Затем направился в соседнюю каюту, чтобы набрать в таз чистой воды и вымыть руки. Вернувшись, он заметил, что Джоанна внимательно смотрит на него.
– Рану необходимо зашить, – сказал Алекс. – Но не бойтесь, я дам вам лекарство, и вы заснете. А когда придете в себя, все будет сделано.
Алекс принялся выбирать из шкатулки все необходимое. Он хотел усыпить женщину, однако понимал, что рискует. Ведь можно было ошибиться и дать ей слишком большую дозу снотворного – в таком случае она никогда не проснется. Впрочем, он собирался дать пациентке лишь несколько капель лекарства – решил, что этого для недолгой операции будет достаточно.
– Нет! – выкрикнула Джоанна. – Не надо снотворного.
Алекс посмотрел на нее с изумлением.
– Придется наложить несколько швов, и вам будет больно, – объяснил он. – Так что следует принять снотворное.
Джоанна отбросила с лица волосы и заявила:
– Мне самой приходилось зашивать раны. А в восемь лет мне зашивали ногу. Я знаю, что это такое.
– И все-таки вам надо принять снотворное, – настаивал Алекс.
– Нет, я не станут его пить! – отрезала Джоанна. – В этом нет необходимости. Со мной все будет в порядке.
«Господи, – подумал Алекс, – она действительно на редкость упряма». Впрочем, он не сомневался: почувствовав сильную боль, эта женщина тотчас передумает и согласится выпить снотворное.
– Что ж, очень хорошо, – кивнул Алекс.
Он принялся промывать рану, и Джоанна отвернулась. Но Даркурт все же успел заметить, что она побледнела.
Алекс действовал умело и быстро, однако он прекрасно знал, что все равно причиняет пациентке сильную боль.
– А теперь вам все-таки придется выпить лекарство, – сказал Алекс, покончив с промыванием раны.
Но Джоанна решительно покачала головой и побелевшими губами прошептала:
– Я же сказала, что со мной все в порядке. Делайте то, что считаете нужным.
Даркурту пришло в голову, что можно было бы силой влить снотворное в рот пациентке. «Но ведь она наверняка начнет сопротивляться, и это снова причинит ей боль», – тотчас же подумал он. Раздосадованный упрямством Джоанны, Алекс взялся за дело, надеясь, что она все-таки передумает. Но минута проходила за минутой, он аккуратно накладывал швы, а Джоанна молчала. Лишь когда рана уже была зашита, она тихонько вздохнула. Вздохнула с явным облегчением.
А вот Алекс ужасно нервничал – лицо его покрылось испариной, а руки дрожали, когда он перебинтовывал рану. Наконец он со вздохом отошел в сторону и внимательно посмотрел на свою пациентку. Она по-прежнему была смертельно бледна, но все же сумела прошептать:
– Вы отлично справились.
В следующее мгновение Джоанна потеряла сознание.
Упрямая, безумная, безрассудная… отважная женщина. Ну почему она лишилась чувств после, а не до операции? Действительно, что она хотела доказать? Неужели хотела показать, что способна выдержать боль?
Сообразив, что думает не о том, о чем следовало бы, Алекс подхватил девушку на руки и очень осторожно, чтобы не потревожить рану, уложил на кровать. Джоанна не шевелилась, но дышала ровно и глубоко, и Даркурт понял, что она крепко спит. Он снял с нее ботинки, отступил на несколько шагов, но тут вдруг заметил, что вся ее одежда в ужасном состоянии. Кроме пятен крови, были еще какие-то жирные пятна, очевидно, появившиеся, когда она пролезала в иллюминатор. А Алекс твердо знал: для выздоровления необходима чистота. Поэтому решил, что ни в коем случае не оставит Джоанну в грязной одежде.
Апекс снова подошел к кровати. Стиснув зубы, он осторожно снял с Джоанны куртку. Затем развязал тесемки на рубашке и стащил ее через голову. Кожа у девушки казалась очень бледной, с перламутровым оттенком. А на маленькой, идеальной формы груди выделялись коралловые соски.
Алекс отбросил в сторону рубашку Джоанны и вдруг заметил у нее на левом боку темные синяки – должно быть, она упала, когда забиралась через иллюминатор в каюту. Но как же ей удалось это?
Тут Алекс вспомнил, что кто-то из его матросов говорил о двух мальчишках, устроивших шум на крыше склада. Когда же их начали преследовать, они скрылись в каком-то переулке. Может, она именно тогда проникла на корабль? Да, вероятно. Потому что другой возможности у нее не было.
Алекс решил непременно поговорить со своими людьми. Нужно напомнить им: в лондонском порту необходимо особенно тщательно следить за тем, что происходит у причала.
И конечно же, матросы захотят узнать, почему эта женщина присутствует на судне. Вероятно, они догадаются, что она проникла на корабль без ведома капитана. «Как бы то ни было, но всю правду я им, разумеется, не скажу», – решил Даркурт.
