https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/dlya_vanny/deshevie/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Она со злостью воткнула вилку в бобы на своей тарелке, наколов целую горсть, словно протыкая гарпуном кита. Ее ярость была горячее, чем мелкие острые перчики, лежащие на столе. Этот мужчина в высшей степени отвратителен, кипела она от злости, его совершенно невозможно больше выносить! А тут еще досада на то, что она не в силах бежать отсюда. Должен же найтись какой-то способ! Наверняка кто-то поможет ей или удастся послать весточку Марии…
Он знает, о чем она думает, поняла Аманда, украдкой взглянув на Эль Леона и увидев, что его глаза с веселым интересом наблюдают за ее выразительным лицом.
— То, о чем вы думаете, невозможно, сеньора, так что не утруждайте себя даже попыткой. — Ловко зачерпнув бобов, Эль Леон выложил их в центр тонкой маисовой лепешки и свернул трубочкой. — Вы останетесь здесь до тех пор, пока я не решу, что вам пора уехать, — спокойно заявил он. — И вам лучше примириться с этим фактом.
— А вам не приходило в голову, Эль Леон, что мой муж был известным человеком и что его семья, без сомнения, постарается разыскать его убийц и похищенную жену? — Аманду немного удивила боль, промелькнувшая в красивых чертах мексиканца, но она решила, что, вероятно, ошиблась, потому что он ответил так же холодно:
— Семья дона Фелипе не будет разыскивать вас. Даже если бы и захотели, они не осмелятся прийти в эти горы.
— Ха! Вы не знаете его младшего брата! Рафаэль будет мстить за своего брата, как только узнает, и я думаю, вы найдете в нем страшного противника, Эль Леон!
Она сказала бы больше, но Эль Леон вскочил на ноги так быстро, что его стул отлетел назад и с грохотом упал на пол. Кроме ярости, в его лице было что-то еще, чего Аманда не могла определить.
— Возможно, вы не слышали, сеньора, что дон Фелипе и его младший брат поссорились. Не думаю, что один станет беспокоиться о другом.
Аманда упрямо настаивала:
— Даже если они и поссорились, Рафаэль не оставит смерть своего брата неотомщенной. Он человек чести… Хотя вам этого не понять! И когда он…
— Silencio! — Холодная ярость завибрировала в воздухе, и Аманда струсила. Глупо дальше провоцировать Эль Леона, в ледяной ярости которого ощущалось что-то пугающее. Она боялась продолжать.
Еще несколько долгих минут, после того как хозяин вышел из дома, Аманда неподвижно сидела на стуле. Одно только упоминание о семье Фелипе привело главаря хуаристов в настоящее бешенство, и она почувствовала, что есть еще какие-то причины, кроме очевидных. Но какие?
Аманда была бы удивлена, узнав, что Эль Леон злился больше на себя, чем на нее: его гнев был направлен на бессмысленные действия, стоившие Фелипе жизни. Он отвечал за смерть брата точно так же, как если бы это его рука держала пистолет, и он чувствовал, что этим обесчестил себя. Слова Аманды, сидящей напротив него и утверждающей, что Рафаэль никогда не оставил бы смерть брата неотомщенной, оказались слишком горькой пилюлей.
Хотя он и не мог сожалеть о смерти Фелипе, он предпочел бы не быть прямой причиной этой смерти.
Остановившись около кривоватого строения, в котором держали лошадей, Эль Леон не сдержался и выругался, чем привлек внимание человека, работающего в конюшне.
— Эль Леон? Я чем-то обидел тебя? — нерешительно спросил он и был вознагражден коротким отрицательным кивком.
— Приходится слишком о многом думать, Густаво, вот и все. Как там мой жеребец?
Разговор переключился на лошадей, и Густаво стал нахваливать достоинства чистокровного жеребца, принадлежащего Эль Леону. Последний слегка расслабился, и пока разговаривал с Густаво, его настроение немного улучшилось, он стал меньше упрекать себя.
День клонился к вечеру, тени удлинились, а Аманда все ждала его возвращения. Каждый звук заставлял ее пристально смотреть на дверь. Черт его возьми, он такой непредсказуемый!
Ее пальцы конвульсивно сжались, когда она наконец услышала, как открылась дверь, и, узнав знакомые размеренные шаги, постаралась принять безразличный вид. Когда ей стало казаться, что эта тишина никогда не кончится, она повернулась с намерением спровоцировать ссору.
Эль Леон стоял спиной к ней и смотрел в окно на быстро темнеющее небо, его профиль отчетливо вырисовывался в тусклых сумерках. У Аманды перехватило дыхание. Смутные воспоминания охватили ее, воскрешая давно забытое, и в это мгновение она поняла, что видела его раньше, до того как приехала в лагерь. Ответ был где-то рядом, все время ускользая от нее, и она на секунду почувствовала отчаяние. Откуда она его знает?
Черные как ночь волосы курчавились у него на затылке, густые и жесткие, и почему-то она знала, какими они будут на ощупь, знала, как беспечно он может смеяться и как эти золотые глаза могут светиться одобрением. Но воспоминания улетучились, когда он повернулся к ней, а выражение его глаз скрыли длинные опущенные ресницы.
