Наверное, он должен был уступить своей жене, должен был отказаться от Полета, поменять профессию, чтобы, зарабатывая больше, уже ничем не рисковать… Но он столько лет шел к своей цели, что сходить с дистанции на финишной прямой было бы безумием.
Он готов был пожертвовать ради нее, ради семьи многим, но только не этим! Он обязательно найдет себе новое место или, может быть, даже откроет свое дело. Например, космотуристическую фирму, которая будет отправлять желающих в космос. Потому что у него есть хорошие связи в NASA, а его полет в космос станет хорошей рекламой. Он уже думал об этом, уже просчитывал, какой доход может принести такой бизнес — огромный доход, потому что здесь еще нет, почти нет конкуренции!..
А если нет, если у него ничего не выйдет, то он все равно сделает так, что они не останутся без средств к существованию. Потому что на этот случай он тоже кое-что придумал!
И поэтому все обязательно будет хорошо. У них! И у него — тоже!
Он обязательно откроет свое дело, но не теперь, чуть позже, сразу после того, как он слетает в космос…
С “чуть позже” не получилось!..
Получилось так, как предрекала Эрика.
Хотя она тоже ошиблась — “шаттл” не упал и не разбился.
Но Юджин все же погиб.
В космосе.
Где ему, спящему, перерезали горло…
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ
Семь часов пятнадцать минут по бортовому времени.
Двадцать первые сутки полета
Шок длился долго — может быть, пять, может быть, десять минут. Все замерли, не в силах оторвать глаз от мертвого тела, от сильно разошедшегося в стороны, страшно глубокого разреза, неестественно переломленной, потому что ее не держали перерезанные спереди мышцы, шеи.
Юджин, которому вчера исполнилось сорок лет, которого поздравил Президент, с которым разговаривала его семья — умер. Вернее, был убит.
Как же так?
Они висели так, молча и недвижимо, довольно долго.
Пока командир не потянулся к ножу, чтобы убрать его подальше от липа. И чтобы закрыть мертвое лицо спальником.
— Не надо! — остановил его кто-то, перехватив руку.
Это был французский астронавт Жак Воден.
— Почему не надо? — недовольно спросил Рональд.
— Потому что это, по всей видимости, — орудие убийства, — сказал француз, наклоняясь и внимательно осматривая раскрытую рану, — Я уверен, что его убили именно этим предметом.
— С чего вы взяли? — недовольно фыркнул немецкий астронавт. — Может, его просто подбросили сюда? После.
— Вряд ли, — покачал головой француз. — Я ведь биолог, мне каждый день приходится резать морских свинок и крыс. А их мышцы устроены точно так же, как у человека. И разрезы тоже очень похожи. Форма этого разреза близка к форме лезвия. Вот посмотрите…
И, не касаясь, провел указательным пальцем вдоль раны, а потом вдоль лезвия клинка.
— Если взять нож и вставить его в разрез, то он войдет туда, почти идеально повторив конфигурацию раны. Я думаю, что убийца приблизил свое орудие вплотную к шее, почти прижав его и сильно надавив, одновременно потянул к себе, перерезая мышцы и хрящи вот в этом направлении…
— О господи, что вы такое говорите! — выдохнула, заметно побледнев, Кэтрин Райт.
Но на нее никто не обратил внимания.
— Это я понимаю, — согласно кивнул командир. — Но почему он использовал именно этот нож?
Орудие убийства действительно было странноватым — заметно длиннее обычного ножа, со слегка искривленным по всей длине, отливающим синевой лезвием, без гарды, с круглой черной рукоятью, разрисованной какими-то узорами. Не нож, не меч, а нечто среднее.
— Не ломайте голову — это самурайский меч, — громко, так, что все к нему обернулись, сказал Омура Хакимото. — Это мой меч!
— Ваш?!
— Да, мой. Вернее, меч моего прапрадеда, который является нашей семейной реликвией, передающейся по наследству, по мужской линии, от отца к сыну.
— Зачем он вам здесь? — удивился Рональд.
— У меня есть на это свои объяснения, которыми я бы не хотел ни с кем делиться! — вежливо, но твердо ответил японец, слегка поклонившись.
— Ни хрена себе! — удивился по-русски Виктор Забелин. Но тут же перешел на понятный всем английский. — Тогда у меня тоже есть объяснения, почему он не хочет ими ни с кем делиться!
Японец молчал, склонив голову в полупоклоне.
— Потому что это он его зарезал!
И посмотрел — и все посмотрели — на Рональда Селлерса, который был командиром и, значит, должен был принимать решение. Хоть какое-то!
Вот только какое?
Никакими инструкциями, положениями и прочими внутренними документами, регламентирующими пребывание экипажа на МКС, убийство на ее борту не оговаривалось! Командир знал, что делать в случае пожара, разгерметизации одного или даже двух отсеков, но он не представлял, как следует себя вести, обнаружив на станции мертвое тело.
