https://wodolei.ru/catalog/unitazy-compact/
А в деревянном стаканчике – ни одного целого, очинённого карандаша…
В 1940 году в Воронеже была издана его первая прозаическая вещь «Мазепа». Через 13 лет, по возвращении в Воронеж из Куйбышева, Н. А. Задонский дополняет эту книгу новыми материалами, основательно перерабатывает, исправляет, пишет к ней примечания и дает другое название – «Смутная пора». (В библиотеке писателя сохранился рабочий экземпляр «Мазепы» с купюрами, сокращениями, многостраничными рукописными вставками.)
Такова история рождения первого прозаического произведения Н. А. Задонского. А прозаический вариант «Кондратия Булавина» появился при иных обстоятельствах.
В 1957 году Николай Алексеевич получил письмо из издательства «Молодая гвардия». К нему обратились с предложением написать биографию вождя крестьянского восстания Кондратия Булавина для серии «Жизнь замечательных людей». Предложение было неожиданным. Все треволнения и творческие радости, связанные с работой над булавинскими материалами, были подернуты дымкой забвения за давностью лет. Но сохранились документы и печатные источники. Да и память писателя и историка, цепкая и богатая, хранила многое. Возвратившись еще раз в ту давнюю эпоху, вновь пережив события Булавинского восстания, вспомнив яркую жизнь и героическую смерть ее вождя, автор создает историческую хронику «Кондратий Булавин», изданную в конце 1959 года «Молодой гвардией» в серии «ЖЗЛ». Позже, дополненная и заново отредактированная, книга получила название «Донская либерия».
* * *
В творческой судьбе писателя, если рассматривать ее в целом, вошедшие в настоящее издание книги занимают особое место. Они как бы являются промежуточным звеном, соединяющим раннего Задонского-драматурга с поздним Задонским – автором широко известных исторических документальных хроник «Денис Давыдов» и «Жизнь Муравьева».
Имя писателя неотделимо от слова «история». Отечественную историю он страстно любил с детских лет, знал ее в мельчайших деталях и подробностях, испытывал трепетное волнение перед историческим документом, перед новым и неисследованным, будь то страницы исторических событий или незаслуженно забытая биография выдающейся личности. Склад его ума был таков, что любой факт, любое событие он рассматривал с позиций исторической закономерности и значимости. И эта его черта явственно просматривается уже в его ранних, несовершенных по мастерству драматургических опытах.
«Донская Либерия» и «Смутная пора» не случайно объединены под одной обложкой. Их многое роднит. Обе они связаны единством времени, отражают определенный период в истории Российского государства начала XVIII столетия, «когда Россия молодая мужала с гением Петра» и одновременно испытывала потрясения из-за крестьянских волнений, войн со шведами, изменнической политики гетмана Мазепы. Обе книги объединены единством авторского замысла и в какой-то мере дополняют друг друга.
Н. ЗАДОНСКАЯ,
секретарь Комиссии по литературному наследию писателя Н. А. Задонского,
журналист.
… Была та смутная пора,
Когда Россия молодая,
В бореньях силы напрягая,
Мужала с гением Петра.
А. Пушкин
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I
Едва только король Ян Казимир, милостиво простясь с гостями, проследовал в свои покои, как в зале, где оставался еще весь двор и где после ухода короля стало особенно шумно, разразился скандал.
Молодой пан Пасек быстро подошел к черноволосому шляхтичу, забавлявшему остроумными анекдотами паненок, и, придерживая левой рукой саблю, заикаясь от волнения, но четко, так что слышали все, сказал:
– Вы… вы поступили бесчестно! Вы негодяй и подлец!
И дважды ударил шляхтича по лицу.
Тот покачнулся от неожиданности. Карие глаза его зажглись бешенством, рука схватилась за оружие. Лезвие обнаженной сабли сверкнуло над головами испуганных женщин.
– Защищайтесь! – крикнул шляхтич, сделав шаг назад и готовясь к поединку.
