https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/
Тайными обществами зачастую руководили выдающиеся умы своего времени, а они всегда предпочитали целесообразность следованию возвышенным целям. Эволюция общества, веками остающегося цельным крепким организмом и сохраняющим свои секреты, не может идти в сторону гуманизма и личной свободы. Обязательно возобладает строгая дисциплина, основанная на принципе неотвратимости возмездия. Алькантара не исключение. А вы, Илья, для испанцев чужой. Вы посторонний. Члены тайного общества заботятся исключительно о благе общества и людей вне его не ценят. В лучшем случае рыцари останутся к ним равнодушны, как были равнодушны к паломникам тамплиеры, Которые брались охранять пути в Святую землю. Рыцари будут использовать чужих в интересах ордена и, не задумываясь, пожертвуют ими, если такая надобность возникнет. Вы уже выполняли их поручения?.
– Выполнял, а что? – Беседа с медиевистом при нимала совсем неожиданный, пугающий оборот.
– Безвозмездно или вам заплатили?
– Да, я взял деньги.
– Это плохо, Илья, вы стали наемником. Лучше бы вы остались просто человеком со стороны.
– Почему? – Они ввели вас в свои дела, раскрыли некоторые секреты. Наверное, это были не самые лучшие тайны, если рыцари не смогли справиться сами и приобщили к этому наемника. Пожалуй, вам не стоит слишком доверять членам ордена. Рыцари коварны, они преследуют только свои цели, и даже если декларируют их как направленные на всеобщее благо, для достижения этих целей не остановятся перед пролитием крови. Не только крови врага. Члены общества легко пойдут на убийство проникшего в их тайны непосвященного, чтобы он не разгласил сокровенные сведения и не помешал достижению всеобщего благоденствия.
С ее словами было трудно не согласиться, и я промолчал.
– Вы не получали от испанцев предложения стать членом ордена?
– Нет, – удивился я.
– Это еще хуже.
– Отчего же так?
– В отношениях с вами рыцари Алькантары по шли по кратчайшему пути. Они не стали заманивать вас, обещая покровительство и привилегии. Они обращаются с вами как с наемником, которого можно использовать и убрать, когда нужда в нем иссякнет. С членом общества, пусть даже фиктивным, рыцари еще повозились бы. Хотя и судьба вынужденно привлеченного неофита, скорее всего, незавидна, – вздохнула Афанасьева.
– Вот даже как? – озадаченно пробормотал я.
– Я вас расстроила? – посветлела лицом Мария Анатольевна.
– Благодарю за предупреждение. Предупрежденный вооружен. Извините, мне пора. – Я поднялся, наступил самый лучший момент, чтобы смыться. – Я пойду. Мария Анатольевна проводила меня до прихожей.
– Всего вам хорошего, Илья. Помните о нашем разговоре.
– Обязательно. Я вам позвоню, если будут хорошие новости.
– Звоните, даже если будут плохие.
Я выкатился из подъезда на ватных ногах. Общение с Марией Анатольевной истрепало мои нервы, как хороший скандал. Вот и пойми этих женщин, куда скачет их мысль при расстроенных чувствах. Мужчине сие постичь решительно невозможно.
«Гольф» домчал меня до дома, словно знал дорогу сам, а я только сидел и держался за руль. Голова отупела. Мыслей в ней крутилось мало, в основном об энергетическом вампиризме.
Запарковавшись во дворе, я потолкался немного вокруг машины. Тачка была далеко не нова и порядком ухожена по российским дорогам. Лишь тот факт, что она выдана мне на время, удерживал от комплексного техобслуживания. На «гольфике» не мешало бы поменять резину, проверить развал-схождение, купить новые чехлы и отдраить торпедо. Задний правый амортизатор тоже, честно говоря, нуждался в замене. Вчерашняя поездка с четырьмя седоками выявила его слабость. В общем, возни предстояло много, и как, скажите на милость, со всем этим управиться, не будь у меня машины!
Попинав с деловым видом колесо, я огляделся и увидел Ирку, целенаправленно идущую ко мне. Ну, что надо? Оправилась от потрясения и решила поругаться? Я ждал, сунув руки в карманы. Я был устал опустошен и спокоен. Настолько, что ожидаемая перебранка казалась развлечением.
