За рулевым веслом гордо восседал Имтоур. Добровольцев-египтян догоняли добровольцы-эллины, нубийцы Эзаны и ливийцы во главе с Ахми. Ливиец очень переживал, но и рад был, что никого из новых друзей своих не убил и не успел причинить им вред.– Полный интернационал! – ухмылялся Искандер, оглядываясь на сехери, плывущие в кильватере.– Ограниченный контингент, – уточнил Эдик, – исполняющий интернациональный долг в Египте!– Вот, никакой серьезности… – вздохнул Сергий. Обернувшись к Торнаю, сидевшему за веслом в паре с Гефестаем, он спросил:– Ты говорил, что Зухос в Александрии… Ты так думаешь или точно знаешь?– Знаю! – твердо ответил Торнай. – Зухос же никогда не таил своих мыслей от нас – это было все равно, что таится от собственных пальцев. О, он любил поразглагольствовать о будущем величии! О том, что он сделает с этим, с тем, с тою… У Зухоса был план: проникнуть во дворец императора, – тогда еще Траян правил, – и подчинить его своей воле, а потом постепенно обрастать связями, добившись для начала титула «друга императора», обратив в своих слуг видных сенаторов, и «подсидеть» принцепса. Но Зухос слишком тщеславен, чтобы долго скрывать полученное могущество. Он бы не выдержал, если бы все почести и триумфы доставались Траяну. Вот он и решился начать с Египта… А в Александрии у него куча убежищ, даже я не все знаю… Но они все в квартале Ракотис!– Уже легче! – кивнул Лобанов. – Эдик, рот закрой, а то пеликан влетит… Поднажали!
Обойдя с севера город Хсау и миновав предместья П-Уда, строй сехери вышел в Канопское русло, но двинулся не к морю, а к Нильскому каналу, по которому к Александрии притекала свежая вода. Древние инженеры направляли поступавший поток в гипономы – целую сеть изливавшихся в море каналов, откуда александрийцы брали чистую воду.– Так будет быстрее! – уверял Торнай. – Тем более, вода пока не спала, мелей нет…– Слышь, Торнай, – подал голос Эдик, – а как ты познакомился с Зухосом?Торнай насупился, и Сергий спокойно сказал:– На дурацкие вопросы отвечать не обязательно, Торнай.Чанба заерзал, а сын Герая слабо улыбнулся и покачал головой.– Нет, – вздохнул он. – Даже о таком помнить надо… Чтобы не забыть вновь!Подумав, он начал:– В тот год я ходил с караваном в Китай… Это очень далеко и очень долго. Из Парфии надо идти с караваном через Арею и Антиохию Маргиану в Тармиту и – в горы. Там, в ущелье Железные Ворота, на самой границе Кушанского царства, стоит крепость. От нее мы спускались к Мараканде, и через Фергану шли к пустыне Такла-Макан. Потом Яркенд, Хара-Хото… Прошли вдоль Китайской Стены, и прибыли, куда хотели…– А олгоя-хорхоя видели? – встрял Эдик.– Видели, – серьезно сказал Торнай.– Расскажи!– А что там рассказывать… Остановились мы как-то на самой границе песков. Караван-то у нас большой был – сотни верблюдов! Пока напоишь всех, пока разгрузишь… Верблюд – животина хорошая, но разогнать его даже не пробуй! Пройдет за день схена три, и все. А в тот день нам пришлось разбивать лагерь задолго до сумерек – хороший колодец был, вода в нем вкусная, а до следующего – аж три дневных перехода Вот, и сделали остановку…– Ну, ну! – торопил рассказчика неугомонный Сармат.– Ну, что? – продолжал Торнай без спешки. – Кто куда, а я на охоту собрался. Может, думаю, какой сайгак забрел? И еще двое за мною увязались – Сурхен и Лептинес Эфесец. И вот, идем мы себе, идем… С бархана на бархан. Гигантские барханы! Отошли немного совсем от стоянки, а уже не слыхать ничего, и не видать. Вдруг, смотрю, Лептинес пригнулся, и стрелу, тихонечко так, на тетиву кладет. Кого он, думаю, приметил? А по склону бархана, вот так вот, напротив, ползет преогромный желто-серый червяк!