https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Sanita-Luxe/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Оригинал: “A Blunt Instrument”
Перевод: А. Сергеев
Аннотация
Детектив Джоржетт Хейер понравится даже тем, кто в принципе не любит детективов, хотя мы и подозреваем, что таких меньшинство. Закрученный как стальная пружина сюжет со множеством подозреваемых, невольно вызывает в памяти романы несравненной Агаты Кристи, а их, согласитесь, читают все.
Другое, не менее ценное достоинство Дж. Хейер – тонкий юмор в изображении характеров и реалий английской провинции – ставит ее произведения в один ряд с романами Иоанны Хмелевской, и обе великие мастерицы жанра достойно дополняют друг друга в ряду так полюбившейся читателям серии «Иронический детектив».
Итак, некоего преуспевающего бизнесмена убили в его собственном доме, с помощью, как следует из названия, тупого орудия. Подозреваются племянник, унаследовавший состояние покойного, и масса прочих родных и близких, которые, выгораживая друг друга, попадают в совершенно нелепые ситуации и безумно запутывают следствие, со всей неизбежностью заводя его в тупик.
Джорджетт Хейер
Тупое орудие
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Легкий, едва ощутимый ветерок шевельнул занавески по обе стороны распахнутых в сад стеклянных дверей и вдохнул в комнату аромат покрывавшей стену дома глицинии. Шорох занавесок заставил полицейского поднять голову, его тускло-голубые глаза смотрели сумрачно и с опаской. Он выпрямился, ибо доселе стоял склонившись над человеком, который сидел за резным письменным столом посредине комнаты. Полицейский подошел к дверям и выглянул в темный сад. Луч его фонарика обследовал тени от двух цветущих кустов, однако там не было никого, только смутно обрисовался силуэт и вспыхнули отраженным светом глаза кошки, тут же скользнувшей в заросли. Полицейский с минуту пристально всматривался в сад – других признаков жизни там не было – и возвратился к письменному столу. Сидевший за ним не шевельнулся, ибо был мертв, в чем полицейский уже убедился. Голова мертвеца лежала на раскрытом бюваре, в напомаженных волосах застывала кровь.
Полицейский перевел дыхание. Он был бледен, и рука его, потянувшаяся к телефону, слегка задрожала. Голова мистера Эрнеста Флетчера была не вполне естественной формы, пленка крови не скрывала глубокой вмятины.
Полицейский отдернул руку от телефона, вытащил носовой платок, стер кровь с руки и только тогда поднял трубку.
В коридоре послышались приближающиеся шаги. Не оставляя трубки, он посмотрел на дверь.
Дверь раскрылась, и в комнату вошел пожилой дворецкий с подносом, на котором стоял сифон, графинчик с виски и пара бокалов. При виде полицейского констебля он вздрогнул. Тотчас же он перевел взгляд на хозяина, и бокал на подносе зазвенел о графин. Симмонс не уронил поднос, он продолжал держать его, не сводя глаз со спины Эрнеста Флетчера.
Констебль Гласс назвал номер полицейского участка. Его ровный, бесстрастный голос нарушил оцепенение Симмонса.
– Господи, он мертв? – спросил он приглушенным голосом.
В ответ он получил лишь суровый взгляд.
– Не произноси имени Господа твоего всуе, – мрачно сказал Гласс.
Симмонс принадлежал к той же секте, что и констебль, и воспринял совет правильнее, чем телефонистка, которая, очевидно, обиделась. К моменту, когда недоразумение с ней разъяснилось и номер участка был повторен, Симмонс поставил поднос на столик и опасливо подошел к телу хозяина. Увидев проломленный череп, он отступил на шаг, и лицо его исказилось.
– Кто это сделал? – спросил он нетвердым голосом.
– Это установят другие, – ответил Гласс. – Будьте добры, мистер Симмонс, закройте дверь.
– С вашего позволения, мистер Гласс, я закрою ее с той стороны, – сказал дворецкий. – Это… это зрелище не для меня, по правде сказать, мне дурно.