– Привет, – сказала Ирка. – Привет.
– Ты машину купил?
– Ну, что-то типа того.
– Поднялся где-то?
– Да я и не опускался. Просто пришло время приобретения автомобиля, и я им обзавелся.
– После всего, что случилось... – перешла Ира к выяснению отношений и запнулась. – Ты хотя бы извинился, что ли.
– Извини, – равнодушно ответил я и, не удержавшись, язвительно добавил: – Этого больше не повторится.
– Забудем, – тотчас согласилась Ирка. – Хотя, знаешь, меня иногда трясет.
– Как Сонька? – спросил я.
– Нормально. Она и не поняла ничего. – Ирка заметно обрадовалась проявленному вниманию. – Да эти хачи твои с нами вежливо обращались. Воняло только от них, и морды жуткие. Хорошо, что нас быстро отпустили.
Я не стал распространяться, чего стоило их освобождение. Ирка вряд ли поняла бы истинную ценность отданных арабам предметов. – Ну что, мир, дружба, жвачка?
– Мир, – согласился я и подумал: «Дружи только с кем-нибудь другим, а жвачку смотри по телевизору».
– Слушай, – улыбнулась Ирка. – Мне по магазинам надо. Давай вместе смотаемся? Она рассчитывала на машину, но тут я ее обломал.
– Извини, – сказал я. – У меня жена скоро работу заканчивает, надо ее встретить.
– Ты женат? Ты не говорил! Это с ней ты вчера был? – выпалила Ирка.
– Это моя бывшая жена, – спокойно объяснил я. – Сейчас мы в разводе, но думаем сойтись.
Иркины плечи опустились. Мечты об удачном замужестве рушились на глазах. Наблюдать за этим было печально.
– Ладно, пока. – Я повернулся и пошел к своему парадному.
– Пока. – Ирка чуть не заплакала.
Видеть и слышать ее у меня больше не было ни сил, ни желания. Я не чувствовал за собой вины. «Такой уж сегодня день, – подумал я с безразличием. – День, в который приходится расстраивать женщин. Это как собирать и разбрасывать камни. Обычно мы женщин радуем и прилагаем к тому немало усилий, но вот случается их огорчать, и это почему-то дается легче». Я не ведал, что делать с открывшимся знанием, а оно меж тем умножало скорбь. В полной уверенности, что придется сегодня еще кого-нибудь опечалить, я поднялся на свой этаж и нашарил ключи. Запиликал сотовый телефон.
«Едрена мать! – ковыряясь в замке, я одновременно выуживал трубку. – Кому я теперь понадобился?» Отперев дверь, я шагнул через порог, поднося к уху мобилу.
– Алло.
– Госоподин Потехин? – прозвучал в трубке безошибочно узнаваемый голос комтура ордена Алькантара, и я понял, что время огорчений не кончилось. – Нам нужно встретиться.
* * *
Для солнечного удара были созданы все условия пыльное марево расстилалось над проспектом, и небо, ярко-синее над головой, делалось у горизонта белесым, как в пасмурные теплые дни. Дома словно присели за деревьями, таясь в их скудной тени. А впереди пылал раскаленный воздух, и трамвайные рельсы казались сверкающей дрожащей полосой, повисшей над темной дорогой.
– Жарко, как в Андалусии, – сказал я.
– Под Кандагаром было круче, – ответил Слава.
Я удивленно посмотрел на него и тут же отвернулся, обессиленный жарой. Никогда бы не подумал, что Слава читал «Generation Пи» и способен так пошутить. Впрочем, я часто недооцениваю ко-рефана. С другой стороны, он мог и не знать пелевинских приколов, а честно поделился впечатлениями. Уточнять я не стал. От духоты спирало в груди.
К часу дня стало припекать, особенно по петербургским меркам.
– Когда? – спросил я, закрывая ногой дверь на лестницу.
– Чем скорее, тем лучше. Возьмите с собой друга и полный комплект инструментов. Действуйте быстро, время очень дорого.
Я вызвонил Славу и, сложив в багажник наш арсенал, отправился на стрелку. Эррара не поинтересовался, есть ли у меня возможность и желание приехать сейчас, а мне и в голову не пришло заартачиться. Славе, впрочем, тоже. Мы стали наемниками, платными исполнителями воли испанских рыцарей. Мария Анатольевна была права. Осталось только узнать, насколько именно. И как далеко могут себе позволить зайти члены тайного общества, живущие под видом коммерсантов в чужой стране.
