Она горько жалела, что ему удалось узнать о ее девственности. Его это явно очень позабавило, и он, без сомнения, будет продолжать поддразнивать ее по этому поводу. Если только она не найдет способ остановить его!
Амели напряглась, когда в номере зазвонил телефон. Перед тем, как поднять трубку, она взглянула на свое отражение в зеркале. Оставалось только накраситься, свой новый кремовый брючный костюм она уже надела.
Звонила тетя.
— Я хотела позвонить тебе раньше, — извинилась она. — У тебя все в порядке? Мне так жаль, что пришлось бросить тебя одну.
Заверив ее в том, что у нее все в порядке, Амели ожидала, что тетя назначит ей точное время, когда можно будет приехать увидеться с дедушкой. Но вместо ожидаемого приглашения тетя, после неловкой паузы, принялась путано объяснять, что из-за семейных трудностей ни ей, ни ее мужу не удастся провести с ней время на следующий день.
— Но, по крайней мере, твой дедушка уже лучше себя чувствует. Доктора сказали, что он пока должен соблюдать постельный режим и отдыхать. Он так хочет увидеться с тобой, Амели, но…
Амели горько подумала, как неубедительно звучат эти заверения. Конечно, было бы неправдой утверждать, что я так уж жажду с ним увидеться, но я не понимаю, чего он добивается, играя в такие игры, думала она. Неужели он надеется, что я с радостью упаду в объятия «избранника», едва почувствовав себя одинокой?
— Какая жалость, что почти вся наша семья сейчас уехала из страны, — продолжала ее тетя. — Но как только Джалиль вернется…
— Ты не должна беспокоиться обо мне, тетя, — прервала ее Амели. — Я вполне могу развлекаться сама. Кроме того… — Она сделала паузу, соображая, что именно можно сказать тете о Лейне.
Но ее тетя явно невнимательно слушала, потому что она прервала Амели, сказав:
— В отеле предлагают несколько экскурсий, на которые ты могла бы поехать, дорогая, пока не приедет Джалиль. О, извини, я должна идти. Кажется, меня зовет твой дед.
Амели едва успела попрощаться с ней, как услышала в трубке короткие гудки отбоя. Повернувшись к зеркалу, чтобы подвести губы, она заметила, как дрожат ее руки.
Это оттого, что я злюсь на тетю за ее неискренность, подумала она, а не от волнения перед встречей с Лейном.
Она постаралась представить деда таким, каким его описывала мама. К этим воспоминаниям Амели прибавила свои наблюдения за местными мужчинами, которые царственно передвигались по отелю, одетые в национальные белые бурнусы до пят. У него, конечно, длинная борода, ястребиный профиль и жесткое выражение лица. Может быть, оно будет даже немного мстительным, когда он встретится со мной, ребенком от так и непризнанного им брака.
Амели не могла бы представить своего отца способным внезапно превратиться из любящего и внимательного в непримиримого тирана, отказавшегося от дочери просто потому, что она вышла замуж за человека, которого полюбила.
Она снова взглянула на свое отражение. Дома ей часто казалось, что она не такая, как все, со своим цветом кожи и слишком хрупкой фигурой, которая придавала ей весьма экзотический вид, зато здесь, на земле своей матери, она почувствовала себя слишком француженкой.
Ах, мамочка! Как бы ты отнеслась к моей затее? Что бы ты сказала о Лейне?
Взяв со столика сумочку, Амели запретила себе погружаться в подобные мысли.
Холл гостиницы напоминал светский салон множеством элегантно одетых женщин и их спутников, прогуливавшихся взад-вперед. Амели, пожалуй, впервые увидела такое количество драгоценностей в одном месте. Впрочем, и сама она привлекла несколько оценивающих и одобрительных женских взглядов, и намного больше восхищенных мужских, но их она не заметила, оглядываясь в поисках Лейна.
— Вот и ты. А я уже почти собрался подняться за тобой в номер.
Обернувшись, Амели на миг опешила при виде открывшегося великолепия. Лейн был одет в вечерний костюм, который был, несомненно, сшит вручную и стоил целое состояние. Почти все стоявшие поблизости женщины не отрывали от него взглядов, в которых читалось неприкрытое вожделение!
Амели прикинула, что для того, чтобы купить такой костюм на свою зарплату, ему бы пришлось копить не один год и питаться только водой и хлебом, а это значило…
Ей не понравился холод, который появился у нее где-то под ложечкой от одной мысли о том, что она не первая женщина, которая платит Лейну за «услуги». Хотя, конечно, услуги, которые он оказывал ей, отличались от тех, которые обычно получали ее предшественницы.
— Что случилось? Ты выглядишь так, будто собираешься прыгнуть с моста.
Его проницательность мигом привела ее в чувство.
— Я просто обдумывала свое меню, — ровно ответила она.
Сегодня днем он, конечно, застал ее врасплох, но сейчас все будет иначе. В этот раз она даст ему понять, кто здесь главный!
