Так что грим был весьма кстати.
– Привет, милый, – проворковала Мэгги, обнимая его за плечи.
– Погоди, детка! – он оттолкнул ее, продолжая гримироваться. – Дело прежде всего. Как твои дела с администратором?
Резкий тон озадачил Мэгги.
– Что-нибудь случилось? – спросила она.
– Нет, все в порядке, – успокоил ее Бреди. – Насколько ты продвинулась с Превеном?
– Он так разогрелся, что скоро сгорит дотла.
– Сегодня он, кажется, свободен от службы. Можешь встретиться с ним?
Мэгги удивленно распахнула глаза.
– Прямо сейчас?
– Ну, конечно!
– О, Лу, но я даже не знаю, где он живет. Он мне не говорил.
– Тогда позвони ему, – Брейди закончил возиться со своей бородой и принялся наводить морщины. – Слушай меня внимательно. Пойдешь к нему, где бы он ни был. Расшибись в лепешку, но выведай у него, где находится сейф. Выясни про сейф все, что он знает!
– Но как это сделать? – удивленно спросила Мэгги.
– Скажи ему, что твой клиент со странностями. Скажи, что он хочет подарить своей дочери очень дорогой подарок, а пока желает спрятать его в сейфе. Клиент, мол, интересуется, насколько этот сейф надежен и как действует в отеле система безопасности. Старик, мол, хочет сам все осмотреть. Скажи, что твой пациент весьма тяжелый человек, а тебе не хотелось бы потерять работу.
Мэгги задумалась.
– Может, лучше рассказать ему это завтра, когда он выйдет на работу? Неужели ты хочешь, чтобы я вот так, сразу, легла с ним в постель?
– Если наше дело удастся, полиция будет допрашивать всех подряд. Я не хочу, чтобы тебя заподозрили. А Превен будет молчать о том, что проговорился тебе – ведь разговор будет идти в постели.
Мэгги снова задумалась.
– Хм, я всегда считала тебя гением, Лу.
Брейди указал ей на телефон.
– Звони!

Следующим вечером Брейди вновь встретился с Хеддоном. Как только Лу сел, подошел метрдотель и произнес:
– Рекомендую курицу по-мэрилендски. Очень вкусное блюдо.
Брейди кивнул. Хеддон заказал ему виски, которое почти тут же принесли.
Некоторое время сообщники молчали. Наконец, Брейди сказал:
– Ты желал результатов, Эд. Ты их услышишь.
– Ничего другого я не ожидал, – улыбнулся Хеддон. – Мы с тобой всегда отлично работали.
К столу подошел официант, и они снова замолчали. Официант принес тосты, булочки, масло и ветчину. Подал курицу.
– Ты узнал, где сейф? – спросил, наконец, Хеддон.
Брейди отрезал кусочек курицы, обмакнул его в соус и отправил в рот. Пожевав, довольно промычал:
– Великолепно!
Хеддон не знал никого, кто мог бы соперничать с Брейди по части вкусной еды. Брейди, как никто другой, мог оценить прекрасную кухню. Поэтому Хеддон набрался терпения. Через пять минут он снова спросил:
– Так где сейф?
– Сейф? Подожди минутку, – пробубнил Брейди. – Знаешь, Эд, когда я был маленьким, мы часто голодали. Если мне удавалось раздобыть кусочек черствого хлеба, я был счастлив.
Хеддона раздирало от нетерпения.
– Лу, черт бы тебя побрал!
Брейди отложил вилку и нож.
– Мэгги все разузнала. Эд, ты никогда не догадаешься. Наверное, ты полагаешь, что сейф за стойкой администратора или в подвале, да?
– Где он?
– Над апартаментами. Каково?
Эд задумался, потом улыбнулся.
– Расскажи-ка поподробнее.