– Тринадцать ноль-одна, – Слава поглядел на часы. – Опаздывает Дон Кихот. – Вот они, – сказал я, заметив белый «фиат-темпра».
Машина прижалась к обочине за «гольфом». Задняя дверь «фиата» открылась. Из него вылез крошечный Хорхе Эррара и горделивой походкой направился к нам.
– Здравствуйте, госопода, – руки он, однако, не подал. – Надеюсь, вы готовы немедленно поработать? Я кивнул, дело было за моим другом.
– Всегда готовы, – буркнул Слава.
– Готовы, – уверил я.
– Отлично. Тогда поезжайте за нами.
– Насчет денег, – напомнил Слава.
– Сколько нам заплатят? – поинтересовался я.
– Три тысячи евро вам обоим. Похоже, расценки у ордена были стабильными.
– Годится, – согласился я с молчаливого согласия другана. – Едем. А что нам еще оставалось? Деньги были нужны.
– Киллеры, сука, тупые, – прошипел я сквозь зубы, когда мы загерметизировались в «гольфе» и Рьщари гарантированно не могли нас услышать.
– Не буксуй, Ильюха, – добродушно пробасил Слава.
– Ты знаешь, что с киллерами обычно бывает?
– Это ты кина насмотрелся. Не забивай голову. В таких делах мозги лучше оставить дома, целее будут.
Типичная славина позиция, которую я не разделял.
– Надо думать и о завтрашнем дне, – я еще не ознакомил корефана с теорией тайных обществ Марии Анатольевны, но пришла пора исправить оплошность. – Как ты считаешь, испанцам нужны будут соучастники в грязных делах из числа туземцев-уголовников, когда эта заварушка кончится?
– Когда она будет кончаться, тогда и поглядим, – ответил Слава. Он отлично все понимал, вероятно, даже раньше и лучше меня. – Пока что у нас особого выхода нет. Так же, как и у этих... кабальеро. Ведомые белым «фиатом», мы свернули во дворы и встали возле грузовичка ГАЗ-66. Мы были в сонных трущобах на окраине города. Гражданка – район спальный, но местами он «спальный» не потому, что люди приезжают туда дрыхнуть после работы, просто он как будто сам погрузился в спячку. Есть в Петербурге такие кварталы послевоенной застройки, с длинными желтыми пятиэтажками, с заросшими сорняками дворами, засаженными чахлыми тополями и кривыми яблонями, с сохнущим на веревке бельем. Такие дворы, словно вырезанные из заштатного городишки и вставленные в Питер, источают затхлую атмосферу провинции. И тут же рядом – высотные здания, грохочущие заводские корпуса, супермаркеты и запруженные дороги. Жизнь кипит, нужно лишь отойти на шаг в сторону.
Но сейчас кипения жизни заметно не было. Дворовая аура словно силовым куполом накрыла нас и отрезала от шумов мегаполиса. Даже Хорхе Эррара и вылезший с водительского места здоровяк Хенаро Гарсия, казалось, были разморены сонным покоем захолустья.
– Госопода, – предупредил нас Эррара перед входом, в дом, – ваши коллеги, с которыми вам придется работать, взяли себе клички зверей. Чтобы не открывать ваши настоящие имена, выберите для себя клички заранее.
– А у них какие? – спросил Слава. – Лось, Енот и, э-э... Бобер. «Значит, трое», – подумал я.
– Тогда я буду Медведь, – моментально отреагировал «афганец».
– А я буду Выхухоль, – сказал я.
– Как? – вытаращил глаза Эррара.
– Выхухоль. Это такой водяной зверек, живет в России, питается рыбой. – Больше я ничего о выхухоли не знал и объяснил как сумел.
– Выхухоль, – довольно чисто повторил испанец. – Пусть будет Выхухоль. Я вас так и представило. Теперь, госопода, прошу следовать за мной.
