Иначе, как кузеном сэра Вэлдо Хаукриджа Лоуренса никому не представляли. И хотя он без зазрения совести использовал эту родственную связь, обеспечивая себе благодаря ей доступ в круги для особо избранных, радости ему это не приносило. Он понимал, что терпят его там только из уважения, которое питают к Вэлдо. Любой совет попробовать добиться успеха в самой что ни на есть глуши, где о Лондоне знают лишь понаслышке, Лоуренс отверг бы с негодованием, но тут не преминул воспользоваться тем, что само плыло в руки, чтобы стать звездой, не ударив для этого даже пальцем о палец. Пусть сельские джентльмены зрелого возраста восприняли его с неодобрением, а их сыновья, завзятые лошадники, явно были более склонны взять за образец для подражания Вэлдо — все это, равно как и восхищение или презрение школьников, а также выживших из ума пожилых особ, Лоуренса ничуть не волновало. Зато он был в чести у женщин и от души наслаждался тем, что его прическу, манеру повязывать шейный платок и многие повадки слепо копировали немногие последователи дендизма. Эти успехи помогали ему с невозмутимостью переносить явное нежелание кузена продолжить обсуждение дела, ради которого он и приехал в Йоркшир. Пока Лоуренс предпринял только одну атаку на Вэлдо. Неудачу, которой она закончилась, он склонен был отнести на счет того, что действовал сгоряча, а было бы разумнее дать Вэлдо время на размышления. Лоуренс намеревался вновь подобраться к нему, но выдержав некоторое время, а пока с удовольствием заполнял вынужденную паузу любыми развлечениями, которые подворачивались под руку.
Появление на балу у Колебатчей стало его триумфом. Он утер нос всем местным щеголям. Прекрасная укладка напомаженных волос, торчащие, непомерной длины, острые концы воротника рубашки, накрахмаленное жабо, выступающее между лацканами фрака с очень короткими полами спереди и длиннющими фалдами сзади, шейный платок, повязанный немыслимым узлом, цепочки и печатки, свисавшие из жилетных карманчиков, и даже пряжки в виде розочек на бальных штиблетах — все это доказывало, что Лоуренс самый настоящий «тюльпан» первой величины. Его поклон был само изящество. И пусть Лоуренса нельзя было с полным основанием назвать симпатичным, однако манера держаться делала его привлекательным. А когда он станцевал с Тиффани первый вальс, даже самые рьяные из его критиков вынуждены были признать, что он превосходный танцор. Сквайр пошел даже дальше. Сграбастав сэра Ральфа Колебатча медвежьей хваткой, он прорычал ему в ухо: «Проклятый щелкопер!»
Сэр Вэлдо и лорд Линдет прибыли к концу местных танцев, которыми открыли бал. Поприветствовав хозяев, Идеальный Мужчина прошел в зал и, здороваясь, перекидываясь несколькими словами с многочисленными знакомыми, неторопливо, но внимательно оглядел присутствующих в поисках кого-то. Его высокий рост позволял ему видеть всех. Благодаря этому он вскоре нашел мисс Трент, сидящую у стены рядом с миссис Андерхилл. На ней было бледно-оранжевое бальное платье из итальянского крепа, отороченное кружевами и с низким вырезом на груди, вместо скромной гладкой прически, приличествующей гувернантке, на сей раз она позволила себе уложить волосы в тугой пучок, из-под которого выбивались вьющиеся пряди волос. Она казалась гораздо моложе, чем обычно, и в глазах сэра Вэлдо выглядела просто прекрасной.
Он подошел к ней как раз тогда, когда музыканты заиграли вальс. Улыбнувшись и формально поинтересовавшись у миссис Андерхилл, как она поживает, сэр Вэлдо с поклоном обратился к мисс Трент:
— Не окажете ли мне честь, мэм?
Он предупреждал ее, что пригласит у Колебатчей на вальс, но Анкилла почему-то думала, что это произойдет гораздо позже, в разгар бала. Она смешалась, считая, что ей не следует быть первой среди других леди, которых Идеальный Мужчина удостоит приглашением.
— Благодарю вас, но… мисс Колебатч? Вам не подобает…
— Конечно нет, — согласился он. — Это привилегия Линдета — пригласить мисс Колебатч!
— Ах, ну да! Но много других леди, которые вправе претендовать…
— Нет! — прервал он ее, затем улыбнулся и предложил ей руку. — С вами или ни с кем. Прошу!
— Вот это верно, сэр Вэлдо! — одобрила миссис Андерхилл, глядя на него с восхищением. — И не принимайте от нее никаких «нет», мой вам совет! А что же до вас, моя милочка, то будьте добры сказать: «Благодарю вас, сэр!» — вместо того чтобы болтать всякую чепуху!
Больше Анкилла не могла противиться. Она встала, подала руку сэру Вэлдо и, смеясь глазами, послушно проговорила:
— Благодарю вас, сэр!
