Да, неужели ее поведение было таким, что иначе как скандальным его не назвать?
С каждым вдохом Джоанна понимала, что именно так оно и есть. Более того, ей это очень понравилось.
Джоанна, еще не пришедшая окончательно в себя, улыбнулась. Алекс лежал рядом, жар его кожи удивительно контрастировал с ночной прохладой. Она повернулась к принцу, взглянула на него и почувствовала ставшее уже знакомым ей возбуждение – такое же, как то, что недавно привело их к взрыву страсти. Страсть и восхищение, любовь и уважение, что еще ей придется познать?
…Ей вспомнилась мать, стоявшая в большом хоукфорт-ском холле в легком белом платье, с которым играл рвущийся в двери ветерок. Чудесный летний день, ничто не говорит о близящейся беде.
Ее отец, высокий и красивый, нежно обнимает жену. Их фигуры чуть покачиваются в солнечном свете.
Живи со мной и будь моей любовью,
Мы познаем все удовольствия,
Которые дадут нам долины, рощи, холмы, поля,
Леса и крутые горы.
Опять Марло! Ее отец очень любил обреченного писателя, погибшего в трактирной драке много лет назад. Смерть часто приходит слишком рано, проникает в ясные, солнечные дни, заглядывает в самые неприметные уголки…
– Не уходи, – сквозь полудрему пробормотала Джоанна, женщина и дитя, шаря рукой в поисках теплой упругой плоти.
– Ну конечно, я не уйду, – сонно ответил Алекс. Схватив ее пальцы, он поднес их к своим губам, одновременно привлекая ее к себе. Он проснулся внезапно, без видимой причины, но, как оказалось, вовремя, потому что именно в это мгновение Джоанна обратилась к нему. Даркурт почувствовал, что она чем-то взволнована. Он должен успокоить ее. – Тихо, ш-ш-ш… Все хорошо. Что тебя беспокоит?
Он надеялся – не то, что произошло между ними. Честно говоря, этого бы Алекс не выдержал.
– Я видела сон, но мне казалось, что я бодрствую… Сон о потере – опять! И о смерти.
Если, конечно, Алекс научился узнавать преследовавших ее демонов. Забыв внезапно о своей силе, Алекс подмял Джоанну под себя и так крепко прижал к своему телу, будто надеялся своей близостью прогнать и уничтожить их.
– Я жив, Джоанна, и умирать не собираюсь, – горячо прошептал он. – Можешь быть в этом уверена. Совсем скоро мы с тобой посмеемся над твоими былыми страхами.
Уголки ее рта дрогнули.
– Надо понимать, ты обладаешь таким же даром, как и Кассандра?
– Вовсе это не дар – и слава Богу. Но у меня сильные руки и воля. Будущее открывает перед нами много путей, и мы можем выбрать тот, который сочтем лучшим для себя.
Она верила ему, а может, просто ее желание верить было столь сильным, что Джоанна принимала его за реальность. Впрочем, это не важно. Ее руки вцепились в его плечи – такие широкие и сильные, закрывающие от нее тьму. Бедра инстинктивно приподнялись.
Даркурт застонал, Джоанна видела, как запульсировала жилка на его шее. Сгорая от желания, она впустила в свое горячее лоно его возбужденную плоть.
– Слишком рано, – прошептал Алекс.
Джоанна – деревенская девчонка, по сути, – лишь лукаво улыбнулась и вновь качнулась ему навстречу. Алекс удивленно приподнял брови.
– Бесстыжая, совершенно бесстыжая, – лроговорил он.
– Надеюсь, что так, – отозвалась Джоанна. Даркурт расхохотался и еще крепче прижал ее к себе.
Ну что за женщина! Прекрасная, умная, соблазнительная, отчаянная… Надо непременно вспомнить, как он оценил ее отчаяние, когда она совершит очередное безрассудство. Но пока ему достаточно видеть на ее лице улыбку.
