Изрыгнув проглоченную тошнотворную соленую воду, Кенлон с трудом огляделся.
В десяти футах от себя он заметил чью — то голову, мерно подскакивающую на морской зыби. Дальше, на расстоянии мили, находился длинный, низкий, серый берег. Он тянулся уныло, ровной линией до самого горизонта. Вид у него был невыразимо скучный и отталкивающий.
Встревоженный Кенлон отвернулся от него и снова увидел качающуюся на волнах человеческую голову. Его парализованный разум ожил.
Теддерс? А люди? А субмарина?
Мысли словно усилили боль. Задыхаясь, Кенлон за — вертелся в воде.
— Дон! — пронзительно закричал он. — Дон Теддерс!
— Я здесь, Билл! — ответил ему далекий крик. — Мы тут с Дэвиссоном, с нами все в порядке! Как ты?!
Теперь Кенлон заметил две головы в трехстах футах слева от себя.
— Нормально! — облегченно выкрикнул он. Со слезами на глазах он повернулся к ближайшему соседу и узнал характерный профиль.
— Блэйк, — позвал он, — с вами все в порядке? Человек выглядел ошеломленным.
— Да, сэр, — пробормотал он. Кенлон подплыл поближе.
— Вы уверены?
— Да, сэр, — ответил Блэйк и уже более взволнованно добавил:
— Но мой приятель Джонстон, сэр… Я не вижу его!
— Джонстон! — изо всех сил заорал Кенлон. Он изогнулся, поднявшись как можно выше из воды, и снова закричал.
Ответа он так и не дождался.
Подплыли Тэддерс с Дэвиссоном, но никаких следов Джонстона в огромном беспокойном море никто из них не заметил.
Мысленно возвращаясь назад, к внезапности случившегося, Кенлон поразился, что кто — то вообще уцелел. «Хотя не кто — то, — подумал он. — Четверо из пяти — не так уж плохо! Люди все сильные и тренированные, но… Где же „Морской Змей“?»
Кенлон был по — настоящему встревожен: ревущий звук, который он слышал недавно, был, должно быть, от срочного погружения субмарины. В эти минуты она…
В двухстах ярдах от них вода взбурлила пенными пузырями, оттуда вынырнул перископ, а затем «Морской Змей» всплыл во всю величину.
Не успела его палуба очиститься от воды, судно стало набирать ход. Первым на мостике появился капитан-лейтенант Джонс — Гордон, за ним высыпало с полдесятка матросов.
Через несколько минут все четверо были подняты на борт. Кенлон доложил о гибели Джонстона и получил разрешение спуститься вниз и переодеться.
Когда он вновь появился на мостике, Джонс — Гордон кивком отозвал его в сторону.
— Билл, где мы? — сказал он. — Что произошло?
«Вопрос вопросов», — мрачно подумал Кенлон.
Вместо ответа он поднял бинокль и принялся изучать однообразную береговую линию.
Вид был не такой уж омерзительно — унылый, каким показался ему вначале. «Морской Змей» шел параллельно низко лежащему пляжу, кое — где покрытому зеленью, которая явно была морскими водорослями. Час спустя ничего не изменилось, а через четыре часа берег начал резко удаляться от курса.
Никто не мог бы с уверенностью сказать, то ли это залив, то ли общее изменение береговой линии. Кенлон, спускавшийся в каюту на краткий отдых, снова вышел на палубу как раз в тот момент, когда «Морской Змей» замедлил ход до самого малого и теперь едва полз. Но долго любоваться унылым видом ему не дал подошедший командор.
— Пока встанем тут, — сказал он, — и порасспросим нашего пленника. Я ждал, пока вы отдохнете, — По пути вниз он хмуро добавил:
— Я не знаю, как к нему относиться, ведь в результате его действий погиб Джонстон. И тем не менее, едва вы вышли на палубу, ну, буквально за секунду до катастрофы, он распластался на наших головах и не дал нам последовать за вами. Такое предостережение с его стороны, несомненно, спасло жизнь многим. Похоже, — продолжал он обычным голосом, — ив первой вашей стычке он мог бы сбросить вас в море или поднять в воздух, а ведь он, наоборот, старался не столкнуть вас с палубы. Пожалуй, можно предположить, что его намерения относительно нас не таят злого умысла. Как по — вашему?
Вопрос был не из тех, на которые Кенлон чувство — вал себя достаточно подготовленным отвечать. Кроме того, зная своего командира, он подозревал, что вопрос был чисто риторический. Он промолчал.
Они нашли крылатого усердно рисующим в блокноте Кенлона.
— Он немного поспал, — доложил часовой, — а когда проснулся, все тыкал на блокнот, так что, в конце концов, я отдал его.
— Вы действовали совершенно правильно, — кивнул командор. — Теперь отойдите, но не спускайте с нас глаз, пока мы находимся здесь.
Крылатый приветливо кивнул им, вызвав в Кенлоне радостное возбуждение. Со странным чувством он подошел к чужаку и склонился над блокнотом.
