Она казалась такой маленькой и нежной в этих шелковых, перетянутых у лодыжек шальварах и столь невероятно хрупкой, что ему захотелось взять ее на руки и стереть с ее лица все следы усталости и волнений последних дней.
Однако он прекрасно понимал, что не должен ее касаться, и не только потому, что не может обещать ей с чистым сердцем, что ее брат и сестра, целые и невредимые, непременно вернутся домой, но и потому, что она не стала опровергать потрясшие его слова капитана Крила о том, что она и Дарвин собираются пожениться, – и это после всего, что между ними произошло в затемненной, надушенной спальне кораллового дома!
– Вам нет нужды обо мне беспокоиться, капитан, – молвила Чина чопорно, сознавая в то же время, насколько ей трудно думать о чем-либо еще, не относящемся к ним двоим, когда перед ней стоит Этан. В своей просоленной одежде, с растрепанными волосами и небритым лицом он весьма походил на пирата. Однако было нечто такое в измученных чертах его лица, что заставляло ее сердце сжиматься от боли. И ей открылось внезапно, что она не в силах отвести взгляда от его худых загорелых рук и не может не вспоминать, как эти руки ласкали ее тело и пробуждали в ней такие чувства, о существовании коих она и не подозревала. – Не стоит беспокоиться обо мне, – повторила она с подчеркнутой неприязнью, несколько неуместной в данной ситуации. – Я не собираюсь покидать каюту до тех пор, пока в поле зрения не покажется корабль Ванг Тоха.
– Ну что ж, располагайтесь, – сказал Этан жестко и, не заметив, как она вздрогнула от его слов, направился к двери. Возможно, отношения между ними складывались бы совсем по-иному, обрати он на это внимание. Едва заметное движение, выдававшее душевное состояние Чины, скорее всего подсказало бы ему, какой властью он все еще обладает над нею. А испытывавшиеся девушкой боль и отчаяние были столь сильны, что заметь она в бесстрастном лице Этана хоть малейший признак нежности, то наверняка постаралась бы снести все стены, которые сама же между ними воздвигла, и простила бы ему все – даже его непристойную связь с Джулией Клэйтон.
Но поскольку теперь она видела перед собой только его спину, а он, в свою очередь, не мог думать ни о чем другом, кроме как о ее предстоящем и невыносимом для него браке с Дарвином Стэпкайном, то момент был упущен. И, как результат этого, примирение не состоялось, а образовавшаяся между ними пропасть становилась с каждой минутой все глубже и шире. Молча, с леденящим душу чувством обреченности, Этан захлопнул за собой дверь.
Весь этот длинный и изнурительный день Чина провела в своей каюте. Хотя порой ей казалось, что она не вынесет более ни страшной, изнуряющей жары, ни терзавших ее тревожных мыслей, девушка так и не вышла на палубу. Дарвин, обеспокоенный ее удрученным видом и безжизненным голосом, которым она отвечала на его вопросы о ее самочувствии, в конце концов решил поделиться своими страхами с Этаном, поскольку считал, что если даже этот человек ему не нравится и не вызывает у него доверия к себе, от него все равно можно получить полезный совет в таком тонком деле, как успокоение нервов очаровательной женщины.
Но капитан Бладуил указал ему холодно на то, что так как мисс Уоррик в скором времени станет его, Дарвина, женой, а вовсе не его, капитана Бладуила, то это дело Дарвина найти способ успокоить ее в отношении похищенных брата и сестры.
– А что будет, если мы их не найдем? – не отставал Дарвин, не подозревавший о том, что этот же вопрос задавал себе с болью в сердце и Этан. – Что в таком случае прикажете мне делать?
– Дорогой мой мальчик, – заметил Этан жестко, – уж если вы решились связать свою судьбу с такой эмоциональной и непредсказуемой особой, как Чина, то вам следует заранее продумать, как вести себя с ней. Я же могу вас только предупредить, что жизнь с этой мисс Уоррик, до невозможности упрямой и слишком уж рассудительной, не может быть легкой.
Дарвин прорычал сквозь стиснутые зубы:
– Я никак не могу поверить в то, что вы непочтительны и несправедливы по отношению к Чине, которая так много пережила после своего возвращения из Англии. А ведь вам прекрасно известно, что это вы главная, если не единственная, причина всех ее страданий! И именно поэтому, между прочим, она желает выйти замуж не за вас, а за меня!
– И именно поэтому, между прочим, я позволил ей уйти от меня и не стал ломать вам кости, хотя, уверяю вас, мистер Стэпкайн, мне очень хотелось бы сделать это, – произнес Этан с беспокойным блеском в глазах. – А теперь прошу прощения, меня ждут мои обязанности.