– Мэгги соблазнила администратора. Того, который работает днем. Она поведала ему о своем ужасном пациенте. Обо мне, то есть. Мэгги хорошая актриса, она разжалобила Превена. Они договорились, что он проводит меня к сейфу, чтобы я мог все там осмотреть. На этажи, где находятся апартаменты, ходит лифт. Но есть еще специальный лифт на верхнем этаже. Если человек поднимется еще на один этаж, то окажется прямо внутри сейфа. Такой большой несгораемый шкаф. Уорентоны, видимо, даже не подозревают, что сейф находится прямо над ними. Процедура сдачи драгоценностей на хранение происходит следующим образом. Каждый вечер жильцы вызывают по телефону охранников и укладывают свои камни и золото в специальные футляры. Футляры пронумерованы. Постояльцы получают расписки, а футляры доставляются в сейф специальным лифтом. Процедура начинается с одиннадцати вечера и заканчивается в два часа ночи. Потом сейф закрывается.
Брейди усмехнулся и продолжил:
– Администратор просто горит желанием загнать Мэгги в постель еще разок. Он показал мне все. Это грубейшее нарушение инструкции, но Мэгги его уболтала. Сейф выглядит, конечно, внушительно, но это уже мое дело. Проблема еще в том, как спустить вниз все футляры после того, как мы вскроем сейф. Это надо обдумать.
Хеддон кивнул.
– Я позабочусь об этом, – сказал он. – Кстати, я видел Кендрика. Он примет бриллианты Уорентонов. Предлагает за них пять миллионов. Значит, будет иметь с них шесть. Это его дело. Его беспокоят футляры. Их же надо все открыть и оценить содержимое. А на это уйдет много времени. Кендрик опасается, что полиция его заподозрит. Думаю, он прав. Может, мне подыскать тебе помощника для вскрытия футляров?
Брейди скривился.
– Мне кажется, было бы лучше вообще забыть о футлярах. Займемся лучше бриллиантами Уорентонов.
– Если бы сейф находился где-нибудь вдали от апартаментов Уорентона, мы так бы и сделали. Но ведь он совсем рядом! Такой шанс предоставляется раз в жизни! Представь, камни Уорентонов плюс футляры! Нам с тобой досталось бы миллионов по восемь!
Брейди тоже об этом думал. Восемь миллионов долларов! С такой суммой можно жить, как хочешь.
– Расскажи мне побольше, – сказал Хеддон. – Не упускай ни одной детали. Я должен иметь пищу для размышлений.
– Кабина лифта находится на верхнем этаже и поднимается еще выше. На двери имеется надпись «Сервис». Превен открыл эту дверь, и Мэгги вкатила меня на коляске в лифт. На дверце – замок. У Превена есть ключ. Он повернул его в замке, и мы очутились в помещении с сейфом. Там нет ни окон, ни дверей. Но я заметил в потолке люк. Видимо, это аварийный выход на крышу.
– О'кей, Лу, – произнес Хеддон. – Ты видел хоть один футляр?
– Конечно. Превен показал мне. Это шарада для ребенка.
– Если бы ты завладел двадцатью футлярами, например, сколько времени тебе понадобилось бы, чтобы их вскрыть?
– Полчаса.
– Тогда давай представим такую ситуацию. Ты забрал камни Уорентона, проник в сейф, вскрыл его, собрал все футляры, вскрыл их, пустые поставил обратно, запер сейф и ушел. Как?
Брейди задумался.
– Надо это хорошенько обдумать. Идея стоящая. Дай мне денек, Эд. Хорошо?
– Мне надо еще разок переговорить с Кендриком, – сказал Хеддон. – Значит, до послезавтра. Встретимся вечером. Тогда и договоримся обо всем. Идет?
– Послезавтра вечером, здесь же, – повторил Брейди. – Слушай, а нельзя ли заказать яблочный пирог? Такой же, как вчера? Он был великолепен!
Глава 5
Когда пылающий шар солнца опустился в море и сумерки окутали гавань, Мануэль Торес возвращался на свой бот. Пересекая порт, он то и дело останавливался, чтобы перекинуться парой слов с бесцельно слоняющимися кубинцами, которые только и думали о том, чтобы побыстрее вернуться в свои бараки, где, быть может, удастся найти что-нибудь на ужин.
