла к нему вместе с имением. Я буду управлять ею, так что выходит – даже земельные владения возвращаются к нам. Меня эти перспективы радуют.
У дедушки глаза были на мокром месте.
– Благодаря тебе, Джессика, мы опять получим Оуклэнд, – не сдержался он.
Но тут вмешалась бабушка:
– Несмотря на твой обман, все сложилось лучше, чем мы ожидали. Надеюсь, твои дети родятся в имении. Может, мы уговорим мистера Мэддена поменять фамилию на Клейверинг. В семье и раньше так делали.
– Это вам не удастся, – огрызнулась я.
Бабушка отмахнулась от этой темы, явно намереваясь обсудить ее позднее.
– Мы должны быть практичными, но свадьба пройдет так же роскошно, как в старые добрые времена. Продадим серебряные подсвечники, подаренные Вильямом Четвертым Джереми Клейверингу в 1732 году. За них хорошо заплатят.
– Не нужно продавать их ради меня.
– Мы делаем это ради доброго имени семьи. Жаль, что ты не выйдешь замуж в самом Оуклэнде.
– Неважно, мама, – вступился Ксавьер. – Возможно, дочь Джессики осуществит твое желание.
– Давайте сначала выдадим ее замуж, – сказала бабушка. Я еще никогда не видела ее такой довольной.
В следующее воскресенье Эрнст, аббат Джаспер Грей, объявил в соборе о нашей помолвке.
Бен, казалось, поправлялся. Радость придавала ему сил.
– Значит, уже объявили о помолвке, и семья не возражает? Ура!
Бабушка наняла портниху, и мне шили белое шелковое свадебное платье. Бабуля даже съездила в Лондон, чтобы купить другие вещи после продажи серебряных подсвечников.
– Надеюсь, король Вильям Четвертый не будет являться тебе во сне и укорять за порочные действия, – не сдержалась я.
– Придержи язык. Тебе нужно вести себя умнее в замужестве.
– Природу не изменишь, бабушка.
Она горько вздохнула, ибо не могла позволить себе оставаться критичной после тех добрых перемен, которые моя персона принесла в семью Клейверингов.
Я часами стояла на примерках, так как мне шили новые наряды.
– Не хочу, чтобы люди в Австралии назвали нас дикарями, – заявила бабушка, решившая сделать меня по-настоящему элегантной.
Помолвку объявили дважды, и радость куда-то испарилась. Джосс уехал в Лондон по делам на неделю, и в его отсутствие мне стало легче.
Вернувшись, он решил проводить со мной как можно больше времени.
– Ухаживает, – объяснил Бен.
– Нам нужно узнать друг друга, ибо брак неминуем. Вы умеете кататься на лошади? В Австралии придется много ездить верхом, – объяснил мне Джосс.
Я сказала, что училась верховой езде, но не имела практики. В детстве у меня был пони, но он быстро умер. Единственная лошадь в Дауэре принадлежала Ксавьеру.
– В Оуклэнде есть конюшни. Давайте покатаемся. Может, я чему-нибудь научу вас.
Подобные слова мне, конечно, не понравились. Но Джосс сам выбрал для меня гнедую, настоящую красавицу. Я уже хотела запротестовать, но поймав на себе его недовольный павлиний взгляд, с трудом забралась на лошадь.
– Этих лошадей надо тренировать, они слишком толстые, – высокомерно заявил Мэдден. – Езда верхом в Австралии совсем другое дело. В лесу без лошади не обойдешься.
– Значит, Павлинье расположено в лесу?
– Оно в двух милях от города и окружено дикой природой.
Придется научиться держаться в седле.
Я плохо разбиралась в лошадях, но поняла, что Джосс выбрал для себя лучшего коня. Когда мы ехали рядом, он взглядом знатока оценил мою посадку, руки – все. И на губах заиграла улыбка.
– Можно сказать, что мы живем в седле.
– А в Павлиньем хорошие конюшни?
– Лучших в Австралии нет.
– Естественно, – отозвалась я.
– Безусловно.
– Значит, вы везде ездите верхом?
– Да. Люди путешествуют из города в город на дилижансах, но я редко пользуюсь ими. Наша страна совсем не похожа на Англию.
– Предполагаю.
– Здесь все похоже на сад, там вы не найдете ни полей, ни дорог.
– Вы уже это говорили.
– Простите, что повторяюсь.
– Это характерно для многих, – с легкостью парировала я, чтобы уязвить собеседника.
Его конь пошел галопом, и я попыталась пришпорить лошадь, но она не подчинялась, просто склонила голову и принялась щипать траву у дороги.
– Пошла, пошла, – умоляла я. – Он будет смеяться над нами. – Но гнедая словно издевалась надо мной.
Джосс Мэдден повернулся и рассмеялся.
– Двигайся, милая, – сказал он.
Лошадь тут же повиновалась. Видимо, не хотела слушаться новичка.
– Вы должны уметь контролировать лошадь, – объяснил улыбающийся Джосс, явно довольный реакцией моей гнедой.
– Понимаю.