Довольный тем, что в очередной раз удалось поставить неприятного мне комтура в затруднительное положение, я со Славой поднялся по лестнице на второй этаж. Ступени были грязные, лифт в доме отсутствовал, на площадке, где остановился Эррара, доставая из кармана ключи, не горела ни одна лампочка. Возможно, специально, чтобы соседи не могли подсмотреть в глазок, кто навещает конспиративную квартиру.
В жилье, сдаваемом хозяевами в наем довольно продолжительное время и потому загаженном на совесть, нас поджидала троица бандитов, проводивших время за просмотром телевизора. При нашем появлении они насторожились и уставились испытующе на незнакомцев.
– Знакомьтесь, госопода, – с нарочитым достоинством произнес Эррара, – это ваши коллеги. Это Медведь, а это, э-э... Выхухоль.
Я уже пожалел, что взял кличку. С этими пацанами шутить не следовало.
– Похухоль, – тут же сказал вертлявый парень в пестрой бежевой рубашке с короткими рукавами.
– Это Енот, – представил его комтур. – Это Лось. Костлявый здоровяк с широким крестьянским лицом и глубоко посаженными глазами кивнул, не вставая с кресла. Это Бобер.
Бобром оказался невысокий крепыш семитской наружности с покатыми плечами борца и высокими залысинами.
– Запомните клички, чтобы не ошибаться потом.
Мы со Славой разместились на диване, бесцеремонно потеснив Бобра. Судя по лицам, народ был сидевший, расслабляться с ними не стоило.
– Вы сможете познакомиться позже, а сейчас о деле. Мы нашли убежище ассассинов. Там скрывается важная персона, который решает... дела... Принимает решения.
– Руководит, – подсказал я.
– Руководитель, – согласился Эррара. – Он нам нужен живым. С ним есть охрана, она живой не нужна. Действовать нужно быстро. Отправляетесь сейчас. Захватываете... персону, привозите сюда, мы производим расчеты.
«С помощью калькулятора микроузи», – подумал я.
– Возьмите с собой и посмотрите в последний раз. – Эррара достал из внутреннего кармана три фотографии и протянул мне, как самому ближнему. – Он должен остаться живой. Остальных можете застрелить.
– В крайний, а не в последний, – жестко поправил Слава. Эррара удивленно и даже испуганно вскинул на него глаза. Испуг тут же сменился раздражением, раздражение озлобленностью.
– Что? Как?
– Не говорят «в последний раз». «В последний» – это перед смертью. Надо говорить «в крайний», – пояснил «афганец».
Комтур усвоил урок русского языка. Однако по лицу было видно, что раньше его учили люди без предрассудков, и слышать столь пристрастные поправки испанцу как минимум странно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Выполнял, а что? – Беседа с медиевистом при нимала совсем неожиданный, пугающий оборот.
– Безвозмездно или вам заплатили?
– Да, я взял деньги.
– Это плохо, Илья, вы стали наемником. Лучше бы вы остались просто человеком со стороны.
– Почему? – Они ввели вас в свои дела, раскрыли некоторые секреты. Наверное, это были не самые лучшие тайны, если рыцари не смогли справиться сами и приобщили к этому наемника. Пожалуй, вам не стоит слишком доверять членам ордена. Рыцари коварны, они преследуют только свои цели, и даже если декларируют их как направленные на всеобщее благо, для достижения этих целей не остановятся перед пролитием крови. Не только крови врага. Члены общества легко пойдут на убийство проникшего в их тайны непосвященного, чтобы он не разгласил сокровенные сведения и не помешал достижению всеобщего благоденствия.
С ее словами было трудно не согласиться, и я промолчал.
– Вы не получали от испанцев предложения стать членом ордена?
– Нет, – удивился я.
– Это еще хуже.
– Отчего же так?
– В отношениях с вами рыцари Алькантары по шли по кратчайшему пути. Они не стали заманивать вас, обещая покровительство и привилегии. Они обращаются с вами как с наемником, которого можно использовать и убрать, когда нужда в нем иссякнет. С членом общества, пусть даже фиктивным, рыцари еще повозились бы. Хотя и судьба вынужденно привлеченного неофита, скорее всего, незавидна, – вздохнула Афанасьева.
– Вот даже как? – озадаченно пробормотал я.
– Я вас расстроила? – посветлела лицом Мария Анатольевна.