С коротким и слегка насмешливым поклоном капитан Бладуил повернулся и пошел прочь. Дарвин открыл было рот, чтобы что-то сказать, и тут же его закрыл. Краска медленно сходила с его лица. Он совершенно не понимал, серьезно ли говорил Этан Бладуил, но, учитывая его отвратительный характер, решил все же, что слова его следует воспринимать в их буквальном смысле и впредь не пытаться беседовать с ним как с культурным человеком. Воистину Чине просто повезло, что она не вступила в брак с этим типом. Сама мысль о подобном союзе казалась Дарвину столь нелепой и оскорбительной, что он, подумав немного, решил не обращать внимания на угрозы Этана в свой адрес.
Сумерки в этот день наступили быстро. Ни на раскинувшихся вокруг потемневших водных просторах, ни на линии горизонта уже с повисшими над ней звездами не было видно ни одного судна. День показался всем очень тяжелым, даже членам корабельной команды, которые были глубоко тронуты мученическим выражением лица Чины Уоррик. Она появилась перед ними лишь на короткий Миг, когда в северном направлении были замечены паруса, но как только стало известно, что это всего лишь английский фрегат, шедший против ветра в Сингапур, молча спустилась вниз. Ее грустное лицо успело пробудить в каждом мужчине, который ее видел, заложенные в нем лучшие чувства.
Когда уже совсем стемнело, Чина, поколебавшись, приняла приглашение к обеду капитана Бладуила и командного состава «Ориона», но вовсе не потому, что была слишком уж голодна: тревожное ожидание вконец вымотало ее, и она, устав от одиночества, решила покинуть ненадолго свою душную тесную каюту, чтобы побыть с кем-нибудь, хотя бы и с тем же Этаном. Вступив в апартаменты Тилера Крю, она была изумлена при виде стен, завешанных многоцветными персидскими коврами, и шкафов, заставленных бесчисленными дорогими предметами искусства. Этан Бладуил, облаченный в свою обычную рабочую одежду, никак не вписывался в разряженную компанию офицеров «Ориона», от которых распространялось сильное благоухание помады и духов, перебившее даже запах снеди, разложенной на столе.
Дарвин с завидным проворством проводил Чину к свободному месту рядом с собой, намеренно не дав ей опуститься на стул, стоявший по правую руку от Этана. Капитан Бладуил, который не мог не заметить ловкого хода юноши, никак внешне не прореагировал на это и с по-прежнему непроницаемым выражением лица лишь приказал стюарду подать ему какое-то блюдо.
– Не хотите ли вина, мисс Уоррик? – предложил один из офицеров «Ориона» с любезной улыбкой.
– Спасибо, – ответила Чина вежливо, – но я не думаю, что смогу проглотить хоть каплю.
– Принимая во внимание обстоятельства, – сказал Этан с едва заметной усмешкой, – будет полезно подкрепиться немного, мисс Уоррик: ночь обещает быть долгой.
– Как, по-вашему, скоро ли мы догоним их? – спросила девушка нетерпеливо.
– Вряд ли мы увидим корабль Ванг Тоха раньше завтрашнего утра, – произнес Этан спокойно. – Разве только что-нибудь его задержит в пути, но это маловероятно.
На верхней палубе неожиданно раздался топот ног.
– Что это? – проговорил обеспокоенный Дарвин.
– Капитан Бладуил!
В ответ на прозвучавший из-за ветра едва слышно возглас Этан стремительно вскочил на ноги и бросился к двери, толкнув по пути замешкавшегося Дарвина. Дежуривший в это время первый помощник встретил его на палубе и, вручив ему подзорную трубу, молча указал направо. Трудно было что-либо разглядеть в такой темноте, и Этан обругал себя за то, что забыл свою первоклассную трубу в сундуке на «Звезде Коулуна».
– Вроде бы клипер? – предположил первый помощник. – Главный парус спущен, якорь сброшен, но я не думаю, что они ждут именно нас. – И непроизвольно отпрянул: у Этана, опустившего вдруг трубу, было непередаваемо страшное, жестокое выражение лица, как у человека, внезапно ощутившего холодное и неодолимое желание кого-то убить.
– Руль по ветру, мистер Файн! – скомандовал Этан отрывисто. – Так и идти! И поторопитесь: у вас на все тридцать секунд. Не успеете, можете искать себе другую работу. Надеюсь, вам ясно?
Не дожидаясь ответа, капитан Бладуил бросился бегом на верхнюю палубу, где обменялся несколькими словами с Раджидом Али. И затем столь же стремительно спустился вниз.
– Куда он пошел? И какого черта он тут устраивает? – проговорил возмущенно Дарвин, поднимаясь на палубу в сопровождении Чины.
– Видит Бог, я сам ничего не понимаю, – проворчал первый помощник и бросился выполнять распоряжение.
– Почему бы вам не спросить Раджида? – предложила Дарвину Чина.
– Что? Разговаривать с этим грубым язычником? – вспылил тот. – Вы, должно быть, сошли с ума! Он не сможет... Куда вы, Чина?.. Чина!