Хотя нет, это не совсем так. Пожалуй, совсем не так.
Вообще-то она была права. Слишком рано в таких делах не бывает.
Глава 12
Слабый свет, знакомый запах. Холодный, влажный и твердый камень.
Жуткая боль и страшная усталость. У Джоанны едва не перехватило дыхание.
Окошко. Маленькое, забранное металлическими прутьями. Но сквозь него все же можно увидеть, что лежит за пределами здания. Канава, каменная стена, а за ней – поле, убегающее к воде, которую освещают краски раннего утра. За полосой воды снова земля и башня – высокая и узкая. Она кажется совсем белой в начале дня.
Еще одного бесконечного, безнадежного дня…
Ярость… горечь… отчаяние… И жизнь!
– Ройс! – вырвался из уст Джоанны отчаянный крик. Она села, чувствуя, как неистово колотится сердце. Горячие слезы заливали щеки. Джоанна утерла их рукой, силясь понять, где находится и где была только что.
Она услышала знакомые звуки дворца – туда-сюда сновали слуги, просители и визитеры уже спешили под его своды – и перекрывающий все шум города. Джоанна ощущала запах моря, цветущего тимьяна, лимона. Она была накрыта шелковой простыней. Джоанна смутно помнила, как Алекс укрыл их обоих.
Должно быть, она побывала в раю, вот только во рту остался привкус горечи. Плен…
В ванной лилась вода.
Джоанна быстро выбралась из кровати, несколькими шагами пересекла комнату и распахнула дверь в ванную комнату.
Алекс стоял возле ванны, глядя в серебряное зеркало, висевшее на стене. Его наготу прикрывало лишь узкое полотенце, повязанное на бедрах. Бронзовая кожа поблескивала капельками воды, черные влажные волосы кудрявились на затылке. Нижнюю часть его лица покрывала густая мыльная пена. Джоанна вспомнила, как приятно ей было прошлой ночью, когда его кожа касалась ее сосков.
– Я видела, где Ройс! – выпалила она.
Даркурт замер, глядя на Джоанну в зеркало. Она была очень бледна, золотые локоны каскадом упали на ее плечи и грудь, простыня, которую женщина старалась прижимать к себе, почти не скрывала наготу. Алекс почувствовал возбуждение. Быстро покончив с бритьем, он вынул из шкафа полотенце, стараясь осмыслить се слова. Проснувшись, он все думал, что сказать Джоанне. Никогда раньше не посещали его подобные заботы, но ведь он никогда прежде не встречал женщин, подобных леди Джоанне Хоукфорт. Прежде женщины доставляли ему удовольствие, не более того. Алекс всегда понимал это, всегда держал ситуацию под контролем. Но то, что произошло между ними, поразило его, заставило быть… осторожным. Надо скрывать от нее свои чувства.
Вытирая лицо, Алекс сказал:
– Пойдем в спальню. Сядь и расскажи мне, что именно ты видела.
От расстройства Джоанна даже не заметила, что забыла завернуться в простыню. А Алекс, следуя за ней, не мог не восхититься ее изумительной фигурой. Со вздохом он указал ей на стул.
– Ройс в камере с зарешеченным окном, – торопливо говорила Джоанна, нервно сжимая в рукая простыню. – За окном – канава и каменная стена. Дальше я видела зеленое поле, спускающееся к воде. На другой стороне – узкая башня белого цвета.
– На другой стороне реки или поля? – уточнил Даркурт.
– Реки. Я едва разглядела башню. – Джоанна с мольбой в глазах смотрела на Даркурта. – Ройс болен, он чувствует острую боль. Он близок к отчаянию, но жив. Во всяком случае, сейчас, сегодня. Кто знает, сколько он еще выдержит? – Ее голос дрогнул, Джоанна отвернулась, чтобы скрыть наворачивающиеся на глаза слезы.