Пасек смерил противника презрительным, надменным взглядом и, продолжая придерживать саблю, но не обнажая, процедил сквозь зубы:
– Вы плохо знаете королевские указы… Во дворце его величества я не имею права обнажать оружия… И потом – с такими, как вы, не дерутся, их бьют плетьми на задворках…
Шляхтич рванулся к врагу, но в это время тяжелая рука гофмаршала опустилась на его плечо:
– Именем короля. Вы арестованы за недостойное поведение во дворце, пан Мазепа!
… В маленькой темной каморке, куда его посадили, Мазепа не заснул всю ночь. Он знал, что, обнажив оружие в королевском дворце, он совершил преступление, караемое смертью. Но его угнетала не столько мысль о грозящем наказании, сколько сознание собственной оплошности.
– Как глупо все это вышло, – шептал он, лежа на узкой и жесткой койке.
Прожитая жизнь проходила перед его глазами.
Ивану Степановичу Мазепе было всего двадцать три года.
Он родился на Волыни в 1640 году, в ополячившейся украинской шляхетской семье. Учился в Варшаве, где получил образование, какое обычно давали детям польских феодалов.
Маленькое родительское имение Мазепинцы почти не приносило доходов. Честолюбивый юноша рано понял, что на денежную поддержку родных и их родовые фамильные заслуги ему рассчитывать нечего, надеяться надо только на свои личные способности.
Еще школьником он подружился с отцами-иезуитами, охотно слушал их поучения, склоняясь к унии, и пришел под их влиянием к убеждению, что главное в жизни – хитрость, ловкость, осторожность, умение приспособляться к обстоятельствам. Иезуиты – члены «Общества Иисусова», одной из наиболее реакционных и воинствующих организаций католической церкви, основанной в 1540 году Игнатием Лойолой. Иезуиты учили слепому повиновению церкви («если церковь римская назовет белое черным, мы должны без колебания следовать ей») и разрешали для вящей славы божьей любое преступление и ложные клятвы.
Основывая свою деятельность на принципе «цель оправдывает средства», иезуиты прославились своей хитростью и подлостью, слово «иезуит» давно уже стало нарицательным.
Вербуя в свои ряды преимущественно представителей шляхты, иезуиты Украины и Польши вели борьбу не только против православия, но и вообще проводили свою политику под лозунгом «подстрекать русских против русских, чтобы они истребляли друг друга». С помощью панов иезуиты насильственно вводили католицизм, разжигали постоянные религиозные распри среди населения и цинично уничтожали все памятники русской, украинской и белорусской культуры.
«Чувства человеческие подобны струнам арфы, – наставляли его иезуиты, – держи в порядке свою арфу, сыне, не отпускай и не натягивай струн… Никому не давай своей арфы, но старайся пользоваться для игры чужими…»
Много бессонных ночей провел Мазепа над книгами. Он изучил немецкий и латинский языки. Пробовал писать вирши.
Расчетливый и хитрый, он хорошо знал нравы польского панства и не искал дружбы со знатными поляками, своими сверстниками, предпочитая мужскому обществу женское. Молодость, красота, ловкость вели его к цели, выдвинув в первые ряды варшавской «золотой молодежи».
Первая любовница Мазепы, богатая пани Загоровская, через своих влиятельных родственников добилась того, что юношу, несмотря на захудалость рода, приняли в штат королевского дворца.
Все шло хорошо, пока он не столкнулся с Пасеком. Мазепа возненавидел этого молодого магната за нескрываемое презрение, которое неизменно встречал с его стороны.
Познакомившись с бывшей возлюбленной Пасека, Мазепа узнал от нее, будто тот дурно отзывается о короле, и написал анонимный донос. Но в королевской канцелярии сидели друзья Пасека. Они прекратили дело за отсутствием улик, а Пасеку намекнули, что, судя по руке и слогу, донос на него писал Мазепа.
