— поинтересовался лорд Лайонел. — Но ты увидишь, что Лондон сейчас пуст. В это время трудно кого-либо найти. И, откровенно говоря, я должен признать, что мне не нравятся эти туманы. А они скоро начнутся, ты и сам знаешь. Тем не менее, если ты хочешь уехать на несколько дней, то мы можем все очень хорошо устроить. Я пошлю Скривена с запиской, чтобы к твоему приезду в доме все было готово. Ромзей может сопровождать тебя и…
— Мне хотелось бы поехать одному… и остановиться в гостинице! — промолвил герцог. По его голосу чувствовалось, что он не надеется на то, что его просьба будет выполнена.
— Один… и в какой-то гостинице! — произнес его дядя, потрясенный этим сообщением. — Теперь я должен быть готов к тому, что ты скажешь, что хотел бы поехать в город на почтовой карете!
— Нет, я не собираюсь путешествовать в почтовой карете, но я не хочу ехать с Ромзеем.
Лорд Лайонел задумчиво посмотрел на него.
— Какую глупость ты надумал теперь совершить, Джилли? — спросил он совсем не сердитым тоном. — Если я правильно тебя понял, ты собираешься повесничать в городе, не так ли? Признайся, Джилли.
Герцог уклончиво улыбнулся.
— Нет, сэр, но я нахожу Ромзея очень утомительным человеком и уверен, что ему в городе самому будет смертельно скучно, потому что я намерен проводить много времени с Гидеоном. Кроме того, я мог бы посетить Мальтонов и заглянуть, помимо всего прочего, к Таттам. А такие поездки не по части Ромзея, совсем нет.
— Да, в этом ты прав, — согласился лорд Лайонел. — Значит, тебе необходимо купить прекрасную лошадь, правильно? Пусть это будет что-то необыкновенное, как и положено молодому Сейлу. Согласен? Тебе лучше найти Белпера и уговорить его поехать с тобой. Я, конечно, не хочу сказать, что ты сам не в состоянии выбрать себе лошадь, поскольку ты прекрасно разбираешься в лошадях, но Белпер может тебе что-нибудь посоветовать, мой мальчик.
Герцог рассыпался в благодарности. Чтобы спастись от компании своего наставника, он готов был к тому, чтобы ему навязали любого другого спутника, хоть бы и Белпера.
Белпер был неподражаем, когда дело касалось выбора лошадей, к тому же он не моралист и не станет навязывать совместное пребывание под одной крышей, что очень важно для ощущения независимости.
— Ты скажешь Скривену, чтобы он выписал чек на ту сумму, которая тебе понадобится, — сказал лорд Лайонел. — Об этом тебе нечего беспокоиться. Но вот что касается жизни в гостинице, то нет! Об этом не может быть и речи, Джилли! Я не поручился бы за твою безопасность даже в «Кларендоне». И раз уж у тебя есть твой собственный дом, то было бы просто нелепо не использовать его. Борродейл может заранее поехать в Лондон, чтобы все приготовить к твоему приезду.
— Я не собираюсь там долго пробыть. И разве Борродейл не нужен здесь, сэр? — произнес герцог.
— Мы можем обойтись и без дворецкого. Само собой разумеется, что Борродейл и Чигвел поедут с тобой. Ты не должен обвинять меня за то, что я держу маленький штат слуг в Сейл-Хаузе, Джилли. Пока ты молод, я не думаю, что будет правильно растрачивать твое состояние на пышный образ жизни. Конечно, когда ты женишься, этого не избежать. Но пока ты даже не обручен, об этом не стоит думать, как мне кажется. Мы должны думать о настоящем. И моя голова забита сейчас совсем другим! Тебе не следует сразу говорить о помолвке с Эмплефордом, никто этого от тебя не требует. Но пора, пора подумать о семье. Позволь мне руководить тобой в этом вопросе.
— Хорошо, — промолвил герцог.
— Я ничего не имею против того, чтобы ты проводил время со своим кузеном. Я даже надеюсь, что вы будете часто встречаться. Но только не поддавайся его стилю жизни, не перенимай замашек, принятых в офицерской среде. Гидеон старше тебя, и ему можно довериться. Но в его окружении есть шалопаи, и я не хотел бы, чтобы ты имел с ними дело. Никогда нельзя угадать, к чему приведет знакомство с ними. фланирующие целыми днями бездельники с погонами — вот, кто они такие. Тебе это совсем не подходит, Джилли.
— Я согласен, — сказал герцог.
— И если ты намерен придерживаться моих советов, Джилли, то с Гейвудом Эмплефордом будь настороже! — продолжал увещевать герцога лорд Лайонел. — Я слышал, что вы с ним бурно проводите время. Если он однажды вобьет себе в голову, что ты должен жениться на его сестре, то я не удивлюсь, если он тут же попытается занять у тебя денег или сделать еще что-нибудь в этом же духе. Я, естественно, не намерен диктовать тебе, как себя вести, но если он попытается затащить тебя в один из этих пагубных игорных домов, не ходи с ним!