И сразу все его чувства и переживания исчезли. Вниманием завладели рисунки в блокноте.
На первой странице безошибочно угадывалось солнце и три ближайшие планеты. Тонким пальцем крылатый указал сначала на Землю, потом на Кенлона и Джонса — Гордона. Затем снова указал на Землю и ткнул себя в грудь.
— По — моему, сэр, — после недолгого молчания сказал Кенлон, — он хочет сказать, что он, как и мы, с Земли. Джонс — Гордон нахмурился.
— Разумеется, он с Земли, — раздраженно бросил он. — Откуда же еще ему быть?
Кенлону с болью пришлось признать, что в своем анализе состояния Джонса — Гордона он, как психолог — любитель, ошибся. Его прежнее мнение, что капитан, не увидев что — либо необычное своими глазами, не поверит в него, теперь изменилось при виде того, как он принимает невозможное за факт. Таким образом капитан-лейтенант принимал иллюзию понимания фантастического существа, оказавшегося среди них, и все сопутствующие этому феномены.
И все же.., все же это оказалось не так. Даже сверхъестественное, не правдоподобное появление крылатого человека, возникшего ниоткуда в середине XX столетия, не смогло поразить воображение капитана.
Разочарованный и слегка расстроенный, Кенлон почел за лучшее хранить молчание.
— Гм… Это еще что такое? — сказал вдруг Джонс — Гордон.
Кенлон тряхнул головой, отгоняя ненужные и не — уместные мысли, и взглянул на группу знаков под рисунком солнечной системы, на которую указывал крылатый:
/ // /// //// ///// //////
Крылатый, очевидно, поняв, что вновь привлек внимание людей, указал на отдельный символ в первой строке, потом ткнул в Землю над ним и начал медленно обводить пальцем вокруг Солнца. Один, два, три.., девять раз описал он окружность, а затем вновь указал на отдельный знак в первой строке.
— Он пытается сказать, что один знак означает девять лет, — с любопытством произнес Джонс — Гордон.
— Я тоже так думаю, сэр, — ровным голосом поддержал его Кенлон.
— Интересная манера вести отсчет, — проворчал командор.
— Почему бы не довести до десяти и не упростить задачу?.. Гм. -.. Что он делает?
Крылатый вновь указал на первый знак и принялся постукивать по нему пальцем, словно считая. Кенлон тоже начал считать: один, два, три.., одиннадцать, и крылатый указал на второй ряд знаков.
— Кажется, я понял, — сказал Кенлон. — Одиннадцать раз но девять — девяносто девять. Два знака означают девяносто девять лет. — Радостное возбуждение охватило его. Он жестом показал на третий ряд. — Если первые группы означают девять и девяносто девять, то третья должна означать одиннадцать раз по девяносто девять или тысяча восемьдесят девять, и так на…
Он замолчал, так как крылатый снова указал на пер — вый знак и принялся постукивать пальцем. На сей раз это завяло порядочно времени. Прошло не менее минуты, а Кенлон все еще продолжал считать, следуя за постукиванием пальца:… 90… 100… 101… 102… 104…
Счет завершился на 111. Крылатый еще раз указал на отдельный знак, потом на третий ряд.
— Итак, — объявил Кенлон, — сто одиннадцать по девять — девятьсот девяносто девять. Тогда четвертый ряд должен означать тысячу сто одиннадцать по девять, то есть девять тысяч девятьсот девяносто девять, и так до тех пор, пока нижний ряд не обозначит девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять. Счет, конечно, для нас необычный, но наверняка за ним стоит какой — то математический закон.
Он хотел добавить еще кое — что к своим словам, но крылатый быстро обвел пальцем вокруг Солнца, затем поднял лист бумаги, зачеркнул последние два ряда, добавил еще один четырехзначный знак к нижней строке и два единичных. Потом оказал на эту строку и на себя.
Кенлон глубоко вздохнул. Что хотел показать крылатый? Что он хочет сказать?
Он взял лист. Теперь знаки располагались так:
/ // /// //// //// //
— Двадцать пять тысяч лет, — услышал Кенлон свой ровный голос. — По — моему, он хочет сказать, что мы перенеслись на двадцать пять тысяч лет в будущее.
После минутного ошеломления Кенлон обратил внимание на выражение раздражения и досады, появившееся на лице Джонса — Гордона. Капитан — лейтенант сделал недовольный жест.
— Я вижу, мы зашли в тупик, пытаясь с ним договориться. Посмотрим лучше, что на следующих страницах.
Кенлон молча перевернул лист. На следующей странице была изображена субмарина, направляющаяся к какому — то предмету, плывущему над морем в облаках. Кенлон в замешательстве уставился на рисунок. Потом, когда первое удивление миновало, он решил, что крылатый изобразил гору, поднимающуюся из моря, хотя отчетливо было видно, что она совершенно не соприкасается с морем.
