А от смерти — тем паче. В общем, мементо мори. Сегодня ты жив и собираешься жить минимум до ста двадцати лет, а завтра тебя выносят под музыку из твоей квартиры вперед ногами в красивом деревянном ящике.И кто бы мог предположить...Никто не мог... Никто не мог предположить, что в городе вдруг, ни с того ни с сего, случится мор. Причем какой-то странный, выборочный, который не затронул учителей, сантехников и домработниц, а одних только бизнесменов. Сразу трех. Днем они были на работе, ночью — в ночном клубе, а утром — в морге.У одного случился сердечный удар, хотя до того он никогда на здоровье не жаловался.Другой, непонятно с какой стати, вместо того чтобы почистить зубы, решил перед сном почистить помповое ружье и, случайно нажав на спусковой крючок, снес себе полбашки.Последний вышел полюбоваться на ночной город, навалился на перила балкона, потерял равновесие и свалился с девятого этажа на асфальт.Удивительно то, что все они умерли в одну ночь. И еще то, что были приятелями и компаньонами. В городе начали поговаривать, что это неспроста, что, видно, они кому-то сильно помешали, раз стали стреляться и падать с балконов, но проведенное по факту их гибели расследование криминального следа не обнаружило, квалифицировав происшествие как несчастный случай.Тем не менее город гудел еще несколько дней, а из Москвы на похороны приехал известный в стране бизнесмен, который имел какие-то дела с покойными. Он в версию о несчастье тоже не поверил.— Если люди падают с балконов, то это кому-то нужно, — философски заявил он. — Поэтому я готов отстегнуть пятьдесят штук “зелени” тому, кто на них укажет.Охотники нашлись, охотников на пятьдесят штук баксов нашлось множество, но никто ничего вразумительного сказать не мог.— Я ведь не потому бабки отстегиваю, что мне их жалко, — кивал на гробы расчувствовавшийся на похоронах столичный бизнесмен. — Покойники были так себе, барахло были — у меня таких в каждом городе как грязи; я потому отстегиваю, что раз их замочили, то и меня могут.И это верно, эпидемии падения с балконов, как и всякие другие эпидемии, имеют тенденцию к разрастанию.— Мне бы только узнать, чтобы успеть первым, — делился своими ближайшими планами бизнесмен.Через неделю, окончательно протрезвев, он отправился в милицию.— Мне бы с начальником встретиться.— А документы у тебя есть? — поинтересовался дежурный, подозрительно косясь на изрядно помятую “после вчерашнего” физиономию просителя.— Ах, ну да... — вспомнил, куда он явился, бизнесмен.И вытащил из кармана и протянул милиционеру визитку.Из визитной карточки следовало, что он владелец холдинга, который занимается лизингом в офшорах.— А паспорта у вас нет? — уже более миролюбиво спросил дежурный.Бизнесмен протянул паспорт.— Прописка на шестой странице, — подсказал он. — Там закладка есть.Закладка была. Шестая страница была заложена стодолларовой купюрой.— Все в порядке?— Да, конечно! — обрадовался дежурный. — Вы можете пройти.До порога заветного кабинета московский бизнесмен предъявлял паспорт еще три раза, и всех его прописка устроила.В кабинете он взял быка за рога.— Желаю оказать органам правопорядка посильную спонсорскую помощь в их нелегком деле, — сообщил он свое заветное желание.И выложил на стол пачку долларов.— В каком конкретно деле? — поинтересовался милицейский начальник, прикидывая, хватит ли денег на машину и новую шубу жене.Бизнесмен сказал.— Мы постараемся сделать все, что возможно.И сданные в архив дела вытащили обратно, бросив на них лучшие силы. Спонсор снабдил следственные бригады всей необходимой техникой — мобильными телефонами, видеокамерами, стиральными и посудомоечными агрегатами — и выставил две машины бесплатного пива.Воодушевленные следователи рьяно взялись за дело, допросив две сотни свидетелей, которые раньше не находились, а теперь нашлись. Выяснилось, что свидетели видели какие-то неясные тени в окнах, подозрительных типов во дворах и подъездах и слышали чьи-то жуткие, с криминальным оттенком вопли и стоны. У следствия появились зацепки. Но типы оказались местными бомжами, тени — любовницами, а криминальные вопли — криками, издаваемыми любовницами в объятиях потерпевших.То есть никто ничего не видел. В том числе любовницы, которые, сделав свое дело, убыли кто куда.Долгим и затратным путем следствие вернулось к первоначальной версии коллективного несчастного случая.Что очень напрягло заезжего бизнесмена. Если никто ничего не видел, это значит, что здесь действовали очень хорошо обученные профессионалы.