https://wodolei.ru/catalog/unitazy/s-rakovinoy-na-bachke/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 



Татьяна Апраксина
Мир не меч
1
В этом Городе длинные зимы, в этом городе долгие ночи. Фонари освещают лишь малую часть улиц, и ночная дорога похожа на путь по шахматной доске – темное пятно, светлое, опять темное. Пешками скользят по обледенелым мостовым редкие пешеходы, вздрагивая и оглядываясь на шум, стараясь торопливо уйти подальше от приглушенного крика из подворотни. Там, всего в нескольких шагах от улицы, кого-то, наверное, грабят или насилуют. Но никому из одиноких пешеходов не приходит в голову прийти на помощь. Быстрее, быстрее прочь – и единственная мысль отражается на покрасневших от мороза лицах: как бы не поскользнуться. Прячут руки в карманы курток, нащупывая баллончики или электрошокеры, вцепляясь влажными от страха пальцами в заветные средства самообороны.
Витрины магазинов прикрыты стальными ставнями, а окна обитаемых этажей занавешены плотными шторами. Изредка теплый желтый луч выбивается из-за них, тая в кромешной тьме заоконного пространства. Подъезды здесь пропахли кошачьей мочой и кровью частых драк, страхом жильцов и плесенью, выедающей штукатурку. Стальные двери скалятся друг другу тремя-четырьмя замочными скважинами.
Что меня там ждет?
Воткнутая за зеркало в прихожей, дотлевает ароматическая палочка, но в квартире никого. Убогая древняя вешалка заполнена куртками и дубленками. Под ней в беспорядке разбросаны поношенные мужские ботинки, не меньше пяти пар. У самой двери стоит древний зонтик-трость, в углу навалены какие-то коробки и стопки газет. Больше ничего в крохотной прихожей нет – но и так не развернуться, даже мне. Раздеваюсь, прохожу в единственную комнатку хрущобы, осматриваюсь.
Здесь уютно, хотя всей обстановке лет тридцать, не меньше. Широкая тахта, кресла – глубокие и мягкие, с высокими спинками. Стенка поблескивает пыльным зеркалом из-за залапанного стекла. Лезу в один из ящиков. Он сплошь забит мелкой бытовой техникой – пяток фотоаппаратов, калькуляторы, mp3-плеер, пара обычных, еще какая-то ерунда, кажется, электробритва. В ящиках ниже – то же самое. Обычное дело. Выбираю mp3-шку посимпатичнее, сине-серебряную, проверяю – батареи свежие. Надеваю наушники, ложусь на тахту и засыпаю под свой любимый сборник «Нашествия».
Открываю глаза через несколько минут или часов – не знаю; словно включили или выключили прибор.
Комната изменилась. Точнее, это уже другая комната, гораздо выше уровнем. Сажусь, оглядываюсь. Мою кровать – широкую, низкую – отделяют от остальной комнаты ширмы с цветами и драконами. Стена обита серо-зеленым шелком, на полу циновки. Некий восточный стиль – я слабо разбираюсь в них. Встаю, оправляя тяжелый длинный халат, выглядываю за ширмы. Здесь гораздо просторнее и чище, чем было в комнате внизу. У дальней стены – два глубоких кресла, между ними низенький столик. Из ароматической лампы струится пряно-сладкий дым. Ваниль, пачули.
Прислушиваюсь – тихо. Где-то вдалеке, возможно, этажом выше или ниже, капает вода. Я на некоторое время замираю, считая про себя в такт звонким ударам капель о металл раковины, потом встряхиваюсь и понимаю, насколько же тут тихо. Непривычно. Даже с улицы не доносится привычного для Города шума. Забавно, но неестественно.
Ее выдает запах – не шаги и не шелест длинных рукавов платья. Тонкий аромат апельсина и корицы и еще чего-то, чему названия я не знаю, – сладковатый, прохладный, вкусный. Я не спешу обернуться, поддерживая игру. Вошедшей в комнату хочется верить, что она подкралась ко мне незамеченной. Пусть будет так.
Поворачиваюсь наконец. Высокая статная женщина в длинном темно-синем платье стоит в шаге от дверей. Распахиваю глаза – словно удивлен и даже слегка испуган. Она улыбается, кивает, протягивает руку для поцелуя. Пара шагов вперед, полупоклон. Подношу ее руку к губам. Кожа на тыльной стороне ладони удивительно гладкая и упругая. Выпрямляюсь, смотрю на нее. В золотисто-карих глазах – покой и тень усмешки. Длинные темные волосы уложены в замысловатую старинную прическу, лицо непроницаемо. О возрасте судить трудно – но молодой я бы ее не назвал.
– Приветствую, госпожа, – улыбаюсь я.
– Здравствуйте, юноша, – едва шевелит она полными губами.
Это, пожалуй, хамство. Я уважаю чужие игры до тех пор, пока уважают меня. Оглядываюсь. На маленьком стульчике около кровати сложена моя одежда. Я прохожу туда, сбрасываю халат и начинаю медленно одеваться. Дракон на ширме – длиннохвостый, усатый – ехидно смотрит на меня круглым глазом и улыбается зубастой пастью. Хозяйка апартаментов не отводит взгляда – я чувствую кожей, как она пристально смотрит мне в спину. Ну и пусть.