Раджид, услышав ее легкие шаги у себя за спиной, повернулся, чтобы сделать глубокий поклон. Хотя араб мало обращал внимания на женщин вообще и на англичанок в частности, как-то вышло, однако, что Чину Уоррик он стал уважать, пусть и по-своему, и подозревал, что его капитан вовсе не столь уже равнодушен к ней, как пытается всех убедить.
– Что случилось, Раджид? – спросила Чина взволнованно. – Неужели показался корабль Ванг Тода?
– Это судно человека императора и вместе с тем капитана, – ответил загадочно Раджид.
Какое-то время Чина смотрела на него в недоумении. Глядя, в свою очередь, на ее лицо, освещенное слабым светом фонаря, Раджид подумал внезапно, что она весьма и весьма красива, хотя красота эта не в его вкусе и он не смог бы по достоинству ее оценить. И сам удивился, как это раньше он этого не замечал.
Наконец лицо Чины прояснилось.
– О, так вы имеете в виду «Звезду лотоса»? – воскликнула она. – Но я думала... Разве ее не потопили?
– Это то, что сказали нам. Должно быть, человек императора сумел ее все же спасти, и теперь он один из немногих китайцев, владеющих превосходными кораблями.
«И это судно может развивать устрашающую скорость, на которую способен только клипер», – подумала Чина.
– И что же капитан Бладуил намерен предпринять? – поинтересовалась она.
– Аллах да простит его, но он набитый дурак, – заметил Раджид. – Он сам ищет встречи с человеком императора. Это сумасшествие, безумие какое-то – входить в шакалью нору в одиночку и без оружия и верить, что тебя никто не тронет!
Чина побледнела.
– Почему он отважился на такое? Вряд ли Ванг Тох отпустит моих брата и сестру только потому, что его об этом попросит капитан Бладуил.
Раджид злобно покачал головой.
– Словно злые духи вселились в него, когда он увидел свой корабль. Боюсь, он не станет слушать никаких разумных доводов и не согласится признать тот факт, что тут уж ничего не поделаешь.
Чина помолчала немного, обдумывая слова Раджида, а потом спросила шепотом, потому что в горле у нее образовался комок:
– Они могут его убить?
Раджид, пожав плечами, произнес спокойно, хотя на душе у него было совсем не легко:
– Иншалла, все в руках Господних.
– Понимаю: что предрешено, то предрешено, – молвила она горько. Ей хотелось бы, чтобы и она была той же веры, что и этот араб, дабы безропотно принимать мысль о том, что смерть человека предопределена уже в час его рождения, и поскольку никто не в силах изменить свою судьбу и соответственно нет смысла восставать против сего установленного свыше порядка, то нечего и бояться грядущего.
Но Чина боялась, и так, как никогда в жизни. Увидев Этана, она ощутила панический страх, но не за себя и не за Брэндона с Филиппой.
Этан, повернув голову, посмотрел с нахмуренным видом в ее сторону. Потом пошел к ней решительным шагом.
– Я хочу, чтобы вы сделали для меня кое-что, прежде чем я покину корабль, – произнес он холодно.
Чина посмотрела на него с опаской.
– Что именно?
– Мне хотелось бы, чтобы перед тем, как мы расстанемся, вы соединились, к своей радости, супружескими узами с Дарвином Стэпкайном, – проговорил Этан строгим, не терпящим возражений голосом. – Я как исполняющий обязанности капитана этого судна – единственный здесь, кто вправе совершить церемонию бракосочетания, и поэтому.... Что с вами? Разве это не то, о чем вы давно уже мечтали?
– Нет... Да... То есть я никогда...
– Господи помилуй, Чина, – сказал нетерпеливо капитан Бладуил, – у меня нет времени вести тут с вами дискуссии! Рискуя впасть в мелодраматический тон, замечу все же, что, возможно, отправившись на «Звезду лотоса», я уже не вернусь, и мне, естественно, хотелось бы быть уверенным в том, что о вас будет кому позаботиться в сл}?гае, если вы носите моего ребенка.
Волна краски прокатилась по лицу Чины от шеи до волос. Она уставилась на него озадаченно, охваченная надеждой, что, может быть, так оно и есть.
Видя выражение ее лица, Этан невольно засмеялся, хотя и горьким смехом.
– Вам что, никогда не приходило в голову ничего подобного? Вы же должны понимать, что иногда, когда мужчина и женщина...
– Не надо, – едва слышно прошептала Чина. – Не надо, прошу вас! – И, помедлив немного, спросила: – Вы действительно хотите, чтобы я вышла за него замуж?
– Моя милая юная леди, вы приложили немало усилий, чтобы убедить меня, насколько отвратительной кажется вам сама мысль о замужестве с бывшим контрабандистом, поставлявшим нелегально товары в Китай. Что же касается Дарвина, то его, насколько мне известно, вы выбрали сами.
Глубоко вздохнув, Чина решила впервые в своей жизни солгать, и к тому же спокойно и преднамеренно. Не только потому, что не было у нее иного пути прекратить разговор о бракосочетании:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65