А поверить в случайную коллективную смерть трех компаньонов было мудрено. Хотя чего на свете не бывает... Может, их совесть заела и они, заранее сговорившись, одновременно свели счеты со своими непутевыми жизнями. Хочется верить... Но нельзя...Пришлось привлекать специалистов со стороны. Для тех же дел, но совсем за другие деньги.— Ну что здесь можно сказать... — чесали в затылках криминалисты с тридцатилетним стажем работы. — Рисунок брызг крови на ковровом покрытии, одежде и потолке типичен для подобного рода ранений. Но есть одно маленькое “но”...Так, так, интересно. Что это за “но”, которое ускользнуло от местных сыщиков?— Вот здесь на одежде и на ковре должны быть капли крови, — показывали заслуженные эксперты с Петровки и Лубянки, ныне персональные и просто пенсионеры. — А их нет. Что довольно странно.— Почему должны быть?— Потому что когда человек стреляет в себя из ружья, то он это ружье роняет, потому что умирает, — растолковывали очевидные для них и неочевидные для периферийных экспертов вещи ветераны. — Ну вот представьте себе — вы держите ружье, нажимаете курок, пуля разносит вам череп, и вы... роняете ружье вниз. Отчего отраженные пороховыми газами капли выбитой из раны крови рисуют специфическую дорожку на одежде и полу. Которой нет. И, кстати, пороховой нагар здесь имеет округлую конфигурацию, хотя должен иметь форму запятой.Ну и что с того?..— То есть можно предположить, что ружье после выстрела не упало вниз под влиянием силы тяжести, а некоторое время продолжало находиться в горизонтальном положении. Что вряд ли возможно, если принять во внимание тот факт, что потерпевший, который его до того удерживал, в этот момент был уже без головы.А ведь точно!.. Покойник ружье держать не может! У покойника ружье камнем падает вниз, оставляя в падении все эти запятые и дорожки.— Отсюда нельзя исключить, что выстрел был произведен из оружия, которое держал не потерпевший, а кто-то еще. Либо потерпевший и кто-то еще, кто, выкрутив руки потерпевшему, направил ствол ему в голову и нажал на спусковой крючок.Значит, все-таки “кто-то еще”...А в тех двух случаях? В тех все было не так очевидно.— Вот если бы можно было взглянуть на тела... Отчего нельзя, можно... Если надо. Ночью в хибарку сторожа Семеновского кладбища постучал неизвестный.— Здорово, отец! — радостно приветствовал он заспанного охранника. — Заработать хочешь? А кто не хочет?..— Пять штук, — без запинки, хоть и со сна, буркнул сторож.— За что пять штук? — удивился ночной посетитель, потому что даже еще сказать ничего не успел.— За каждого мертвяка.Бизнес сторожа был по профилю — похоронный. К нему привозили ночами мертвяков, которых он определял “на подселение”, то есть раскапывал свежие могилы, бросал покойника сверху, на крышку гроба, и засыпал землей, выравнивая холмик. Был один покойник — стало два. И никакая собака и никакой прибор такой труп ни в жизнь не учуют, потому что этих трупов кругом...Таким образом кладбищенская братия умудрялась снимать с каждого места по два урожая — днем с родственников безвременно усопших, ночью — с незваных визитеров. Бизнес шел так хорошо, что иногда поверх гроба приходилось укладывать по два, а то и по три покойника.Но нынешний случай был особый — нынче никого никуда подселять не нужно было, нужно было выселять.— Как же так? — поразился сторож. — Зачем его оттуда? И куда?— Я его в другом месте похоронить хочу, — популярно объяснил посетитель. — С видом на море.— Тогда десять.— Ты же говорил — пять! — возмутился посетитель.— Пять, если бы ты мертвяка привез, а если на вынос, то тогда больше, — популярно объяснил сторож.— Тогда шесть...Сошлись на восьми.Несмотря на кромешную темноту, сторож быстро нашел нужную могилу и в полчаса раскопал ее.Похититель трупов свесился вниз, различив в темноте что-то неясное, светлое.— Этот, что ли?— Нет, этот не твой, этот чужой. Твой ниже. Пронзительно заскрипели выдираемые из дерева гвозди. Глухо стукнула крышка.— Давай тяни.Посетитель ухватился за вылезшие из тьмы ямы бледные руки, потащил их вверх, пятясь от могилы. Покойник был голый.— А почему он голый?— Потому что ему один хрен — что голому, что одетому. Ему на танцы не ходить, — популярно объяснил сторож.Вот тебе и еще одна статья доходов! Это какие же они с квадратного метра земли бабки снимают, если посчитать, сколько вокруг, друг на дружке, да в два-три слоя голых трупов лежит?!— Ну что, твой, что ли?— Мой.— Ну тогда забирай...В могиле что-то глухо стукнуло. Повезло подселенному покойнику — должен был лежать, скрючившись на крышке, а лег в освободившийся и очень даже приличный гроб. А тот, “выселенный”, поехал в Москву на “КамАЗе”-рефрижераторе, вмороженный в коровьи туши. Туши пошли на отбивные и котлетки москвичам, труп — экспертам...