Широкие фланелевые брюки, рубашка, тонкий свитер с треугольным вырезом, твидовый пиджак. Терпеть не могу подобную консервативную одежду – но выбора нет, мое барахло трансформировалось под здешнюю моду. Я даже справляюсь с запонками, но вот галстук – это уже лишнее. Расстегиваю на рубашке верхнюю пуговицу. Сойдет и так. Не думаю, что от меня потребуется полное соответствие эталонам этикета.
Поворачиваюсь.
– Я готов вас выслушать. – Не «слушаю вас» и прочее, именно так. Мне, в общем, все равно, кем себя считает эта леди и сколько у нее подданных.
На не особо красивом, но освещенном внутренним достоинством лице ничего не меняется.
– Вас ждут, – отвечает она, и я понимаю, что выиграл очко.
Общество собралось в гостиной – две дамы в длинных платьях с кружевными воротничками, два джентльмена в таких же пиджаках, как у меня. Когда я вхожу, они оставляют свои забавы: дамы – пасьянс, джентльмены – негромкую беседу, и внимательно смотрят на меня. Мой расстегнутый воротничок явно напрягает всех. Почтенную компанию я приветствую лишь коротким кивком. Хозяйка указывает на кресло, я сажусь, закидываю ногу на ногу.
Здесь довольно темно – просторное помещение освещается лишь камином и свечами, расположенными в настенных подсвечниках. Лишь на столике для пасьянсов стоит еще один подсвечник. Деревянный, в форме негритянки, несущей на голове блюдо. Но вместо фруктов на блюде – толстая оплывающая свеча. На полу ковер, кресла неудобные – в них можно сидеть, только выпрямив спину. Темноватые портреты неизвестных мне персоналий развешены по стенам. Старая добрая Англия или что-то в этом роде, думаю я, разглядывая интерьер.
Третья завеса, определяю я. Публика мне не знакома. Даже не пытаюсь предугадать тему разговора – предпочитаю сюрпризы. Видимо, какая-то работа, справиться с которой под силу только мне. Или не только, тут же обрываю я себя. Может быть, меня было проще найти. В любом случае – это может оказаться интересным, и я соглашусь. А может – скучным, как физиономия лысеющего джентльмена напротив меня. Тогда я пойду своим путем.
Пауза явно затянулась. Кашляю, приподнимая бровь.
– Итак, слушаю вас.
– Молодой человек... – начинает джентльмен, с чьей шевелюрой все в порядке.
– Тэри, с вашего позволения, и никак иначе. И можно на «ты».
– Простите, Тэри. Так вот. Я хотел бы представиться. Меня зовут Николас. – «Сэр Николас», добавляю я в уме, потом смеюсь про себя: «сэр» Николас, кажется, не в курсе, что вежливее было бы сначала представить дам. – Это – Алекс, наших дам зовут Элен и Мэри. А наша уважаемая хозяйка дома – Эллис.
Николай, Алексей, Елена, Мария и Алиса, перевожу я это с викторианского на городской человеческий. Разумеется, каждый может взять имя по своему вкусу – если он не тенник или не Смотритель, как я. И варьировать его на любой лад – хоть Николас, хоть Николя... Но мне все это кажется излишне высокопарным.
– Очень приятно. А теперь я хотел бы услышать, зачем понадобился вам.
Опять повисает пауза. Я смотрю на дам, отложивших пасьянс и с неодобрением созерцающих меня. Им хорошо за пятьдесят, у обеих седеющие волосы подкрашены в голубоватый цвет. Нитка жемчуга на шее одной выглядит нелепо – мне всегда казалось, что жемчуг идет молоденьким девушкам, а в этом солидном возрасте стоит носить более солидные украшения. Видимо, у них иные представления об элегантности. Ну и ладно, мне-то что. Люди развлекаются, причем с претензией на аристократичность. Все лучше, чем хулиганье с первой завесы – я вспоминаю свое недавнее мелкое приключение и понимаю, что вот эти представления о жизни мне несколько ближе.
Как говорится, чем бы люди ни тешились – лишь бы Городу не вредили.
– Видите ли, Тэри... У нас возникли некоторые проблемы с соседями. И нам хотелось бы, чтобы вы поспособствовали...
Работа посредника? Причем на третьей завесе, где проблемы могут быть только с другими людьми? Какая скука! Неужели не могли найти себе другого примирителя?
Я выразительно зеваю.
– Давайте описывайте проблемы.
– Сначала я объясню. У нас здесь маленький клуб по интересам. Мы изучаем историю Города. Ведем записи – хроники, легенды, слухи... Мы изучаем Город и всех его жителей.
Изучают они, вздыхаю я про себя. Сидят на третьей завесе, где, конечно, хватает чудес и странностей, но ничего действительно необычного не происходит, – и думают, что здесь можно изучать Город. Видимо, мой скепсис отражается на лице, потому что Николас усмехается.