Руки Алекса сжались в кулаки – лишь так он мог сдержаться и не заключить Джоанну в объятия. Как ни успокаивал он себя тем, что способен контролировать ситуацию, это было не совсем так. К тому же ситуация не терпела отлагательств. Он поспешно вынул из сундука тунику и оделся.
– Я не хочу, чтобы ты оставалась одна, – сказал Даркурт. – Я пришлю к тебе Кассандру.
Джоанна растерянно посмотрела на него.
– Но… зачем? Куда ты идешь?
– К Атреусу, мне надо с ним потолковать.
– Ты узнал место, которое я тебе описывала?
– Возможно… – Он задумался, а потом потянулся к поясу с ножнами. Застегнув его на талии, Алекс добавил: – Это большой шаг вперед, Джоанна, честное слово. Будем надеяться, твое видение поможет нам.
Надежда… Совсем слабая надежда…
– Я хочу пойти с тобой. – Джоанна вскочила, отбросив в сторону простыню, в ее глазах вспыхнули огоньки. – Я могу помочь. Чем ближе я буду к Ройсу, тем легче мне будет найти его.
Алекс взял меч с его обычного места на сундуке, стоявшем у кровати. По привычке вынул клинок из ножен и проверил его остроту. Сталь сверкнула в утреннем свете. Алекс вложил меч обратно в ножны и пристегнул к поясу. Все это было сделано за считанные секунды, но и их оказалось достаточно для того, чтобы Джоанна разволновалась: она и не могла припомнить, чтобы принц носил меч. Кинжал – да, но он был неотъемлемой частью его костюма, а вот меч он брал только на полевые учения.
– Ты собираешься драться, – утвердительно произнесла Джоанна.
Даркурт замер и выразительно посмотрел на нее.
– Я сказал, что собираюсь увидеться с Атреусом.
– С мечом в руках?
– Надеюсь, от твоего внимания не ускользнул тот факт, что мы тут все воины? – Явный сарказм в его голосе смягчался ласковой улыбкой. Но ведь именно так ведут себя мужчины в Акоре, не так ли? Истинный воин не обидит женщину даже на словах.
– Я хочу пойти с тобой, – упрямо повторила Джоанна.
– Джоанна… – Принц говорил очень ласково, но по его тону было понятно, что он останется непреклонен. – Ты знаешь, что это невозможно.
– Ничего я не хочу знать. Я зашла так далеко. Почему мне нельзя поехать с тобой?
Алекс вздохнул – это был абсолютно мужской вздох – и посмотрел куда-то вверх, словно ждал, что ответ на ее вопрос можно найти именно там.
– Потому что это слишком опасно. Ты это знаешь. Так что давай не будем притворяться, будто опасности не существует.
– Ты хотя бы понимаешь, как меня это раздражает? – возмутилась леди Хоукфорт. – Сидеть тут и знать, что ты рискуешь ради меня, невыносимо.
– Потому что ты – женщина чести и силы, только забываешь, что я с детства обучен рисковать. Одни мужчины умеют возделывать землю, другие заботятся о скотине, третьи ведут записи, четвертые куют, а я умею воевать и убивать.
– Да, ты воин, – упавшим голосом проговорила Джоанна. Алекс говорил это так естественно – убивать и вести других мужчин в битву. Так естественно, что готов выполнять свои обязанности, не считаясь с тем, какую цену придется за это заплатить. Даже если долг приведет к смерти. – Кассандре изменили имя, когда стало понятно, каким даром она обладает, – сказала Джоанна, – Странно, что тебе тоже не дали другое имя.
Осторожно, будто опасаясь услышать ответ, принц спросил:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Как это что! Разумеется, тебя следовало назвать Гектором. Я еще раньше должна была это понять. Он был таким же, как ты, всю жизнь положил на служение долгу и чести. Жил в соответствии с воинским кодексом и даже умер как подобает воину. Немногие из мужчин могут этим похвастаться.