– Ух ты! – вытаращил глаза Эдик.– Да! – подтвердил Торнай в азарте. – Кольчатый весь, локтя в два длиною, и не понять, где у него перед, где зад! Ползет, извивается, катится, а то толчками такими, – он руками показал, какими, – согнется в подкову, и разложится. Ага… Лептинес выстрелил, и попал. Олгой-хорхой свился в кольцо и потемнел сразу, сизым стал. Сурхен побледнел, кричит Лептинесу, чтоб тот не стрелял, а эфесец не слушает, бежит к добыче… Ну, тут у олгоя-хорхоя оба конца как поголубеют! И будто молния проскочила! Лептинес как бежал, так и упал. Вот только что ногу переставил, оттолкнулся, и – раз! Изогнулся весь, и лицом в песок! Сурхен меня за руку – хвать! – и тащит. Еле оттащил… Потом уже, собрали мы человек десять, вернулись за Лептинесом. Унесли… Хоронили когда, на коже у эфесца узоры такие нашли – темно-багровые на смуглой коже, словно водоросли нарисованные… И стрелу мы его нашли – торчала из песка, вся в слизи… Видать, пробила олгоя-хорхоя навылет…– Да-а… – с чувством выразился Чанба. – Вот это я понимаю!Торнай хмыкнул только, помолчал, и закончил:– Вернулся я из Китая и привел караван в Гиераполь, что в Сирии. Там мы погрузили шелк на корабли до Рима, а сами остались. Сурхен уехал в Антиохию – не Маргиану, а в ту, что на Оронте, – а я повстречал Зухоса… Он тогда только вернулся из Индии. И началось… Главное, я же все помню! Мне хорошо было – тогда, зато сейчас противно как… – Торнай поморщился и покачал головой.– Я тоже попал под заклятье, – признался Кадмар. – Ненадолго, правда, но успел делов натворить… И я тебя понимаю! Я ведь раб у них, – галл показал на Сергия и его друзей, – но живу как вольный, чувствую себя вольным. Да любой раб свободен хотя бы в душе. Но Зухос поработил меня всего – и душу, и разум… Ужас!– Да уж… – буркнул Сергий. – Ладно, темнеет уже. Гребем к берегу, и спать! Слышишь, Эдик? Чтобы никаких свиданий! Подниму до рассвета.– Какие свидания, босс?! – Сармат сделал большие невинные глаза.– Спроси у Суламифи, – пробурчал Роксолан, – она лучше знает, какие…– Никакой личной жизни… – вздохнул Чанба.– Спать, сказал!– Слушаюсь, босс! Всенепременнейше, босс!Разумеется, раньше полуночи Эдик не лег, зато Сергий долго и отчетливо слышал шепот «пролетария» и хихиканье Суламифи…
Долго ли, коротко ли плыли сехери, но приплыли они в озеро Мареотис. Собственно говоря, было это не озеро, а лагуна, отгороженная от моря тонким перешейком, на котором стояла Александрия Египетская, любимое детище великого македонца, который начертать изволил на проекте города: «Александрос Василевс Генос Диос Эктисе» – «Александр царь, порождение Зевса, основал».Миновав курортное местечко Каноп, сехери прошли по каналу вдоль южных стен Александрии, пересекли Озерную гавань, где разгружались или принимали груз сотни кораблей, и обогнули город с запада, где, как и у всех египетских городов, расположился Некрополь.Нильский канал входил в город южнее ворот Луны, он протекал между двух каменных башен, под аркою в стене. Здесь римляне стояли дозором. В случае опасности громадная цепь перегородит канал, натянувшись от башни к башне, а сверху опустится тяжелая решетка-катаракта. Враг не пройдет!– Кто такие?! – рявкнул легионер, появляясь между зубцов на стене с аркой.– Именем императора! – гаркнул Сергий, заодно пробуя силу сэтеп-са..