По ссылке сайт Водолей ру
Московский государственный университет
им. М. В. Ломоносова
А.С.Панарин
УЧЕБНИК
•ПРОСПЕКТ»
ББК 87.Я 93
А. С. Панарин
Политология. Учебник.— М: «Проспект», 1997.— 408 с.
ISBN-5-7896-0006-9
Учебник предназначен для студентов и аспирантов вузов, изучающих
политологию, а также для всех интересующихся современной политической
теорией.
А. С. Панарин
Политология. Учебник
Лицензия ЛР № 064869 от 09.12.96 г.
Подписано в печать 26.12.96. Формат 60х90'/1б. Печать офсетная.
Бумага офсетная. Печ. л. 25,5. Тираж 10000 экз. Заказ 6118.
ООО «Издательская группа ПРОСПЕКТ»
125047, Москва, ул. Чаянова, 8/26.
Отпечатано с готовых диапозитивов на Смоленском полиграфическом
комбинате Комитета Российской Федерации по печати.
214020, г. Смоленск, ул. Смольянинова, 1.
ISBN-5-7896-0006-9
© А. С. Панарин, 1997
ВВЕДЕНИЕ
(О предмете и методе политической науки)
Главный парадокс политики состоит в том, что, с одной стороны,
она существует с тех пор, как сложилась публичная власть и общество
разделилось на управляющих и управляемых, но, с другой стороны, по-
литическая жизнь в современном смысле слова возникает лишь в демо-
кратическом обществе, признающем несовпадение групповых интересов
и допускающем их соревнование в форме политического соперничества.
В традиционных обществах (как и в современных тоталитарных режи-
мах) нет политической жизни как процесса, в ходе которого определя-
ются носители власти - они там заранее известны.
О политике можно сказать то же самое, что Ф.Хайек сказал о ры-
ночной конкуренции: она есть процедура открытия таких факторов,
которые было бы невозможно открыть по-иному, ибо они носят непре-
допределенный характер. Вот ключевое понятие современного полити-
ческого процесса - непредопределенность результата.
Таким образом, специфика политики открывается с позиции теории
игр. Участие в политической игре, как и в любой другой, имеет смысл
лишь постольку, поскольку ее результаты не предопределены и, следо-
вательно, каждый из игроков имеет свой шанс. Если это условие нару-
шается, то мы можем констатировать, что нормальная политическая
жизнь отсутствует. Все мы помним коммунистические "выборы" на
безальтернативной основе - к нормальному политическому процессу
они отношения не имеют. Не дает гарантий и многопартийность, если
она представлена так, что "руководящую партию" окружают партии-
сателлиты.
Итак, можно дать первое определение политики: она есть форма
рисковой деятельности, в ходе которой участники оспаривают друг у
друга возможность определять характер и поведение власти. Решающим
здесь является принцип неопределенности, отраженный в понятии рис-
ка. Уже это понятие выводит современную политическую науку за пре-
делы классического детерминизма, формулирующего свои "непре-
ложные закономерности" и предопределенные финалы.
В частности, марксистская методология исключает политическое ви-
дение именно потому, что ориентируется на заранее известных победи-
телей (класс - гегемон, партия - авангард).
Но игру делает интересной не только относительное равенство шан-
сов, но и характер ставок. Если ставки никого не интересуют, игра не
привлечет по-настоящему интересных участников. Только тогда, когда
политика рассматривается как процесс, в ходе которого в самом деле
1* 3
решаются жизненно важные вопросы, она провоцирует общественные
страсти и привлекает яркие характеры. И здесь мы сталкиваемся с еще
одним парадоксом политики. Люди, твердо стоящие на ногах, решают
свои повседневные проблемы вне политики. Собственно, именно это
отражается в знаменитых принципах классического либерализма: laissez
faire, невмешательство государства в повседневную жизнь граждан.
"Политический человек" отличается от "экономического человека" ли-
беральной классики своей склонностью перемещать решение социаль-
ных проблем из сферы гражданского общества в сферу государства.
Классика в сущности предполагает, что граждански респектабель-
ный образ жизни - это неполитический образ жизни. Уважающие себя
люди не возлагают своих надежд на государство: они решают свои про-
блемы самостоятельно. Здесь необходимо обсудить еще один постулат
либеральной классики: о "естественном человеке" и "естественном со-
стоянии". Просветители XVIII в. склонны были отождествлять граждан-
ское состояние с естественным состоянием. Главную проблему они ви-
дели в том, чтобы устранить "искусственные" феодальные учреждения,
сковывающие свободу "естественного человека" ("разумного эгоиста").