– Благодарю за предупреждение. Предупрежденный вооружен. Извините, мне пора. – Я поднялся, наступил самый лучший момент, чтобы смыться. – Я пойду. Мария Анатольевна проводила меня до прихожей.
– Всего вам хорошего, Илья. Помните о нашем разговоре.
– Обязательно. Я вам позвоню, если будут хорошие новости.
– Звоните, даже если будут плохие.
Я выкатился из подъезда на ватных ногах. Общение с Марией Анатольевной истрепало мои нервы, как хороший скандал. Вот и пойми этих женщин, куда скачет их мысль при расстроенных чувствах. Мужчине сие постичь решительно невозможно.
«Гольф» домчал меня до дома, словно знал дорогу сам, а я только сидел и держался за руль. Голова отупела. Мыслей в ней крутилось мало, в основном об энергетическом вампиризме.
Запарковавшись во дворе, я потолкался немного вокруг машины. Тачка была далеко не нова и порядком ухожена по российским дорогам. Лишь тот факт, что она выдана мне на время, удерживал от комплексного техобслуживания. На «гольфике» не мешало бы поменять резину, проверить развал-схождение, купить новые чехлы и отдраить торпедо. Задний правый амортизатор тоже, честно говоря, нуждался в замене. Вчерашняя поездка с четырьмя седоками выявила его слабость. В общем, возни предстояло много, и как, скажите на милость, со всем этим управиться, не будь у меня машины!
Попинав с деловым видом колесо, я огляделся и увидел Ирку, целенаправленно идущую ко мне. Ну, что надо? Оправилась от потрясения и решила поругаться? Я ждал, сунув руки в карманы. Я был устал опустошен и спокоен. Настолько, что ожидаемая перебранка казалась развлечением.
– Привет, – сказала Ирка. – Привет.
– Ты машину купил?
– Ну, что-то типа того.
– Поднялся где-то?
– Да я и не опускался. Просто пришло время приобретения автомобиля, и я им обзавелся.
– После всего, что случилось... – перешла Ира к выяснению отношений и запнулась. – Ты хотя бы извинился, что ли.
– Извини, – равнодушно ответил я и, не удержавшись, язвительно добавил: – Этого больше не повторится.
– Забудем, – тотчас согласилась Ирка. – Хотя, знаешь, меня иногда трясет.
– Как Сонька? – спросил я.
– Нормально. Она и не поняла ничего. – Ирка заметно обрадовалась проявленному вниманию. – Да эти хачи твои с нами вежливо обращались. Воняло только от них, и морды жуткие. Хорошо, что нас быстро отпустили.
Я не стал распространяться, чего стоило их освобождение. Ирка вряд ли поняла бы истинную ценность отданных арабам предметов. – Ну что, мир, дружба, жвачка?
– Мир, – согласился я и подумал: «Дружи только с кем-нибудь другим, а жвачку смотри по телевизору».
– Слушай, – улыбнулась Ирка. – Мне по магазинам надо. Давай вместе смотаемся? Она рассчитывала на машину, но тут я ее обломал.
– Извини, – сказал я. – У меня жена скоро работу заканчивает, надо ее встретить.
– Ты женат? Ты не говорил! Это с ней ты вчера был? – выпалила Ирка.
– Это моя бывшая жена, – спокойно объяснил я. – Сейчас мы в разводе, но думаем сойтись.
Иркины плечи опустились. Мечты об удачном замужестве рушились на глазах. Наблюдать за этим было печально.
– Ладно, пока. – Я повернулся и пошел к своему парадному.
– Пока. – Ирка чуть не заплакала.
Видеть и слышать ее у меня больше не было ни сил, ни желания. Я не чувствовал за собой вины. «Такой уж сегодня день, – подумал я с безразличием. – День, в который приходится расстраивать женщин. Это как собирать и разбрасывать камни. Обычно мы женщин радуем и прилагаем к тому немало усилий, но вот случается их огорчать, и это почему-то дается легче». Я не ведал, что делать с открывшимся знанием, а оно меж тем умножало скорбь. В полной уверенности, что придется сегодня еще кого-нибудь опечалить, я поднялся на свой этаж и нашарил ключи. Запиликал сотовый телефон.
