Привезли из сайт https://Wodolei.ru 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 





Юлия Андреева: «Последний рыцарь Тулузы»

Юлия Андреева
Последний рыцарь Тулузы



OCR Roland
«Последний рыцарь Тулузы»: Крылов; Санкт-Петербург; 2006

ISBN 5-9717-0199-1 Аннотация XII век. Прованс. Эпоха рыцарских турниров, куртуазных трубадуров и кровавых войн за престол.Богатейшая и мирная Тулуза дольше всех из средневековых провинций сохраняет независимость – как от короля Франции, так и от Ричарда Львиное Сердце. Процветающее и мирное графство – лакомый кусок для завоевателей. Да и святой католической церкви не терпится пуститься в крестовый поход и принести истинную веру язычникам...На защиту родной земли поднимается граф Тулузы Раймон Шестой. Согласно предсказанию, он должен остановить нашествие завоевателей и отстоять независимость прекрасной Тулузы... Юлия АндрееваПоследний рыцарь Тулузы Смерть, не гордись, когда тебя зовутМогучей, грозной. Жалкие слова!Кого взяла ты – в вечности живут,И навсегда моя душа жива. Джон Донн Мой ангел, наклонясь над колыбелью.Сказал: «Живи на свете, существо,Исполненное радости, веселья,Но помощи не жди ни от кого». Вильям Блейк
Во время ремонтных работ в знаменитых подвалах города Каркассона на юге Франции 1 июля 2005 года был обнаружен тайник, в котором находились ларец с рукописью и несколько книг, принадлежащих так называемой Церкви Любви, уничтоженной во время четвертого крестового похода против альбигойцев.Судя по записям на пергаменте, в который была завернута рукопись, личным печатям и подписям, для опальных катаров документ этот был настоящим сокровищем. Автором найденного манускрипта был Анри Лордат, телохранитель Раймона Шестого.Рукопись проливает свет на одну из самых загадочных и одиозных фигур средневековья – на графа Тулузы, герцога Нарбонна, маркиза Прованса Раймона Шестого, прославившегося своими шестью отлучениями от церкви, пышными свадьбами и громкими разводами.Да еще тем, что, умерев, по сегодняшний день богатейший человек своего времени не удостоился даже могилы.Неожиданное свидетельство Анри Лордата открывает правду о подлинной роли Раймона Шестого в истории Лангедока и его святой миссии.В конце рукописи сделаны три более поздние приписки.Первая: свидетельство хранившего документ библиотекаря аббатства Сен-Христиан, подписавшегося «брат Иосиф». Он подтверждает верность предсказания астролога из Анжу, составившего гороскоп Раймона Шестого и предрекшего ужасную долю и благородную миссию ныне проклятого графа Тулузы. А также сообщает, что церковь госпитальеров, в которой было захоронено обезглавленное тело Раймона, была разрушена в 1839 году, то есть после смерти автора рукописи.Вторая приписка: свидетельство магистра ордена Иоаннитов о полном оправдании Тулузского графа Папой Иннокентием Четвертым и признании его добрым католиком.И, наконец, свидетельство опального епископа Церкви Любви города Каркассона Пьера де Шатору, сообщающего о том, что Раймон Тулузский был канонизирован церковью катар в качестве святого мученика. Свидетельство рыцаря ордена Иоаннитов барона графства де Фуа Анри Лордата о Раймоне Шестом, графе Тулузском Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Во имя непорочной Девы Марии и матери нашей Святой Церкви. Аминь.Мое настоящее имя Анри Лордат, хотя все вокруг знают меня под именем Анри Горгулья – так называют чудовище, каменное днем и живое ночью. Горгульи часто претворяются безобидными статуями на крышах соборов и храмов. Были и другие прозвища, но с этим меня, похоже, похоронят.Я происхожу из знатных домов Лангедока – бароны Лордаты ведут свой род от богини луны Белиссены. Следовательно, я состою в родстве с графами де Фуа, а через них с благородным правителем Тулузы, потомком легендарного готского князя Гурсио.Мне доподлинно известно о том, что во всем графстве Фуа нет замка, не принадлежащего сыновьям Белиссены. Я родственник баронов де Вердюн, Арнав и Рабат – самых сильных и влиятельных домов в графстве Фуа. Я седьмой законнорожденный сын Карла и Катрин Лордат.Тем не менее я никогда в жизни не носил имени своих благородных родителей и не претендовал на их земли.В детстве моими игрушками были наконечники стрел и кинжалы. Я научился ездить верхом раньше, чем начал ходить. А в шесть лет убивал мелкую дичь, охотясь в лесах и помогая тем принявшей меня на воспитание семье.Когда мне исполнилось семь лет, я впервые убил человека. Этот день совпал с моим первым причастием в общине катар, очистившим меня от греха. Как оказалось, ненадолго.