– Я бы этому не удивился, – сказал Джайлз. – И еще вопрос: Кеннет знает, что ты здесь?
– Нет, так вышло, что не знает. Его не было, когда я получила письмо от Арнольда. Но ты знаешь, какой он: пожалуй, он и не заметил, что меня нет дома. Да если и заметил, то просто решил, будто я сказала ему, что ухожу на ночь, а он позабыл.
– Меня не это волнует. Знал ли кто-нибудь, что ты едешь сюда?
– Нет, я никому ничего не сказала, – заверила Антония. Она глянула на кузена с некоторой тревогой. – Ты полагаешь, они думают, будто это сделала я?
– Надеюсь, что нет. То, что ты провела ночь в коттедже, говорит в твою пользу. Но пора перестать дурачиться, Тони. Полиция хочет, чтобы ты сообщила о своих передвижениях прошлой ночью. Будем надеяться, они не станут слишком расспрашивать тебя о письме Арнольда. Впрочем, тебе нечего скрывать, ты должна рассказать им правду и ответить на их вопросы.
– Откуда ты знаешь, что мне нечего скрывать? – Антония злобно глянула на кузена. – Я была бы не прочь убить Арнольда прошлой ночью.
– Я полагаю, тебе нечего скрывать, – повторил Джайлз жестче.
Она улыбнулась:
– Милый Джайлз! Тебе ведь противно, что мы тебя втягиваем в наши мрачные дела?
– Не сомневаюсь – есть вещи приятнее. Ты лучше отправляйся к начальнику полиции и извинись, что вела себя так несносно.
– И ответить па множество вопросов? – В голосе Антонии было сомнение.
– Да, расскажи все, что можешь, но постарайся не говорить лишнего.
Она явно волновалась.
– Знаешь, ты бы лучше подал мне знак, если я что-нибудь не то скажу. Как бы я хотела, чтобы ты мог дать за меня показания!
– И я тоже, но не могу, – сказал Джайлз, вставая и открывая дверь. – Пойду узнаю, свободен ли начальник полиции. А ты оставайся.
Его не было несколько минут, и вернулся он с начальником полиции, суперинтендантом и констеблем. Антония поглядела на констебля с большой опаской, а Джайлз ободряюще улыбнулся и сказал, обращаясь к кузине:
– Это суперинтендант Ханнасайд, Тони, он из Скотленд-Ярда.
– Как… как это ужасно, – тихо сказала Антония. – Мне это особенно горько – я всегда думала, не дай Бог быть замешанной в деле об убийстве – ведь тут, что бы ты ни сказала, все в конце концов будет перетолковано совсем иначе.
Ханнасайд нагнулся погладить Билла.
– Я не стану этого делать, – пообещал он. – Я только прошу вас рассказать, почему вы приехали к брату вчера вечером и что вы делали.
У Антонии перехватило дыхание:
– Он не был моим братом. Мне до смерти надоело исправлять эту ошибку. Сводный – только и всего.
– Простите, – сказал суперинтендант. – Понимаете, я только начал знакомиться с этим делом, вы уж извините, если я еще не вник во все детали. Не хотите ли сесть? Я понял инспектора Джеррольда так, что вы приехали вчера в Эшли-Грин, чтобы поговорить со сводным братом по личному делу. Это так?
– Да, – подтвердила Антония.
– А что вы делали по приезде?
Антония дала ему краткий отчет. Раз или два он перебивал ее вопросами, а констебль, сидевший у двери, все стенографировал. В отличие от инспектора, суперинтендант Ханнасайд был настолько чужд подозрительности, а вопросы он задавал в такой понятной и спокойной форме, что Антония почувствовала себя раскованно. Когда ее спросили, в каких отношениях она была с Арнольдом Верикером, она выпалила:
– В очень плохих. Я знаю, нет смысла это скрывать, это всем известно. Мы оба были в плохих отношениях.
– Оба?
– Мой брат Кеннет и я. Мы с ним живем вместе. Он художник.