Неясно, что подействовало на стражника больше – гипнотический посыл или упоминание титула, но римлянин ответил жестом регулировщика: «Путь свободен!»Роксолан оглядел берега канала, заделанные каменной кладкой. Узкую набережную сдавливали дома в три-четыре этажа, тоже сплошь из гранита или известняка, даже кровля у них была из плоских пластин слоистого камня.– Искандер! – сказал Сергий. – Сейчас доплываем до Канопской, и сходим. Мы все разойдемся по Соме, окружая Ракотис, а ты беги к Сезию Турпиону, и скажи, чтобы срочно слал людей. Устроим Зухосу облаву. Скажешь, чтобы не боялся – мы на каждую кентурию поставим стойкого товарища – тебя, Эдика, Акуна, – короче, всех наших, и Неферит поможет, с девчонками. Понял?– Так точно! – ухмыльнулся Искандер. – Разрешите идти?– Тебя что, Эдик цапнул? И ты ехидничать начинаешь? Учтите: двоих я не вынесу. Марш отсюда!Сехери пристал к высокому берегу канала, облицованному каменными плитами, в том месте, где к воде спускалась неширокая лестница. Тиндарид бодро выпрыгнул и взбежал наверх.– Только быстрей, давай! – напутствовал его Сергий.– Ладно!..А сехери продолжили свой путь. Он был недалек – все воинство выгрузилось у моста, по которому Нильский канал пересекала Канопская улица, и двинулось к улице Сомы, широкой магистрали, вдоль которой тянулись две аллеи каштанов и кипарисов. Дома, чьи фасады выходили на улицу Сомы, были богаты и нарядны, да и люди, что толклись в портиках, пристроенных к домам, выглядели прилично.– Ждем здесь! – решил Лобанов. – Надо растянуться цепью по всей улице, от Дромоса до южной стены, и выдвинуться к Ракотису! Нас просто не хватит. А надо же еще и с юга все прочесать, и с запада…– Облаву устроим по всем правилам, – согласно прогудел Гефестай.Паче чаяния, ожидание не затянулось – послышался множественный цокот копыт, и с Канопской на Сому свернули кавалеристы. Они ехали по четверо в ряд, и часто вдвоем на одной лошади. Впереди ехал Сезий Турпион.– Сальвэ, Сезий! – приветствовал его Сергий.– Сальве! – вскинул руку примипил, и спрыгнул с седла. – Это правда?– Насчет Зухоса? – уточнил Сергий. – Правда! Зухос где-то в Ракотисе, а моих людей не хватает, чтобы устроить облаву.– Людей-то у меня в достатке, – сказал Сезий с сомнением, – да как бы эта ящерица опять не ушмыгнула!– Не ушмыгнет! – усмехнулся Роксолан. – Со мною пятнадцать человек, которые Зухосу не поддадутся. Придадим по одному моему на сотню твоих, и он проследит, чтобы эта тварь попалась.Сезий Турпион кивнул и подозвал командиров, распределяя исходные позиции. Сергий распределил своих. Искандеру и Акуну досталась северная сторона, вдоль Канопской – отсюда двинутся две сотни легионеров – будут проверять прохожих, обыскивать дома, храмы и парки, и продвигаться к югу. Больше всего повезло кентуриям, устроившим облаву со стороны западной городской стены – им помогали девушки Кадешим. Уахенеб, Регебал, Кадмар, Гефестай и Эдик помогали тем сотням, что двигались от Сомы, а Сергий с Неферит поскакали на юг, к Серапейону. Сезий Турпион отправился с ними.– Связным не покидать коней! – распорядился он. – Кто первым обнаружит «Крокодила», получит награду! Марш!Легионеры, растянутые в цепь по всей улице, одновременно шагнули, занимая переулки. Пока одни дежурили снаружи, другие быстро обыскивали дома и сады.– Поскакали!Кони понесли седоков к площади Серапейона – откуда все и началось.На площади собралась большая толпа египтян. Они выкрикивали оскорбления, грозили римлянам. Лица были злы.