— Где она живет?
— Они с мужем занимали домик в саду. Герман Грант тоже жил там.
— Опишите этого Гранта.
— Молод, длинноволос, блондин. Светлые глаза. Молчалив. Я всегда со страхом смотрела на его мускулы. Раньше он был рубщиком леса в Небраске. У него были хорошие отношения с Джорджем. Пожалуй, они даже дружили.
— Дружили, говорите?
Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Знаю ли я типа, описанного Грацией? Таких я видел сотнями. Как на войне, так и сейчас.
— Но куда же все его телохранители могли подеваться?
— Дайте подумать… — Грация наморщила лоб и прикусила палец. Сейчас она напоминала ребенка, нежного и трогательного.
Волна жалости и сострадания охватила меня. Я был знаком с ней всего несколько часов, но чувства, которые начал испытывать к этой женщине, следовало погасить на корню.
Я посмотрел на ее светлые волосы, разделенные пробором, на красиво очерченные губы… Ее миндалевидные ногти были покрыты лаком цвета переспелой вишни. Одета Грация была простенько, но с большим вкусом: черное платье подчеркивало фигуру, но прикрывало колени, золотые часики красиво обхватывали тонкое запястье, туфли на высоком каблуке словно приглашали полюбоваться стройными ногами. Бросив взгляд на черные чулки, я невольно подумал о ее нижнем белье. При каждом движении от Грации исходил волнующий аромат духов.
— Ах да… Кажется, я вспомнила. Герман Грант время от времени уезжал в одно место на Сансет-бульваре. По-видимому, он там встречался с девушкой. Однажды я слышала, как он разговаривал по телефону: «Встретимся, малютка, в моей берлоге на Сансет-бульваре». Я позволяла пользоваться слугам нашим телефоном, хотя у них был и свой аппарат.
— Ну, хорошо, — сказал я, вставая. — Я наведаюсь туда. Надеюсь, вы знаете номер дома?
— Кажется, 426. Но даже, если я ошибаюсь, вы легко найдете этот дом. Он выкрашен в бледно-зеленый цвет.
— Спасибо. Когда я уйду, не открывайте дверь никому. Грация с ужасом посмотрела на меня.
— Почему? Вы думаете, что они все же попытаются…
— Все может быть. Не хочу вас пугать, Грация, но не следует забывать о том, что произошло с вашим мужем.
— — Я не хочу оставаться одна! Возьмите меня с собой. Грация взглянула в сторону комнаты, где лежал труп Джорджа, черный, кошмарный… и мне показалось, что она еле сдерживается, чтобы не закричать.
— Я не могу оставаться наедине с ним. И потом, если действительно существует реальная опасность, с вами мне будет спокойней.
На меня снова нахлынула волна нежности, захотелось обнять эту женщину и защитить от неизвестных врагов. Грация должна почувствовать, что может рассчитывать на меня, и что с этого момента я отвечаю за ее жизнь.
* * *
Несмотря на веселенький цвет и замысловатую архитектуру, дом на Сансет-бульваре казался мрачным. Не выходя из машины, я скользнул взглядом по окнам. Грация сидела рядом, ожидая, какое я приму решение.
— Подождите меня здесь, — сказал я, выходя из машины.
— Нет, нет, Ник! Я пойду с вами. Можете считать меня трусихой, но мне не хочется умирать. Да, я хочу жить, хотя бы ради того, чтобы узнать, кто убил моего мужа. Я не обманывала вас, когда говорила, что не любила Джорджа, но это не значит, будто мне его не жаль. — Она на мгновение задумалась. — А раз убийцу ничего не остановило, он может добраться и до меня. Как вы думаете, я права?
— У меня такое впечатление, что убийца хотел убрать именно Джорджа, вы не входите в его планы Зачем вас убивать?
Она задумалась.
— Я уже говорила, что не знаю. Может быть, это все как-то связано с прошлым Джорджа?