– Понятно. Были ли у вас конкретные причины для плохих отношений с вашим сводным братом или просто неприязнь?
Она сморщила нос.
– Ну не то чтобы какая-то одна конкретная причина, или две, или там три. Он был нашим опекуном – по крайней мере, у Кеннета теперь перестал, потому что Кеннету исполнилось двадцать пять лет. А я жила с ним до прошлого года, но в прошлом году я решила, что больше этого не вынесу, сбежала и стала жить с Кеннетом.
– А ваш бра… сводный брат возражал?
– О нет, отнюдь, потому что у нас как раз получился грандиозный скандал из-за мерзкого торгаша, в объятия которого он пытался меня толкнуть, и Арнольд был рад от меня избавиться.
– И эта ссора продолжалась?
– Отчасти. Впрочем, нет, по правде сказать, нет. Просто мы старались держаться подальше друг от друга, насколько это возможно. Я не хочу сказать, что мы не ссорились, если случалось встречаться, но не из-за этого торгаша или из-за того, что я покинула его дом на Итон-плейс, а так – по старой памяти.
Огонек в глазах Ханнасайда разгорелся.
– Скажите, мисс Верикер, вы ехали в Эшли-Грин с намерением продолжать старую ссору или затеять новую?
– Затеять новую. О, как нечестно! Вы заставили меня сказать так, но я думала совсем про другое. Не записывайте, я не хочу это подписывать.
– Это не будет записано, – заверил ее суперинтендант. – Но вы в самом деле приехали потому, что сердились на него, ведь правда?
– Разве я сказала это инспектору? – спросила Антония. Инспектор кивнул. – Хорошо, тогда – да.
– Почему вы сердились, мисс Верикер?
– Потому что он имел наглость сказать, что я не выйду замуж за человека, с которым я была помолвлена.
– Кто этот человек? – спросил суперинтендант.
– Не понимаю, какое это имеет отношение к делу. Джайлз Каррингтон вмешался:
– Твоя помолвка – секрет, Тони?
– Нет, но…
– Тогда не глупи.
Она вспыхнула и опустила глаза:
– Его имя Мезурьер. Он работает в фирме моего сводного брата.
– И ваш сводный брат возражал против помолвки?
– Да, потому что он был ужасный сноб.
– И он написал вам письмо, запрещающее эту помолвку?
– Да… То есть… Да. Суперинтендант помолчал.
– Вы не слишком в этом уверены, мисс Верикер, – сказал он наконец.
– Уверена. Он написал.
– И я полагаю, вы уничтожили письмо, ведь правда? – сказал Ханнасайд спокойно.
Она быстро взглянула на него. И рассмеялась:
– Очень умно. Как вы догадались?
– Зачем вы это сделали, мисс Верикер?
– Ну, в основном потому, что от такого письма каждому захочется совершить убийство, и я подумала, что так безопаснее, – сострила Антония.
Какое-то мгновение Ханнасайд задумчиво глядел на нее, а затем встал:
– Я полагаю, вы его напрасно уничтожили. Но сейчас мы не будем это обсуждать.
– Вы собираетесь арестовать меня? – спросила Антония.
Он улыбнулся:
– Не сразу. Мистер Каррингтон, не уделите ли вы мне несколько минут?
– Я могу пойти домой? – с надеждой в голосе спросила Антония.
– Конечно, но сперва я хочу, чтобы вы подписали ваши показания. Они будут готовы у констебля через пару минут.
– Где твоя машина, Тони, – спросил Джайлз. – В гараже коттеджа? Подожди меня здесь, я подвезу тебя и покормлю обедом.
– Вот спасибо! А я как раз обнаружила, что у меня в кармане всего два шиллинга и пять с половиной пенсов, а мне нужно заправить машину.
– Как это на тебя похоже, Тони! – сказал Джайлз, выходя из комнаты следом за Ханнасайдом.
ГЛАВА IV
Начальник полиции отправился обедать, и его контора опустела. Закрыв дверь, Ханнасайд сказал:
– Мне нужно будет изучить бумаги убитого, мистер Каррингтон. Можем мы с вами завтра утром встретиться в его доме?