Кенлон решил не обращать на это внимания и сосредоточиться на самой горе. Она круто поднималась вверх, увенчанная гигантским чашеобразным зданием. Десятки крылатых парили вокруг массивного сооружения, другие стояли в отверстиях, высеченных высоко в стенах башнеобразного здания, третьи носились над морем, стараясь, как показалось Кенлону, вытащить что-то из воды, причем они сражались, Ошибиться было невозможно, и, как ни странно, в воде тоже были люди.
Кенлон с трудом оторвался от рисунка. Посмотрев крылатому прямо в глаза, он кивнул сначала на гору, потом на окружающее ее пространство, надеясь, что тот поймет вопрос.
Крылатый понял. Резкие черты лица оживились, он улыбнулся и жестом показал, что субмарине нужно уйти От берега и изменить курс.
— В данный момент это невозможно, — прервал молчание голос Джонса — Гордона. — Да и вообще, как он, находясь внутри подлодки, может указывать нам курс? Ведь он понятия не имеет, сменили мы курс или нет, пока он спал.
Кенлон не торопился с ответом. Он поражался сам себе, что на основе столь непрочных доказательств пришел к выводу, будто чувство направления у крылатого похоже на инстинкт почтового голубя. И несмотря на то, что был обязан поделиться своими соображениями, решил промолчать и послушать, что скажет капитан.
— Вы единственный лингвист в нашей компании, — говорил тот, — и я хочу, чтобы в свободное от вахт время вы занялись изучением его языка и учили бы его нашему. А пока идемте на палубу.
Кенлон неохотно последовал за ним. Ему не терпелось начать устанавливать связь с крылатым. Но он спокойно ждал, ничем не выдавая нетерпения, пока Джонс — Гордон внимательно изучал берег. Наконец, капитан-лейтенант повернулся.
— Мы не можем идти вслепую по мелководью вдоль неизвестного побережья, резко сказал он. — Облака не расходятся, сказать точно, какое время суток, нельзя. Но я решил остаться тут на ночь и… — он повернулся к Кенлону и быстро закончил:
— Утром вы возглавите разведывательную экспедицию на берег. Не торопитесь. Понадобится — останемся на несколько дней. Нужно попытаться выяснить все, что возможно.
Глава 5
Кенлон чувствовал возбуждение. Это, собственно, нельзя было назвать берегом. Не располагающая к себе, отталкивающая прямая линия, серая и плоская, делавшаяся все четче и четче по мере того, как мотобот, рассекая волны, приближался к ней.
Это был остров. Серое небо за, ним сливалось с серой водой, и невозможно было ничего разглядеть.
За прошедший час они убедились, что эта земля была длинным узким островом, в некоторых местах которого даже виднелись накатывающие на противоположный берег волны.
Еще на субмарине Джонс — Гордон предположил, что увиденная ими земля — остров, смущенно добавив:
— Тихий, наверное, единственный океан, так до конца и не исследованный. Вполне возможно, что многие его атоллы никто никогда не наносил на карту.
— Мы шли вдоль берега этого небольшого неоткрытого острова четыре часа на скорости в двадцать уз — лов, — не преминул поддеть его Кенлон.
И сразу же пожалел о сказанном — характер человека не переделаешь. И все же разумное спокойствие капитана, отреагировавшего на появление крылатого человека так же, как на обычного туземца Южных морей, раздражало и бесило его.
Краем глаза Кенлон заметил, что одна рука Гайнишава оставила штурвал и потянулась к его плечу.
— Мистер Кенлон, — выдохнул рулевой, — что это там? Вроде как человек плывет и смотрит на нас.
Кенлон вскочил с приглушенным криком, сразу подумав о Джонстоне. Но одного взгляда хватило, чтобы понять — это не Джонстон, это.., это…
Кенлон недоверчиво протер глаза и вновь уставился на самого большого в мире человека, какого ему когда — либо приходилось видеть. Человек плыл прямо по курсу мотобота в каких-нибудь ста футах и был ясно виден. Ростом он был, по меньшей мере, футов восемь, и глаза на его лице казались просто громадными. Он приближался к ним слева небрежными взмахами рук, совершенно голый. Его скорость была даже больше, чем посчитал Кенлон вначале, и когда мотобот приблизился к нему, гигант извернулся в воде, как хищная рыба.
Теперь Кенлон мог разглядеть его получше. Сильный, мускулистый, с одухотворенным лицом. Его уши почти сливались с головой, а нос казался маленьким, можно было даже сказать — коротким, толстым и сильно вздернутым кверху, открывая едва заметные дырочки ноздрей. Рот, однако, выглядел нормальным, с крепкими белыми зубами.
Большие проницательные глаза пловца разглядывали мотобот и пассажиров совершенно без страха.
— Осторожно, — предостерег Кенлон, — не дайте ему ухватиться за планшир. Следите,..
Но, как оказалось, мотобот двигался слишком медленно. Гайнишав дал полный ход, но прежде чем мотор успел набрать обороты, гигант одним взмахом очутился у мотобота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16