Его правая рука легонько сжала ее запястье, а потом, уже танцуя с ней, он сказал:
— Миссис Андерхилл всегда действует на меня освежающе!
— Вот как? — удивилась Анкилла и, прищурившись, посмотрела на него. — Быстро же вы меняете свое мнение, сэр! Сдается мне, последний раз говорили о ней совсем другое!
— Каюсь, был к ней несправедлив. А сейчас признаю, что она женщина с большим здравым смыслом. Как хорошо вы танцуете, мэм!
Это была чистейшая правда, однако далеко не все, наблюдая за этой парой, получали удовольствие. Матрон, которые привели на бал дочерей, распирала ярость от того, что компаньонка мисс Вилд (или как она там себя называет?) грациозно и непринужденно скользила по залу в объятиях Идеального Мужчины, да еще от души наслаждаясь с ним разговором.
Пастор был одним из тех, кто наблюдал за ними с одобрением. Он заметил жене:
— Вот теперь, любовь моя, мы можем оценить этот новый танец по достоинству. Прелестно! Воистину прелестно!
— Ну, не могу сказать, чтобы вальс так уж мне нравился, но должна признать, он впечатляет, когда его правильно танцуют, — отозвалась миссис Чартли. — Я понимаю так, что мистер Калвер здесь лучший танцор, но лично мне больше импонирует сдержанный стиль сэра Вэлдо. Мисс Трент тоже танцует как подобает леди, но, можешь мне поверить, как только мисс Вилд, Лиззи Колебатч и девочки Миклби толком выучат па, они всем дадут фору! Я, пожалуй, огорчена, что мою дочь ведут не так, как надо.
— Это плохо скажется на ее воспитании? — мягко засмеялся супруг. — Думаю, у нас нет оснований для опасений. Пэтинс танцует очень неплохо. Может, я сужу предвзято, но, по-моему, за исключением мисс Трент, она вальсирует лучше, чем любая другая здесь леди.
— Да, — согласилась миссис Чартли, — только Артур Миклби слишком неуклюжий партнер.
Тут она увидела, что миссис Андерхилл сидит в одиночестве, подошла к ней и, усевшись рядом, спросила:
— Что вы думаете о вальсе, миссис Андерхилл? Мой муж его ярый сторонник и считает меня старомодной за то, что не разделяю его восторгов.
— Ну, доведись мне его танцевать, не думаю, чтобы он мне понравился, — ответила миссис Андерхилл. — Но я уверена, сроду еще не видела ничего прелестней, чем то, как сэр Вэлдо и мисс Трент скользят и кружатся по залу. Как это элегантно! Вот только не понимаю, как это она узнает, когда он собирается идти вперед, а когда намерен ее кружить? Ведь вроде бы не тянет ее и не толкает, как ему пришлось бы делать, держи он руку на моей талии.
— Очевидно, как партнеры они идеально подходят друг другу, — улыбнулась миссис Чартли.
— Эй, а разве не так? — удивилась миссис Андерхилл, с явным одобрением наблюдая за ними. — Оба очень хорошо смотрятся: мисс Трент такая высокая, и он такой симпатичный! Когда она спустилась сегодня вечером по лестнице, уложив волосы в пучок и в этом платье (которое, по ее словам, пролежало в лаванде, чтобы моль не поела, хотя по его виду не скажешь, что оно долго валялось в сундуке, оказывается, еще с тех пор, как она покинула дом генерала), я ей так и заявила: «Клянусь, никогда еще не видела вас такой красивой!» И больше ничего не сказала, хотя и хотела. — Она понизила голос и заговорщически сообщила: — Не мне одной дали отставку по части вальсов. О нет! «С вами или ни с кем» — вот как сказал сэр Вэлдо, когда мисс Трент из скромности попросила его пригласить любую другую леди.
— Кто, сэр Вэлдо? — не веря своим ушам, переспросила миссис Чартли.
— Он самый, — подтвердила миссис Андерхилл и с удовольствием добавила: — Хочу разочаровать вас, если вы думаете, что для меня это было сюрпризом. Может, я и глупая гусыня, как говаривал покойный мистер Андерхилл, когда подшучивал надо мной, но у меня есть глаза, и в очках я — слава богу! — пока не нуждаюсь. Ну так вот, не такая уж я глупая гусыня, чтобы возомнить, будто желание оказаться в моей компании заставляет сэра Вэлдо так частенько наведываться в Стаплс. Сначала, грешным делом, я думала, что он приударяет за Тиффани, но это оказалось не так. Нет, не то что он с ней заигрывает — этого я не отрицаю. Но это так — шутки ради! В Стаплс он приезжает только из-за мисс Трент!
Откровение миссис Андерхилл буквально огорошило миссис Чартли. После некоторого замешательства она произнесла:
— Ну, то, что он отдает некоторое предпочтение мисс Трент, вполне объяснимо. Они оба из Лондона, и у них наверняка есть общие знакомые. Кроме того, она уже не девочка, а женщина в возрасте двадцати шести лет, с вполне сформировавшимся образом мыслей и привычкой к непринужденному общению, которая приходит только с жизненным опытом. Здравомыслия ей не занимать. Но когда такой мужчина, как сэр Вэлдо, принимается ухаживать…
— Господь с вами, мэм! Вы что, еще не поняли? — перебила ее миссис Андерхилл. — Похоже, он подумывает о свадьбе. И разве у нее дядя не генерал?
