Такие письма поступали Калвину ежемесячно, и он их даже не вскрывал.
– Вам следует что-нибудь выпить, – сказал он, пряча конверт в карман. – И мне заодно налейте.
Гастингс послушно наполнил два бокала и выпил. Спиртное явно помогло ему.
– Я рад, что вы не выстрелили. Вы, наверное, сообщите об этом происшествии в полицию?
– Уже сообщил.
– Уже? – Гастингс побледнел. – Но как вы узнали…
– Я имею в виду предыдущий случай. Приходили двое патрульных, а сегодня утром – офицер полиции.
– Значит, о том, что случилось сейчас, они еще не знают! – с облегчением сказал Гастингс. – Но откуда вы обо всем узнали? Похоже, этой ночью вы ожидали именно меня?
– Вас подвел перстень с монограммой. Я хорошо рассмотрел его прошлой ночью. А сегодня в банке увидел на вашем пальце. Чистая случайность. А теперь рассказывайте, что в конверте, – он похлопал себя по карману.
– Не знаю.
– Понятно. Тогда пусть с вами беседует полиция. Возможно, вы будете словоохотливей.
– Не надо! Умоляю вас! – Гастингс с мольбой вскинул руки.
– Тогда говорите, что в конверте.
– Квитанционная расписка, – он заерзал на месте. – Мистер Калверт, если вы донесете на меня, это убьет мою мать. Она умрет, если все раскроется. Не делайте этого.
– Перестаньте выть. Объясните, что это за расписка и как она попала в конверт с оплаченными мною чеками?
– Ее положил туда я. Для лучшей сохранности.
– Ничего не понимаю.
– Мне было известно, что вы не просматриваете погашенные чеки, многие так делают, – с заискивающими нотками в голосе сказал Гастингс. – Наш банк просит клиентов ежемесячно заполнять форму на погашенные чеки и отсылать ее обратно в банк. Вы ни разу не сделали этого. Я понял, что вы даже не видели ее, хотя мы вместе с погашенными чеками кладем ее в каждый конверт. Значит, вы просто не вскрываете наши конверты. И я решил воспользоваться этим обстоятельством. Дабы расписка была в полной безопасности и я всегда мог ею воспользоваться, я вложил ее в конверт с погашенными чеками, который выслал вам три дня назад. Для меня этот конверт был просто сейфом.
– Неплохо придумано, – сказал Калверт. – А если бы я просто выбрасывал конверты в мусорную корзину? Или иногда все же просматривал?
– Банк неоднократно обращался к вам с просьбой вернуть заполненную форму, и вы всегда обещали, что когда-нибудь этим займетесь. Я был уверен, что все конверты на месте, – Гастингс был явно доволен своей выдумкой.
– Ну, а если я все же добрался бы до этой расписки?
– Риск, безусловно, присутствовал, но и соблазн был велик. Я считал, что если вы станете просматривать чеки, то начнете с более ранних и к ноябрьским доберетесь нескоро.
Да, хитрец Гастингс все рассчитал четко. Он сыграл на лени и безалаберности своего соседа и не ошибся. Видимо, он немало времени изучал все сильные и слабые стороны Калверта.
– Почему прошлой ночью вы вломились сюда только в четыре утра?
– Всю ночь я провел в мучительных раздумьях и только к утру принял решение. Я не привык… Поймите, я не вор и не взломщик.
– Конечно, вы честный и добропорядочный человек.
– Постарайтесь понять и простить меня. Я не хотел вмешивать вас в это дело.
– Ладно, помолчите пока.
Калверт положил револьвер справа от себя и раскрыл конверт.
– Вы не будете возражать, если я ознакомлюсь с этими бумагами?
Гастингс только пожал плечами.