И никто не знал. Потому что такого опыта в мировой космонавтике еще не было! И самое неприятное, что, не зная, что делать, нельзя было обратиться за помощью к Земле, потому что именно сейчас они находились в “мертвой” зоне.
Точно — в “мертвой”!
Все, не сговариваясь, покосились на часы.
Сеанс связи был возможен только через двадцать пять минут. А пока…
Пока все ждали, что скажет командир.
И нужно было что-то говорить…
Рональд Селлерс задал не лучший в своей жизни вопрос. Спросил, чтобы спросить хоть что-то, выгадывая время до связи с ЦУПом. Спросил:
— Признайтесь — это вы?
Хотя ответ был известен заранее. В любом случае он скажет — нет. В случае, если не убивал. А если убивал — тем более!
— Нет, это не я, — покачал головой японец.
— Но ведь это ваш меч?
— Да, — спокойно кивнул японец. И по его застывшему, как маска, лицу нельзя было ничего понять. Нельзя даже было понять, боится он или нет. — Это мой меч, но я не убивал.
— Но тогда не понятно, зачем он вам здесь понадобился?
— Это касается только меня, — гордо ответил японец.
— Боюсь, что теперь не только вас! — сказал Рональд Селлерс. — На станции произошло убийство, и я, как командир, имею право настаивать на ответе. Зачем вам понадобилось оружие?!
И все в упор уставились на японского космотуриста, чьим мечом был убит Юджин Стефанс.
— Хорошо, я отвечу на ваш вопрос, — кивнул Хакимото-сан. — Я привез сюда меч своих предков, чтобы провести здесь священный для японцев обряд. Обряд харакири…
ЯПОНИЯ. ОСТРОВ ХОККАЙДО. ГОРОД СУНАГАВА
Все должно было случиться в точном соответствии с древним самурайским ритуалом.
Если бы это происходило в его саду, он бы вбил в землю колья, меж которыми растянул белые шелковые полотнища. И предусмотрел бы два входа: северный — умбаммон и южный — сюги-ёмон…
Но здесь, на станции, негде найти свободных двенадцати квадратных метров площади, и поэтому он просто задрапирует стены белой шелковой тканью и развесит флаги с изречениями, выписанными из древних священных книг.
На пол он постелит циновку с белой каймой, на которой разложит полоску белого шелка, обозначающую траур…
Хотя нет… Он не сможет расстелить циновку, потому что в невесомости нет пола и потолка. Он просто развернет ее параллельно какой-нибудь из стен и повиснет в нескольких сантиметрах от нее, скрестив ноги.
Он будет один, и поэтому ему никто не сможет помочь.
Его близкий друг не вручит ему меч и не отрубит ему голову, если он сам не сможет справиться со своей задачей.
Здесь, на станции, у него нет друзей, которым он мог доверить такое важное дело.
И значит, он все сделает сам!
Конечно, это отступление от сложившихся веками правил, но он первый делает харакири в космосе и поэтому имеет право отступить от традиций. Имеет право придумать свой, новый, которому кто-нибудь когда-нибудь обязательно последует, ритуал!
Он обернет ручку меча платком, возьмет его в правую руку и медленно, потому что спешить нельзя, вдавит меч в свой голый живот, чувствуя страшную, очистительную боль, и поведет разрез вниз и влево… И если у него хватит сил, он успеет сделать еще один разрез…
Все должно было произойти именно так! Так должен был закончиться его род. Но все произошло не так, все произошло — иначе…
США. ГОРОД ХЬЮСТОН. КОСМИЧЕСКИЙ ЦЕНТР NASA ИМЕНИ ДЖОНСОНА
В ЦУПе царило молчание.
Гробовое!
С такого рода проблемами они еще не сталкивались. Им бы чего попроще — выход из строя бортовой энергосистемы, метеоритный дождь, пожар в лабораторном модуле, нападение на МКС десанта инопланетян…
Тут они знали, что делать и что посоветовать.
А вот что предпринять в случае убийства…
Первое, что пришло в голову, — это позвонить в полицию.
Дежурный смены набрал номер.
— У нас неприятность, — сообщил он. — У нас убитый.
— Где? — поинтересовался полицейский, имея в виду город, район и адрес.
— Это не здесь, это на околоземной орбите, — честно признался дежурный по ЦУПу.
— Где-где?!
— На МКС. На Международной космической станции.
— Ну ты даешь, парень! — расхохотался полицейский. — Это ж надо такое придумать!.. Иди лучше проспись! — от души посоветовал он ответственному дежурному.
Нет, так, видно, ничего не получится.
Дежурный вызвал начальника охраны, перепоручив ему столь деликатное дело. Потому что оно было больше по его части.
Через два часа о происшествии на орбите было известно директору ФБР, госсекретарю и лично Президенту.
И всей Америке…
США. НЬЮ-ЙОРК. 43-я УЛИЦА. ОФИС ГОСПОЖИ СМИТ
Утренние газеты вышли с аршинными заголовками.