— Хорошо, — согласился герцог.
— Ну, — промолвил лорд, бросая взгляд на свои часы. — Вот и все, что я хотел тебе сегодня сказать. Через несколько минут Борродейл принесет чай. Так что лучше нам присоединиться к твоей тете, — и лорд кивнул своему племяннику. Затем он прибавил с неожиданным юмором: — У нас тобой чудная жизнь, не правда ли?
Глава 3
Через четыре дня после этого разговора герцог покинул Сейл-парк, расположенный в средней части Англии, и направился в Лондон — в своей собственной карете с ливрейными лакеями и сопровождающими, находившимися снаружи, чтобы защитить его светлость и пожитки в случае нападения разбойников. За каретой герцога следовала другая, заполненная до верху багажом, в которой ехал его камердинер. Лакеи, конюх и несколько других слуг помещались в передней карете этого небольшого картежа. Дядя герцога считал, что все эти люди совершенно необходимы для комфорта Джилли. На следующий день после того, как принято было решение о поездке Джилли в Лондон, туда отправился слуга, который должен был уведомить управляющего о предстоящем приезде хозяина. Слуга вез с собой также и письмо лорда Лайонела, адресованное капитану Хорасу Белперу, офицеру с половинным окладом. В своем письме лорд просил капитана помогать герцогу, давать ему советы, если таковые понадобятся, и вообще присматривать за молодым джентльменом в городе, полном соблазнов и опасностей.
Герцога провожали его дядя и тетя, капеллан и старая родственница мисс Скамблесби. Тетя и мисс Скамблесби давали ему наставления относительно здоровья, просили принимать порошки Джеймса при малейших признаках простуды, остерегаться влажной погоды и не злоупотреблять острой и жирной пищей. Они просили Джилли, чтобы он незамедлительно обратился к известному врачу, доктору Бэйли на Ганновер-стрит, если почувствует недомогание. А капеллан Ромзей рекомендовал ему не упустить возможности посещать лекции королевского общества, где можно почерпнуть сведения о новейших гипотезах происхождения вселенной. Лорд Лайонел просил племянника остерегаться французских азартных игр, не играть в бильярд — ну разве что только в обществе настоящих джентльменов, и уж ни при каких условиях не играть в рулетку. Потом дядя посоветовал герцогу взять себе за правило регулярно посещать дантиста.
Напичканный советами, утомленный этими проводами и уверенный в том, что в кортеже есть по крайней мере один человек, который сделает все, чтобы убедить его следовать этим советам, герцог покинул Сейл-парк в крайне подавленном состоянии, став жертвой беспокойных и неотвязных мыслей.
Половину пути он развлекал себя тем, что придумывал различные способы, с помощью которых можно было шокировать и поставить в тупик своих родственников. Но как только он понял всю смехотворность таких намерений, его мысли переключились на себя, и он развеселился. Он смеялся над собой и старался с юмором относиться к своему положению. Но это было трудно, поскольку он был раздражен деспотизмом дяди и не мог не признать своей беспомощности перед ним. Герцог ругал себя за малодушие и с грустью думал о том, как нелегко воспитывать такого малообещающего типа, как он. И уж, наверное, в сотый раз чувствовал себя в неоплатном долгу перед дядей. Да, лорд Лайонел был суровым воспитателем, он придерживался строгих старомодных правил и настаивал на том, чтобы ему подчинялись. Бывал он и несколько назойливым в своих советах и слишком усердным в опеке. Но герцог прекрасно знал, что его дядя опирался в своих действиях на самые высокие принципы и питал к нему, своему воспитаннику, такую же глубокую привязанность, как к родному сыну. Дядя, определенно, впадал в крайность в своих заботах о нем, но виною тому были его любовь и преданность.
В его детстве за все мальчишеские проделки отвечал один Гидеон. Конечно, подвиги кузена, который был не только старше Джилли, но изобретательнее и смелее, требовали от воспитателей большой выдержки. Впоследствии Гидеон был послан в Итон, но своего болезненного племянника лорд Лайонел побоялся подвергать испытаниям жесткой школьной жизни. Для Джилли пригласили опытного воспитателя и лучших учителей — даже хореографа из Франции и мастера по приемам самообороны. И лишь беспокойство об удобствах герцога, а не недоверие к юноше надоумило лорда послать Джилли в Оксфорд в сопровождении мистера Ромзея. Прежде чем было принято это решение, Джилли разрешили нанести визиты своим родственникам без сопровождения мистера Ромзея. И Джилли, по несчастной случайности, подхватил простуду, переросшую в воспаление легких, из-за которого чуть было не отправился к праотцам. После этого случая планы самостоятельной жизни в Оксфорде рухнули.