Всю свою жизнь я был воином, более тридцати лет состоял при графе Тулузы Раймоне Шестом – том самом, что был отлучен от церкви шесть раз и останки которого съели подлые крысы, а череп забрал аббат ордена госпитальеров – в сущности, та же крыса, только поздоровее и пожаднее. В сокровищнице госпитальеров по сей день хранится череп моего хозяина и друга. Не верите – проверьте. Нынешний приор показывает его гостям, словно какую-то редкую диковину: череп графа Тулузы, который так и не нашел успокоения.О нем молюсь я.Сейчас, когда моего хозяина уже десять лет как нет на свете и находятся трусы и клеветники, желающие поносить в своих вздорных памфлетах имя Раймона Шестого, мой долг – долг преданного вассала, дворянина, личного телохранителя и друга – рассказать наконец правду о своем сеньоре. Пока смерть не запечатала мне уста, пока тверда память. И пока в моих жилах течет кровь славных сыновей Белиссены, а на знамени моего рода сияет полумесяц, возвышается неприступная крепость и плещется рыба.Но прежде чем начать рассказывать о своем господине, мне придется поведать о себе, о своих близких и о злоключениях, свалившихся на головы моих родителей. Рассказать о том, почему я потерял дом, утратил фамильную честь и благословение семьи. Дом у дороги Мой отец, как я уже говорил, происходил из одного из самых знатных семейств Лангедока. Он был четвертым сыном прославленного Вильгельма Лордата, получившим от своих родителей лишь малую толику семейных богатств, а именно – тощий кошелек, верный меч да несколько десятков слуг.Желая умножить состояние и прославить свое имя, он ввязался в повстанческую войну за французский трон, примкнув к одной из воюющих сторон. Силы были приблизительно равны, но, как это часто случается, в последний момент на подмогу к врагам явилась помощь в лице отрядов Генриха Второго Английского. Перевес сил оказался решающим, сопротивление было подавлено, и кампания потерпела крах, после чего мой отец был вынужден затаиться вместе со всей семьей в крошечном замке в мрачных горах Тулузского графства, где они и прожили три ужасных года. За это время мои родители похоронили двоих своих старших дочерей, не выдержавших голод и лишения, и зачали меня.В день, когда я появился на свет, с восточной стороны от нашего замка появился черный дым. Горела деревня, отец хотел броситься на помощь людям, как это и подобает доброму сеньору и благородному рыцарю, но примчавшийся гонец сообщил, что к замку приближаются отряды Генриха Второго, по устоявшейся привычке бесчинствовавшего в этих краях. Численность воинов, стоящих под знаменем с изображением ветки цветущего дрока, превосходило число слуг моего отца в десятки раз.Отец приказал всем собираться, в этот момент его тяжелый взгляд упал на бедное, забрызганное кровью ложе его жены, рядом с которой лежал новорожденный младенец, то есть я.– Этот ребенок должен умереть, – отрезал отец и, грубо схватив меня перчаткой для соколиной охоты, с которой он не расставался, повернулся к дверям.– Ты не сделаешь этого! Ведь это твой сын! – крикнула мать из последних сил, тщетно стараясь встать с ложа.– Сделаю. Оставаться здесь невозможно, с пятью десятками слуг я не могу сражаться. А значит, мы должны отступить. Предстоит долгий и тяжелый переход. Ребенок все равно не выдержит. А мы – мы должны побеспокоиться о других детях. Или ты хочешь, чтобы они погибли? Оденьте госпожу, помогите ей лечь на телегу, – приказал он слугам и вышел во двор. Вслед за ним выскочил его преданный друг и верный вассал Мишель де Савер.Граф небрежно передал ему в руки ребенка и приказал сбросить в ближайший колодец.Вокруг творилось что-то неописуемое – крестьяне из соседних деревень, ищущие спасения за стенами крошечного замка, лошади, повозки, домашняя скотина, грязная разбитая дорога, слезы и страх.Надо ли говорить, что де Савер не посмел уничтожить младшего сына своего сеньора. Вместо этого он решил предоставить все на волю судьбы. Он сбежал с холма, на котором стоял замок, и, оказавшись на охотничьей тропе, исчез за деревьями.Мишель де Савер отнес ребенка в одну из ближайших деревень и оставил на попечение бабе, уже содержащей нескольких ребятишек. Уходя, он бросил ей в фартук несколько монет.И пустился догонять своего сюзерена.Но Савер так и не нашел его. В местечке, где граф должен был устроить привал, валялись лишь бездыханные трупы людей и животных да дымились пепелища хижин бедняков. Судя по всему, граф приказал свернуть с дороги, дабы не попадать из огня да в полымя.Обыскав окрестные горы, дважды наталкиваясь на засаду, де Савер отказался, наконец, от бесполезных поисков и решил спасать свою жизнь.