– Конечно.
– А его завещание?..
– Оно хранится у меня.
– Придется попросить вас показать его мне. Лицо Джайлза осветилось улыбкой:
– Протестовать – означало бы понапрасну потратить силы и ваше время, не правда ли?
– Спасибо, – сказал Ханнасайд, и его губы тоже тронула улыбка. – Ну конечно. – Он вытащил записную книжку и открыл ее. – Я понял так, что убитый был председателем и исполнительным директором рудника «Шан Хиллз»? Так ли это?
– Совершенно верно.
– Холостяк?
Джайлз сел на край стола.
– Да.
– Не можете ли вы назвать его ближайших родственников?
– Сводный брат и сводная сестра – это все. – Джайлз вынул сигарету и постучал ею по портсигару. – Арнольд Верикер был старшим сыном Джеффри Верикера от первой жены, сестры моего отца, Мод. В декабре прошлого года ему исполнилось сорок лет. Был в этом браке еще один сын, Роджер, тому исполнилось бы тридцать восемь, будь он жив, но, слава Богу, он умер. По правде сказать, он не украшал семейство. Мы испытали своего рода облегчение, когда он преставился. Давненько это было, он поехал в Южную Америку и там, кажется, ввязался в какую-то революцию. Как бы то ни было, он умер лет семь тому назад. Кеннет Верикер и его сестра Антония – дети от второго брака. Их мать скончалась вскоре после рождения Антонии. Мой дядя умер месяцем или двумя раньше Роджера, и Кеннет и Антония остались на попечении Арнольда.
– Спасибо, мистер Каррингтон… Я полагал, что вы сможете мне помочь. Скажите, пожалуйста, а что за человек был Арнольд Верикер?
– У него был талант наживать себе врагов, – быстро ответил Джайлз. – Из тех хамоватых людей, которые тем не менее, если захотят, могут быть обворожительными. С причудами, порой бывал ужасно груб. Но за всем этим скрывалось и что-то славное. Основные увлечения – женщины и карьера.
– Кажется, я знаю этот тип людей. И, исходя из этого, полагаю, что репутация здесь у него была неважная.
– Я бы этому не удивился. В выходные дни Арнольд никогда не жил в гостинице – скрывался от посторонних глаз. Он всегда дорожил общественным мнением. Отсюда – появление коттеджа «Риверсайд». А кстати, была ли с ним в ну ночь какая-нибудь из его любовниц?
– Известно очень мало, мистер Каррингтон. Мы еще не напали на след его машины. Это может раскрыть все. Тот, кто убил вашего кузена, предположительно уехал на его машине.
– Ловко, – заметил Джайлз. Ханнасайд слегка улыбнулся.
– Вы разделяете неприязнь мисс Верикер к убитому?
– До некоторой степени. И у меня то неоспоримое алиби, которое, насколько я понимаю, немедленно рождает подозрение: во время убийства я играл в бридж в доме моего отца на Уимблонд-коммон.
Ханнасайд кивнул.
– Еще один вопрос, мистер Каррингтон. Можете ли вы что-нибудь сказать относительно этого… – он заглянул в записную книжку, – Мезурьера?
– Боюсь, кроме того, что он главный бухгалтер фирмы моего кузена – ничего. Я едва знаком с ним.
– Понятно. Что ж, пожалуй, я больше вас не задерживаю. Вы ведь хотите отвезти мисс Верикер. Так значит, завтра в десять часов на Итон-плейс?
– Да, разумеется. Кстати, вам может пригодиться моя визитная карточка. Буду благодарен, если вы будете держать меня в курсе событий.
Каррингтон протянул руку суперинтенданту, и тот коротко пожал ее и открыл ему дверь.
Когда Каррингтон пришел за Антонией, она пудрилась.
– Привет, – сказала она. – А я уж думала, ты меня бросил. Что ему было надо?
