Встреча продолжалась менее часа, после чего бывший губернатор Тайри отклонил предложение совершить экскурсию по обновленной резиденции, поскольку имел предварительную договоренность навестить приятеля в местной больнице. Согласны?
– Класс! – сказал Джим Тайл.
– Губернатору Артемусу понравится еще больше, уж поверьте мне.
Сцинк приподнялся в обезьяннике.
– А что с мостом?
– И думать не моги, – встрепенулся Джим Тайл.
– Мне просто интересно.
– Ты свое дело сделал, губернатор.
– Расслабься, лейтенант.
Лиза Джун объяснила:
– На следующей неделе специальная сессия примет решение о выделении ассигнований на строительство. Как только это произойдет, начнутся работы.
Сцинк подался вперед, почерневшими от солнца пальцами уцепившись за металлическую сетку.
– Значит, запрет – вранье. Парня обманули.
– Разумеется. Они боялись, что он убьет твоего дружка. – Лиза Джун кивнула на дремавшего пса. – Их шантажировали, но уступить они не могли.
– Учитывая, что мост стоит двадцать восемь миллионов долларов.
– И это верно.
– К тому же не забудем, что херов губернатор Дик испытывает нежную привязанность к застройщику острова.
– Точно, – сказала Лиза Джун. – Но главное, все сработало – пес цел, жена мистера Стоута цела, а молодой мистер Спри получит необходимую медицинскую помощь…
– Только остров уделали, – фыркнул Сцинк.
В машине повисло невеселое молчание. Вот именно этого я и боялся, подумал Джим Тайл. Они сами напросились, когда вытащили его из болота и поставили жесткие условия.
– Губернатор, куда ты отвезешь парня? – спросил он.
– В безопасное место, не волнуйся.
– Пока не поправится?
– Конечно.
– А потом? – спросила Лиза Джун.
– А потом он может сжечь здание администрации, если пожелает, – проворчал Сцинк. – Я ему не папаша и не раввин. – Он снова свернулся, как огромная гусеница, пристроив бритую голову на сиденье. Лабрадор на секунду проснулся и лизнул его в лоб.
У дверей больницы Лиза Джун спросила:
– Вы уверены, что его можно перевозить? Полицейский сказал, что у Твилли Спри сквозная рана, задето правое легкое, сломаны два ребра, но главные вены и артерии не повреждены.
– Повезло парню. Во всяком случае, с ним, – он скосил глаза на заднее сиденье, – будет безопаснее всего. Кто-то же хотел прикончить мальчишку. Может, до сих пор хочет.
– Вдруг полицейские его не отпустят?
– Мисс Питерсон, в следующем месяце троим из них потребуется характеристика для повышения в чине. Угадайте, кто ее подписывает? – Джим Тайл снял зеркальные солнечные очки и положил в нагрудный карман. – Полагаю, они не станут поднимать шум, если мистер Спри захочет выписаться.
– Приходилось там бывать? – раздалось с заднего сиденья.
– Что, губернатор?
– Я спрашиваю Лизу Джун. Дорогуша, ты бывала на Жабьем острове?
– Нет.
– Тебе бы понравилось.
– Наверняка.
– Я хочу сказать, он бы тебе понравился таким, как сейчас. Без всех этих каналов, яхтенных стоянок и прочей туристической муры.
Лиза Джун повернулась к Сцинку.
– Я тебя прекрасно поняла, капитан.
Джим Тайл поставил машину в тень и приспустил задние окна, чтобы пес дышал свежим воздухом. Пока в палате сестра меняла Твилли повязку, все трое – Сцинк, Лиза Джун и Джим Тайл – ждали в коридоре. Тайл переговорил с четырьмя молодыми полицейскими, дежурившими у двери, и повел их в холл выпить кофе. Сцинк уселся по-турецки прямо на полу, а Лиза Джун, позаимствовав в комнате дежурных сестер стул с пружинной спинкой, устроилась рядом.
Сцинк смотрел на нее с добродушной насмешкой.