– Нет, если только останусь в живых, больше таким дураком не буду, – клялся Мазепа, сидя под арестом. – Надо уметь взвешивать силы и никогда не горячиться. Держать себя в руках… Никому не давать своей арфы…
II
Прощенный королем, но удаленный от двора Мазепа два года прожил в своем маленьком имении, которым жесткой рукой управляла его мать.
Его по-прежнему одолевали честолюбивые помыслы. Он твердо решил, что отныне страсти и порывы не будут играть в его жизни никакой роли, все чувства он подчинит холодному и трезвому расчету.
Однако выполнить это намерение было не так-то легко.
Неподалеку от Мазепинцев находился роскошный замок богатого старого пана Фальбовского. Познакомясь с Фальбовским и его молоденькой, очаровательной женой, Мазепа задумал завладеть богатством старика.
План был прост. Здоровье пана Фальбовского давно подтачивалось тяжелыми недугами, по всему было видно, что пан долго не протянет. А скучавшая пани Ванда, единственная его наследница, относилась к Ивану Степановичу далеко не равнодушно. Следовательно, надо было лишь немного подождать…
Но, увлекая пани Фальбовскую, Мазепа сам увлекся ею до такой степени, что потерял терпение и осторожность.
Как-то раз слуги донесли своему господину, что панич Мазепа недаром стал частым гостем в замке. Фальбовский начал следить, но долгое время никаких улик обнаружить не мог. Тогда, сказав жене, что уезжает на несколько дней в Варшаву, пан устроил в ближнем лесу засаду и там перехватил на дороге одного из своих слуг, который спешил к Мазепе с письмом пани Ванды, извещавшей возлюбленного об отъезде мужа.
Фальбовский, прочитав письмо, приказал слуге отвезти его паничу Мазепе, получить ответ и возвращаться обратно. Слуга так и сделал. Через некоторое время записка Мазепы, сообщавшего пани Ванде, что он спешит к ней на свидание, была в руках старого пана.
Свидание не состоялось. Панская челядь подстерегла ничего не подозревавшего Ивана Степановича, схватила его, связала ему руки и привела в лес к грозному пану.
– Это кто писал? – спросил Фальбовский, показывая записку.
– Писал я, но еду в первый раз, – пытаясь смягчить свою вину, ответил Мазепа.
Фальбовский обратился к слуге:
– Эй, хлоп! Много ли раз этот пан бывал в замке без меня?
– В десять раз больше, чем при вас, – сказал слуга.
Тогда по приказанию пана хлопы раздели Мазепу догола, вымазали его дегтем, привязали к спине дикой лошади, лицом к хвосту.
Ударив лошадь кнутом, выстрелили у нее над ухом. Она бешено понеслась.
Ветви деревьев и кустарника хлестали Мазепу по обнаженной спине, веревки резали тело. Он потерял сознание…
Только на другой день обессилевшую лошадь случайно приметили и заарканили казаки конвойного отряда польского присяжного гетмана Павло Тетери, возвращавшегося из Варшавы…
III
Мазепа, понимавший, что после позорного приключения ему нельзя показаться домой, решил начать новую жизнь в новых местах. Он поступает писарем в канцелярию казацкого гетмана Правобережной Украины.
Служит при Павло Тетере, а затем при сменившем его гетмане Дорошенко…
Петр Дорофеевич Дорошенко происходил из родовитой, богатой казацкой старши́ны, известной далеко за пределами Украины своей хитростью, лукавством и двоедушием.
Ложь, лесть, подкупы, тайные убийства – все эти грязные, вероломные приемы, насаждавшиеся отцами-иезуитами, широко применялись не только польским панством, но и казацкой старши́ной для достижения своих личных корыстолюбивых целей.
Иван Степанович Мазепа за десять лет своей службы у Дорошенко, внимательно ко всему присматриваясь, в совершенстве овладел казацкой «тонкой дипломатией».
– Правдой не проживешь, честью чести не наживешь, – говаривал Дорошенко, одновременно клянясь в вечной верности и польскому королю и московскому царю.
А узнав, что польские отряды разбиты татарами, присягал турецкому султану и татарскому хану.