Этот просветительский предрассудок дожил до наших дней. Наши ре-
форматоры с подачи своих западных учителей тоже отождествляли
"экономического человека" с "естественным" и потому надеялись, что
как только будут убраны "искусственные преграды" тоталитарного по-
рядка, само собой возникнет гражданское состояние со всеми его атри-
бутами - рынком, отношениями партнерства и т.п.
Вскоре последовало горькое разочарование: тотальное отступление
государства как общественного регулятора открыло дорогу не отноше-
ниям партнерства, а отношениям едва ли не тотального грабежа, обмана
и насилия.
И дело вовсе не в том, что такова специфика российского населе-
ния, отвыкшего от гражданской саморегуляции и самодеятельности.
Современные аналитики, внимательно изучающие условия экономиче-
ского старта на Западе, установили, что рыночные отношения основаны
не на естественном состоянии, а на правовом. Только право усмиряет
экспроприаторские поползновения "сильных" и ставит их в ситуацию,
когда заполучить желаемую "потребительскую стоимость" они могут
только вступив в отношения партнерского обмена с другими. Таким
образом, в правовом состоянии сила больше не приносит дивидендов.
Ценности и установки гражданского партнерства не даются от рождения
и не входят в генетическую программу естественного "разумного эгоиз-
ма", а вытекают из опыта правового состояния, обесценивающего голую
силу. В свете этого мы вынуждены по-новому взглянуть на политиче-
скую сферу: она не является исключительным прибежищем неудачни-
4
ков, не способных существовать по нормам партнерского обмена и по-
тому обращающихся к власти за покровительством; она является при-
бежищем всех, уберегая общество от стихии насилия. Следовательно,
либеральный принцип "государство-минимум" нуждается в уточняющей
интерпретации: для поддержания нормальных партнерских отношений
требуется правовая неусыпность государства, предотвращающего нару-
шения правил игры.
Если снова прибегнуть к аналогии с игрой, то вырисовывается образ
государства как судьи, которому категорически запрещено вмешиваться
в пользу одной из команд, но столь же категорически вменяется в обя-
занности неукоснительно следить за тем, чтобы не было нарушения
правил. Политика, таким образом, выступает как инновационный про-
цесс производства новых властных статусов и влияний в границах уни-
версальной (общеобязательной) правовой нормы. В этом смысле право-
мерно говорить о едином политико-правовом комплексе. Политика вне
права самоуничтожается, так как стихия силы либо разрушает цивили-
зованное общество, либо ведет к диктатуре, исключающей нормальную
партийно-политическую соревновательность. Таким образом, основной
вопрос политической теории, касающийся самих условий существования
политики, имеет две стороны. Одна указывает на то, какие условия
требуются, чтобы политическая игра велась активно, сохраняла смысл и
привлекала интерес, другая - на то, какие усилия требуются для прове-
дения ее в цивилизованных рамках.
Что касается первой стороны, то она включает решение следующих
проблем.
На мировоззренческом уровне: участники политической игры дей-
ствуют в рамках открытой непредопределенной и негарантированной
истории, никому не передоверяющей монопольное право выступать от
ее имени. В самом деле, если существует то или иное "великое уче-
ние", заранее открывающее нам "финал истории", и есть авангард, реа-
лизующий эту историческую необходимость, то создается такая ситуа-
ция, в которой свободная политическая соревновательность скорее все-
го будет отвергнута: вооруженный "великим учением" авангард лучше
знает интересы народа, чем сам народ. Поэтому даже если электораль-
ное большинство "по недоразумению" или по незнанию высших истори-
ческих истин отказало ему в своем доверии, он сохраняет моральное
право захватывать и удерживать власть во имя "высшего блага". Таким
образом политический суверенитет народа сохраняет духовную леги-
тимность лишь при условии, что за спиной народа не маячит скрытая
необходимость - великий рок истории. В этом смысле мы и говорим о
том, что демократическая политическая культура носит светский и эм-
пирический характер.