Калверт стал перебирать пачку старых погашенных чеков, пока не обнаружил среди них зеленый листок небольшого размера. Четыре месяца назад он был отправлен из Амстердама в адрес некоего Мартина Ван дер Богля. Несколько строчек машинописи сообщали, что человек, подписавший расписку, получил две картины фламандского художника Иоганна Гроота «Пиета» и «Святой Матфей», уплатив при этом задаток в двенадцать тысяч долларов. Полная стоимость картин оценивалась в двести семьдесят тысяч. Оставшаяся сумма должна быть выплачена в Нью-Йорке в трехмесячный срок. Подписал расписку Лорэми Бостон. Под датой уплаты в Нью-Йорке имелось подтверждение в получении расписки и баланс в двести пятьдесят восемь тысяч долларов, завершавший сделку. Тут же имелась и подпись Мартина Ван дер Богля.
– Что это все значит? – спросил Калверт.
– Не знаю, – Гастингс покачал головой.
– Начинаете все сначала?
– Поверьте, я в самом деле не знаю. Но это весьма ценный документ.
В это время дверной звонок ожил. Калверт встал и сунул зеленый листок в карман. Затем поднял «люгер» и предупредил Гастингса:
– Не двигаться!
Когда в замочной скважине раздался царапающий звук, он резким движением распахнул дверь.
– Добрый вечер, мистер Род, – сказал он человеку, все еще сжимавшему в руках ключ от замка.
Род застыл, не сводя глаз с револьвера. Калверт стволом поманил его к себе.
– Заходите, мистер Род. Мы тут уже немного выпили. Присоединяйтесь.
Род отвел взгляд от «люгера» и заглянул в комнату.
– Разрешите представить вам Винсента Гастингса. А это Эдвард Род.
Револьвер вновь описал дугу, и глаза Рода, не отрываясь, последовали за ним.
– Ах, вас нервирует мое оружие? Не бойтесь, он не заряжен. Вот, смотрите: я прячу его.
Род дождался, когда револьвер исчезнет в кармане Калверта, и только тогда сказал:
– Мы знакомы. Привет, Гастингс!
Тот нервно кивнул в ответ. На Рода он глядел скорее со страхом, чем с симпатией.
– Попрошу вашу шляпу и пальто, – сказал Калверт.
– Спасибо.
Раздеваясь, Род внимательно оглядел письменный стол, на котором царил полный беспорядок.
– Да, – вдруг вспомнил он, – я забыл сигареты.
Он полез в карман своего пальто, уже висевшего на руке Калверта, и вдруг выхватил из него автоматический пистолет.
– Быстро сядьте на стул рядом с Гастингсом. Держите шляпу и пальто. Не шевелитесь. Мое оружие, в отличие от вашего, заряжено.
Калверт бросил его вещи на пол и, не обращая внимания на пистолет, подошел к письменному столу. Сунув пачку погашенных чеков в конверт, он швырнул его Роду.
– Держите!
Род попытался поймать летящий конверт, но тут же передумал и вновь направил ствол пистолета на Калверта. Тот сел рядом с Гастингсом. Род нагнулся и, продолжая держать соперников на мушке, стал перебирать чеки, бросая их по одному на пол. Закончив проверку, он кратко сказал:
– Где?
– Что вы ищете? – спросил Калверт. – Не напускайте таинственности.
– Где она? – вопрос был обращен к Гастингсу.
– Я не знаю. Когда я зашел, он уже поджидал меня, – в панике воскликнул Гастингс.
– Врешь! Где она?
– Сбавьте тон, Род, – сказал Калверт.
– Гастингс, я застрелю вас!
– Калверт, ради бога, – взмолился тот. – Если я не скажу ему правду, он убьет меня!
– Валяйте, говорите. Не хватало еще, чтобы вас убили в моей квартире.
– Она у него, – Гастингс указал на Калверта.
Род сделал шаг вперед и протянул левую руку вперед, ладонью вверх.
– Положите сюда расписку, Калверт.
– Конечно. Не хватало еще, чтобы меня пристрелили за кусочек зеленой бумаги, – спокойно сказал Калверт, беря со стола стакан с виски.
– Не шутите! Отдайте ее мне, Калверт!