Алекс хотел накрыть Джоанну одеялом, но вовремя вспомнил о предрассудках англичан, касающихся наготы. Вздохнув, он направился к сундуку, вытащил оттуда тонкую тунику и надел ее на девушку. Он сделал это не потому, что щадил ее чувствительность, – просто представил, какой шум она поднимет, если проснется обнаженной в чужой постели.
Потом Алекс сел за письменный стол, но никак не мог собраться с мыслями. Несколько раз он поднимался и подходил к Джоанне. Она по-прежнему спала, и, как показалось Алексу, ей было уже гораздо лучше – во всяком случае, жар спадал.
В очередной раз поднявшись, Даркурт вдруг заметил узелок Джоанны – прежде он не обращал на него внимания. Повинуясь внезапному порыву, Алекс выложил все содержимое узелка на стол. Причем угрызения совести его не терзали: женщина проникла на борт его судна без сопровождающего мужчины – значит, и она сама, и все ее вещи становились его собственностью, пусть даже она еще не знала об этом.
Алекс окинул взглядом лежавшие перед ним вещи. Небольшая бутыль, пакет с сушеной говядиной, еще один – с сухарями, тонкое одеяло, чистая рубашка с оторванным подолом, кошелек с двадцатью шестью золотыми гинеями и крохотная аптечка, в которой, конечно же, не могло быть всего необходимого. Был еще нож, довольно острый. И, наконец, книга – «Размышления о сущности Королевства Акора». Книга написанная сэром Уильямом, графом Хоукфортом.
Эту книгу Алексу доводилось видеть и раньше, он даже читал ее, но дело было лет десять назад, в библиотеке Марсфилда. Пятнадцатилетний, он тогда впервые оказался в Англии и, разумеется, пришел в восторг, когда обнаружил книгу о своей родине. Написанная дедом нынешнего графа Хоукфорта, то есть Ройса, книга эта содержала кое-какую информацию, намекавшую на связь рода Хоукфортов с Акорой. Даркурт считал, что это маловероятно, но возможно. Во всяком случае, ему было известно, что акорское королевство не такая неприступная крепость, как могло показаться.
Внимательно осмотрев все вещи Джоанны – нож он оставил у себя, – Алекс увязал их в узелок и вновь подошел к кровати. К счастью, жара у девушки не было – опасность миновала. Однако она по-прежнему спала, и Алекс нисколько не сомневался: до утра его пациентка не проснется. Разумеется, у него не было ни малейшего желания спать на палубе, и если бы неожиданным гостем оказался мужчина, то Даркурт не стал бы с ним церемониться. Но на корабль проникла женщина, и это меняло дело. Да, вела она себя не совсем по-женски, однако заслуживала почтительного отношения.
В конце концов, принц Акоры решил, что проведет ночь на палубе. Поднимаясь по трапу, он думал о том, как же ему быть с этой англичанкой, не признававшей общепринятых правил. Джоанна Хоукфорт действительно была необыкновенной женщиной – теперь уже Алекс в этом не сомневался.
Алекс долго не мог уснуть, и сон его был беспокойным. Проснувшись на рассвете, когда ночь с явной неохотой уступает место серому утру, Даркурт принялся обдумывать сложившуюся ситуацию. С первого взгляда все выглядело не так уж плохо – ведь свою миссию в Англии он выполнил, и о том свидетельствовали пушки, стоявшие в трюме. Их покупка потребовала немалых усилий, поскольку англичанам следовало об этом знать. И разумеется, никто за пределами королевства не должен был узнать о назревшем в Акоре кризисе. К счастью, англичане ни о чем не догадывались – по их мнению, в Акоре все оставалось по-прежнему, то есть считалось, что акорцы могли противостоять любому противнику. А если кто-то узнает правду, то алчные взгляды тут же обратятся в сторону королевства – в этом Алекс не сомневался. Так что о государственных делах не следовало забывать. Но были и другие проблемы – например, присутствие на судне нежданной гостьи. Действительно, как с ней поступить?
Впрочем, Даркурту пришлось признать: эта женщина все-таки произвела на него впечатление – возможно, обезоруживала ее смелость. И вместе с тем она ужасно раздражала Алекса. Мало того, что пробралась на судно, так еще и заняла его каюту…
Тут принц вынужден был напомнить себе, что Джоанна Хоукфорт – женщина и, следовательно, он обязан был заботиться о ней и защищать, что бы ни случилось. Внезапно Алекс почувствовал, что ему хочется усадить Джоанну к себе на колени и…
Эта мысль ужасно смутила его. Такие мысли недостойны любого акорского воина, не говоря уже об особе королевской крови.
Черт побери, что же с ней делать?
Она верна своему брату – глупо, нелепо верна, конечно же, – но верность он всегда уважал. И еще она смела, в этом нет сомнений.
– Арчос!