– Разойтись! – проревел Сезий.Легионеры, прибывшие с ним, быстро покинули коней и сомкнули щиты. Вовремя! В римлян полетели камни и гнилые фрукты.– Кощуны! – орали в толпе. – Богохульники!Сергий вышел за линию щитов, и наклонил голову. Его тяжелый взгляд толпу не успокоил, тем более не разогнал, но на лицах все же появились следы осмысленности.– Что случилось, вы можете объяснить? – громко спросил он.– А то ты не знаешь! – язвительно сказал седой египтянин в чистой схенти с полосатым фартуком. – Мы все можем понять, но как можно было разграбить священную барку Амона?!– Ах, вот оно что… – протянул Сергий, и грянул: – «Усерхат-Амон» была угнана и ограблена Зухосом!Толпа взревела, снова посыпались камни и плоды.Седой вскинул руки, утихомиривая одноплеменников.– Признай, что это ложь, римлянин! – глухо, с угрозой проговорил он.– Во-первых, я не римлянин! – сказал Роксолан. – Во-вторых, все, что я сказал, – чистая правда!– Врет он все! – закричал одинокий голос в роптавшей толпе.– Сезий, – сказал Лобанов негромко, – отслеживай крикунов!– Понял…Внезапно из-за щитов показался Торнай. Он вскочил на пьедестал статуи, изображавшей царственную пару – Птолемея Лагида и супругу его Беренику, – и заорал:– Люди! Вы меня знаете! И я подтверждаю – священную барку увел и осквернил Зухос!Толпа заволновалась.– Чем докажешь? – крикнули из задних рядов.– Я сам угонял барку! – сделал признание Торнай. – По приказу Зухоса. Я не мог не исполнить приказа, Зухос заставил меня. А этот человек, – он указал на Сергия, – снял с меня заклятье! Не верьте Зухосу! Он убийца и вор!Толпа взвыла, люди перемешались и яростно заспорили – повторялась та же история, что и в «столице» Буколии. Кто-то продолжал швыряться камнями, но былого единства уже не было – посеянные сомнения раскололи общую массу, разобщили строй. Крикуны, подосланные Кааром, старались вовсю, но бедные роме уже не знали, кого слушать.Мало-помалу толпа начала расходиться, не дожидаясь, пока их вытолкают щитами, наподдавая древками копий.– Я уж думал, придется кровь пускать, – усмехнулся Сезий.– Обошлось… – выдохнул Лобанов. – Что стоишь? Командуй!– Цепью стройся! – зычный голос Турпиона облетел площадь.Загремели щиты, легионеры быстро перестроились и начали растягиваться в цепь. – Пошли!Ракотис попал в окружение. Облава на «Крокодила» началась.Отряд римлян, ведомый Неферит, отправился обыскивать Серапейон, а Сезий Турпион повел три кентурии на Ракотис. Сергий пристроился рядом. Впереди легионеров он прошел под гулкими сводами арки в большой внутренний двор пятиэтажной инсулы, занимавшей все место между двумя переулками. Инсула – многоквартирный дом – была совсем новой. В четырехугольный двор выходили галереи всех этажей, на каждую галерею вела своя лестница – на первые два этажа она была сложена из камня, а дальше тянулись лестницы деревянные – домовладелец порой, когда квартиранты залезали в долги, попросту вынимал ступени, и жильцы, не имея возможности спуститься, кричали, жаловались, но доставали-таки заначки и расплачивались с хитроумным хозяином.– Клавдий – на пятый и четвертый! – распоряжался Сезий. – Гонорий – на третий и второй! Валерию окружить дом с улицы! Вперед!Лобанов поднялся по лестнице, стараясь не касаться перил – слишком близко проходила канавка, служившая для смыва отходов жизнедеятельности. Поднявшись на галерею четвертого этажа, он увидел ряд дверей, прорезавших стену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43