На социологическом уровне политическая игра сохраняет свой сто-
хастический характер лишь при номиналистических1 допущениях. Если
бы все избиратели в процессе выборов вели себя как лояльные члены
своих социальных групп, борьба за избирателя была бы бессмысленной,
а распределение голосов известным заранее: оно совпадало бы с удель-
ным весом различных общественных групп. Современное массовое об-
щество тем, в частности, отличается от традиционного, что люди в нем
жестко не привязаны к своим социальным группам. Вместо фатальности
единой коллективной судьбы действует принцип свободного индивиду-
ального самоопределения. Чем более открытыми и взаимопроницае-
мыми являются социальные группы, тем лучше подтверждается демо-
кратическая презумпция свободного индивидуального самоопределения.
Таким образом, нормальная политическая соревновательность предпола-
гает, что люди не только действуют в открытой, непредопределенной
истории, но и в открытом в социологическом смысле обществе. Они
меняют свои политические предпочтения вместе с изменениями соци-
альных ориентации.
На уровне взаимоотношений политического и неполитического
политическая активность предполагает также, что в данной сфере дей-
ствительно решаются жизненно важные вопросы и что она, таким обра-
зом, способна оказывать эффективное влияние на другие сферы обще-
ственной жизни. Политическая наука здесь сталкивается с конфликтом
двух парадигм2, которые по имени наиболее ярких представителей мож-
но назвать соответственно парадигмой М.Фуко и парадигмой Г.Бэккера.
Французский политический философ М.Фуко, опираясь на специфиче-
ский "континентальный" опыт, полагает, что власть не локализуется в
собственно политической сфере. Она преследует нас всюду: в семье, в
школе и университете, в больнице и в клубе. Всюду мы сталкиваемся с
асимметрией влияния, выражающейся в том, что А влияет на Б сильнее,
чем Б на А. Власть, таким образом, выступает как универсальное об-
щественное отношение. Поэтому наука о власти, если она желает не
быть жертвой иллюзий, должна всюду "раскрывать вездесущий микроб
власти", создающий специфическую лихорадку в человеческих отноше-
ниях.
Власть может демонстрировать себя, как она это делает в собствен-
но государственной сфере, но она может оказывать скрытое влияние.
Обязанность аналитика, согласно М.Фуко, - срывать маску власти, в
особенности в тех сферах, где о господстве и подчинении говорить не
Номинализм есть определенная позиция в вечном философском споре о
природе общих понятий: "реалисты" полагают, что общее существует реально и
предшествует отдельному; номиналисты полагают, что общее - это всего лишь
сумма отдельных и, следовательно, существует лишь номинально.
Парадигма - коллективная познавательная установка (модель), посредст-
вом которой данное поколение ученых выстраивает и интерпретирует накопле-
ние новых фактов, не укладывающихся в сложившуюся модель.
6
принято. В такой парадигме политология выступает как наука о соот-
ношении формальных и неформальных возможностей власти, имея в
виду прежде всего то, что последние по объему заведомо превышают
первые. На этой основе предметом политологии оказывается властное
измерение любых сфер общественной жизни, а сама она выступает как
междисциплинарная теория, объединяющая политическую экономию,
политическую демографию, политическую культурологию и т.д.
Совсем иначе предмет политологии выступает в парадигме
Г.Бэккера. Этот представитель чикагской школы склонен "максимали-
зировать" либеральный принцип "государство-минимум", предполагая,
что развитие нормального гражданского общества сопровождается не-
прерывным поэтапным сокращением прерогатив власти. Цивилизован-
ный процесс понимается как процесс замещения властных отношении
отношениями гражданского партнерства - вплоть до полного свертыва-
ния власти. Здесь, как видим, либеральная традиция смыкается с мар-
ксистской, ожидающей "полного отмирания" государства и политики. В
этой парадигме политическая наука выступает не поли-, а монодисцип-
линарной, так как предполагается, что власть локализуется исключи-
тельно в государственной сфере и изучение ее не требует привлечения
других наук, кроме науки о политической власти как таковой.
Любопытно, что реальный политический процесс отличается цик-
личностью, причем разные его фазы то больше соответствуют "пара-
дигме Фуко", то "парадигме Бэккера". Скажем, социал-демократическая
(или кейнсианская) фаза предполагает "большое" социальное государст-
во, активно вмешивающееся в общественную и экономическую жизнь.
Напротив, как правило, следующая за ней консервативная (монета-
ристская) фаза сопровождается критикой "завышенных" социальных
обязательств государства, свертыванием соответствующих программ и
расходов. На этом этапе реванш берет "парадигма Бэккера". На самом
деле, как нам представляется, обе парадигмы связаны отношениями до-
полнительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
им. М. В. Ломоносова
А.С.Панарин
УЧЕБНИК
•ПРОСПЕКТ»
ББК 87.Я 93
А. С. Панарин
Политология. Учебник.— М: «Проспект», 1997.— 408 с.