– Вы останетесь здесь, ибо долг повелевает мне задать вам несколько вопросов.
– Но я ничего не могу сказать! Я не имею к этому ни малейшего отношения!
Гласс не ответил, ибо в это мгновение его соединили с полицейским участком. Симмонс сглотнул, подошел к двери, закрыл ее и остался на месте, так что ему были видны только плечи Эрнеста Флетчера.
Констебль Гласс назвался, сообщил о своем местонахождении и доложил сержанту об убийстве.
«Эти полицейские! – думал Симмонс, возмущенный спокойствием Гласс. – Можно подумать, что трупы с проломленными черепами валяются на каждом шагу. Да он не человек, этот чурбан Гласс, стоит бок о бок с мертвецом, а говорит по телефону, словно дает показания на суде, и все время на него смотрит, и хоть бы что – да другому на его месте стало бы худо от одного взгляда».
Гласс положил трубку и засунул носовой платок в карман.
– Вот человек, который не в Боге полагал крепость свою, а надеялся на множество богатства своего, – сказал он.
Мрачная сентенция изменила ход мыслей Симмонса. Соглашаясь с ней, он вздохнул:
– Истинно так, мистер Гласс. Горе венку гордости! Но как это случилось? И как вы сюда попали? Вот уж не думал, что окажусь в такой передряге!
– Я попал сюда через сад. – Гласс, кивнул в сторону стеклянных дверей. Он достал из кармана записную книжку и огрызок карандаша и официальным тоном проговорил: – Итак, мистер Симмонс, приступим!
– Что меня спрашивать: я же сказал, что ничего не знаю!
– Вы знаете, когда вы в последний раз видели мистера Флетчера живым, – проговорил Гласс, нимало не тронутый очевидным смятением дворецкого.
– Должно быть, когда я проводил сюда мистера Бадда, – поколебавшись с минуту, ответил Симмонс.
– Время?
– Не могу сказать… точно не знаю. Примерно час назад. – Он собрался с мыслями и уточнил; – Около девяти. Я убирал со стола в столовой, так что позже быть не могло.
– Этот мистер Бадд – вы его знаете? – Гласс не поднимал глаз от записной книжки.
– Нет. Никогда в жизни не видел – не помню.
– Так! Когда он ушел?
– Не знаю. Я вообще думал, что он здесь. Он, должно быть, ушел через сад – как вы пришли через сад, мистер Гласс.
– Ходить через сад здесь принято?
– Да… и нет, – ответил Симмонс, – вы меня понимаете, мистер Гласс?
– Нет, – бескомпромиссно отрезал Гласс.
– К хозяину через сад ходили знакомые. – Симмонс тяжело вздохнул. – Женщины, мистер Гласс.
– Ты живешь в обители коварства, – произнес Гласс, презрительным взглядом окинув уютную комнату.
– Истинно так, мистер Гласс. Я восставал в молитвах…
Открывшаяся из коридора дверь не дала ему кончить. Ни он, ни Гласс не слышали приближающихся шагов и не могли помешать войти в кабинет гибкому молодому человеку в нелепом смокинге; при виде полицейского он заморгал длинными ресницами и, застыв на пороге, непочтительно хмыкнул.
– Ах, простите! – сказал вошедший. – Чудно, что вы здесь!
Он говорил быстро, низким голосом и достаточно тихо, явно не заботясь о том, чтобы слова его разобрали. Жидкая прядь темных волос спадала ему на лоб; на нем была плотная рубашка и неописуемый галстук; такими констебль Гласс представлял поэтов. Его бормотание озадачило Гласса, и он спросил подозрительно:
– Почему это вам чудно, что я здесь? Вы разве меня знаете, сэр?
– О нет, – сказал молодой человек.
Его порхающий взгляд облетел комнату и обнаружил тело Эрнеста Флетчера. Он отпустил дверную ручку, подошел к столу, и лицо его побледнело.