— Я пришел к выводу, — начал Эль Леон без всяких предисловий, — что вам скучно сидеть в доме и ничего не делать. Возможно, поэтому вы сочиняете сказки о нехватке воды и подвергаете опасности благополучие легковерного паренька. — Нетерпеливым взмахом руки он безжалостно оборвал ее протестующий лепет. Его голос звучал бесстрастно. — Я не ожидаю от вас признания этого, но жду, что вы будете подчиняться моим приказам, сеньора. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Конечно. Разве я кажусь вам глухой или глупой? — едко поинтересовалась она. Весь ее недавний гнев вернулся стремительным потоком. — Несомненно, Эль Леон, вы не потерпите никакого сопротивления вашей невыносимой тирании. Я ожидала такой реакции.
На его челюсти задергался мускул: видимо, мексиканцу пришлось приложить немалые усилия, чтобы сохранить самоконтроль. Его глаза угрожающе сузились.
— Тогда вам, вероятно, известно и то, что произойдет, если вы по глупости решите игнорировать мое предупреждение. Я не собираюсь повторять.
— В этом я уверена, — ядовито парировала она, и в ее глазах блеснул боевой огонь. Аманда уперла руки в бока и дерзко посмотрела ему прямо в лицо. — Если великий Эль Леон отдает приказ, он ненарушим! Разве кто-нибудь посмеет противостоять вам?
— Только опрометчивый глупец, — ответил он и быстро подошел к Аманде. Его загорелые пальцы твердо взяли ее за подбородок. — Вы легкомысленно обращаетесь со словами, chica, в то время как вам следовало бы осознать ценность молчания.
Его янтарные глаза пристально смотрели в голубые, как летнее небо, глаза, и напряженное тело Аманды охватила дрожь. Как у него это получается — вызывать в ней такую реакцию одним прикосновением, хотя она знает, что он за человек, знает, что его разыскивает мексиканское правительство за чудовищные преступления против его же соотечественников и законов его страны? Опасный bandido — а она тает в его объятиях, будто он ее муж или возлюбленный!
Муж. Слово эхом отдавалось в голове, как звон церковных колоколов вдень ее свадьбы, и Аманда вырвалась из его рук, слово они жгли ее.
— Ублюдок! — злобно прошипела она первое, что пришло на ум, и его реакция потрясла ее.
Именно это слово слишком часто бросали ему в юности, и оно всколыхнуло в нем воспоминания детства. Эль Леон взорвался гневом. Железные пальцы больно стиснули руки Аманды, впиваясь в нежную кожу; он поднял ее в воздух и встряхнул как тряпичную куклу.
— Никогда, никогда не говори так со мной, Аманда Камерон! — прорычал он сквозь стиснутые зубы, и ее так испугала его ярость, что она даже не заметила ни того, что он обратился к ней по имени, ни того, что он говорил по-испански.
Аманда беспомощно кивнула, испуганно глядя на него.
— Нет, больше никогда, — хриплым шепотом согласилась она, едва ли понимая, что говорит, и почувствовала облегчение, только когда он вдруг резко отпустил ее.
Растирая плечи, уверенная, что завтра на них проступят синяки, Аманда смотрела на высокого мужчину, угрожающе нависающего над ней. Ее взгляд скользнул по этим золотистым глазам — таким знакомым, навязчиво знакомым, — и мысли в ее голове понеслись назад сквозь годы, пытаясь поймать неуловимые воспоминания. Обрывки памяти метались в ее голове, как листки бумаги на ветру, и она нахмурилась. Эти глаза — кошачьи глаза, которые могли светиться мальчишеским озорством и смехом, — теперь превратились в узкие щелочки, едва заметные на темно-бронзовой коже. Она долго стояла, глядя на него, и наконец-то поняла, кто это.
Глава 6
— Ты! — Вот все, что она могла сказать, тогда как время содрогнулось и замерло. Невысказанные слова застыли в воздухе. Ее синие глаза потемнели, как грозовое небо, когда она смотрела на него, не желая верить, но зная, что это правда. Это Рафаэль — человек, которого она так преданно защищала всего несколько часов назад, человек, из-за которого был убит его сводный брат. Человек, ставший хуаристом и бандитом, разыскиваемым мексиканским правительством. Нет, кричал разум Аманды, не Рафаэль! Не ее друг детства, мальчишка, тративший время на то, чтобы учить ее удить рыбу и скакать на лошади, лазать по деревьям и запускать огромного воздушного змея. Нет!
И все же это тот самый Рафаэль. О Боже! Брат ее убитого мужа держит ее пленницей в горах Мексики, и ее жизнь полностью в его руках.
— Как ты мог? — судорожно прошептала она, и ее глаза наполнились слезами. — Неужели ты так сильно ненавидел Фелипе, Рафаэль?