— Марокко славится своими ресторанами с их великолепным обслуживанием и потрясающим выбором блюд. В общем, ты сама скоро все увидишь.
Говоря это, он вел ее по залу, взяв под руку. Амели хотела было вырвать руку, чтобы между ними было какое-то расстояние, но толпа в холле делала это невозможным, и, Кроме того, разве появление с ним в обществе не входило в ее планы?
Но вместо того, чтобы идти к выходу, как ожидала Амели, Лейн повел ее в направлении больших стеклянных дверей, ведущих в маленький внутренний дворик, рядом с которым протекал один из каналов, опутавших территорию отеля.
— Я думала, мы направляемся на обед, — запротестовала она, стараясь замедлить шаг, когда два служащих в униформе распахнули для них двери.
— А мы туда и направляемся, — ответил Лейн, бросив на нее вопросительный взгляд. — Что-то случилось? — начал поддразнивать он. — Ты подумала, что я веду тебя в сад, чтобы немного потренироваться в уединении перед выходом на публику?
Он мягко рассмеялся, его рука, держащая ее за локоть, вдруг поднялась выше и прижала к себе так сильно, что Амели могла почувствовать, как его смех отдается вибрацией в ее груди. Они вышли во двор и окунулись в вязкие сладкие запахи иссиня-черной ночи.
— О нет. В саду слишком много людей. Если бы я действительно хотел сделать это, я увел бы тебя в более укромное местечко.
— В свою берлогу? — посмеялась над ним Амели, твердо решив не выдавать своего смущения.
— Ты напоминаешь мне беспомощного котенка, выпустившего все свои острые коготки. Берегись, а то я рискну научить тебя мурлыкать от удовольствия и выпускать коготки только в порыве страсти…
— Мы еще не на публике! — Это все, что Амели смогла придумать в ответ. Она мысленно поблагодарила окружавшую их темноту за то, что та скрывает ее пламенеющие щеки. — Поэтому повремени со своим сценарием, пока мы не окажемся там!
Они пересекли сад и подошли к каналу. Лейн поднял руку и подозвал одного из гондольеров, который ждал в нескольких метрах от них.
— Это не самый близкий путь к ресторану, зато самый расслабляющий… — сказал он ей на ухо, пока гондола, покачиваясь, приближалась к ним.
Пока Лейн помогал ей сесть в гондолу, Амели в отчаянии пыталась припомнить, есть ли что-либо более романтическое, чем гондола. Или более банальное, сердито одернула она себя.
Искусное освещение превратило окружающие канал сады во что-то таинственное и магическое, воздействующее на зрение, слух и обоняние. Над ними висело облако ароматов цитрусов и жасмина, вдалеке были видны вспышки фейерверков, сопровождаемые едва слышными хлопками. Проезжая мимо очередного дворика, они увидели, как пожиратель огня демонстрирует свое искусство группе завороженных подростков, а «купец» собирает свои товары и грузит их на верблюдов, якобы для того, чтобы отправиться в пустыню.
Пустыня! С тех пор, как она приехала в Марокко, Амели очень хотела попасть в пустыню. Тетя могла с энтузиазмом говорить о магазинах и бутиках, но Амели было интересно совсем иное. Зов пустыни был для нее как песня сирен для моряков, он нашептывал ей, что Амели принадлежит пустыне и никому другому.
Глубоко погруженная в свои мысли, она вздрогнула от неожиданности, когда Лейн тронул ее за руку. Гондола заворачивала в маленькую заводь. Амели увидела, что от самой воды до ресторана ведет покрытая красным ковром лестница.
Несколько людей стояли у входа в ресторан и наблюдали за приближающейся лодкой. Амели показалось, что Лейн слишком фамильярно обнял ее, когда помогал выбраться из гондолы. Вдвойне неприятно было то, что это проявление почти сексуальной интимности было сделано на виду у других людей.
— Перестань, — запротестовала она, когда Лейн мягким движением отвел растрепавшиеся волосы от ее лица. — Может быть, женщинам, которые платили за твою одежду, нравилось, когда их лапают на публике, но мне это не нравится.
В ту же секунду Амели поняла, что на этот раз зашла слишком далеко. Его тело так напряглось, что стало больше походить на камень, а в глазах зажегся опасный огонек.
Было бесполезно объяснять ему, что страх перед реакцией собственного тела заставил ее сказать эти опрометчивые и глупые слова. Гордость крепко сомкнула ее губы. Поэтому, не сказав ни слова извинения, Амели лишь выше задрала подбородок. Глядя на нее, Лейн криво усмехнулся и ответил ей преувеличенно мягким и тихим голосом:
— К твоему сведению, ни одна женщина никогда не платила за мою одежду. А твое замечание насчет «лапания» я оставлю без внимания только потому, что ты девственница, и это спасает тебя от последствий подобных комментариев. Но остерегись делать их далее!