— С прошлым? Не исключено. Вендетта… Но за что? У вас нет никаких соображений?
— Нет. Но если мне что-то придет в голову, я скажу, — Вот и прекрасно. Мы можем идти.
* * *
Дверь открыла высокая девушка, судя по всему, метиска. На ней было облегающее платье из льна. Волосы цвета воронова крыла ниспадали на плечи. Она вопросительно посмотрела на меня.
— Мы ищем Германа Гранта, — объяснил я.
— Кто вы такие и зачем он вам?
— Позвольте сказать ему это лично.
— Его нет. Приходите, когда…
Я не дал ей закончить фразу и оттолкнул от двери. Девушка пыталась протестовать, но встретив мой свирепый взгляд, осеклась. Грация вошла следом, и я закрыл дверь.
Обыскав дом от подвала до чердака, я не обнаружил никаких следов пребывания Германа.
Девушка, открывшая дверь, все время находилась рядом. В конце концов, она заявила:
— Если вы из полиции и роетесь здесь без ордера, вам придется дорого заплатить!
— Почему вы корчите из себя хозяйку?
— Я жена Германа, Лиза Гордон.
— Я и не знала, что у Германа есть жена, — недоверчиво посмотрела на нее Грация.
— А вы кто, собственно, будете? — с вызовом спросила метиска.
— Меня зовут Грация Калливуд, Герман работает у меня.
— А, теперь ясно. Герман ей понадобился! Скучно одной в постели?
— Что вы хотите этим сказать? — холодно произнесла Грация.
— То, что сказала. Герман мне говорил, что ты заставляла его работать не только в саду, но и в постели! Разве не так?
Мне показалось, что Грация бросится разъяренной тигрицей на Лизу.
— Надеюсь, вы объясните миссис Калливуд, в чем, собственно, дело? — вмешался я.
— Кто вас просит совать нос не в свое дело? Вы что, нанялись защищать проституток?! — закричала Лиза.
Грация подняла руку, чтобы влепить метиске пощечину, но в это время из сада раздался жуткий крик. Уже через мгновение я выскочил из дома и помчался с кольтом в руке на звук.
На траве я увидел светловолосую девушку. Она была в бикини, ее прекрасное тело содрогалось в предсмертной агонии. Я наклонился, чтобы хоть чем-то помочь, но было поздно. Тело чернело на глазах.
За моей спиной послышались шаги. Обернувшись, я увидел Грацию с лицом, искаженным страхом.
— Скорей! Мы должны позвонить в полицию. Эту девушку убили тем же способом, которым хотели убить меня. Нужно задержать этого маньяка!
Я схватил Грацию за руку, мы бросились к дому и, вбежав, увидели, что Лиза Гордон, так называемая жена Германа, исчезла.
* * *
Лейтенант Мэрфи сидел на столе и покачивал ногой, рассматривая нас-, как каких-то диковинных насекомых. Его толстые пальцы покоились в кармане жилета, поношенная бесформенная шляпа была сдвинута на затылок.
Ему было около сорока лет, и он был похож на всех полицейских, не слишком удачно продвигающихся по служебной лестнице.
— Странно, что Джордж Калливуд пригласил частного детектива из Нью-Йорка, — заметил он.
— Вы уже говорили это, лейтенант. А я вам отвечал, что мы с Джорджем были друзьями. Еще я вам говорил, что мы вместе воевали в Корее.
— Да, да, я помню. А девушку, котирую убили в саду, вы знали?
— Я уже говорил, что нет. Я разговаривал с Лизой Гордон. Со мной, кстати, была и миссис Калливуд. Потом мы услышали крик и побежали в сад.
Лейтенант Мэрфи появился на месте происшествия десять минут спустя после моего звонка в полицию. С ним прибыл судебный врач, а следом подъехала машина из морга. Дом и сад заполнились полицейскими.
— Что вы можете сказать насчет этой девушки? — продолжал допрашивать меня лейтенант.