– Но не без борьбы же!
Брошенный изо всей силы стакан полетел в Рода. Тот попытался уклониться, но хрупкий стеклянный стакан угодил ему в правую руку. Револьвер упал на пол. Род с ужасом и растерянностью рассматривал свой окровавленный кулак, хота рана на нем была совсем небольшой. Затем, отчаянно вскрикнув, он выскочил в коридор. Озадаченный, Калверт упустил несколько дорогих секунд и застал коридор уже пустым. Он метнулся было к пожарной лестнице, но передумал и вернулся в квартиру. И вовремя! Гастингс уже хватал оброненный пистолет, и Калверту пришлось стукнуть каблуком по холеной руке.
Глава 5
Гастингс, баюкая посиневшую правую руку, сидел на стуле в углу.
– Не пускайте слюни, – раздраженно сказал Калверт, наливая ему стакан виски.
– Спасибо, – Гастингс взял стакан левой рукой.
– Так-то лучше. Хорошая порция выпивки снимает любые стрессы. Такова моя философия. Помните об этом, приятель.
Калверт разрядил пистолет Рода и швырнул его на стол. Гастингс вздрогнул.
– Откуда у вас такой страх перед оружием? Попадали раньше в перестрелки?
– Терпеть его не могу, – вымолвил Гастингс.
– А мне только что показалось: вы хотели поднять эту штуку с пола.
– Это произошло помимо моей воли. Я ничего не соображаю… Можете верить, можете не верить, но я никогда не смогу направить оружие на человека.
– Где Род взял ключи от моей двери?
– Не знаю, – Гастингс пожал плечами.
– Значит, вы сделали по восковому отпечатку всего один ключ?
– Совершенно верно. Всего один.
– Почему Род так интересуется этой распиской?
– Не имею понятия, – лицо Гастингса дрогнуло.
– Хорошо, не буду давить на вас. Но одну вещь вы наверняка знаете. Откуда Род узнал, что расписка хранится в моей квартире?
– Я сам сказал ему об этом, – Гастингс понуро опустил голову.
– Выходит, вы сообщники?
– По крайней мере, я так думал, но… – в голосе Гастингса прозвучала горечь.
– Теперь вы пытаетесь обмануть друг друга?
– Он пытается.
– Сколько же может стоить этот кусочек бумажки? – Калверт коснулся кармана, в котором лежала расписка.
Глаза Гастингса сверкнули, но голос остался прежним – печальным и безнадежным.
– Точно не скажу, но сумма велика.
– А какова будет ваша доля?
– Не понимаю, что вы имеете в виду.
– Сколько вы думаете сорвать, владея этой распиской?
Гастингс колебался недолго и не без труда выдавил из себя:
– Я рассчитывал тысяч на двадцать пять. Для меня это большие деньги. Но сейчас я соглашусь и на пятнадцать. Десятью тысячами я бы пожертвовал, – он многозначительно посмотрел на Калверта.
– Кто же обещал вам эти деньги? Род?
Гастингс, глядя в потолок, не проронил ни слова.
– Тут есть один нюанс, – продолжал Калверт. – Если Роду действительно нужна расписка, ему-то какая разница, кому платить – мне или вам. А ведь расписка у меня.
Гастингс глянул на Калверта так, словно видел впервые. Но ответ его прозвучал весьма неубедительно:
– Вы же ничего не знаете об этом деле. Что это за расписка, почему она стоит такие деньги…
– Зачем мне это! – фыркнул Калверт. – Хватит того, что я знаю, сколько она стоит.
– Это несправедливо! – воскликнул Гастингс. – Я столько пережил, столько сделал… И если мне ничего не достанется… – он не закончил.
– Продолжайте, – ухмыльнулся Калверт. – Что будет, если вам ничего не достанется?
– Больше я ничего не скажу. Можете взять расписку себе, – с горечью сказал он. – Берите ее и получайте деньги. Мне теперь все равно.
– Мне эти деньги не нужны. Но и вы с Родом ничего не получите.