– Она знает, кто хозяин. Видите, сразу послушалась меня.
– Но я в первый раз на этой лошади.
– Она хитра, и это понятно, – и он обратился к гнедой: – Слушайся госпожу, поехали.
Джосс постоянно демонстрировал свое превосходство, и это возмущало меня. Однажды он пустил свою и мою лошадь галопом, наверное, надеясь, что я упаду и сломаю шею. Мне даже показалось, что он хочет, чтобы я разбилась, и тогда не придется жениться. Если я погибну, Бен не лишит его наследства, и Джосс получит свою драгоценную компанию без всяких обязательств. Какой зазнайка! Настоящий Павлин! Вечно распускает свой прекрасный хвост.
Внезапно Джосс оказался рядом, схватил лошадь за уздечку, и некоторое время мы ехали вместе. Потом остановились, и он рассмеялся.
– Придется научить вас верховой езде до отъезда. В Австралии это необходимо.
– Может, лучше оставим глупую затею?
– Зачем? Платье сшили, помолвку объявили… А как же Бен?
– Мне все ненавистно.
– Вы хотите сказать, что ненавидите меня?
– Думайте как угодно.
– Отличный фундамент для замужества. Но чувства часто меняются. Во всяком случае, ваши не могут стать хуже – дальше некуда.
– Вам это не напоминает фарс?
– Вся жизнь – фарс.
– Такого невероятного брака еще, наверное, ни у кого не было.
– Тем интереснее. Сходим в церковь, произнесем клятву, а в душе дадим себе слово не следовать ей. Женятся во имя детей. Об этом говорится во время свадебной церемонии. Наш союз – только формальность.
– Так тому и быть.
– Брак предполагает любовь и заботу, а вы меня уже терпеть не можете.
– Потому что вы даете мне для этого повод. Лучше заранее расторгнуть наш союз.
– Не стоит. Мы разумные люди, и оба выигрываем. Возможно, мне удастся сделать из вас приличную наездницу, а вам – держать меня на расстоянии. – Я почувствовала, как уязвлена его гордость самца. – Второе будет проще, чем первое.
Мы вернулись в Оуклэнд очень медленно. Я уже ненавидела Джосса, и мне казалось, что он меня презирает. Ну и что? Не стоит беспокоиться. Теперь он не станет навязывать мне свое общество.
Прислуга радовалась предстоящей свадьбе. Мириам испекла свадебный пирог, бабушка от меня отстала, а дед смотрел, как на спасителя семейного достояния. Бен лежал в постели и ухмылялся про себя. Все ждали предстоящей церемонии – кроме жениха и невесты!
Джосс настоял, чтобы дважды в день я ездила кататься верхом.
– Это необходимость. Вы должны научиться сидеть в седле до приезда в Австралию.
Я понимала мудрость подобного совета и согласилась, оказавшись способной ученицей, хотя Джосс никогда не признавал моих успехов. Ему нравилось унижать меня.
Научившись отлично держаться в седле, я стану независимой. А пока мне нравилось кататься верхом. Джосс никогда не делал комплиментов, и про себя я всегда называла его Павлином. Наконец наступил день свадьбы. Пребывая в полусне, я стояла перед алтарем, пока аббат Джаспер Грей сочетал нас. Когда Джосс надел мне на палец кольцо, я была в трансе. Будь я настойчивее, отменила бы эту свадьбу. Но этого не произошло. Бен присутствовал в церкви в инвалидном кресле и страшно радовался. Его заветное желание осуществилось.
Мириам сыграла свадебный марш, пока я шла от алтаря с Джоссом Мэдденом. А родственники – Ксавьер, дедушка, бабушка – довольно смотрели на меня. Бабуля заявила, что Господь вернул нам Оуклэнд Холл в знак благодарности за то, что они сделали для меня. Это было вознаграждение за их добродетель.
Мы отправились в Дауэр, где состоялся небольшой прием. А потом мы с Джоссом через мост вернулись в Оуклэнд Холл.
Бен был в спальне, но потребовал, чтобы мы немедленно явились.
– Сегодня вы сделали меня самым счастливым человеком. Дайте ваши руки. Когда-нибудь вы благословите меня за то, что я заставил вас пожениться. И сегодня я хочу сказать еще кое-что.
– Вы устали, Бен, вам надо отдохнуть, – сказала я.
– Вы все теперь знаете о Зеленом Огне и о том, как я отвез этот камень в Австралию, притворившись, что он украден. Мне пришлось спрятать его. Только вы двое узнаете, где, ибо опал принадлежит вам. Я спрятал его в картине. Помнишь, она висит в гостиной и называется «Гордость павлина»? – обратился он к сыну. – В красивой золоченой раме, очень толстой. В правом углу – тайник. Никто о нем не знает. Дотроньтесь до пружины, и дверца откроется. Там, завернутый в шерсть, покоится Зеленый Огонь. Я часто доставал его и любовался. Теперь опал принадлежит вам двоим. Сами решайте, что с ним делать. – Бен слишком возбудился, и меня это напугало.
– Спасибо. Но теперь вам надо отдыхать.