— Я знаю ровно столько же, сколько вы. Единственное, что я могу добавить — ей ввели смертельную дозу кураре.
— Вам не кажется это странным? Женщина, убитая кураре. Мы что, живем на берегах Амазонки? Среди индейцев-охотников за скальпами?
— Но таким же способом пытались убить и меня! Слава Богу, на мне была плотная одежда. К тому же та женщина, видимо, слишком торопилась.
— Женщина? — недоверчиво переспросил Мэрфи.
— Это было что-то вроде смертельного шоу: «Добро пожаловать в наш прекрасный Лос-Анджелес»!
— У вас в Нью-Йорке дела обстоят тоже не лучшим образом, — враждебно зыркнул на меня лейтенант.
— Я приехал сюда не в качестве члена организации породненных городов, чтобы сделать Нью-Йорк побратимом Лос-Анджелеса, а потому, что меня вызвал попавший в беду друг!
— Да вы там в Нью-Йорке все проходимцы, — буркнул Мэрфи. — Но оставим это, и поговорим лучше о женщине, которая ввела вам яд.
— Мой рассказ может подтвердить доктор Кук из госпиталя, куда меня привезли после покушения. Моя кожа начинала чернеть, как у этой несчастной девушки. Все, вплоть до последнего санитара, удивлены, что я остался жив. Игла должна была проткнуть пиджак, жилет и рубашку. Видно, длины не хватило.
— Очень может быть, — Мэрфи поболтал ногами. — А теперь расскажите поподробнее о женщине-убийце.
— Что я могу о ней сказать? У нее были красивые ноги и ягодицы. Но это вид сзади. Да, чуть не забыл, на ней, кажется, был голубой костюм. И потом, насколько я могу судить, она была достаточно высокой.
— Это описание подходит к миллионам американок.
— Но это все, что я заметил.
— Вы уверены, что эта женщина пыталась вас убить?
— На девяносто девять процентов. Я стоял и смотрел в витрину. Вокруг было полно людей. Вдруг кто-то толкает меня, причем как раз в тот момент, когда я повернул голову в противоположном направлении. Разумеется, грохнувшись, я попытался рассмотреть, кто этот невежа, но это был все тот же вид со спины.
Лейтенант Мэрфи смотрел на меня, продолжая слегка покачивать ногами. Я чувствовал, что Грация не находит себе места от волнения.
Несмотря на нахальный вид, Тэдди Мэрфи не мог бы навредить мне, даже если бы очень сильно захотел. Ну, а что касается враждебности со стороны полиции ко всем частным детективам, то это никогда не было для меня новостью.
Наконец, когда вопросы были исчерпаны, а ответы тем более, он заявил:
— Пока можете идти. Но мне нужно, чтобы вы письменно изложили все происшедшее, мистер Бакстер.
Грация настояла, чтобы дать Мэрфи свой адрес, и я сделал из этого вывод, что она хочет поселить меня в своем доме на вакантную должность телохранителя.
* * *
— Куда вы собираетесь идти, Ник?
— Пока не знаю. Мне очень хочется поговорить с Лизой Гордон. Она исчезла, и это подозрительно. Так вы действительно не знали, что Герман Грант женат?
— Нет! А вы что, не верите?
Мы замолчали, следя за проезжающими мимо автомобилями. Из моей головы не выходили гневные слова Лизы в адрес Грации. Особенно запомнился момент, когда Грация чуть не набросилась на метиску с кулаками. Здесь было что-то не то. Я не мог объяснить, в чем тут дело, но постепенно в мою душу заползало подозрение: не было ли в словах Лизы правды?
Грация, видимо, догадалась о моих мыслях, потому что резко повернулась ко мне и произнесла севшим голосом:.
— Надеюсь, вы не поверили этой… этой… женщине?
— Это не имеет никакого значения, Грация. Я вернусь на Сансет-бульвар и попытаюсь ее разыскать, В ее поведении было что-то подозрительное.