Джоанна надеялась своими словами разозлить Алекса, но его реакция на них удивила ее. Уголки его прекрасного, скульптурно вылепленного рта дрогнули, а взор наполнился нежностью.
– Я не обреченный принц Трои, который должен умереть от рук Ахилла. Святое имя Гектора сильно приукрашено, овеяно множеством легенд. Конечно, был когда-то такой человек, но, думаю, услыхав все сочиненные о нем истории, он едва ли узнал бы себя.
– Но ты готов умереть, выполняя долг, – возразила Джоанна. – Не станешь же ты это отрицать. – Сама мысль о том, что ее мужчина может умереть, приводила ее в ужас.
– Конечно, я готов, но, поверь, предпочту помочь какому-нибудь другому задире отправиться на тот свет. Он ведь тоже будет выполнять свой долг. – И, поддавшись искушению, Даркурт провел рукой по ее нежной щеке. – К тому же, Джоанна, я уверен, что ты переживаешь за меня.
– Не смей смеяться над такими вещами! – воскликнула леди Хоукфорт.
– Уж прости меня, – улыбнулся Даркурт. И, наклонившись, осторожно накрыл губами ее губы.
Вспыхнувшая в мгновение ока страсть бросила их в объятия друг к другу. – Господи, – пробормотал Алекс, лаская нежное тело Джоанны, – ты заставляешь меня забыть обо всем на свете.
– Это не… это не я, – возразила женщина. – Это ты… я не могу. – У него такое теплое, такое сильное тело. Теплая сталь! Джоанна вспомнила, каким Алекс был на полевых учениях, оттачивая свои смертоносные навыки. И еще он так умен – его ум остр, как хорошо заточенный клинок.
«Нет, только не Гектор, прошу тебя, Господи!»
Им помешал меч, висевший у Алекса на поясе. Меч и чувство долга. Даркурт быстро отступил назад. Она видела, как прояснились его затуманенные страстью глаза, точно знала, когда он вновь обрел над собой контроль.
– Оставайся во дворце или где-то неподалеку, – почти ровным голосом произнес принц. – Пришлю тебе весточку, как только смогу. – Он поцеловал ее еще раз – страстным, горячим поцелуем. И ушел.
Джоанна видела, как заколыхалась и повисла штора на арке, ведущей в коридор. Она заставила себя отдышаться. Ее губы еще горели от его поцелуя, колени подгибались. Это неудивительно, ведь последние двадцать четыре часа были наполнены… событиями. Вспомнив об этом, Джоанна направилась в ванную комнату. Там, бросив взгляд на ванну, она предпочла принять душ. Поток воды поможет ей прийти в себя. К тому времени, когда она вошла в комнату, насухо вытершись полотенцем, Джоанна чувствовала себя настолько хорошо, что уже была в состоянии справиться с захлестывающими ее эмоциями. И все же она едва не подскочила, когда увидела, что в спальне ее ждет Кассандра.
Принцесса выглядела озабоченной, но явно пыталась это скрыть.
– Александрос сказал, что ты проснулась. Он предположил, что ты с радостью согласишься продолжить осмотр города.
– Это было до того, как он посоветовал тебе сыграть роль моей няньки? – съязвила Джоанна.
– Прошу прощения?
Джоанна вздохнула. Она вообще-то не была остра на язык, но в любом случае не решилась бы посмеиваться над Кассандрой.
– Извини, – сказала она. – Простоя не люблю быть кому-то в тягость и предпочитаю делать сама то, что мне по силам.
На юном личике Кассандры тут же засияла одобрительная улыбка.
– То же самое могу сказать о себе, но иногда приходится делать то, чего не хочешь. А теперь скажи мне, что Александрос собрался делать?
– Полагаю, выяснить, где Ройс.
– Ты видела его?
Джоанна кивнула, ее лицо стало очень серьезным.
– Видела, только не знаю, сможет ли это помочь делу. Но чего я ждала?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42