Крепко закусив нижнюю губу, Амели повернулась и пошла по красному ковру. Ни за что на свете она не призналась бы даже самой себе, как ей не хватает теперь успокаивающего прикосновения его руки. Она рассеянно смотрела, как другие пары заходят в ресторан: мужчины, одетые в бурнусы, и статные женщины, чьему горделивому достоинству Амели не могла не позавидовать.
— Еще вина? — спросил Лейн, когда официант снова приблизился к их столу с бутылкой в руке.
Амели покачала головой и накрыла бокал рукой. Ей очень понравилась еда, приготовленная в типично французском стиле. Она напомнила ей о первом ужине в ресторане, который ей устроили родители в день шестнадцатилетия. Все, начиная от декора и блюд, и заканчивая нежными огоньками свечей на столах, было совсем как в те счастливые времена!
— Тогда кофе? — предложил Лейн, прерывая ее мысли.
Она согласно кивнула. Пожалуй, мне надо оставаться настороже, подумала она, глядя, как Лейн передает ее заказ официанту, иначе не замечу, как поверю в сказку, которую сама же и сочинила. Ее компаньон по обману столь хорошо играл свою роль влюбленного, что, пожалуй, мог убедить даже самого придирчивого зрителя. У него в таких делах большой опыт, угрюмо напомнила себе Амели.
Отправляя в рот последнюю порцию восхитительного жаркого, Амели подумала о том, что за стоимость ужина ей придется выложить добрую половину своих дорожных чеков. Но иного выхода из сложившейся ситуации просто нет.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, она посмотрела в сторону соседнего столика. Увидев, что не один, а сразу несколько людей внимательно смотрят на нее, Амели от неожиданности смутилась и начала краснеть.
Прибытие официанта с кофе отвлекло ее, но она могла поклясться, что Лейн слегка покачал головой, когда один из мужчин за соседним столом начал подниматься с явным намерением подойти.
Как только официант ушел, Амели спросила:
— Кто это?
— Кого ты имеешь в виду? — нахмурившись, спросил Лейн.
— Мужчина, на которого ты только что посмотрел, — сказала она. — Он собирался подойти, но ты…
— Я ни на кого не смотрел, — ответил Лейн.
— Нет, смотрел, — продолжала настаивать Амели. — Я видела.
— Ты все придумываешь. Кого ты имеешь в виду? Покажи на него пальцем.
Амели немедленно так и сделала, но, когда Лейн преувеличенно внимательно посмотрел на указанного ею человека, тот с недоумением взглянул на них в ответ, словно видел в первый раз, а потом равнодушно отвел взгляд.
Иронически подняв одну бровь, Лейн улыбнулся Амели, и та сердито поджала губы. Да, она ошиблась, но вслух это признавать не собиралась!
— Может быть, потанцуем? — предложил Лейн. — Ведь мы должны поддерживать свой имидж любовников, несмотря на твой невинный вид…
Амели со стуком поставила чашку с кофе обратно на стол.
— Ну все, хватит, — решительно сказала она. — Начиная с этого момента, каждый раз, когда ты будешь упоминать о моей… невинности… Короче говоря, за слово «девственница» я буду вычитать десять франков из причитающейся тебе суммы! Я плачу тебе за то, чтобы ты помог мне избежать нежелательного брака, а не за то, чтобы ты то и дело обсуждал то, что тебя не касается!
— Не касается? Мне кажется, это не совсем так, — мягко ответил Лейн. — Я ведь должен производить впечатление твоего соблазнителя. А кто в это поверит, если ты по-прежнему выглядишь, как…
— Десять франков, — предупредила его Амели.
— Как женщина, которая никогда не встречалась со страстью мужчины, — хитро улыбаясь, закончил Лейн.
Увидев, что она допила кофе, Лейн подозвал официанта. Амели сразу же полезла в сумочку за кошельком с дорожными чеками.
— Что ты делаешь? — недоуменно спросил Лейн.
— Моя семья не должна платить за этот ужин. Это было бы нечестно!
— Нечестно? А заставить их поверить, что ты переспала с мужчиной, которого подцепила на пляже, честно?
— Мое тело принадлежит мне, и я делаю с ним то, что хочу, — рассержено прошипела ему в ответ Амели, стараясь, чтобы эти слова не услышал подошедший официант.
К ее удивлению, Лейн отвел руку, которую она протянула за счетом.
— Я разберусь с этим, — спокойно сказал он. — Ты возместишь мне позже.
Повернувшись к официанту, он пробормотал тому что-то неразборчивое на ухо. Тот согласно кивнул, взял счет и ушел.
Несколько минут спустя, когда они поднялись и направились в танцевальную комнату, Амели показалось, что на них смотрит весь ресторан. Конечно же, я преувеличиваю, подумала она, ведь глядят одни женщины! Но она была не права, многие мужчины, посмотрев на нее, бросали затем завистливые взгляды на Лейна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19