В следующее мгновение Алекс увидел одного из воинов. Он хорошо его знал – они вместе побывали во многих походах. Лицо воина казалось бесстрастным, но в глазах затаилась тревога.
– Мы заметили корабли, капитан!
Алекс посмотрел в ту сторону, куда указывал воин. И почти сразу же увидел на востоке три крохотные точки – три парусника.
– Французские? – спросил Даркурт.
Воин кивнул и указал в сторону кораблей подзорной трубой.
– Они под французскими флагами, арчос.
Даркурт нахмурился, но тут же подумал, что повода для беспокойства нет. Конечно, французы известны своим горячим нравом, но они далеко не глупы. Они узнают акорский корабль и пропустят его, несмотря на то, что он идет из Англии.
Если, конечно, он сам не пожелает приблизиться к французским судам. Любой французский капитан с восторгом встретит акорского принца и с гордостью сообщит об этом своему командованию. Более того, любой французский капитан с радостью избавит легендарного акорского принца от англичанки, тайком пробравшейся на корабль. Французы находились в состоянии войны с Британией, но при этом были людьми вполне цивилизованными. К тому же после своей кровавой революции и казни монарха французы стремились доказать (себе главным образом), что они нация культурная и просвещенная. И если они возьмут на борт леди Хоукфорт, то ее, возможно, даже представят при дворе Наполеона как почетную гостью и не причинят вреда. А со временем доставят домой, в Англию. Для Джоанны это будет неплохим уроком. Соблазн поступить именно так был велик, однако Даркурт понимал: подобные действия нанесли бы урон его чести – он не мог передать девушку в руки врага, как бы хорошо французы с ней ни обращались.
Алекс еще несколько секунд смотрел на приближающиеся паруса, затем приказал:
– Не обращайте на них внимания.
Воин кивнул и вернулся к своим обязанностям. Алекс же снова задумался. «Ну что с ней делать? – спрашивал он себя. – Через несколько дней мы подойдем к испанскому побережью… Может, передать ее в руки англичан? Правда, сначала следует узнать, насколько велико сейчас их влияние в Испании. Ситуация может измениться в любую минуту, и если в Испании неспокойно, то нельзя оставлять там леди Хоукфорт».
Алекс прекрасно понимал: не следует оставлять женщину там, где идут боевые действия, – даже такую сильную и мужественную женщину, как Джоанна Хоукфорт.
Но все-таки как с ней поступить? Ведь она намерена отыскать брата и, судя по всему, не отступится. Алекс вынужден был признать, что подобная верность брату не могла не вызвать уважения.
«А может, повернуть обратно и доставить ее туда, где ей самое место, – в Британию? – подумал он неожиданно. – Что ж, вероятно, это был бы наилучший выход, если бы не пушки…»
Алекс тяжко вздохнул. Разумеется, он не решится повернуть обратно. Ведь англичане могли узнать о пушках, находившихся в трюме, и это вызвало бы нежелательные осложнения.
Да, он не мог вернуться в Британию с пушками в трюме. Это был бы на редкость легкомысленный поступок.
Следовательно, можно было сделать вывод: леди Джоанна Хоукфорт добьется своего, то есть доберется до Акоры. Но что ее там ждет?.. На этот вопрос Алекс затруднялся ответить.
Почувствовав знакомый запах, Алекс невольно улыбнулся. Оказалось, что матросы разожгли на палубе жаровню, чтобы тушить рыбу. Это было традиционное акорское блюдо, и его умел готовить каждый акорец. Но каждый готовил его по-своему – так, как было принято в семье из поколения в поколение.
За три месяца, проведенные в Англии, Алекс ужасно соскучился по привычной пище. Поэтому сейчас, увидев своих людей, собравшихся у жаровни, почувствовал, что у него разыгрался аппетит. Он подошел к матросам, и ему вскоре подали миску с ароматной едой и большую лепешку. Но тут он вспомнил о своей гостье.
«Она, должно быть, голодна как волк, – подумал Даркурт. – Правда, у нее есть сухари и сушеная говядина. Вероятно, ее следовало бы оставить именно на этом пайке».
Немного помедлив, Алекс тяжко вздохнул и направился к своей каюте.
Глава 4
Прохлада, блаженная прохлада… Вспомнив об испепелявшем ее жаре, Джоанна с облегчением вздохнула. Но тут ее щека коснулась чего-то мягкого и гладкого…
Что это? Лен? Джоанна нахмурилась, но тотчас успокоилась. «Чему же удивляться? – сказала она себе. – Под головой у меня подушка, и это совершенно естественно». Ведь она в Хоукфорте, в своей постели… Но что это за странные голоса у нее над головой? Может, ей снится, что она…
Нет, это вовсе не сон! Она действительно ездила в Лондон на поиски Ройса, с ней действительно не захотел говорить этот ужасный Даркурт, и она действительно пробралась на акорский корабль и поранила руку. А потом… Потом именно он позаботился о ней – причем оказался не таким уж ужасным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42