Дверь тут же распахнулась. Бледное удлиненное лицо тетушки с короной серебристо-белокурых волос хмуро выглянуло из-за двери. Джулия протиснулась мимо тетушки в комнату, моля Бога, чтобы ее никто не заметил.– Почему ты меня не впускала?– Ты не постучала секретным стуком.– Господи Боже! – пробормотала Джулия, глядя на разбросанные по комнате письма и раскрытые конверты. – Это какой-то разгром. Надеюсь, ты нашла то, что искала?Ее тетушка поправила вазу с павлиньими перьями, которую уронила на ковер.– Не нашла. Этот негодяй очень хорошо спрятал свои секретные бумаги.– Ну тогда поскорей прибирай этот беспорядок.– Зачем я буду это делать?– Ты хочешь, чтобы граф узнал, что ты взломщица?– Мне плевать на его мнение обо мне.Джулия опустилась на колени и стала поспешно собирать разбросанные письма в аккуратную пачку.– Помоги мне, пожалуйста.– Ладно. Нет, эти лежали в нижнем правом ящике секретера. Они были в шкатулке, перевязанные красной ленточкой.Джулия полезла под секретер.– А эти ты видела? – спросила она, заглядывая в портфель со старыми письмами.– Нет, – нахмурилась Гермия. – Наверное, это выпало из ящика. Можешь посмотреть, что там за бумаги?Джулия вздохнула.– В такой темноте я едва могу их разглядеть. Вроде бы деловые письма. Давай просмотрим их повнимательнее.– У нас кончается время. Я сказала Одему, что встречусь с ним в половине второго.– Как ты сможешь смотреть ему в глаза после того, как обыскала его личные вещи? – с досадой поинтересовалась Джулия, выползая из-под секретера.– Вопрос очень интересный, – протянул приятный низкий голос над ее головой. – Может, вам стоит попрактиковаться на мне, испытать свою невозмутимость прежде, чем я провожу вас к графу.Джулия быстро выпрямилась, глаза ее потемнели от волнения. Итак, он последовал за ней. Она должна была догадаться.Он был категорически не похож ни на одного из ее знакомых. Этот человек всегда был на два хода впереди других. Он получал удовольствие, анализируя человеческие характеры. Его тихая повадка скрывала опасную проницательность, которая, на удивление, странным образом шла ему, была одной из многих его обаятельных черт.– Боскасл! – ахнула за спиной тетушка. – Что, ради Зевса, вы здесь делаете?– Это я должен вас спросить…– Он меня охраняет, – нетерпеливо вмешалась Джулия.– Что? – недоуменно переспросила Гермия.– Охраняет меня, пока Рассел бегает в поисках этого француза. Разве это не самая дурацкая идея, которая могла прийти кому-либо в голову?Леди Далримпл окинула Хита восхищенным взглядом.– Я думаю, это гениальная мысль: нанять Боскасла в качестве личного телохранителя. Я понятия не имела, что его можно нанять, иначе сама бы схватилась за него.– Его нельзя нанять, – с притворным сожалением покачал головой Хит. – По крайней мере не за деньги.Брови Гермии подскочили в немом изумлении.– Тогда почему же?..– Потому что Рассел боится, что этот француз, который намерен убить его, может наслать кого-то на меня, пока Рассел за ним охотится, – коротко объяснила Джулия. – Он боится, что меня возьмут в заложницы… Словно кто-нибудь захочет с этим возиться.– Ты не можешь винить его за то, что он хочет тебя защитить, – заметила Гермия.Хит резко обернулся.– Сюда кто-то идет. Судя по звуку шагов, мужчина. Предлагаю закончить это волнующее обсуждение попозже.Гермия схватилась за руку Джулии.– Это Олдрик. Спрячьте меня.Джулия с досадой окинула взглядом ширококостную фигуру своей тетушки. Красное шелковое платье с турнюром из тафты лишь подчеркивало ее могучую фигуру, никак не давая ей слиться с окружающей обстановкой.– Куда, по-твоему, я могу тебя спрятать?– За секретер… мы все должны спрятаться, чтобы избежать объяснений.– Я прятаться не стану, – объявил Хит, скрещивая руки на груди. – Я не сделал ничего плохого и отказываюсь…Гермия схватила его за рукав и одновременно резко толкнула Джулию в сторону секретера.– Мы все объясним вам позднее, Боскасл. Но жизненно важно, чтобы Олдрик нас не застал. – Она посмотрела Хиту в глаза. – Вы человек светский. Сомневаюсь, что вас может шокировать мелкий скандал. Видите ли, Олдрик меня шантажирует.– Граф вас шантажирует?!Раздался звук поворачиваемого в замке ключа, они втроем нырнули за секретер, и дверь медленно отворилась. Хит стоял па коленях, зажатый между обнаженными плечами Джулии и пышным бюстом Гермии. Не было возможности даже пальцем шевельнуть. Он не помнил, чтобы когда-нибудь оказывался в такой дурацкой ситуации.Джулия подняла голову и посмотрела ему в лицо. Уголки ее сочных алых губ приподнялись в еле сдерживаемом смехе.