«Едрена мать! – ковыряясь в замке, я одновременно выуживал трубку. – Кому я теперь понадобился?» Отперев дверь, я шагнул через порог, поднося к уху мобилу.
– Алло.
– Госоподин Потехин? – прозвучал в трубке безошибочно узнаваемый голос комтура ордена Алькантара, и я понял, что время огорчений не кончилось. – Нам нужно встретиться.
* * *
Для солнечного удара были созданы все условия пыльное марево расстилалось над проспектом, и небо, ярко-синее над головой, делалось у горизонта белесым, как в пасмурные теплые дни. Дома словно присели за деревьями, таясь в их скудной тени. А впереди пылал раскаленный воздух, и трамвайные рельсы казались сверкающей дрожащей полосой, повисшей над темной дорогой.
– Жарко, как в Андалусии, – сказал я.
– Под Кандагаром было круче, – ответил Слава.
Я удивленно посмотрел на него и тут же отвернулся, обессиленный жарой. Никогда бы не подумал, что Слава читал «Generation Пи» и способен так пошутить. Впрочем, я часто недооцениваю ко-рефана. С другой стороны, он мог и не знать пелевинских приколов, а честно поделился впечатлениями. Уточнять я не стал. От духоты спирало в груди.
К часу дня стало припекать, особенно по петербургским меркам.
– Когда? – спросил я, закрывая ногой дверь на лестницу.
– Чем скорее, тем лучше. Возьмите с собой друга и полный комплект инструментов. Действуйте быстро, время очень дорого.
Я вызвонил Славу и, сложив в багажник наш арсенал, отправился на стрелку. Эррара не поинтересовался, есть ли у меня возможность и желание приехать сейчас, а мне и в голову не пришло заартачиться. Славе, впрочем, тоже. Мы стали наемниками, платными исполнителями воли испанских рыцарей. Мария Анатольевна была права. Осталось только узнать, насколько именно. И как далеко могут себе позволить зайти члены тайного общества, живущие под видом коммерсантов в чужой стране.
– Тринадцать ноль-одна, – Слава поглядел на часы. – Опаздывает Дон Кихот. – Вот они, – сказал я, заметив белый «фиат-темпра».
Машина прижалась к обочине за «гольфом». Задняя дверь «фиата» открылась. Из него вылез крошечный Хорхе Эррара и горделивой походкой направился к нам.
– Здравствуйте, госопода, – руки он, однако, не подал. – Надеюсь, вы готовы немедленно поработать? Я кивнул, дело было за моим другом.
– Всегда готовы, – буркнул Слава.
– Готовы, – уверил я.
– Отлично. Тогда поезжайте за нами.
– Насчет денег, – напомнил Слава.
– Сколько нам заплатят? – поинтересовался я.
– Три тысячи евро вам обоим. Похоже, расценки у ордена были стабильными.
– Годится, – согласился я с молчаливого согласия другана. – Едем. А что нам еще оставалось? Деньги были нужны.
– Киллеры, сука, тупые, – прошипел я сквозь зубы, когда мы загерметизировались в «гольфе» и Рьщари гарантированно не могли нас услышать.
– Не буксуй, Ильюха, – добродушно пробасил Слава.
– Ты знаешь, что с киллерами обычно бывает?
– Это ты кина насмотрелся. Не забивай голову. В таких делах мозги лучше оставить дома, целее будут.
Типичная славина позиция, которую я не разделял.
– Надо думать и о завтрашнем дне, – я еще не ознакомил корефана с теорией тайных обществ Марии Анатольевны, но пришла пора исправить оплошность. – Как ты считаешь, испанцам нужны будут соучастники в грязных делах из числа туземцев-уголовников, когда эта заварушка кончится?
– Когда она будет кончаться, тогда и поглядим, – ответил Слава. Он отлично все понимал, вероятно, даже раньше и лучше меня. – Пока что у нас особого выхода нет. Так же, как и у этих... кабальеро. Ведомые белым «фиатом», мы свернули во дворы и встали возле грузовичка ГАЗ-66. Мы были в сонных трущобах на окраине города. Гражданка – район спальный, но местами он «спальный» не потому, что люди приезжают туда дрыхнуть после работы, просто он как будто сам погрузился в спячку. Есть в Петербурге такие кварталы послевоенной застройки, с длинными желтыми пятиэтажками, с заросшими сорняками дворами, засаженными чахлыми тополями и кривыми яблонями, с сохнущим на веревке бельем. Такие дворы, словно вырезанные из заштатного городишки и вставленные в Питер, источают затхлую атмосферу провинции. И тут же рядом – высотные здания, грохочущие заводские корпуса, супермаркеты и запруженные дороги. Жизнь кипит, нужно лишь отойти на шаг в сторону.