Такому положению способствовала обстановка, сложившаяся на Украине после смерти Богдана Хмельницкого.
Переяславская рада, созванная в 1654 году после длительной освободительной войны против господства панской Польши умным и дальновидным «старым Хмелем», как ласково называли своего гетмана казаки, навеки воссоединила Украину с Россией. Осуществились старые заветные думы украинского народа, всегда тяготевшего к братскому русскому народу, с которым связывали его единоверие, общность языка и культуры, а также многовековая совместная борьба с иноземными захватчиками.
Воссоединение двух братских народов способствовало дальнейшему их экономическому и культурному росту. Украина была избавлена от иностранного порабощения, национального и религиозного угнетения, которому долгие годы подвергались украинцы со стороны польского панства и католического духовенства.
Однако уничтожение на Украине крупного землевладения польских магнатов и шляхты не избавило украинский народ от феодально-крепостнического гнета. Панская земля перешла к казацкой старши́не. Начальные люди и полковники сделались помещиками, селяне продолжали оставаться в кабале. Чинш Чинш – налог за пользование землей, которым облагали крестьян помещики.
и многочисленные поборы, которые взимались с трудящегося населения городов и сел новоявленным казацким панством, тяжелым бременем ложились на плечи народа.
Поэтому не прекращались на Украине смуты и волнения, перераставшие зачастую в мощные народные восстания против казацкой старши́ны.
Крепостнический гнет особенно усилился после смерти Богдана Хмельницкого, во время гетманства изменников Выговского и Юрия Хмельницкого, которым удалось с помощью шляхетско-старши́нской верхушки отторгнуть Правобережную Украину, передав ее снова под владычество Речи Посполитой.
Украина оказалась насильственно расколотой на две части, разделенные Днепром, – Правобережную и Левобережную.
Дорошенко был гетманом Правобережья, но домогался захватить власть и над Левобережьем, стать гетманом обоих берегов Днепра.
Это намерение Дорошенко пытался осуществить с помощью султанской Турции и Крымского ханства, которым обещал отдать в вассальную зависимость Украину и позволил разграбить часть Правобережья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
В 1940 году в Воронеже была издана его первая прозаическая вещь «Мазепа». Через 13 лет, по возвращении в Воронеж из Куйбышева, Н. А. Задонский дополняет эту книгу новыми материалами, основательно перерабатывает, исправляет, пишет к ней примечания и дает другое название – «Смутная пора». (В библиотеке писателя сохранился рабочий экземпляр «Мазепы» с купюрами, сокращениями, многостраничными рукописными вставками.)
Такова история рождения первого прозаического произведения Н. А. Задонского. А прозаический вариант «Кондратия Булавина» появился при иных обстоятельствах.
В 1957 году Николай Алексеевич получил письмо из издательства «Молодая гвардия». К нему обратились с предложением написать биографию вождя крестьянского восстания Кондратия Булавина для серии «Жизнь замечательных людей». Предложение было неожиданным. Все треволнения и творческие радости, связанные с работой над булавинскими материалами, были подернуты дымкой забвения за давностью лет. Но сохранились документы и печатные источники. Да и память писателя и историка, цепкая и богатая, хранила многое. Возвратившись еще раз в ту давнюю эпоху, вновь пережив события Булавинского восстания, вспомнив яркую жизнь и героическую смерть ее вождя, автор создает историческую хронику «Кондратий Булавин», изданную в конце 1959 года «Молодой гвардией» в серии «ЖЗЛ». Позже, дополненная и заново отредактированная, книга получила название «Донская либерия».
* * *
В творческой судьбе писателя, если рассматривать ее в целом, вошедшие в настоящее издание книги занимают особое место. Они как бы являются промежуточным звеном, соединяющим раннего Задонского-драматурга с поздним Задонским – автором широко известных исторических документальных хроник «Денис Давыдов» и «Жизнь Муравьева».