Утренние новостные выпуски говорили только об этом.
Все прочие новости — обвальное падение индекса Ллойд-Джонса, махинации с акциями компании “Дженерал Электрик”, очередной, скандальный развод двух голливудских звезд — были мгновенно забыты.
Потому что наконец появилась сенсация. Настоящая!
На Международной космической станции погиб астронавт. Второй — за неполную неделю! Но если первый скончался скучно, в результате несчастного случая, то второй был убит!
Был зарезан во сне!
Ножом!..
Газетчики, осаждая штаб-квартиру NASA, требовали подробностей. Желательно проиллюстрированных цветными фото. В NASA отмалчивались. Но подробности все равно появлялись. Сами собой.
Кто-то из уфологов утверждал, что это сделали инопланетяне, которые таким образом выразили свой протест против проникновения землян в космос.
Но как-то не верилось, что инопланетяне, просочившись (через что?) на станцию, вместо того чтобы применить какой-нибудь навороченный бластер, стали бы резать землян банальным ножом по шее.
Впрочем, кто их, зелененьких, знает?..
Бывшие и действующие астронавты, которым сообщили о смерти их коллеги, уверяли, что никакие это не инопланетяне и вряд ли убийство, а, скорее всего, несчастный случай.
Споря с ними, видные психологи осторожно предполагали, что на МКС могла иметь место вспышка немотивированной агрессии, вызванная солнечной активностью.
Наконец кто-то из журналистов вспомнил о госпоже Смит, которая с полгода тому назад грозила NASA крупными неприятностями.
Журналист сломя голову бросился на Сорок третью улицу, где возле крыльца офиса госпожи Смит застал растянувшуюся на два квартала толпу репортеров.
Госпожа Смит выдавала интервью с резвостью ксерокса.
— Звезды, мне подсказали это звезды, — загадочно говорила она.
Или говорила:
— Жизнь человека предопределена изначально и отображена в рисунке его ладоней и карточном раскладе. И каждый находит ту смерть, которая была ему уготована при рождении!
— А если бы он не полетел в космос? — интересовались журналисты.
— Тогда бы его непременно зарезали здесь! — утверждала госпожа Смит. — От судьбы спрятаться невозможно ни на Земле, ни в космосе. Тому, кому суждено быть повешенным, ни за что не утонуть!..
Из чего следовало, что приговоренные к повешению могут смело преодолевать вплавь океаны, даже не умея плавать…
США. ОКРУГ КОЛУМБИЯ. ГОРОД ВАШИНГТОН. ШТАБ-КВАРТИРА ФЕДЕРАЛЬНОГО БЮРО РАССЛЕДОВАНИЙ
— А что, она действительно что-то предсказала? — удивился директор ФБР, который, по просьбе Президента, взял под личный контроль расследование этого шумного дела.
Привлеченные к расследованию следователи подняли подшивки газет за полгода. И нашли интервью госпожи Смит, которая, ссылаясь на ночной кошмар, карты Таро и свои уникальные колдовские способности, утверждала, что NASA в этом году ждут какие-то несчастья, может быть, даже связанные с гибелью астронавтов.
— Хм… — хмыкнул директор. — Вот что, ребята, побеседуйте-ка вы с этой колдуньей по-свойски. Да так, чтобы выпотрошить ее до самых печенок. Может, она знает еще что-нибудь такое, что не знает ФБР?..
Директор ФБР был человеком в высшей степени рациональным и ни в какие привидения и никаких колдунов не верил. Все эти колдуны на поверку оказываются мошенниками и ловкачами, которые дурачат простаков, набивая себе карманы звонкой монетой, к тому же не платя государству налоги.
Хотя…
Хотя ведь как-то она все это предугадала!..
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ
Двадцать вторые сутки полета
Теперь Рональду Селлерсу заметно полегчало.
Теперь командир действовал не наугад, а по указке снизу. То есть с Земли. В ЦУПе появился агент ФБР, представившийся ему Гарри Трэшем, который во время сеансов связи давал ему самые подробные инструкции.
Хотя агент тоже частенько вставал в тупик, потому что мыслил земными стереотипами.
Например, если бы убийство случилось на Земле, он бы оцепил место происшествия…
А как его оцепить здесь?!
Провел вскрытие…
Которое не провести, потому что покойник болтается на околоземной орбите, откуда его за ноги в морг, где потрошат криминальные трупы, не стащишь!
Изолировал подозреваемых… Которые уже изолированы, но совсем не так изолированы, потому что от представителей закона изолированы!
Н-да, положеньице…
— Ну хорошо, снимите тело на видеокамеру, сфотографируйте его со всех сторон и опишите, — упростил привычную процедуру агент.
— Что описать? — не понял Рональд Селлерс.
— Все опишите! Где находится труп, в какой позе, какие имеет явные и скрытые телесные повреждения, когда и из-за чего предположительно наступила смерть…
Как будто это и так не ясно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32