Он кивнул. Джосс пожал руку отца, а я наклонилась и поцеловала Бена.
– Да благословит вас Бог! – сказал он. И мы вышли.
Для нас были приготовлены апартаменты молодоженов. Видимо, невесты в Оуклэнде всегда использовали их. Нервно дрожа, я вошла в комнату, и Джосс притворил дверь. Он смотрел на меня с издевкой.
– Мне сказали, что все будущие хозяйки Оуклэнд Холла проводят брачную ночь здесь.
Я бросила взгляд на огромную кровать. Он это, конечно, заметил.
– У нас все по-другому, – ответила я.
– Все бывает, – заметил Джосс. – Вот гардеробная. Кто пойдет туда спать – вы или я?
– Согласно традиции, невесты спят в этой постели, так что придется вам. Надеюсь, там удобно.
– Ценю заботу жены о благополучии мужа.
– Спокойной ночи.
Мэдден взял мою руку и поцеловал, а потом задержал в своей, и я внезапно испугалась.
– Я верю, что вы человек слова.
Он слегка наклонил голову.
– Не стоит полностью доверять.
Я немедленно выдернула руку.
– Не беспокойтесь, – продолжил он. – Я никогда не заставлю вас сделать то, чего вы не хотите.
– Тогда – доброй ночи.
– Спите спокойно, – ответил Джосс и пошел к двери.
Как только она захлопнулась, я тут же подбежала, но ключа не оказалось. Именно в этот момент дверь отворилась, и Джосс с поклоном передал его мне.
– Чувствуйте себя в безопасности.
Забрав ключ, я с облегчением вздохнула и заперла дверь.
Через две недели после свадьбы Бену стало значительно хуже, он словно решил, что настало время уходить.
Мы не оставляли его ни на минуту. Друг много говорил об Австралии и о том, что духом всегда будет с нами.
– Не забывайте меня, Джесси, – просил он. – Я желал вам только счастья. Вам и Джоссу. Когда-нибудь вы это поймете… Вы не любите, когда за вас решают. Но человек теряется даже в трех соснах. Все изменится. Мне приятно видеть вас вместе. Вы рождены друг для друга. А теперь вы муж и жена. Да благословит вас Господь!
Мы с Джоссом катались верхом каждый день. Я ненавидела и обожала эти уроки. Теперь лошадь беспрекословно повиновалась мне.
Дни тянулись очень долго. Нам стало ясно, что Бену осталось мало.
Он умер во сне. Ханна позвала меня. Я подошла к кровати друга и поразилась мирному выражению лица. Бен улыбался мне. Я поцеловала его в лоб и ушла.
Хенникера похоронили на церковном кладбище, там, где лежали Клейверинги. Это соответствовало его желанию. Мы с Джоссом стояли рука об руку у могилы, слушая, как тяжелые комья земли падают на гроб. Прошлое уходило.
Начиналась новая жизнь.
Пришлось встречаться с адвокатами. Не сыграл ли Бен злую шутку с нами? Но мои сомнения не оправдались. Он сделал все, как обещал. Мы с Джоссом совместно владели Оуклэндом и имением в Австралии. Бен завещал мне акции своей компании, а Джосс получил основную долю. Он оставил суммы Лодам, экономке и ее детям, мы с Джоссом унаследовали еще и Зеленый Огонь. Бен сделал все, чтобы мы с ним не расставались. Наша собственность зависела от брака. Бен даже предусмотрел, что если мы не успеем пожениться до его смерти и не сделаем это в течение года, то все перейдет к семье Лод.
– Об этом теперь не нужно думать, – сказал мистер Веннор, – поскольку вы поженились до его смерти. Так что я вас обоих поздравляю.
Несколько следующих недель шли приготовления к отъезду. Мириам радовалась, что все прошло так гладко. Кроме того, Эрнст был на нашей стороне.
Ксавьер пожелал мне счастья.
– Свадьба – как инфекция, – заметил он.
Может, они с леди Кларой наконец придут к взаимопониманию. Бабушка далеко спрятала благодарность и уже высказывалась по поводу странных людей, которые предпочитают жить на природе и уходят от цивилизации. Она явно не понимала, зачем отправляться на другую сторону земного шара, и предпочла бы, чтобы мы остались в Оуклэнде и вели жизнь светских помещиков. Иногда в молитвах бабушка просила Бога, чтобы он наказал меня за отъезд. Но Господь так и не образумил меня.
А мне было на все наплевать. Теперь я свободна.
Джосс уехал на некоторое время в Лондон, оставив меня одну. Странно было спать в огромной кровати в Оуклэнд Холле и чувствовать себя хозяйкой.
Уилмот был вне себя от восторга. Остальная прислуга тоже.
– Теперь Клейверинги вернулись в Оуклэнд Холл, – передала мне его слова Ханна.
Я ездила верхом каждый день, понимая, что после возвращения Джосса мы уедем в Австралию.
Бэнкер отправился туда сразу после похорон, чтобы приготовиться к нашему приезду в Мельбурне. В октябре мы с Джоссом отплыли в Сидней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32