ISBN-5-7896-0006-9
Учебник предназначен для студентов и аспирантов вузов, изучающих
политологию, а также для всех интересующихся современной политической
теорией.
А. С. Панарин
Политология. Учебник
Лицензия ЛР № 064869 от 09.12.96 г.
Подписано в печать 26.12.96. Формат 60х90'/1б. Печать офсетная.
Бумага офсетная. Печ. л. 25,5. Тираж 10000 экз. Заказ 6118.
ООО «Издательская группа ПРОСПЕКТ»
125047, Москва, ул. Чаянова, 8/26.
Отпечатано с готовых диапозитивов на Смоленском полиграфическом
комбинате Комитета Российской Федерации по печати.
214020, г. Смоленск, ул. Смольянинова, 1.
ISBN-5-7896-0006-9
© А. С. Панарин, 1997
ВВЕДЕНИЕ
(О предмете и методе политической науки)
Главный парадокс политики состоит в том, что, с одной стороны,
она существует с тех пор, как сложилась публичная власть и общество
разделилось на управляющих и управляемых, но, с другой стороны, по-
литическая жизнь в современном смысле слова возникает лишь в демо-
кратическом обществе, признающем несовпадение групповых интересов
и допускающем их соревнование в форме политического соперничества.
В традиционных обществах (как и в современных тоталитарных режи-
мах) нет политической жизни как процесса, в ходе которого определя-
ются носители власти - они там заранее известны.
О политике можно сказать то же самое, что Ф.Хайек сказал о ры-
ночной конкуренции: она есть процедура открытия таких факторов,
которые было бы невозможно открыть по-иному, ибо они носят непре-
допределенный характер. Вот ключевое понятие современного полити-
ческого процесса - непредопределенность результата.
Таким образом, специфика политики открывается с позиции теории
игр. Участие в политической игре, как и в любой другой, имеет смысл
лишь постольку, поскольку ее результаты не предопределены и, следо-
вательно, каждый из игроков имеет свой шанс. Если это условие нару-
шается, то мы можем констатировать, что нормальная политическая
жизнь отсутствует. Все мы помним коммунистические "выборы" на
безальтернативной основе - к нормальному политическому процессу
они отношения не имеют. Не дает гарантий и многопартийность, если
она представлена так, что "руководящую партию" окружают партии-
сателлиты.
Итак, можно дать первое определение политики: она есть форма
рисковой деятельности, в ходе которой участники оспаривают друг у
друга возможность определять характер и поведение власти. Решающим
здесь является принцип неопределенности, отраженный в понятии рис-
ка. Уже это понятие выводит современную политическую науку за пре-
делы классического детерминизма, формулирующего свои "непре-
ложные закономерности" и предопределенные финалы.
В частности, марксистская методология исключает политическое ви-
дение именно потому, что ориентируется на заранее известных победи-
телей (класс - гегемон, партия - авангард).
Но игру делает интересной не только относительное равенство шан-
сов, но и характер ставок. Если ставки никого не интересуют, игра не
привлечет по-настоящему интересных участников. Только тогда, когда
политика рассматривается как процесс, в ходе которого в самом деле
1* 3
решаются жизненно важные вопросы, она провоцирует общественные
страсти и привлекает яркие характеры. И здесь мы сталкиваемся с еще
одним парадоксом политики. Люди, твердо стоящие на ногах, решают
свои повседневные проблемы вне политики. Собственно, именно это
отражается в знаменитых принципах классического либерализма: laissez
faire, невмешательство государства в повседневную жизнь граждан.
"Политический человек" отличается от "экономического человека" ли-
беральной классики своей склонностью перемещать решение социаль-
ных проблем из сферы гражданского общества в сферу государства.
Классика в сущности предполагает, что граждански респектабель-
ный образ жизни - это неполитический образ жизни. Уважающие себя
люди не возлагают своих надежд на государство: они решают свои про-
блемы самостоятельно. Здесь необходимо обсудить еще один постулат
либеральной классики: о "естественном человеке" и "естественном со-
стоянии". Просветители XVIII в. склонны были отождествлять граждан-
ское состояние с естественным состоянием. Главную проблему они ви-
дели в том, чтобы устранить "искусственные" феодальные учреждения,
сковывающие свободу "естественного человека" ("разумного эгоиста").