Имя писателя неотделимо от слова «история». Отечественную историю он страстно любил с детских лет, знал ее в мельчайших деталях и подробностях, испытывал трепетное волнение перед историческим документом, перед новым и неисследованным, будь то страницы исторических событий или незаслуженно забытая биография выдающейся личности. Склад его ума был таков, что любой факт, любое событие он рассматривал с позиций исторической закономерности и значимости. И эта его черта явственно просматривается уже в его ранних, несовершенных по мастерству драматургических опытах.
«Донская Либерия» и «Смутная пора» не случайно объединены под одной обложкой. Их многое роднит. Обе они связаны единством времени, отражают определенный период в истории Российского государства начала XVIII столетия, «когда Россия молодая мужала с гением Петра» и одновременно испытывала потрясения из-за крестьянских волнений, войн со шведами, изменнической политики гетмана Мазепы. Обе книги объединены единством авторского замысла и в какой-то мере дополняют друг друга.
Н. ЗАДОНСКАЯ,
секретарь Комиссии по литературному наследию писателя Н. А. Задонского,
журналист.
… Была та смутная пора,
Когда Россия молодая,
В бореньях силы напрягая,
Мужала с гением Петра.
А. Пушкин
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I
Едва только король Ян Казимир, милостиво простясь с гостями, проследовал в свои покои, как в зале, где оставался еще весь двор и где после ухода короля стало особенно шумно, разразился скандал.
Молодой пан Пасек быстро подошел к черноволосому шляхтичу, забавлявшему остроумными анекдотами паненок, и, придерживая левой рукой саблю, заикаясь от волнения, но четко, так что слышали все, сказал:
– Вы… вы поступили бесчестно! Вы негодяй и подлец!
И дважды ударил шляхтича по лицу.
Тот покачнулся от неожиданности. Карие глаза его зажглись бешенством, рука схватилась за оружие. Лезвие обнаженной сабли сверкнуло над головами испуганных женщин.
– Защищайтесь! – крикнул шляхтич, сделав шаг назад и готовясь к поединку.
Пасек смерил противника презрительным, надменным взглядом и, продолжая придерживать саблю, но не обнажая, процедил сквозь зубы:
– Вы плохо знаете королевские указы… Во дворце его величества я не имею права обнажать оружия… И потом – с такими, как вы, не дерутся, их бьют плетьми на задворках…
Шляхтич рванулся к врагу, но в это время тяжелая рука гофмаршала опустилась на его плечо:
– Именем короля. Вы арестованы за недостойное поведение во дворце, пан Мазепа!
… В маленькой темной каморке, куда его посадили, Мазепа не заснул всю ночь. Он знал, что, обнажив оружие в королевском дворце, он совершил преступление, караемое смертью. Но его угнетала не столько мысль о грозящем наказании, сколько сознание собственной оплошности.
– Как глупо все это вышло, – шептал он, лежа на узкой и жесткой койке.
Прожитая жизнь проходила перед его глазами.
Ивану Степановичу Мазепе было всего двадцать три года.
Он родился на Волыни в 1640 году, в ополячившейся украинской шляхетской семье. Учился в Варшаве, где получил образование, какое обычно давали детям польских феодалов.
Маленькое родительское имение Мазепинцы почти не приносило доходов. Честолюбивый юноша рано понял, что на денежную поддержку родных и их родовые фамильные заслуги ему рассчитывать нечего, надеяться надо только на свои личные способности.
Еще школьником он подружился с отцами-иезуитами, охотно слушал их поучения, склоняясь к унии, и пришел под их влиянием к убеждению, что главное в жизни – хитрость, ловкость, осторожность, умение приспособляться к обстоятельствам. Иезуиты – члены «Общества Иисусова», одной из наиболее реакционных и воинствующих организаций католической церкви, основанной в 1540 году Игнатием Лойолой. Иезуиты учили слепому повиновению церкви («если церковь римская назовет белое черным, мы должны без колебания следовать ей») и разрешали для вящей славы божьей любое преступление и ложные клятвы.
Основывая свою деятельность на принципе «цель оправдывает средства», иезуиты прославились своей хитростью и подлостью, слово «иезуит» давно уже стало нарицательным.