* * *
Вернувшись на виллу Калливудов, я вплотную занялся Марой. Я отправил Грацию из комнаты и принялся задавать негритянке вопросы. В конце концов, она не выдержала и, с ненавистью глядя мне прямо в глаза, процедила:
— Ладно. Сэм велел мне молчать, но я уже больше не могу. Вы найдете его на улице Всех Святых. Там есть большой гараж, где Сэм подрабатывает каждую свободную минутку.
— Хорошо. Но почему вы не сказали мне об этом раньше?
— Сэм пригрозил, что если я проболтаюсь, он меня поколотит, — Он действительно бьет вас?
— А вот это уже не ваше дело.
— Для чернокожей служанки вы чересчур болтливы.
— Времена расизма давно кончились, мистер Бакстер.
— Я не расист, совсем наоборот, — говоря это, я хотел взять Мару за подбородок, но не успел. Негритянка сделала едва уловимое движение, и я оказался на полу. Позже я узнал, что это был прием каратэ под названием «низко стелющийся лист».
Когда я очухался и сел, Мара все еще стояла в боевой стойке.
— На этот раз я тебя пожалела, но если ты еще раз ко мне притронешься, я переломаю все твои кости.
— Намек понял, — криво усмехнулся я, но про себя подумал, что все негритянки делятся на две категории: они либо вешаются вам на шею, либо строят из себя недотрог. Третьего не дано!
Когда я, наконец, постанывая, поднялся, Мара, хлопнув дверью, удалилась.
Глава 4
До улицы Всех Святых я добрался за несколько минут. Еще издали я заметил большой гараж, о котором говорила эта чертова каратистка, и въехал прямо в него. Не успел я выйти из машины, как навстречу вышел высокий мужчина с квадратными плечами и размазанным по лицу носом. Его рожу украшал шрам, тянущийся от глаза до подбородка. Если бы я не был при исполнении, то расхохотался бы, увидев эту злодейскую физиономию. Он так походил на опереточного разбойника!
Уставясь на меня невинными голубыми глазами, разбойник спросил:
— Что угодно мистеру?
Я присмотрелся к нему повнимательней. На нем была рабочая одежда, но это не мешало ему выглядеть элегантным, если только можно говорить об элегантности человека, одетого в робу. Но больше всего меня насторожило то, что на робе не было ни одного пятнышка смазки, а из кармана не торчал традиционный гаечный ключ.
— Мне нужно поговорить с Сэмом.
— А что за птица, этот ваш Сэм?
— Сэм Барроу, шофер миссис Калливуд. Я знаю, что он подрабатывает иногда у вас.
Разбойник посмотрел на меня таким взглядом, от которого человек со слабыми нервами сразу бы хлопнулся в обморок. Так обычно смотрят типы, не один раз побывавшие в тюрьме, причем не за мелкое хулиганство или приставание к прохожим в дневное время. Нет, молодцов, подобных этому, берут обычно после хорошей перестрелки. Другого языка они не понимают.
— Сэм! — неожиданно заорал он. — Тут к тебе пришел какой-то тип!
— Послушай, макака, я не тип, а такой же американец как и ты!
— Да? А я и не заметил. Что тебе нужно от Сэма?
— Я скажу ему об этом лично, если ты ничего не имеешь против. — Мне плевать на тебя и на то, что ты собираешься ему сказать. Просто я здесь хозяин и мне не нравятся типы с полицейскими рожами. Ясно?
Неожиданно из-за большого «крайслера», стоящего в глубине гаража, метнулась чья-то тень, а потом послышался топот ног бегущего человека. Не раздумывая, я бросился следом и вскоре схватил за руку негра в замасленной рабочей спецовке.
— Сэм Барроу? — вежливо спросил я. — Я хотел бы поболтать с вами несколько минут и не понимаю, с чего это вы решили заняться спринтерским бегом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11