– Стало быть, собираешься засесть в Таллахасси. Изучить всю подноготную. Стать звездой. – Экс-губернатор подмигнул.
– Или напишу про тебя книгу.
– Мне нравится Грэм Грин. Хочется надеяться, что я бы его заинтересовал, – задумчиво произнес Сцинк. – Или, по крайней мере, показался порядочным человеком.
– Мне ты интересен.
– Нет, ты лучше напиши о придурочном губернаторе Дике и опубликуй книгу перед следующими выборами. Во будет удар по яйцам!
Обезьяний вопль Сцинка напугал пожилого пациента в гипсовом воротнике, катившего подставку с капельницей. Он совершил шаткий разворот на 180 градусов и поспешил укрыться в палате.
– Слушай, я подумала… – негромко сказала Лиза Джун.
– И я. – Капитан игриво ущипнул ее за лодыжку.
– Да не об этом!
– А стоило бы, это дело полезное.
– Я про новый мост, – прошептала Лиза Джун. – Проект «Буревестник».
– Ну?
– Сделка пока не закончена. Будет еще встреча. – Лиза Джун рассказала, кто туда собирается. – Разумеется, и Палмер Стоут. Он организует охоту.
– Где? – Сцинк поднял косматые брови.
– В этом проблема. Они отправляются на частное ранчо, где содержат зверей, близ Окалы. Туда пускают по приглашениям.
– Дорогуша, перестань.
– Допустим, ты туда проберешься. И я подумала, может, ты расскажешь им о Жабьем острове. Как рассказывал мне о Флориде той ночью у костра. Кто знает, вдруг они согласятся изменить проект? Ну, хоть оставят незастроенные участки с деревьями. Если тебе удастся склонить Дика на свою сторону…
– Ох, Лиза Джун…
– Дослушай! Если удастся склонить Дика, то и другие согласятся. Поверь, он бывает невероятно убедительным. Ты его не видел, когда он в ударе.
– Надеюсь, и не увижу. – Сцинк поигрывал клювами канюков. – Я только что нацарапал оскорбление на его филейной части. Он никогда не будет на моей стороне. И ты это знаешь. – Капитан откинулся к стене и обхватил колено. – Но я искренне признателен тебе за информацию.
Дверь в палату открылась, Сцинк и Лиза поднялись. Вышла миловидная сестра в веснушках и доложила, что мистеру Спри лучше с каждым часом. Лиза Джун дернула Сцинка за рукав:
– Я, пожалуй, вернусь на службу. У шефа сегодня много дел.
– Ты разве не хочешь взглянуть на отъявленного психопата, который похищает собак?
– Лучше не надо. Вдруг он мне понравится.
Сцинк кивнул.
– А это лишние хлопоты, да?
– Скорее страдания, – сказала Лиза Джун. – Если произойдет что-то плохое.
Сцинк обнял ее своими лапищами, и она почувствовала себя маленькой девочкой, спрятавшейся в домике.
– Таких переживалыциков, как ты и Джим, еще поискать, – сказал капитан.
Откуда-то из глубины его объятий Лиза Джун пискнула:
– Но попробовать-то можно, правда? Я имею в виду, объяснить им. Вреда ведь не будет.
– Это охота, дорогуша, а на охоте нельзя громко разговаривать. Надо помалкивать, чтобы незаметно подкрасться к зверю. – Сцинк поцеловал ее в лоб. – Извини за кутерьму на обеде. Может, как-нибудь свидимся?
– Когда захочешь.
– Пока, Лиза Джун.
– До свиданья, губернатор.
Они трахались на львиной шкуре под грустным взглядом стеклянных глаз убитых зверей и пойманных Стоутом рыб: буйвола, лесного волка, рыси с кисточками на ушах, лося, полосатого марлина, тарпона…
Потом Эстелла, проститутка с правыми взглядами, работавшая в «Поклоннике», спросила:
– Ты по ней скучаешь?
– Скучаю? Я ей дал пинка под зад! – заявил Стоут. – Вот пес – другое дело. С Магарычом было славно.