Только застарелое убеждение в том, что ни один джентльмен не может считать себя полностью образованным, не пожив на континенте, заставили лорда Лайонела пойти на большой риск, отправив своего племянника по его возвращении из Оксфорда в путешествие. После долгой войны с Францией, закончившейся битвой при Ватерлоо, в которой Гидеон получил ранение, не слишком, впрочем, взволновавшее его отца, континент снова был открыт для англичан. И лорд Лайонел послал Джилли в путешествие, которое как можно более точно должно было воспроизводить те поездки, которые лорд сам совершал в дни молодости. Он попросил капитана Белпера и мистера Ромзея сопровождать герцога, помогая ему советом и делом. Маршрут путешествия пролегал через Францию, Италию и через те части Германии, которые не были сильно опустошены войной.
Герцог не сомневался, что выбор на капитана Белпера пал потому, что этот подтянутый, спортивного склада человек был достаточно зрелым, чтоб суметь подчинить себе юношу и в то же время внушить ему доверие и симпатию. Увы, для этого между молодым дворянином и грубовато-добродушным солдафоном было слишком мало общего. Часто этот вояка даже раздражал Джилли. И герцог не жаловал его своей дружбой, как и утомительного мистера Ромзея.
Джилли провел два года за границей. И хотя это время нельзя было назвать очень приятным, но путешествие пошло на пользу его здоровью. Его удивляло, как можно было уговорить этих двух людей взяться за выполнение приказов лорда Лайонела, которые так часто противоречили один другому. Сначала им было ведено выполнять любое желание герцога, а вскоре последовало предупреждение о всяческой экономии, чтобы приучить подопечного к сдержанности. Лорд Лайонел запретил им нянчиться с герцогом, но дал инструкцию отыскивать в каждом городе лучшего доктора и не разрешать юноше играть в теннис или ездить верхом после обеда. Они должны были поддерживать его в стремлении заводить знакомства, быть общительным, но в то же время были обязаны немедленно покинуть город, если Джилли знакомился с людьми, которые не входили в самый избранный кpyг. Одновременно надо было знакомить его с тайнами азартных игр и — держать подальше от Пале Рояля. Они должны были не забывать, что их подопечный не школьник, а молодой мужчина, но при этом и капитан Белпер и мистер Ромзей обязаны были показывать герцогу в познавательных целях все достопримечательности, встречающиеся на их пути.
В целом же, как вспоминал герцог, они не вели себя так пунктуально, как предписывал лорд Лайонел. Мистер Ромзей более ревностно старался выполнять его инструкции, а капитан Белпер относился к ним спустя рукава. И поскольку оба спутника питали друг к другу ревнивые и враждебные чувства, их подопечному не составляло большого труда получать поддержку одного из них, если ему было не по душе решение другого.
По возвращении домой герцог был озадачен внезапным решением своего дяди сделать мистера Ромзея священником в Сейле. Нельзя было сказать, что Джилли совсем не любил своего наставника, но он наделся когда-нибудь все-таки избавиться от него. И Джилли предложил своему дяде сделать для мистера Ромзея любое другое благодеяние, которое бы облегчило и украсило ему жизнь. Но лорд Лайонел сказал, что ничего лучшего, чем место капеллана в их церкви, быть не может. После того, как старый мистер Ганнерсайд умер, место было свободно, и мистер Ромзей мог занять этот пост в награду за годы преданной службы.
— Ты ведь не хотел бы быть неблагодарным, Джилли? — спросил лорд Лайонел.
Нет, Джилли не намеревался быть неблагодарным, и мистер Ромзей получил место капеллана в домашней церкви. Но герцог надеялся, что через несколько лет мистер Ромзей забудет, что его патрон был когда-то его учеником. «Ради. Бога, Адольф, дай этому старому банальному дураку отпор!» — просил герцога кузен Гидеон.
Но герцогу не нравилось давать отпор тем людям, которые не желали ему ничего, кроме добра. Он был очень разумен и предельно вежлив с теми, чье положение обязывало без возражений принимать резкости хозяев.
— Адольф, ты не можешь продолжать держать возле себя такого старого лакея, как Нитлбед! — уговаривал герцога Гидеон. — Дай ему содержание — и с глаз долой!
— Не могу, — в отчаянии отвечал герцог. — Это разобьет его сердце!
— Неужели ты не можешь заставить себя ранить чьи-то чувства, дорогой? — спрашивал Гидеон с холодной усмешкой.
— Только не чувства тех, кто привязан ко мне, — просто отвечал Джилли.
— Тогда тебя не ждет ничего хорошего!
Джилли, к несчастью для себя, был склонен верить в это.
А теперь, казалось, к списку людей, которых герцог не мог обидеть, должен был прибавиться еще один человек.
1 2 3 4 5 6 7 8