– Было бы не по-мужски, если бы меня вырвало, правда? Не знаю, что надо делать в подобных случаях. – Он искал подсказки в ничего не выражавших глазах Гласса и Симмонса. Его взгляд остановился на подносе, который Симмонс внес в комнату. – Именно это и нужно, – сказал он и, подойдя к подносу, налил себе виски, слегка разбавив его содовой.
– Это племянник хозяина, мистер Невил Флетчер, – ответил Симмонс на немой вопрос Гласса.
– Вы живете в этом доме, сэр?
– Да, но я не люблю убийств. Так неэстетично, правда? Кроме того, их не бывает.
– Как видите, они бывают, сэр, – проговорил несколько удивленный Гласс.
– Это-то и возмущает меня. Убийства бывают всегда в посторонних домах. Не в своем кругу. Вы это замечали? Впрочем, вряд ли. Ничто в жизненном опыте – а кажется, он такой огромный – не подсказывает, как надо себя вести в столь причудливых обстоятельствах.
Он хмыкнул. Легковесная болтовня не скрывала его потрясения. Дворецкий с любопытством посмотрел на него, а потом на Гласс, который с минуту изучал Невила Флетчера взглядом, потом облизал кончик карандаша и спросил:
– Когда вы в последний раз видели мистера Флетчера, сэр?
– За ужином. В столовой. Нет, неверно: не в столовой, в коридоре.
– Говорите точнее, сэр, – бесстрастно посоветовал Гласс.
– Да-да, все верно. После ужина он пошел сюда, а я в бильярдную. Мы расстались в коридоре.
– В котором часу это было, сэр?
– Не знаю. – Невил покачал головой. – После ужина. Вы не знаете, Симмонс?
– Точно не могу сказать, сэр. Обычно без десяти девять хозяин уже уходил из столовой.
– А после этого вы не видели мистера Флетчера еще раз?
– Нет. До сих пор. Еще что-нибудь, или я могу уйти?
– Было бы очень полезно, сэр, если бы вы дали отчет о ваших действиях с того момента, как вы с покойным вышли из столовой, и до десяти часов пяти минут.
– Ну, я пошел в бильярдную и немного погонял шары.
– Вы там были один, сэр?
– Да, но туда заявилась тетя, и я ушел.
– Ваша тетя?
– Мисс Флетчер, – вставил дворецкий. – Сестра хозяина, мистер Гласс.
– Вы ушли из бильярдной вместе с вашей тетей, сэр? В дальнейшем вы были с ней?
– Нет. Что доказывает, что деликатность всегда окупается. Я улизнул от нее и теперь раскаиваюсь, потому что, если бы я сопроводил ее в гостиную, у меня было бы алиби, которого у меня нет. Я пошел наверх к себе и читал книгу. Интересно, я над ней не заснул? – Он вопросительно посмотрел на дядино кресло и поежился. – Нет. Господи, такого бы мне не приснилось! Это фантастика.
– Простите, мистер Гласс, кажется, в парадную дверь звонят, – прервал его Симмонс, направляясь к двери.
Через несколько секунд он ввел в кабинет полицейского сержанта с несколькими спутниками, а в коридоре раздался взволнованный голос мисс Флетчер, срочно желавшей знать, что означает это вторжение. Невил выскользнул из кабинета и взял тетю за руку:
– Я вам объясню. Пойдемте в гостиную.
– Но кто эти люди? – возмутилась мисс Флетчер. – На мой взгляд, они полицейские!
– Ну, это так, – сказал Невил. – Большинство из них – точно полиция. Послушайте, тетя Люси…
– Нас ограбили!
– Нет… – Он помолчал. – Не знаю. Может, и ограбили. Извините, тетя, дело много хуже. С Эрни случилось несчастье.
Он говорил запинаясь и тревожно поглядывал на лицо тети.
– Невил, милый, перестань так ужасно бубнить. Что ты сказал?