Этот просветительский предрассудок дожил до наших дней. Наши ре-
форматоры с подачи своих западных учителей тоже отождествляли
"экономического человека" с "естественным" и потому надеялись, что
как только будут убраны "искусственные преграды" тоталитарного по-
рядка, само собой возникнет гражданское состояние со всеми его атри-
бутами - рынком, отношениями партнерства и т.п.
Вскоре последовало горькое разочарование: тотальное отступление
государства как общественного регулятора открыло дорогу не отноше-
ниям партнерства, а отношениям едва ли не тотального грабежа, обмана
и насилия.
И дело вовсе не в том, что такова специфика российского населе-
ния, отвыкшего от гражданской саморегуляции и самодеятельности.
Современные аналитики, внимательно изучающие условия экономиче-
ского старта на Западе, установили, что рыночные отношения основаны
не на естественном состоянии, а на правовом. Только право усмиряет
экспроприаторские поползновения "сильных" и ставит их в ситуацию,
когда заполучить желаемую "потребительскую стоимость" они могут
только вступив в отношения партнерского обмена с другими. Таким
образом, в правовом состоянии сила больше не приносит дивидендов.
Ценности и установки гражданского партнерства не даются от рождения
и не входят в генетическую программу естественного "разумного эгоиз-
ма", а вытекают из опыта правового состояния, обесценивающего голую
силу. В свете этого мы вынуждены по-новому взглянуть на политиче-
скую сферу: она не является исключительным прибежищем неудачни-
4
ков, не способных существовать по нормам партнерского обмена и по-
тому обращающихся к власти за покровительством; она является при-
бежищем всех, уберегая общество от стихии насилия. Следовательно,
либеральный принцип "государство-минимум" нуждается в уточняющей
интерпретации: для поддержания нормальных партнерских отношений
требуется правовая неусыпность государства, предотвращающего нару-
шения правил игры.
Если снова прибегнуть к аналогии с игрой, то вырисовывается образ
государства как судьи, которому категорически запрещено вмешиваться
в пользу одной из команд, но столь же категорически вменяется в обя-
занности неукоснительно следить за тем, чтобы не было нарушения
правил. Политика, таким образом, выступает как инновационный про-
цесс производства новых властных статусов и влияний в границах уни-
версальной (общеобязательной) правовой нормы. В этом смысле право-
мерно говорить о едином политико-правовом комплексе. Политика вне
права самоуничтожается, так как стихия силы либо разрушает цивили-
зованное общество, либо ведет к диктатуре, исключающей нормальную
партийно-политическую соревновательность. Таким образом, основной
вопрос политической теории, касающийся самих условий существования
политики, имеет две стороны. Одна указывает на то, какие условия
требуются, чтобы политическая игра велась активно, сохраняла смысл и
привлекала интерес, другая - на то, какие усилия требуются для прове-
дения ее в цивилизованных рамках.
Что касается первой стороны, то она включает решение следующих
проблем.
На мировоззренческом уровне: участники политической игры дей-
ствуют в рамках открытой непредопределенной и негарантированной
истории, никому не передоверяющей монопольное право выступать от
ее имени. В самом деле, если существует то или иное "великое уче-
ние", заранее открывающее нам "финал истории", и есть авангард, реа-
лизующий эту историческую необходимость, то создается такая ситуа-
ция, в которой свободная политическая соревновательность скорее все-
го будет отвергнута: вооруженный "великим учением" авангард лучше
знает интересы народа, чем сам народ. Поэтому даже если электораль-
ное большинство "по недоразумению" или по незнанию высших истори-
ческих истин отказало ему в своем доверии, он сохраняет моральное
право захватывать и удерживать власть во имя "высшего блага". Таким
образом политический суверенитет народа сохраняет духовную леги-
тимность лишь при условии, что за спиной народа не маячит скрытая
необходимость - великий рок истории. В этом смысле мы и говорим о
том, что демократическая политическая культура носит светский и эм-
пирический характер.