В тот давний день, который она провела с ним, Джулия много смеялась. Из-за пустяков и серьезных вещей. И сейчас ему внезапно… необъяснимо тоже захотелось смеяться, несмотря на то, что его по-прежнему влекло к ней, несмотря на то, что она выходит замуж за его соперника, что ее колено упирается ему пониже спины… Ему безумно хотелось посмеяться над капризом судьбы.Но вместо этого Хит сосредоточил внимание на паре обутых и кожаные туфли мужских ног, расхаживающих по комнате. Графа Одема никак нельзя было назвать молодым человеком: ему было за шестьдесят. Но он был моложав, и при встречах с ним в клубе Хит наблюдал остроту его ума и проницательность.А еще Одем был достаточно внимателен, чтобы заметить валявшееся на полу письмо.– Черт, – мягко произнес граф, наклоняясь, чтобы поднять его. – Кто-то обшаривал мой секретер. Не очень приятная история. Поступок, прямо скажем, недружелюбный.Он встал на колени, лицо его оказалось практически на одном уровне с лицами трех гостей, теснившихся за секретером. Каким-то чудом граф вроде бы их не заметил. Еще один дюйм, и это наверняка бы произошло.Хит нахмурился. Он не представлял, как, застигнутый за обыском кабинета хозяина дома, сможет объяснить ситуацию. Он ведь сам ничего не понимал в происходящем. Черт побери, он даже не знал, почему прячется!..– Неуклюже, как неуклюже, – бормотал тем временем граф и, откашлявшись, добавил громко и внятно: – Очень хорошо, что я не прячу здесь мои личные бумаги.Несколько мгновений спустя он удалился, мурлыча под нос какую-то песенку, и запер за собой дверь. Гермия выползла из-под секретера, выпрямилась и оправила платье и турнюр.– Да-а, – протянула она. – Бодрящее переживание.Хит поднялся на ноги и смерил ее мрачным взглядом.– Я вряд ли могу назвать «бодрящим» преступление.– Это вовсе не преступление! – воскликнула Джулия, бросаясь на защиту тетушки. – Одем направил нам личное приглашение.– И в этом приглашении предлагалось перевернуть вверх дном его кабинет? – раздраженно фыркнул Хит.– Побудьте здесь еще несколько минут, пока я удостоверюсь, что берег чист, – проговорила Гермия, нисколько не смущенная его презрением. – Вы же где-то там немножко шпионили, Боскасл. Уверена, что вы меня поймете.– Шпионажем я никогда не занимался. И сомневаюсь, что хочу быть втянутым в эту историю.– Я тоже не хочу, – прошептала Джулия у него за плечом. – Но все-таки она моя тетка, и мне не хочется, чтобы ей причинили вред.Хит обернулся и всмотрелся в ее белеющее в полумраке лицо. Его всегда привлекали контрасты ее внешности: бледный цвет лица, огненно-рыжие волосы, широко расставленные выразительные глаза, гладкая кожа… Но Хита тянула к ней не только утонченная красота. В Джулии были ум, сердечность, теплота… Джулия была личностью. Он вдруг подумал, понимает ли Рассел, во что ввязался и насколько ему повезло.– Полагаю, вы такое проделываете не слишком часто?– Хотите верьте, хотите нет, но это наша первая попытка «проникновения и взлома».Он вытащил из жилетного кармана карту дома, которую она обронила в коридоре, и весело ухмыльнулся:– О, этому я верю. Надеюсь, она станет и последней.Ее полные губы изогнулись в легкой улыбке.– Одного опыта более чем достаточно для некоторых приключений. Не правда ли? Особенно греховных.Не было никаких сомнений, на что она намекала. Его пульс мгновенно участился в ответ.– Не знаю, Джулия. Некоторым из нас первый вкус соблазна лишь разжигает аппетит.– Тогда хорошо, что я не рьяный гурман.– А может быть, ты сидела не за тем столом, – вежливо откликнулся он.– А может быть, я предпочитаю есть одна.Хит медленно улыбнулся. Он не мог вспомнить, когда в последний раз сражался на словесной дуэли с женщиной, не зная, победит или проиграет. Этот вызов горячил ему кровь.– Эй вы, двое, пошли, – прошептала от двери Гермия. Она приоткрыла ее, снова выглянула в коридор, затем исчезла и нем. – Не время вспоминать прошлые знакомства.Хит лишь растерянно покачал головой. Он до сих пор не понял, что они здесь делали и как он оказался в самой гуще этого непонятного заговора.– Что тут происходило? – произнес он, снова обращаясь к Джулии. – В чем, собственно, было дело? Не ждете же вы, что я поверю, будто безобидный старый Олдрик шантажирует вашу тетушку?– Но это правда, – с извиняющимся видом пожала плечами Джулия.– Тогда с этим нужно бороться по всем правилам. То есть привлечь власти, а не рыться в чужом столе.– Но это ведь не обычное гражданское дело, – обыденным тоном заметила Джулия. – А сугубо личное. Олдрик угрожает опубликовать старые любовные письма Гермии, если она не согласится на его требования.– То есть… – Хит оборвал фразу, потому что ему стало очень любопытно.Для мужчины, который редко бывал в свете и не знал сплетен, такое любопытство было вполне простительно.