– Ну и гад же ты!
– Выпить хочешь?
– Не откажусь.
Оба голые, они курили отличные гаванские сигары. Этот сорт назывался «Ромео и Джульетта». Палмера Стоута приводило в восторг, что он отыскал партнершу, которая во время акта не выпускает изо рта зажженную сигару. Потом, если у него еще раз встанет, он сделает несколько снимков: они трахаются, сигара к сигаре – словно поединок дымовых труб!
Получив виски, Эстелла перевернулась на бок и погладила кудлатую каштановую гриву львиной шкуры.
– Ты сам пристрелил эту зверюгу?
– Я же говорил, милашка. Всех – сам. – Стоут потрепал темно-желтую шкуру, словно любимого скакуна по боку. – Этот сучонок был крепким орешком. Всадил в него три пули в упор.
Вообще-то потребовался один выстрел, но Стоута сбила с ног свора из четырнадцати полуголодных собак, которую Дургес использовал, чтобы загнать на дерево истощенное животное. Падая, Стоут дважды дернул спусковой крючок, и пули поразили соответственно злосчастного дрозда и пальму. Делиться этими колоритными подробностями с восхищенной Эстеллой Палмер не стал.
– Расскажи про Африку, – попросила гостья, выпуская из накрашенных губ сизое кольцо дыма.
– Про Африку? Ладно. – Основные знания о континенте Стоут черпал из телепрограмм «Нэшнл Джиогрэфик».
– Где ты завалил этого льва, в Кении?
– Точно. В Кении. – Стоут слизал с губ медовый налет «Джонни Уокера». – Африка… изумительная, – осмелился он наконец. – Невероятная.
– Ой, все бы отдала, чтобы как-нибудь туда съездить, – мечтательно сказала Эстелла, встряхнув волосами.
Стараясь не расплескать выпивку, Стоут осторожно перевернулся и ласково прилег подбородком на крутой зад подруги.
– Она такая большая, – прошептал он. – Африка.
– Да. Большая. – Эстелла призывно изогнулась, и Стоут проворно отпрянул, чтобы не подпалить сигарой ее разноцветные локоны.
– Кучу времени надо, милашка, чтобы объехать ее всю.
– Поехали вместе, Палмер! Ты будешь охотиться, а я собирать древности. Секс бесплатно. Ты оплачиваешь мои билеты на самолет, и я трахаюсь за так.
Стоута подмывало согласиться. Ей-богу, нужно куда-нибудь уехать. И поскольку законодатели на следующей неделе закончат обсуждение всякой чепухи… Почему бы не устроить отпуск с сафари в Африке? Когда он вернется, вещи Дези уже вывезут, и дом снова будет принадлежать только ему. Можно опять перейти к холостяцкой жизни. Стоут раздумал менять жилье – поди найди дом с такой замечательной комнатой для охотничьих трофеев.
– Надо посмотреть мой график, – сказал он, думая, что идею заморского путешествия в Африку предпочтительнее сначала подкинуть его пассии – двойнику Памелы Андерсон из клуба «Лобок». Стоут не мог вспомнить ее имени, хотя был уверен, что записал его на салфетке и спрятал в бумажник.
– А почему здесь пусто? – Эстелла показала на заметный прогал среди чучел.
– Тут будет черный носорог, которого я завалил пару недель назад.
– Носорог!
– Изумительный зверь. – Стоут мощно пыхнул сигарой. – Сама увидишь, когда чучело будет готово.
– Ты опять ездил в Африку? Когда? И почему не рассказал?
– Потому что мы с тобой, малышка, вечно говорим о политике. И потом, это была короткая поездка, всего на пару дней, – отмахнулся Стоут. – Кажется, в те выходные, когда ты отправилась на обед «Куэйла в Президенты».
Эстелла перевернулась на спину.
– Погоди, ты поехал в Кению всего на выходные? Господи, ты и вправду заядлый охотник!