О графском ребенке он вспомнил лишь через шесть лет, явившись за мной в дом к моей приемной матери. По его словам, я не умел говорить, но был высокого для своего возраста роста и достаточно крепко сложен. Я хорошо лазал по деревьям, разоряя птичьи гнезда, ловил мышей и мог сразиться даже со здоровой крысой или вороной. Я сам смастерил для себя некое подобие пращи и умел поразить цель. Мало того, однажды, бродя в окрестном лесу в поисках поживы, я нашел нож, с которым затем не расставался, выхватывая его из-за пояса всякий раз, когда кто-то пытался отобрать мою добычу или сказать резкое слово.Благодаря этим моим талантам моя приемная мать и пять ее воспитанников выжили во время страшного голода.Женщина, пригревшая меня, была дочерью сапожника из Периге и вдовой деревенского лекаря. Я не помню ее лица, вообще ничего о ней не помню. Хотя живо сохранил в сознании образ первого голубя, которому я от голодухи оторвал башку. Мария считала меня дьяволенком и только поэтому не извела ядом, как это сделала со своей старшей воспитанницей, забеременевшей от звонаря. Я был ей полезен.Слава войне и голоду, царившим в тех местах. Благодаря им я остался жив.Мессен де Савер заявил мне, что я должен идти с ним, а когда я заупрямился, схватил меня за шиворот и, разоружив, поволок к своему коню. Но я с таким остервенением вцепился зубами в его перчатку, что вырвал добрый кусок кожи. Проклиная все на свете, господин де Савер сел рядом со мной на камень и принялся уговаривать меня ехать добровольно, обещав подарить мне настоящий меч.Так я стал воспитанником де Савера, а заодно и его учеником.К тому времени он открыл нечто вроде школы, где готовил мальчишек к нелегкой воинской службе. Правда, воинов вокруг и без того было немало, но ту подготовку, которую давал де Савер, богатые сеньоры и купцы, занимающиеся перепродажей молодых воинов, ценили на вес золота.В школе наряду с владением мечом, ножом, луком, новым оружием – арбалетом и всеми видами копий – нас обучали различать, использовать и изготовлять яды. Мы развивали способность видеть в темноте и красться, подобно диким кошкам. Воспитанники с легкостью штурмовали самые непреступные стены и осуществляли поджоги. Так что нас можно было использовать как в роли наемных убийц, так и в качестве военачальников, разведчиков и телохранителей.Однако я уже сказал, что ученики де Савера ценились на вес золота, а это значит, что далеко не каждый даже очень богатый человек мог позволить себе иметь такого слугу. Поэтому многие нанимали нас на разовые работы, после которых мы неизменно возвращались к своему учителю.Когда же работы не было, мы брали заложников. Своих пленников мы держали в специально оборудованном для этой цели доме в горах, пока родственники или сеньоры не присылали за них выкуп.Поиском «жирных» занимались все ученики школы, от мала до велика, ведь наводка давала верный процент с выкупа, так что можно было, не участвуя в вылазке, быть при барышах.Хорошее было время. Таинственные путники Однажды, когда я вернулся с очередного задания, а значит, принес звонкую монету, мессен де Савер велел мне отдыхать. Это была обычная практика. За семь дней, положенных по договору, мы могли убедиться в том, что за выполнившим работу учеником не было хвоста и что тот не объявлен в розыск.В течение недели я был предоставлен самому себе. Так что с самого утра я брал с собой лук и отправлялся на охоту или скакал на коне по лесам и горам, наслаждаясь свободой и покоем.В тот день, о котором мне хотелось бы рассказать, я выслеживал лань. Деяние, мягко говоря, не приветствовавшееся в лесах графа де Фуа. Во всяком случае, обнаружь меня за таким занятием замковые лучники, на моей шкуре добавилось бы отметин.Притаившись за кустом ракиты, я выслеживал крупную самку. И тут ее спугнули. Я повернул голову. На всякий случай, тетивы я не ослабил.По тропинке ехали всадники. Четверо невзрачно одетых мужчин, дама в мантилье и мальчишка лет шести в шерстяном плаще, с увесистой серебряной цепью на груди.Кто они, эти люди? Враги или друзья? Они могли быть заказчиками учителя или гостями властелина этих мест, благородного инфанта Фуа Раймона Роже. А значит, их следовало пропустить. С другой стороны – все шестеро могли быть шпионами, присланными с целью погубить учителя и школу.Мальчишку я не исключал, так как сам сделался учеником де Савера в этом возрасте. А когда мне исполнилось десять лет, в Тулузе ко мне уже приклеилось прозвище Черный Лис и за мою голову было положено вознаграждение, достойное тройного убийцы и поджигателя.Когда путники приблизились настолько, что я слышал, о чем они говорили, я понял, что дама и ее сын были пленниками четверки разбойников.Я рассвирепел! Ученикам школы мессена де Савера, равно как и орудующим по соседству конкурентам, под страхом смерти запрещалось нападать на людей близ его владений.
1 2 3 4 5 6


А-П

П-Я