– Как вообще попали к нему письма твоей тетушки?Джулия тряхнула головой.– Они были написаны ему.Хит еле сдержал ухмылку.– Ты шутишь?– Боюсь, что нет. Видишь ли, много лет назад у Олдрика с Гермией был бурный роман, и она по глупости описала некоторые детали их связи в письмах.Джулия посмотрела ему прямо в глаза, словно предостерегая не упоминать некоторые подробности их собственного прошлого. Но Хит невероятным усилием воли превратил свое лицо в холодную маску.– И Олдрик пригрозил опубликовать ее письма, если она не заплатит ему какую-то несусветную сумму? – поинтересовался он, пытаясь, чтобы в голосе прозвучало приличествующее случаю отвращение.– Нет. – Джулия обошла его, коснувшись платьем. – Не совсем. Он пригрозил, что выставит их роман на всеобщее обозрение, если она не согласится выйти за него замуж.Хит больше не мог сдержать рвущуюся наружу улыбку. Объяснение оказалось совсем не таким, какого он ждал, гораздо более разумным. Образ Олдрика – злобного шантажиста растаял. Пожилой граф, влюбленный в бойкую вдовушку – соблазнительницу его юности настолько, что дошел до шантажа… Хит потер переносицу, чтобы не расхохотаться. Возможно, необузданная страсть была фамильным свойством семейства Джулии. По крайней мере в его роду это передавалось по наследству. Неудивительно, что двое молодых людей с подобной наследственностью, оставшись наедине, явили взрывное сочетание. Что поделаешь? Такая кровь!– Господи Боже, – произнес он. – Кто бы мог подумать? Олдрик и твоя тетушка?!– Моя тетушка в ужасе от того, что ее нескромное прошлое будет выставлено на суд публики.– Да уж. Могу себе представить. Гермия и Олдрик, наверное, были огненной парочкой. В свое время.Джулия бросила на него быстрый предостерегающий взгляд, словно напоминая, что ей тоже хотелось бы похоронить их личное прошлое. Но ей не нужно было волноваться. У Хита не было намерения возрождать это прошлое, поэтому так, на удивление, неожиданно прозвучали следующие ее слова:– Чтобы прояснить ситуацию, скажу, что не забыла случившееся тогда между нами, в библиотеке.Хит глубоко втянул в себя воздух и притворился, что разглядывает глобус на бронзовой подставке в углу кабинета. К чему она это сказала? Прояснить ситуацию… Как же!.. Ее откровенность лишь разожгла тлеющие угли. Теперь их прошлое стало открытой темой и требовало дальнейшего обсуждения.– Я тоже ничего не забыл.– Возможно, нам стоит проверить дверь? – сказала она, бросив на него выразительный взгляд. – На всякий случай… чтобы не оказаться запертыми внутри.Хит мрачно посмотрел на нее.– Возможно.Наступило молчание. Хит позволил ему затянуться. Он давно понял, что о человеке по его молчанию можно узнать гораздо больше, чем по разговору. Что же узнает он сегодня о Джулии? Он продолжал исподтишка наблюдать за ней. Он никогда не знал в точности, какие чувства она к нему испытывает. Но можно, он тогда совершил непоправимую ошибку, и она не и силах его простить? Он мог ее просто отпугнуть.Сейчас она была холодна, как снежинка на февральском морозе. Молчание, казалось, совсем ее не смущало. Что ж, ее жизнь тихой не назовешь: выстрелить в соотечественника-англичанина, защищая слугу-туземца… Либо старые правила на нее не действовали, либо она никогда их не придерживалась. Она прошла мимо него и сама проверила дверь. Ее уверенность в себе и целеустремленность пробудили в нем все спящие чувства, повлекли к опасности, ранее ему незнакомой.Она действительно была Джулией Хепуэрт, но не той Джулией, которую он с нежностью вспоминал в буйных эротических фантазиях. Пожалуй, источаемый ею соблазн удесятерился. Сердце Хита тяжко и грозно дрогнуло. Как такое может быть? Какая-то частица его души тосковала по бесшабашной юной девушке его молодости – девушке, которая смеялась над жизнью и делила с ним свою невинность. По крайней мере ту он мог вести за собой… руководить ею.– Я слышал, что твой отец умер, – сказал он, стараясь найти безопасную тему для разговора. – Мне очень жаль, Джулия.Она послала ему через плечо взгляд, в котором смешались благодарность и проницательность.– Он бы обрадовался, если бы ты навестил его. Большинство друзей остались равнодушны к его болезни. В конце он не мог сосредоточиться, мысли разбегались, но перед смертью его разум вернулся и был остер, как и прежде. Вы бы хорошо побеседовали.– Жалко, что я этого не знал. – И Хит сказал это искренне.Отец Джулии был добросердечным великаном, заразительно жизнелюбивым, истинным джентльменом, человеком щедрым до глупости. Большую долю своих добрых качеств он передал единственной дочери.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6