– Вы не думайте, что мы ограничиваемся только нижними уровнями Города. К сожалению, я сам не могу подниматься выше, но наши леди владеют этим искусством и нередко выбираются в другие места, и есть еще другие. К тому же мы часто приглашаем к себе в гости... разную публику.
– А я-то тут при чем?
– Один из ваших коллег, такой... резковатый молодой человек, посоветовал обратиться к вам с нашей проблемой.
Интересно, кто это мог быть и что таится под вежливым «резковатый»?
– Как его звали?
– К сожалению...
– Внешность? – спрашиваю я, и Николас переводит взгляд на даму с жемчужным колье.
– У него длинные волосы такого необычного оттенка... Очень светлые, – слегка жеманясь, произносит она и поправляет и без того идеально лежащий на груди воротничок.
Я смеюсь.
– Молодого человека зовут Альдо, и он не «резковатый», а отъявленный хам, так?
Дама слегка краснеет, кивает:
– Да, я бы не назвала его манеры достойными. Он был груб...
– Да, и он не посоветовал обратиться ко мне, а таким специфическим образом послал вас, мадам, подальше. Видимо, что-то помешало ему выразиться более точно.
Дама краснеет уже сильнее, берет со стола несколько карт и обмахивает лицо. Я удивляюсь – такое впечатление, что она действительно никогда в жизни не слышала грубого слова. После общения с Альдо? Удивительно. Неужели эти прошловековые манеры и ему помешали высказаться обычным образом?
– Ладно, оставим лирику. Чего вы хотите от меня лично и в чем состоят проблемы?
– Проблемы, как уже сказал Николас, с соседями, – вступает в беседу второй, тот, что с залысинами.
Голос у него хрипловатый, и говорит он резко. Этакий военный в отставке. Это хорошо. Надеюсь, он будет конкретнее в высказываниях, и мы перейдем от трепа к обсуждению проблем.
– Что за соседи?
– Семья вампиров.
Я дергаю себя за ухо, чтобы убедиться, что не ослышался. Семья вампиров на третьей завесе – это что-то новенькое. Им положено сидеть выше, куда выше. Но чем, интересно, эта самая семейка может помешать сему историческому клубу? Периодически отлавливает на лестнице посетителей, используя в качестве обеда? Ну и что с того? Законом Города позволяется.
Вампиры – единственная разновидность тенников, способная забираться так низко. Впрочем, остальные тенники не считают их за своих и пытаются доказать, что это отдельная раса Города. Мол, и ходят не там, где остальные, и вообще – «типичное не то». Однако мало кто верит в эту теорию: все признаки принадлежности к роду тенников налицо.
Но для чего этим надо забираться сюда, когда здесь они ограничены в способностях и чувствуют себя неуютно? Странные вкусы у этой семейки, ничего не скажешь.
– И в чем именно проблема?
– Их интересуют наши архивы.
Я роняю челюсть и уже с искренним интересом смотрю на собеседника. Он несколько раз кивает, соглашаясь с моим недоумением. Что им делать с архивами этой компании, когда у них есть куда больше возможностей собрать всю информацию самостоятельно? Или это любопытные, но ленивые товарищи. Читать хотят, а вот сами искать – нет?
– Ну и что? Пусть читают, в конце концов... Ума набираются, – улыбаюсь я.
– У них какие-то странные предрассудки. Они уже дважды вламывались сюда, уничтожали записи о вампирах Города, угрожали уничтожить и остальное, – поясняет Николас. – Они запрещают нам интересоваться этой темой.
– Ну так воспользуйтесь обычными средствами защиты. – Я пожимаю плечами, продолжая недоумевать, зачем я им понадобился. – Освященное серебро, святая вода... наложите на свои апартаменты парочку защитных заклинаний. Обычное дело...
– Мы уже сделали это, дорогой друг Тэри, – мрачно произносит отставной военный.
– И что же?
– Тогда они похитили одну из наших исследовательниц. Это молоденькая девушка, она не умеет драться...
– Я так понимаю, вы хотите, чтобы я забрал девушку, вразумил безобразящее семейство и настоятельно порекомендовал им больше так не делать? – уточняю я.
– Именно.
– Хорошо.
Работенку не назовешь трудной, хотя и приятной тоже не назовешь. Девушку-то я верну, это не проблема. Проблемой будет вразумление. Вампиры – существа упрямые и наглые, презираемые остальными тенниками за способ питания и глупость. К сожалению, это вовсе не древние и могучие создания, как в разнообразных романах. Так, городская гопота, не более того. И как всякая гопота, понимают только силу, причем в самом примитивном ее приложении. Кровь для них не является ежедневной насущной потребностью – одной жертвы хватает на несколько месяцев, да и убивают они крайне редко. Предпочитают пугать и издеваться. Те, кто в Городе давно, уже попривыкли к этой братии. Серебряной цепочки на шее или освященного ножа достаточно, чтобы отогнать хулиганов, а многие способны и без этих средств показать им, где зимуют раки.
Отчасти обидно, что наша местная кровожадная фауна столь далека от литературных и кинематографических своих образов.
1 2 3 4 5 6


А-П

П-Я