На социологическом уровне политическая игра сохраняет свой сто-
хастический характер лишь при номиналистических1 допущениях. Если
бы все избиратели в процессе выборов вели себя как лояльные члены
своих социальных групп, борьба за избирателя была бы бессмысленной,
а распределение голосов известным заранее: оно совпадало бы с удель-
ным весом различных общественных групп. Современное массовое об-
щество тем, в частности, отличается от традиционного, что люди в нем
жестко не привязаны к своим социальным группам. Вместо фатальности
единой коллективной судьбы действует принцип свободного индивиду-
ального самоопределения. Чем более открытыми и взаимопроницае-
мыми являются социальные группы, тем лучше подтверждается демо-
кратическая презумпция свободного индивидуального самоопределения.
Таким образом, нормальная политическая соревновательность предпола-
гает, что люди не только действуют в открытой, непредопределенной
истории, но и в открытом в социологическом смысле обществе. Они
меняют свои политические предпочтения вместе с изменениями соци-
альных ориентации.
На уровне взаимоотношений политического и неполитического
политическая активность предполагает также, что в данной сфере дей-
ствительно решаются жизненно важные вопросы и что она, таким обра-
зом, способна оказывать эффективное влияние на другие сферы обще-
ственной жизни. Политическая наука здесь сталкивается с конфликтом
двух парадигм2, которые по имени наиболее ярких представителей мож-
но назвать соответственно парадигмой М.Фуко и парадигмой Г.Бэккера.
Французский политический философ М.Фуко, опираясь на специфиче-
ский "континентальный" опыт, полагает, что власть не локализуется в
собственно политической сфере. Она преследует нас всюду: в семье, в
школе и университете, в больнице и в клубе. Всюду мы сталкиваемся с
асимметрией влияния, выражающейся в том, что А влияет на Б сильнее,
чем Б на А. Власть, таким образом, выступает как универсальное об-
щественное отношение. Поэтому наука о власти, если она желает не
быть жертвой иллюзий, должна всюду "раскрывать вездесущий микроб
власти", создающий специфическую лихорадку в человеческих отноше-
ниях.
Власть может демонстрировать себя, как она это делает в собствен-
но государственной сфере, но она может оказывать скрытое влияние.
Обязанность аналитика, согласно М.Фуко, - срывать маску власти, в
особенности в тех сферах, где о господстве и подчинении говорить не
Номинализм есть определенная позиция в вечном философском споре о
природе общих понятий: "реалисты" полагают, что общее существует реально и
предшествует отдельному; номиналисты полагают, что общее - это всего лишь
сумма отдельных и, следовательно, существует лишь номинально.
Парадигма - коллективная познавательная установка (модель), посредст-
вом которой данное поколение ученых выстраивает и интерпретирует накопле-
ние новых фактов, не укладывающихся в сложившуюся модель.
6
принято. В такой парадигме политология выступает как наука о соот-
ношении формальных и неформальных возможностей власти, имея в
виду прежде всего то, что последние по объему заведомо превышают
первые. На этой основе предметом политологии оказывается властное
измерение любых сфер общественной жизни, а сама она выступает как
междисциплинарная теория, объединяющая политическую экономию,
политическую демографию, политическую культурологию и т.д.
Совсем иначе предмет политологии выступает в парадигме
Г.Бэккера. Этот представитель чикагской школы склонен "максимали-
зировать" либеральный принцип "государство-минимум", предполагая,
что развитие нормального гражданского общества сопровождается не-
прерывным поэтапным сокращением прерогатив власти. Цивилизован-
ный процесс понимается как процесс замещения властных отношении
отношениями гражданского партнерства - вплоть до полного свертыва-
ния власти. Здесь, как видим, либеральная традиция смыкается с мар-
ксистской, ожидающей "полного отмирания" государства и политики. В
этой парадигме политическая наука выступает не поли-, а монодисцип-
линарной, так как предполагается, что власть локализуется исключи-
тельно в государственной сфере и изучение ее не требует привлечения
других наук, кроме науки о политической власти как таковой.
Любопытно, что реальный политический процесс отличается цик-
личностью, причем разные его фазы то больше соответствуют "пара-
дигме Фуко", то "парадигме Бэккера". Скажем, социал-демократическая
(или кейнсианская) фаза предполагает "большое" социальное государст-
во, активно вмешивающееся в общественную и экономическую жизнь.
Напротив, как правило, следующая за ней консервативная (монета-
ристская) фаза сопровождается критикой "завышенных" социальных
обязательств государства, свертыванием соответствующих программ и
расходов. На этом этапе реванш берет "парадигма Бэккера". На самом
деле, как нам представляется, обе парадигмы связаны отношениями до-
полнительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75