Но сейчас кипения жизни заметно не было. Дворовая аура словно силовым куполом накрыла нас и отрезала от шумов мегаполиса. Даже Хорхе Эррара и вылезший с водительского места здоровяк Хенаро Гарсия, казалось, были разморены сонным покоем захолустья.
– Госопода, – предупредил нас Эррара перед входом, в дом, – ваши коллеги, с которыми вам придется работать, взяли себе клички зверей. Чтобы не открывать ваши настоящие имена, выберите для себя клички заранее.
– А у них какие? – спросил Слава. – Лось, Енот и, э-э... Бобер. «Значит, трое», – подумал я.
– Тогда я буду Медведь, – моментально отреагировал «афганец».
– А я буду Выхухоль, – сказал я.
– Как? – вытаращил глаза Эррара.
– Выхухоль. Это такой водяной зверек, живет в России, питается рыбой. – Больше я ничего о выхухоли не знал и объяснил как сумел.
– Выхухоль, – довольно чисто повторил испанец. – Пусть будет Выхухоль. Я вас так и представило. Теперь, госопода, прошу следовать за мной.
Довольный тем, что в очередной раз удалось поставить неприятного мне комтура в затруднительное положение, я со Славой поднялся по лестнице на второй этаж. Ступени были грязные, лифт в доме отсутствовал, на площадке, где остановился Эррара, доставая из кармана ключи, не горела ни одна лампочка. Возможно, специально, чтобы соседи не могли подсмотреть в глазок, кто навещает конспиративную квартиру.
В жилье, сдаваемом хозяевами в наем довольно продолжительное время и потому загаженном на совесть, нас поджидала троица бандитов, проводивших время за просмотром телевизора. При нашем появлении они насторожились и уставились испытующе на незнакомцев.
– Знакомьтесь, госопода, – с нарочитым достоинством произнес Эррара, – это ваши коллеги. Это Медведь, а это, э-э... Выхухоль.
Я уже пожалел, что взял кличку. С этими пацанами шутить не следовало.
– Похухоль, – тут же сказал вертлявый парень в пестрой бежевой рубашке с короткими рукавами.
– Это Енот, – представил его комтур. – Это Лось. Костлявый здоровяк с широким крестьянским лицом и глубоко посаженными глазами кивнул, не вставая с кресла. Это Бобер.
Бобром оказался невысокий крепыш семитской наружности с покатыми плечами борца и высокими залысинами.
– Запомните клички, чтобы не ошибаться потом.
Мы со Славой разместились на диване, бесцеремонно потеснив Бобра. Судя по лицам, народ был сидевший, расслабляться с ними не стоило.
– Вы сможете познакомиться позже, а сейчас о деле. Мы нашли убежище ассассинов. Там скрывается важная персона, который решает... дела... Принимает решения.
– Руководит, – подсказал я.
– Руководитель, – согласился Эррара. – Он нам нужен живым. С ним есть охрана, она живой не нужна. Действовать нужно быстро. Отправляетесь сейчас. Захватываете... персону, привозите сюда, мы производим расчеты.
«С помощью калькулятора микроузи», – подумал я.
– Возьмите с собой и посмотрите в последний раз. – Эррара достал из внутреннего кармана три фотографии и протянул мне, как самому ближнему. – Он должен остаться живой. Остальных можете застрелить.
– В крайний, а не в последний, – жестко поправил Слава. Эррара удивленно и даже испуганно вскинул на него глаза. Испуг тут же сменился раздражением, раздражение озлобленностью.
– Что? Как?
– Не говорят «в последний раз». «В последний» – это перед смертью. Надо говорить «в крайний», – пояснил «афганец».
Комтур усвоил урок русского языка. Однако по лицу было видно, что раньше его учили люди без предрассудков, и слышать столь пристрастные поправки испанцу как минимум странно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36