– О да. И опять поеду в субботу. – Стоут тотчас пожалел, что сболтнул.
Эстелла возбужденно села, расплескав виски на себя и Палмера.
– Можно мне с тобой? Ну пожалуйста!
– Нет, милая, на этот раз я еду по делу. Везу важного клиента, я обещал ему такого же носорога.
– Пустяки, я не буду вам мешать.
– Не могу, дорогая.
– Тогда привези мне хороший подарок, ладно? Только не дешевку – всякие там бусы или травяную юбку. Привези крутую резьбу по дереву или… Вот! Копье воина племени маcаи!
– Считай, оно уже у тебя, – сказал Стоут и уныло подумал: а это где найти в Окале?
– Ух ты! Прямиком в Африку! – Эстелла не сводила глаз в лиловой туши с трофеев Стоута – чучел зверей и рыб. – Знаешь, Палмер, я никогда не стреляла даже из игрушечного пистолета, но ежегодно делаю небольшие взносы в Национальную стрелковую ассоциацию. Полностью поддерживаю Вторую поправку.
– Я, как видишь, тоже. – Стоут обвел рукой чучела с мертвыми глазами. – Как поется в песне, «счастье – горячий пистолет».
– Че-то я такую не слышала, – удивилась Эстелла.
27
Криммлера мучила бессонница.
Мне уже никогда не уснуть, думал он.
Роджер Рутхаус не поверил в историю с бродягой на дереве!
Спрашивал, может, Криммлер напился? Советовал взять отпуск, съездить на Кедровый Риф или в Дестин.
Все равно ничего не происходит на острове, говорил Рутхаус, нужно дождаться указаний от мистера Клэпли. Так что развлекайся. Я все оплачу.
Криммлер возражал: он прекрасно себя чувствует, но бродяга действительно ворвался в вагончик, избил Криммлера, затащил на дерево и оставил там под проливным дождем! Спускаясь, Криммлер чуть шею себе не свернул!
Старик, ты меня беспокоишь, отвечал Рутхаус.
Есть от чего беспокоиться!
Ни слова об этом мистеру Клэпли, понял?
Но Клэпли прислал другого урода, который тоже ворвался ко мне в дом и избил. У него пленки со снаффом…
Мне звонят по другой линии, оборвал Рутхаус, а ты все же съезди куда-нибудь, Карл, серьезно.
Однако Криммлер не собирался оставлять Жабий остров, потому что генерал не покидает поле битвы даже ради полностью оплаченного отпуска. Он зарядил пистолет и засел в вагончике, поджидая нового вторжения.
Время шло, но никто не появился, лишь за дверью слышалось зловещее дыхание острова: шепот ветерка, крики чаек, шорох и вздохи листьев. Криммлера обложили со всех сторон. Природа держала осаду, а у него имелись воля и оружие для боя, но не было войска. Он совсем один.
О, если бы услышать знакомый выхлоп двигателя перегруженного самосвала, заунывный визг цепных пил, металлические удары сваебойной машины, от которых все содрогается… Как возрадовалась бы душа Криммлера!
Но столь любимая им землеройная техника стояла молчаливая и неухоженная, а проклятый остров с каждой секундой возрождался: шевелился, расцветал, тянулся к жизни. Загнанный в пропахший сыростью вагончик, Криммлер тревожился за собственный рассудок. Его дразнили и терзали: картавая болтовня енота, вскрики перевозчика, наглое щелканье белки (которая теперь вселяла почти такой же страх, как бурундук). Быстро светало, и казалось, что первобытный шум за дверью усиливается. Чтобы заглушить его, Криммлер врубил на стерео компакт-диск Тома Джонса. Включил все лампы, шезлонгом заклинил дверную ручку и забрался под одеяло в ожидании сна, который так и не пришел.
Жабий остров издевался над Криммлером.
Он заткнул уши и подумал: мне уже никогда не уснуть.
Потом зажмурился и стал составлять план. Утром он заведет бульдозер и начнет валить деревья – просто чтобы прийти в норму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47