Рафаэль Леон ничего не сказал в свою защиту. Все, что он мог сказать, прозвучало бы как простая отговорка. В любом случае он считал ниже своего достоинства объяснять свои поступки женщине — пусть даже Аманде. Как она посмела спрашивать его о мотивах, когда сама вышла замуж за Фелипе по весьма сомнительной причине?
Рафаэль подозрительно прищурился, и холодная улыбка смягчила твердые линии его рта.
— Нет, chica, я не ненавидел его так сильно.
— И… и ты все время знал, кто я такая? — Она хотела услышать ответ, который уже был ей известен, из его уст, и ее слезы сменились гневом, когда Эль Леон произнес:
— Si. Я знал это с самого твоего приезда, Аманда. Внезапно рука Аманды взметнулась и ударила по его гладкой челюсти, оставив красные следы от пальцев. На короткое мгновение она испугалась, что он ударит ее в ответ, но потом поняла, что не ударит.
Рафаэль медленно поднял глаза, пристально посмотрев на нее, и Аманда удивилась, почему не смогла узнать его. Она должна была сразу вспомнить, как часто в детстве дразнила Рафаэля за его кошачьи глаза, но так и не вспомнила. Она видела только взрослого Рафаэля, опасного хуариста Эль Леона, который сумел обратить в бегство французских солдат.
— Тебе нравится играть в игры, правда? — с горечью бросила она. — Как кошка играет с мышкой! Уверена, ты немало посмеялся надо мной, Рафаэль, но ты все равно не знаешь, что со мной делать!
Широкие плечи приподнялись, когда он беспечно пожал ими.
— Твоя проблема гораздо серьезнее, Аманда. Я знаю, что собираюсь делать: ничего. Ты просто останешься здесь, пока Хуарес не возьмет власть и мы не сможем покинуть горы.
— Как ты можешь быть таким хладнокровным? Разве наша прошлая дружба ничего не значит для тебя? — крикнула она. Потом ее губы насмешливо скривились. — О! Я забыла — твой собственный брат ничего не значил для тебя, что уж говорить обо мне!
— Перестань, Аманда. — Он сказал только эти два слова, но в его ледяном тоне звучала такая угроза, что она все поняла. Он не потерпит никаких обвинений касательно Фелипе.
В комнате стало совсем темно; единственным источником света был огонь в очаге, и Аманда молча смотрела, как Эль Леон — нет, Рафаэль — помешивал тлеющие угли, пока они не превратились в ровно горящее пламя. Оранжевые отблески заплясали в его темных волосах, высветили бронзовое лицо.
Знакомые черты, с болью подумала она, лицо, которое когда-то было столь же дорогим, как лица ее родных. Как мог он измениться столь сильно за годы, что она не видела его? Никогда бы она не подумала, что Рафаэль вырастет в мужчину, способного убить собственного брата.
Эль Леон — лев, хищный зверь. Рафаэль Леон, переименовавший себя в Эль Леона, — безжалостный убийца. Это ей труднее всего принять. В горле Аманды стояли непролитые слезы, все внутри сжалось в тугой узел.
Прекрасно понимая ее смятение и волнение, Рафаэль молчал. Черт побери, неужели она так любила Фелипе? Значит, она солгала, что ее заставили выйти за него замуж, иначе бы не переживала так. Он смотрел на сложившуюся ситуацию с холодным цинизмом, сожалея, что стал причиной смерти Фелипе, но совершенно не желая винить себя в этом всю оставшуюся жизнь.
Рафаэль чуть повернулся и задумчиво посмотрел на Аманду. Интересно, сколько еще они будут вот так сидеть? Но тут раздался робкий стук в дверь — это Хуана вернулась убрать посуду. Когда она вошла и стала собирать со стола грязные тарелки, Аманда воспользовалась ее присутствием, чтобы скрыться в своей комнате.
Пробормотав извинения, она исчезла в маленькой спальне рядом с главной комнатой, каждую секунду ожидая, что вот сейчас раздастся суровый приказ вернуться. К счастью, он не прозвучал, и всего через несколько мгновений Аманда погасила лампу у кровати, давая понять, что легла спать.
Легкая улыбка приподняла уголки губ Рафаэля. Он стоял, оперевшись рукой на каминную доску, и смотрел в темноту ее комнаты. Сейчас не время задавать вопросы и требовать ответов. Она не скоро захочет говорить откровенно, а он не выносит лжи.
Еще долго после того, как Хуана ушла домой спать, Рафаэль сидел в компании полупустой бутылки бренди с полным стаканом в руке. Ну вот теперь она знает, кто он такой. Ему это в общем-то все равно, хотя, вероятно, было бы удобнее, если бы он мог узнать о ней больше до того, как она все поняла. Очевидно, теперь она не так честна, как прежде, хотя все так же упряма.
А он? Неужели он так сильно изменился? Рафаэль, залпом осушив стакан, почувствовал, как жидкий огонь заструился в желудок. Черт побери, конечно, он изменился — Он больше не тот мальчишка, который не понимал ненависти и злобы своего старшего брата, не тот юный идеалист, который верил, что все люди в основе своей честные и добрые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46


А-П

П-Я