Вербуя в свои ряды преимущественно представителей шляхты, иезуиты Украины и Польши вели борьбу не только против православия, но и вообще проводили свою политику под лозунгом «подстрекать русских против русских, чтобы они истребляли друг друга». С помощью панов иезуиты насильственно вводили католицизм, разжигали постоянные религиозные распри среди населения и цинично уничтожали все памятники русской, украинской и белорусской культуры.
«Чувства человеческие подобны струнам арфы, – наставляли его иезуиты, – держи в порядке свою арфу, сыне, не отпускай и не натягивай струн… Никому не давай своей арфы, но старайся пользоваться для игры чужими…»
Много бессонных ночей провел Мазепа над книгами. Он изучил немецкий и латинский языки. Пробовал писать вирши.
Расчетливый и хитрый, он хорошо знал нравы польского панства и не искал дружбы со знатными поляками, своими сверстниками, предпочитая мужскому обществу женское. Молодость, красота, ловкость вели его к цели, выдвинув в первые ряды варшавской «золотой молодежи».
Первая любовница Мазепы, богатая пани Загоровская, через своих влиятельных родственников добилась того, что юношу, несмотря на захудалость рода, приняли в штат королевского дворца.
Все шло хорошо, пока он не столкнулся с Пасеком. Мазепа возненавидел этого молодого магната за нескрываемое презрение, которое неизменно встречал с его стороны.
Познакомившись с бывшей возлюбленной Пасека, Мазепа узнал от нее, будто тот дурно отзывается о короле, и написал анонимный донос. Но в королевской канцелярии сидели друзья Пасека. Они прекратили дело за отсутствием улик, а Пасеку намекнули, что, судя по руке и слогу, донос на него писал Мазепа.
– Нет, если только останусь в живых, больше таким дураком не буду, – клялся Мазепа, сидя под арестом. – Надо уметь взвешивать силы и никогда не горячиться. Держать себя в руках… Никому не давать своей арфы…
II
Прощенный королем, но удаленный от двора Мазепа два года прожил в своем маленьком имении, которым жесткой рукой управляла его мать.
Его по-прежнему одолевали честолюбивые помыслы. Он твердо решил, что отныне страсти и порывы не будут играть в его жизни никакой роли, все чувства он подчинит холодному и трезвому расчету.
Однако выполнить это намерение было не так-то легко.
Неподалеку от Мазепинцев находился роскошный замок богатого старого пана Фальбовского. Познакомясь с Фальбовским и его молоденькой, очаровательной женой, Мазепа задумал завладеть богатством старика.
План был прост. Здоровье пана Фальбовского давно подтачивалось тяжелыми недугами, по всему было видно, что пан долго не протянет. А скучавшая пани Ванда, единственная его наследница, относилась к Ивану Степановичу далеко не равнодушно. Следовательно, надо было лишь немного подождать…
Но, увлекая пани Фальбовскую, Мазепа сам увлекся ею до такой степени, что потерял терпение и осторожность.
Как-то раз слуги донесли своему господину, что панич Мазепа недаром стал частым гостем в замке. Фальбовский начал следить, но долгое время никаких улик обнаружить не мог. Тогда, сказав жене, что уезжает на несколько дней в Варшаву, пан устроил в ближнем лесу засаду и там перехватил на дороге одного из своих слуг, который спешил к Мазепе с письмом пани Ванды, извещавшей возлюбленного об отъезде мужа.
Фальбовский, прочитав письмо, приказал слуге отвезти его паничу Мазепе, получить ответ и возвращаться обратно. Слуга так и сделал. Через некоторое время записка Мазепы, сообщавшего пани Ванде, что он спешит к ней на свидание, была в руках старого пана.
Свидание не состоялось. Панская челядь подстерегла ничего не подозревавшего Ивана Степановича, схватила его, связала ему руки и привела в лес к грозному пану.
– Это кто писал? – спросил Фальбовский, показывая записку.