– Как же вы поступите с распиской?
– Пока не знаю.
– Если вы не захотите с ней расстаться, то заработаете крупные неприятности, – в голосе Гастингса послышалась угроза. – За распиской идет охота.
– Я понял это. Недаром ко мне врываются в квартиру, выслеживают в городе, а один коротко остриженный тип даже напал на меня в баре.
У Гастингса вырвался сдавленный крик, настороживший Калверта.
– Я не хочу знать о нем, – Гастингс был растерян и бледен. – Он убийца.
– Рассказывайте все подробно, – резко сказал Калверт. – Откуда вам это известно?
– Он убил человека прямо у меня на глазах.
Глубокий страх исказил его лицо. Морщины сразу стали глубже, глаза запали, углы рта опустились. Калверт с жалостью наблюдал за ним, но, вспомнив о Плайере, почувствовал холодок, пробежавший по спине. Образ коротко остриженного типа сразу приобрел для него зловещую окраску.
В это время зазвонил телефон.
– Выпейте что-нибудь, – предложил Калверт Гастингсу, а сам снял телефонную трубку.
– Мистер Калверт? – услышал он голос Люси Бостон. – Я хотела бы с вами увидеться.
– Разве вы забыли, что я уехал в Филадельфию?
– Нед все мне рассказал по телефону.
– Это вы предупредили его о моей предполагаемой поездке?
– Да.
– Я был в этом заранее уверен.
– Теперь мне все понятно. Нед сказал, что…
– Кстати, как его здоровье? – перебил он девушку. – Если бы вы только слышали, как он вопил, заработав крошечную царапину.
– Вас не назовешь добряком, – помолчав, сказала она.
– Издержки плохого воспитания, ничего не поделаешь.
– Я не об этом. Я о ране Неда.
– Ах, да! Жуткая рана. Почти с дюйм величиной. Впрочем, я сам боюсь вида крови.
– Вы зря иронизируете. Нед болен гемофилией. Любая рана может оказаться для него смертельной.
Калверт долго молчал. Потом выдавил из себя:
– К сожалению, я не испытываю к нему ни жалости, ни сострадания, которые так переполняют вас.
– Не стоит язвить, мистер Калверт.
Он ясно представил ее затуманенные горем карие глаза и пальцы, машинально откидывающие со лба прядь белокурых волос. Затем голос девушки стал настойчивее:
– Мне нужно срочно увидеться с вами. Это очень важно. Не отказывайтесь.
– Наоборот, я охотно встречусь с вами.
– Тогда я жду вас через полчаса. До встречи.
Калверт вернулся в гостиную и, очистив стол от бумаг, написал на пустом конверте: «Мистеру Гарри Калверту».
Гастингс за его спиной жалобно произнес:
– А что будет со мной? Вы заявите в полицию?
– Это следовало бы сделать.
На конверте Калверт вывел адрес рекламного бюро Чарльза Мэйера. Закончив эту несложную работу, он сказал взломщику:
– Но я не сделаю это ради вашей больной матери.
– В самом деле?
– Я прощаю вас. И не в последнюю очередь из-за нашего старого студенческого братства.
Гастингс встал. Минуту он колебался, а затем в знак благодарности протянул Калверту свою руку.
– Я высоко ценю ваши добрые чувства, – сказал он.
– Забудем о случившемся, – Калверт ответил на рукопожатие. – А теперь простимся.
– Один совет на прощание. Я бы не стал держать эту расписку у себя дома.
– Постараюсь найти для нее надежное место.
– Я чувствую себя виноватым за то, что вовлек вас в столь опасное дело, – Гастингс сделал нерешительный жест рукой. – Но если вы передумаете воспользоваться распиской…
– Я сообщу вам об этом. Прощайте.
Когда Гастингс ушел, Калверт снова склонился над письменным столом. В подписанный конверт он вложил чистый лист бумаги, заклеил конверт и прилепил на него трехцентовую марку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14