– Я сказал, несчастье, но это не так. Эрни умер.
– Умер? Эрни? – выдохнула мисс Флетчер. – Нет, нет! Ты говоришь что-то не то! С чего это он умер? Невил, ты знаешь, я не люблю таких шуток. Это недобрая шутка, милый, не говоря о том, что она самого скверного тона.
– Это не шутка.
– Не шутка?!! – Она охнула. – Невил! Пусти, я пойду к нему!
– Не стоит. Кроме того, вам это вредно. Простите меня, но это ужасно. Я сам малость выбит из колеи.
– Невил, ты что-то скрываешь!
– Да. Он убит.
Ее бледно-голубые выпуклые глаза уставились на него. Она раскрыла рот, но не могла выговорить ни слова. Невил, которому было в высшей степени не по себе, только развел руками.
– Что-нибудь сделать? Я бы хотел, только не знаю что. Вам плохо? Да, я знаю, я человек бестолковый, но такого в цивилизованном обществе не бывает. Как тут не потерять голову?
– Эрни убит? – переспросила она. – Не верю!
– Не говорите глупостей. – Голос его выдавал нервное возбуждение. – Человек не может сам себе проломить голову.
Она всхлипнула, нащупала ближайший стул и тяжело села. Невил дрожащей рукой достал сигарету.
– Простите, но рано или поздно вам все равно бы сказали.
Некоторое время она молчала, потом, словно собравшись с мыслями, громко спросила:
– Но кому бы пришло в голову убить милого Эрни?
– Понятия не имею.
– Это какая-то ужасная ошибка! О, Эрни, Эрни!
Она разрыдалась. Невил не пытался ее утешить, он сидел в большом кресле напротив нее и курил.
Тем временем в кабинете констебль Гласс делал обстоятельный доклад своему начальнику. Врач уже ушел, фотографы уже сняли что полагалось, и тело Эрнеста Флетчера унесли.
– Я был на участке, сержант, шел по Вейл-авеню, было 22. 02. Я дошел до угла Мейпл-гроува, который, как вам известно, соединяет Вейл-авеню и Арден-роуд, и тут мое внимание привлек человек, который, как мне показалось, подозрительным образом выходил из садовой калитки этого дома. Он очень быстро зашагал по направлению к Арден-роуд.
– Вы могли бы его узнать?
– Нет, сержант. Было уже темно, и я не видел его лица. Я не успел подумать, что он здесь делает, как он свернул за угол на Арден-роуд. – Он нахмурился и продолжил менее уверенным тоном: – Насколько я мог рассмотреть, это был человек среднего роста, в светлой фетровой шляпе. Не знаю, что мне не понравилось в том, что он вышел из сада мистера Флетчера, – разве что он так спешил. Сам Бог направил мои стопы.
– Этого не надо! – перебил его сержант. – Что вы делали дальше?
– Я приказал ему остановиться, но он даже не оглянулся и в мгновение ока исчез за поворотом на Арден-роуд. В силу этого обстоятельства я решил осмотреть дом и сад. Садовая калитка оказалась распахнутой, и, так как в комнате был свет, я пошел по дорожке, намереваясь узнать, все ли в порядке. Я увидел покойного в точно таком положении, в каком вы нашли его, сержант. По моим часам и каминным часам было 22. 05. Первым делом я установил, что мистер Флетчер действительно мертв. Убедившись, что помочь ему не в человеческих силах, я осмотрел комнату и удостоверился в том, что никто не прячется в саду за кустами. Затем я вызвал по телефону участок, было уже 22. 10. Пока я ждал соединения, в комнату вошел дворецкий Джозеф Симмонс с подносом, который вы видите на столе. Я задержал его для допроса. Он сообщил, что около 21. 00 с визитом к покойному пришел человек по имени Абрахам Бадд, коего он и проводил в эту комнату. Он сообщил, что ему неизвестно, когда Абрахам Бадд покинул дом.
1 2 3 4 5


А-П

П-Я