– Некоторые детали. Я ведь душеприказчик Арнольда. Пошли, я покормлю тебя обедом.
Мисс Верикер была голодна, и даже известие, что ей, возможно, предстоит присутствовать на инквесте, не повлияло на ее аппетит. Она сытно поела и к трем часам уже выводила из гаража свою машину.
– Ты тоже возвращаешься в город? – спросила она Каррингтона.
– Да, как только будет установлено время инквеста. Я загляну к вам сегодня вечером поговорить с Кеннетом. Смотри не помни розы.
– Я вожу машину больше года! – оскорбилась Антония.
– Оно и видно, – согласился Каррингтон, глядя на помятое крыло.
Антония ударом перевела рычаг на первую скорость, и машина рванулась вперед. Кузен проследил за тем, как она выезжала, едва не сокрушив ворота, потом снова сел в свою машину и отправился назад в Ханборо.
Через час с небольшим Антония вошла в мастерскую, которую занимала вместе с братом; Кеннет сидел в рабочем халате, с чашкой в одной руке и книгой в другой. Это был красивый молодой человек с нечесаной черной шевелюрой и сверкающими, как у сестры, глазами. Он поднял их от книги, когда Антония вошла, равнодушно сказал: «Привет!» и снова погрузился в чтение.
Антония сняла шляпку и бросила ее куда-то в направлении стула. Шляпка упала на пол. Антония чертыхнулась, но не предприняла попытки поднять ее.
– Оторвись от книги, у меня новости! – сообщила она.
– Замолчи! Тут такой детектив – потрясно! Скоро кончу. Пей чай, возьми себе чего-нибудь.
Не смея отвлекать его, Антония села и налила себе чаю в полоскательницу. Кеннет Верикер кончил читать последнюю главу и отбросил книгу в сторону.
– Барахло! Между прочим, Мергатройд продолбила мне голову – спрашивает, где ты. Ты мне говорила? Будь я проклят, если помню. Так где же ты была?
– В Эшли-Грин. Арнольда убили.
– Что? Арнольда?..
– Убили.
Кеннет поднял брови:
– Шутишь?
– Нет, в самом деле убили. Укокошили.
– Черт возьми! Кто же?
– Неизвестно. Мне кажется, они склонны думать, что я. Кто-то воткнул в него нож и всунул его в колодки в Эшли-Грин. А я поехала к нему и провела ночь в его доме.
– Какого черта?
– Он написал мне мерзкое письмо, касающееся Рудольфа, и я подумала, что смогу объясниться с ним при встрече. Но главное не это. Главное, что его убили.
Кеннет молча глядел на нее. Потом аккуратно поставил чашку и налил себе чаю.
– Это чересчур захватывающее сообщение. Не знаю, поверил ли я ему до конца. Послушай, Мергатройд, Тони говорит, что Арнольда прикончили.
В этот момент в мастерскую вошла полная женщина в черном платье и в необъятном переднике, в руках она держала чистую чашку с блюдцем. Женщина сурово сказала:
– Оно конечно, такое могло и случиться, но если уж и на самом деле случилось, то тут не иначе как Божья кара. Только с какой это стати из полоскательницы чай пить – не знаю. Стыдно, мисс Тони! И скажите на милость, где вы пропадали прошлой ночью? Хотелось бы знать!
– В коттедже Арнольда. Я забыла тебя предупредить. А у тебя что на уме, Мергатройд? Где, по-твоему, я была?
– Стало быть, ни тут, ни там. А что за ерунда насчет мистера Арнольда?
– Убит, – сказала Антония, выбирая себе сандвич на тарелке. – Это с чем?
– С тухлой рыбой, – сказал Кеннет. – Так давай дальше насчет Арнольда. Его в коттедже убили?
– Сандвич с анчоусами, и я буду вам благодарна, мистер Кеннет, если вы не будете употреблять такие выражения!..
– Помолчи, надо узнать относительно Арнольда. Так давай, Тони.
– Я уже сказала тебе, его нашли в деревне, в колодках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31