Поднявшись по трапу на бот, Мануэль снял мешок с плеча, осторожно опустил на палубу, после чего убрал трап. Внимательно осмотрев берег, Мануэль не заметил ничего подозрительного. Тихонько свистнув, предупредил Фуентеса о своем приходе. После чего Торес поднял мешок и вошел в каюту.
В каюте было темно. Мануэль отсутствовал более шести часов. Он предупредил Фуентеса, чтобы тот не зажигал свет. Мануэлю было жаль приятеля, который сидел тут в полной темноте и одиночестве. Но у Фуентеса, в отличие от кубинцев, слонявшихся в порту, была, по крайней мере, еда.
Мануэль закрыл за собой дверь и зажег свет.
Фуентес приподнялся на койке.
– Почему ты так долго? – недовольно проворчал он. – Не очень-то приятно сидеть здесь и ждать.
– Друг мой, – произнес Мануэль, – я не заставляю тебя здесь сидеть и ждать. Ведь ты не в тюрьме. В любой момент можешь уйти отсюда. Если тебе скучно, копы с удовольствием составят тебе компанию.
Мгновенно протрезвев, Фуентес жалобно заныл:
– Я просто устал, Мануэль. Ты, например, мог бы часами сидеть в этой душной каюте? Я знаю, что ты делаешь для меня все возможное, но я весь вымотался. Спасибо тебе…
Мануэль развязал мешок.
– Сегодня у нас неплохой ужин, – сказал он. – Макароны, курица, сыр.
Мрачное выражение лица Мануэля обеспокоило Фуентеса.
– Случилось что-нибудь? – спросил затворник.
– Давай поужинаем. Я проголодался, – ответил Мануэль, завязывая мешок, в котором еще что-то оставалось.
– Что там? – спросил Фуентес, подойдя к столу.
– Бомбы. Но давай сначала поедим.
Мануэль прошел на камбуз, налил воды в кастрюлю, поставил ее на газовую плиту, включил электрическую печь-гриль. Потом принялся открывать банки, насадил курицу на вертел. Движения Мануэля были спокойными, размеренными, но лицо оставалось мрачным.
Фуентес нервничал все больше. Он никогда раньше не видел Мануэля в таком состоянии.
– Какие-нибудь неприятности? – снова спросил он.
– Сначала поужинаем, потом поговорим, – ответил Мануэль, погружая спагетти в кипящую воду.
Фуентес вернулся в каюту, разложил на столе ножи и вилки, сел и стал терпеливо ждать.
Через сорок минут оба приступили к ужину, поедая курицу и спагетти, залитые соусом. Мануэль глотал еду, почти не пережевывая. Лицо его по-прежнему оставалось угрюмым. Фуентес, обеспокоенный поведением приятеля, ел медленно и без особого аппетита. Наконец, он не выдержал:
– Мануэль, что случилось? Бога ради, скажи мне!
– Он умрет, – сообщил Мануэль, отправляя в рот последний кусок курицы.
– Ты про кого? Педро?
– Кого же еще! Я говорил со своим знакомым из больницы. У Педро не осталось никаких шансов. Он может протянуть неделю, две, но не выживет.
Фуентес, думавший только о своей шкуре, успокоился.
– Выходит, нам теперь не нужны бомбы? – Мысль о бомбах бросала Фуентеса в дрожь.
Мануэль воззрился на него своими глазками-маслинами.
– Дружище, ты не соображаешь, о чем говоришь. Или ты забыл, что нам предстоит? Тебе, мне, Аните.
– Это ты забыл! Я-то помню! Мы врываемся в апартаменты, задерживаем эту богатую парочку, требуем пять миллионов, получаем их и сматываемся в Гавану!
– Да, ты точно ничего не соображаешь, – заметил Мануэль, отрезая себе кусок сыра. – Ты, наверное, просто забыл, что Анита обещала провести нас в отель лишь при одном условии. – Мануэль взглянул ему прямо в глаза. – Педро должен уехать с нами в Гавану.
– Но ведь ты сказал, что он умрет, – произнес Фуентес, нервно проведя ладонью по своим длинным сальным волосам.