– Писал я, но еду в первый раз, – пытаясь смягчить свою вину, ответил Мазепа.
Фальбовский обратился к слуге:
– Эй, хлоп! Много ли раз этот пан бывал в замке без меня?
– В десять раз больше, чем при вас, – сказал слуга.
Тогда по приказанию пана хлопы раздели Мазепу догола, вымазали его дегтем, привязали к спине дикой лошади, лицом к хвосту.
Ударив лошадь кнутом, выстрелили у нее над ухом. Она бешено понеслась.
Ветви деревьев и кустарника хлестали Мазепу по обнаженной спине, веревки резали тело. Он потерял сознание…
Только на другой день обессилевшую лошадь случайно приметили и заарканили казаки конвойного отряда польского присяжного гетмана Павло Тетери, возвращавшегося из Варшавы…
III
Мазепа, понимавший, что после позорного приключения ему нельзя показаться домой, решил начать новую жизнь в новых местах. Он поступает писарем в канцелярию казацкого гетмана Правобережной Украины.
Служит при Павло Тетере, а затем при сменившем его гетмане Дорошенко…
Петр Дорофеевич Дорошенко происходил из родовитой, богатой казацкой старши́ны, известной далеко за пределами Украины своей хитростью, лукавством и двоедушием.
Ложь, лесть, подкупы, тайные убийства – все эти грязные, вероломные приемы, насаждавшиеся отцами-иезуитами, широко применялись не только польским панством, но и казацкой старши́ной для достижения своих личных корыстолюбивых целей.
Иван Степанович Мазепа за десять лет своей службы у Дорошенко, внимательно ко всему присматриваясь, в совершенстве овладел казацкой «тонкой дипломатией».
– Правдой не проживешь, честью чести не наживешь, – говаривал Дорошенко, одновременно клянясь в вечной верности и польскому королю и московскому царю.
А узнав, что польские отряды разбиты татарами, присягал турецкому султану и татарскому хану.
Такому положению способствовала обстановка, сложившаяся на Украине после смерти Богдана Хмельницкого.
Переяславская рада, созванная в 1654 году после длительной освободительной войны против господства панской Польши умным и дальновидным «старым Хмелем», как ласково называли своего гетмана казаки, навеки воссоединила Украину с Россией. Осуществились старые заветные думы украинского народа, всегда тяготевшего к братскому русскому народу, с которым связывали его единоверие, общность языка и культуры, а также многовековая совместная борьба с иноземными захватчиками.
Воссоединение двух братских народов способствовало дальнейшему их экономическому и культурному росту. Украина была избавлена от иностранного порабощения, национального и религиозного угнетения, которому долгие годы подвергались украинцы со стороны польского панства и католического духовенства.
Однако уничтожение на Украине крупного землевладения польских магнатов и шляхты не избавило украинский народ от феодально-крепостнического гнета. Панская земля перешла к казацкой старши́не. Начальные люди и полковники сделались помещиками, селяне продолжали оставаться в кабале. Чинш Чинш – налог за пользование землей, которым облагали крестьян помещики.
и многочисленные поборы, которые взимались с трудящегося населения городов и сел новоявленным казацким панством, тяжелым бременем ложились на плечи народа.
Поэтому не прекращались на Украине смуты и волнения, перераставшие зачастую в мощные народные восстания против казацкой старши́ны.
Крепостнический гнет особенно усилился после смерти Богдана Хмельницкого, во время гетманства изменников Выговского и Юрия Хмельницкого, которым удалось с помощью шляхетско-старши́нской верхушки отторгнуть Правобережную Украину, передав ее снова под владычество Речи Посполитой.
Украина оказалась насильственно расколотой на две части, разделенные Днепром, – Правобережную и Левобережную.
Дорошенко был гетманом Правобережья, но домогался захватить власть и над Левобережьем, стать гетманом обоих берегов Днепра.
Это намерение Дорошенко пытался осуществить с помощью султанской Турции и Крымского ханства, которым обещал отдать в вассальную зависимость Украину и позволил разграбить часть Правобережья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30