— В целом картина ясная, — оценили картину повреждений отставники-криминалисты. — Потерпевший упал с двадцати — двадцатипятиметровой высоты на твердую поверхность, бетон или асфальт... Правда, вот эти вмятинки...Еле заметные синяки были на запястьях рук. Даже не синяки, так — тени.— Если бы он жил дольше, они, возможно, оформились бы в полноценные внутренние кровоподтеки, — сообщили эксперты. — А так не успели.— Вы хотите сказать, что покойника кто-то перед смертью с силой удерживал за руки?— Может быть...Криминалисты вытащили увеличительные стекла и стали копаться в голове трупа.— Ну точно, — обрадовались они. — Вот, полюбуйтесь.Любоваться особо было не на что, но нужно. Пальцы экспертов залезли в мертвую шевелюру.— Вот видите, здесь можно увидеть отдельные оборванные волоски и небольшие проплешины.— Ну и что?— А то, что эти проплешины и эти оборванные волоски свежие и вряд ли образовались в результате неаккуратной стрижки. Эти волоски из потерпевшего кто-то выдирал. И если хорошенько поискать, то их можно найти в квартире, в ворсе ковра, на одежде покойного, и, посмотрев кончики в микроскоп, убедиться, что они порваны, а, к примеру, не срезаны. Потому что если срезаны, то спил будет другим.Если судить по обнаруженным повреждениям, то скорее всего дело обстояло так... Потерпевшего ухватили за руки, ноги и волосы, чтобы он не мог сопротивляться и повредить одежду, подтащили к перилам балкона, положили на них животом и перевалили вниз.Выходит, и этот несчастный случай был неслучайным.А что же с третьим?..Осмотр третьего, скончавшегося от сердечной недостаточности потерпевшего, ничего дать не мог — могло вскрытие. Пришлось, для получения “исходного материала”, за литр спирта и сто баксов “арендовать” на ночь стол в морге одной из полузабытых сельских больниц. Труп по-быстрому распотрошили, внутренние органы нашинковали на срезы, которые разложили по термосам и развезли по лабораториям специализированных НИИ.Три лаборатории ничего не нашли. Две обнаружили в тканях присутствие сильнодействующих лекарственных препаратов, которые могли, при ошибочной дозировке, спровоцировать у пациента сердечный приступ.И спровоцировали!Что и требовалось доказать!Никаких несчастных случаев не было — было предумышленное убийство. Причем не просто убийство, а хорошо спланированное и виртуозно исполненное убийство! Тройное убийство!..Что уже не уголовщина. Три убийства в одну ночь, закамуфлированные под несчастный случай, это не мелочевка. Это уже серьезно. Это уже масштабы!.. Глава 3 Глава администрации Шаховского района рвал и метал. Рвал листы проекта перепрофилирования градообразующего комбината “Азот” и метал обрывки бумаг в посетителей. Предлагаемое перепрофилирование комбината заключалось в одномоментной смене акционеров и счетов при сохранении прежнего ассортимента и объемов производства. Просто кое-кто положил глаз на рентабельное, сориентированное на экспорт предприятие, решив, что было бы неплохо прибрать его к рукам. Чего глава района допустить не мог, как болеющий за свой район администратор и владелец пятнадцати процентов акций. Если отдать комбинат в чужие руки, то местным бюджетникам и пенсионерам зарплаты и пенсии платить будет нечем, а он так и не сможет достроить дачу возле Ниццы. И черт бы с ними, с пенсионерами, но освоить купленные на Средиземноморском побережье гектары очень хотелось.Отдавать комбинат было нельзя!Посетители спокойно смахнули с пиджаков обрывки бумаг и повторили свое предложение, пообещав участие главы в прибылях. Пообещав пять процентов.Он уже имел пятнадцать, рассчитывая в ближайшей обозримой перспективе на пятьдесят один.— Нет! — покачал головой глава района. — Я против разрушения сложившейся инфраструктуры. Я поставлен здесь, чтобы блюсти государственные интересы.— Восемь, — накинули посетители три процента на государственные интересы.Восемь все равно было меньше пятнадцати и гораздо меньше пятидесяти одного.— Нет!— Вы не оставляете нам выхода, — вздохнули посетители, намекая на то, что незаменимых людей у нас нет.Глава администрации намек понял. Но недооценил.— Только не надо меня пугать! — вскипел он. — Меня сюда посадили избиратели, и убрать отсюда могут только они.— А мы никого не пугаем, — улыбнулись посетители. — Мы предупреждаем.Глава Шаховского района указал просителям на дверь.Через неделю во двор особняка главы администрации неизвестные хулиганы бросили гранату. Граната взорвалась, выбив стекла в нескольких окнах, изрешетив осколками стоящий у крыльца джип и убив сидящую на цепи собаку.
1 2 3 4 5 6