– Вот теперь ты видишь целиком всю проблему. Педро умрет примерно через неделю. Анита любит его и готова сделать все для своего мужа. – Мануэль отрезал себе еще сыра. – Женщины нуждаются в понимании. И я ее понимаю. Деньги для нее ничего не значат. Смысл ее жизни – Педро. Я дал ей слово, что Педро поедет с нами в Гавану, если она проведет нас в отель. Я сделал все возможное, чтобы выполнить свое обещание. У меня есть две бомбы, но вот Педро…
Мануэль закрыл глаза, демонстрируя, как он страдает.
Напуганный Фуентес смотрел на приятеля со все возрастающим беспокойством.
– Я пообещал Аните, – снова начал Мануэль. – Я дал ей слово освободить Педро, если она проведет нас в апартаменты. Мы заключили договор.
– Да, – сглотнул Фуентес. – Но ведь Педро умрет.
– В этом нет сомнения, – горестно подтвердил Мануэль. – И значит, теперь нет никакого договора между мной и Анитой.
Фуентес схватился руками за голову.
– Ты хочешь сказать, что мы лишимся пяти миллионов только потому, что эта тупая баба откажется нам помочь, если узнает, что ее кретин Педро сдох?!
– Именно это я и имел в виду. Но ты меня не понимаешь. Ты же знаешь, что я держу свое слово, – Мануэль замолчал, уставившись в пустоту, потом проговорил: – Пять миллионов! Я промучился несколько часов, прежде чем принять решение. Пять миллионов! Да с такими деньгами можно открыть любые двери, которые пока для меня закрыты.
– А моя доля? – резко перебил его Фуентес.
Глаза-маслины Мануэля ничего не выражали, когда он спокойно произнес:
– Да, ты получишь один миллион. Итак, четыре миллиона.
– Что ты решил? – спросил Фуентес.
– Я вынужден обмануть ее. Это позор для меня. Я ни разу не обманул ни одного кубинца, – Мануэль сжал кулаки. – Это ты думаешь только о деньгах. Тебя можно понять, ты бедный человек… Эта ложь разорвет мое сердце…
Фуентес с трудом себя сдерживал. Его подмывало наорать на Мануэля, потребовать, чтобы тот прекратил эту болтовню. Кого волнует эта дура Анита? Что она из себя представляет? Абсолютно ничего, как и ее придурковатый Педро!
Но Фуентес не осмелился кричать на Мануэля. Он знал, что всякий, кто повышал на Тореса голос, мгновенно получал кулаком по лицу.
– А бомбы? – спросил Фуентес. – Они нужны?
– Конечно, – ответил Мануэль. – Иначе Анита нам не поверит. Мы должны соблюдать осторожность, обманывая ее.
Торес поднялся.
– Ложись спать, друг. Через полчаса я должен встретиться с Анитой. Нельзя терять ни минуты. Педро может умереть гораздо раньше, чем через неделю. Если Анита узнает об этом, не видать нам наших миллионов. Самое позднее – послезавтра – мы должны проникнуть в отель.
– Нам потребуется оружие.
– Все предусмотрено, друг, все предусмотрено. Кроме Аниты, пожалуй.
Через полчаса Мануэль, прихватив мешок, покинул бот. Он добрался до дома, где Анита снимала квартиру, поднялся по лестнице и постучал в дверь.
Анита рывком открыла. В тусклом свете неяркой лампы она казалась больной и похудевшей. Под глазами у нее были темные круги.
– Хорошие новости, – сказал Мануэль, проходя в комнату.
– Педро? – У Аниты загорелись глаза.
Мануэль поставил мешок на пол. Толстые губы кубинца растянулись в улыбке.
– Я только что из больницы. Мой приятель сказал, что Педро пришел в сознание. Температура у него почти нормальная. Через пару дней его можно будет перевозить.
Анита пристально взглянула на него.
– Я не могу в это поверить, – тихо прошептала она. – Ведь он был в таком тяжелом состоянии… Через пару дней?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18