— Вы меня неправильно поняли и не дали досказать. Я имела в виду, как это неумно — поощрять в мисс Трент то, что, как я убеждена, окажется призрачной надеждой. Простите, моя дорогая, но, по-моему, вы придаете слишком большое значение обычному флирту.
Миссис Андерхилл снисходительно улыбнулась и пророческим тоном произнесла:
— Как говорится, поживем — увидим.
Глава 12
Как прежде, в ожидании бала, так и теперь, вспоминая о нем, Анкилла испытывала смешанные чувства. С самого начала, принимая приглашение леди Колебатч, она чувствовала, что поступает неправильно, позволяя себе в угоду желанию поступиться принципами, которым решила неукоснительно следовать, когда покидала привычную жизнь в обществе ради скромного места школьной учительницы.
Отважиться на такое было непростым делом, так как ее семья, хотя и не богатая, пользовалась заслуженным уважением, а сама она привыкла вращаться в высших кругах Харфордшира. Смерть отца, а незадолго перед этим его неудачные вложения капитала сделали семью если не совсем бедной, то чрезвычайно стесненной в средствах. Поэтому, по мнению тех, кто был хорошо знаком с Трентами, Анкилле, вне всякого сомнения, надлежало освободить старшего брата от бремени подыскивать ей подходящего мужа и заботиться о ее будущем. Однако все сходились на том, что положение ее не безнадежно, хотя ей исполнилось уже двадцать четыре года и она была бесприданницей. Анкилла выглядела миловидной, держалась с достоинством, которое невольно привлекало внимание, а потому ее по праву можно было назвать очаровательной. Она не отличалась особой живостью, но в остроте ума ей отказать было нельзя, как и в умении верно излагать свои мысли. А если по временам мисс Трент казалась излишне сдержанной и несколько холодной, то ее грация и манера держаться обеспечивали ей хороший прием в любом обществе. К сожалению окружающих, она не поощряла своих поклонников на дальнейшие шаги, но все надеялись, что по прошествии четырех лет и в свете малоприятной перспективы остаться старой девой Анкилла станет посговорчивей и не упустит шанса при-пять выгодное предложение.
Именно на это рассчитывала и ее тетка, когда пригласила мисс Трент на целый сезон в Лондон. Леди Трент, искренне привязанная к племяннице, и в самом деле сделала для нее все, что могла. Она познакомила Анкиллу с людьми, принадлежащими к сливкам общества, и даже добилась для нее приема у королевы, но все оказалось тщетно. Девушка и думать не желала о замужестве без любви и до встречи с Идеальным Мужчиной ни разу еще не испытала сердечного трепета.
Однако она также не хотела отягощать лишними расходами семейный бюджет брата или сидеть на шее у дяди, поэтому и приняла столь нелегкое для себя решение стать школьной учительницей, вопреки негодующим возражениям всей семьи и прекрасно сознавая, что отрезает себе этим возможность вернуться в прежний мир, к привычному образу жизни. Выбор был нелегким, но она не видела другого выхода. Согласившись на предложение, сделанное ей мисс Климпинг, Анкилла оставила привычный комфорт и беззаботное существование и обрекла себя на тусклое прозябание в роли гувернантки. А к тому времени, как ей повезло сменить незавидную должность в Бате на более высокооплачиваемое и привилегированное положение в Стаплсе, Анкилле уже казалось, что она окончательно смирилась со своим зависимым статусом и вытекающими из него неудобствами. Поэтому, как ни пыталась добрая миссис Андерхилл заставить новую гувернантку чувствовать себя чуть ли не членом семьи, осмотрительность и строгое соблюдение приличий удерживали ее от опрометчивых шагов и не позволяли преступить за грань дозволенного, которую она сама для себя определила. Ее место находиться на заднем плане, в случае крайней необходимости — держаться вровень со всеми, но уж никак не выпячиваться вперед. Если бы не противодействие миссис Апдерхилл, Анкиллу вполне устроило бы (кстати, как она и намеревалась) просто сопровождать на бал Тиффани, а там затеряться среди прочих лиц, сопровождающих своих воспитанников. Впрочем, если бы она сама не получила приглашения от миссис Колебатч, то, несомненно, нашла бы в себе силы воспротивиться намерению своей хозяйки, желающей, чтобы мисс Трент позволила себе получить удовольствие от празднества.
А может, причина уступчивости Анкиллы заключалась в том, что на ее пути нежданно-негаданно возник Идеальный Мужчина? За две недели, прошедшие с момента их первой встречи (а казалось, минуло не больше минуты!), он возмутил ее покой, поколебал ее решимость и полностью завладел ее мыслями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46